addiction.

Кэйа молча склонил голову. Ему очень не нравилось, когда его называли шлюхой, напоминая об ужасной работе. Комплимент Альберих конечно же не принял, смирившись с тем, что рыжий парень — очередной клиент-извращенец, не принимающий его за человека. — Так ты у нас молчаливый. А, когда трахаешься, такой же? Чайльд быстро снял с плеч свой пиджак и откинул его куда-то в сторону. Он пришёл сюда расслабиться, всего-то. Один его друг порекомендовал этот клуб и местных оттуда проституток и конечно же юный парень подался сюда за новыми ощущениями. К проституткам в этом городе все относились плохо. Некоторые не одобряли подобную деятельность и презирали их, а некоторые, пользуясь их услугами, обращались с ними, как с собственными вещами. Даже дорогих, таких как Альберих, никто не уважал и каждый извращенец позволял себе быть грубым и жестоким. Ведь они — всего лишь игрушки для удовлетворения сексуальных потребностей, выбравшие такой грязный путь сами. Это Кэйа запомнил и всегда вспоминал, когда жалел себя. Чайльд приблизился к постели, ближе к синеволосому и поднял его голову за подбородок. — Хочешь, чтобы я раздел тебя или ты у нас самостоятельный? - тот натянул на лицо ухмылку, ожидая ответа от Кэйи. Тело было настолько слабым по окончанию рабочего дня, что Альберих еле мог поднять руки, дабы стянуть с себя одежду. Кэйа запомнил лично для себя одно правило, которое при начале его «карьеры», ему рассказала Эшли. Милая девушка с длинными блондинистыми волосами, она работает в этом клубе уже пару лет. Эшли, будучи очень доброй к близким людям, всегда помогала и поддерживала Кэйю, которому некуда было идти по приезду в этот огромный город. Она была тем единственным человеком, которому Альберих мог довериться и растрогаться, расплакавшись ей в плечо. И именно Эшли рассказала ему, как другу, о всех правилах и прелестях этого места. «Никогда не позволяй клиентам раздевать тебя самим, они разорвут твою одежду, не посмотрев на её стоимость. Им плевать, ведь они готовы разорвать даже тебя.» — Сам. Конечно же сам. - Альберих натянул ответную улыбку и сдерживая эмоции от боли, потянулся снимать свою одежду. Слабыми руками Альберих потянулся к своей открытой чёрной футболке, снимая её через верх. Снимал одежду он медленно, заставляя клиента гореть от желания взять его. Однако, попадались и нетерпеливые, готовые накинуться на него и вправду разорвать. Испытывая дозу отвращения, Кэйа плавно опустил руки вниз по телу, параллельно трогая его. Пальцы ловко поддели резинку коротких шорт и опустили их. Чайльд лишь молча наблюдал за действиями синеволосого, сгорая от желания. Однако, его взору представилось не чистое ухоженное тело, а тело, покрытое свежими шрамами и сине-фиолетовыми синяками. Взгляд рыжего моментально изменился, он даже не пытался его скрыть. Обычным извращенцам всегда было плевать, какое тело они будут нещадно трахать, они будто специально давили на гематомы и оставляли новые. Но Аякс пришёл сюда впервые и он хотел получить новых ощущений, не собираясь причинять вред проститутке. А увидев, будто бы избитое тело, рыжий вовсе ужаснулся и всё желание расслабиться бесследно пропало. — Подожди. Где тебя так? Ты не можешь пойти на какой-то больничный и обратиться за помощью? Кэйа бросил короткий взгляд на своё голое тело, а затем на Аякса. — Заткнись. - синеволосый привстал с кровати и подошёл к клиенту, обвивая его шею руками. — Посмотри на большую картину на левой стене. Видишь маленький кружочек с красной лампочкой? Это камера. Поэтому, заткнись, чёрт возьми, и просто сделай то, за чем пришёл. - прошептал Альберих, отстраняясь от рыжего. Чайльд быстро кивнул, глядя в голубые глаза. К его щеке прижалась посиневшая рука, мягко поглаживая. — Её повешал сюда босс, чтобы фиксировать мою работу. Но я думаю, что он тот ещё грёбаный извращенец, которого возбуждает подобное. - Кэйа усмехнулся, прижимаясь своими губами к губам клиента. Рыжий мягко обвил талию Альбериха своими руками, стараясь не сильно давить на гематомы. Поцелуй длился не долго, да и он не казался каким-то особенным, ведь им нужно играть свои роли на проклятую камеру. — Мне всё равно, что со мной будет, ты в праве делать со мной, что хочешь. - тихо произнёс Кэйа, отстраняясь от Аякса. — Просто...сделай это как можно скорее, пожалуйста. Я очень устал. Он никогда не говорил с клиентами, не отвечал на их пошлые фразы, всегда молчал и не просил у них ничего, а тем более не рассказывал о своём состоянии. Это всё было бесполезно, когда тебя воспринимают, как игрушку. Чайльд глянул на синеволосого, и уж хотел было что-то сказать, как тот опустился вниз, расстёгивая его ремень. Кэйа ловко стянул штаны рыжего вместе с нижним бельём и взял в руку уже опустившийся орган. Альберих понимал, в чём дело, дело в его ужасном теле. Гематомы и шрамы никого не возбуждают и это нормально. Бывали ситуации и похуже, когда нужно было обслуживать богатого старика с импотенцией, он выглядел так, будто завтра умрёт от сердечного приступа, кажется это был директор огромной компании Лос-Анджелеса. Синеволосый начал активно двигать рукой, всё же заставляя своего клиента возбуждаться и томно стонать. Он выучил привычные действия наизусть, за этим следовал язык, а дальше глотка. Минет никогда не доставлял Кэйе хороших эмоций, особенно, когда его буквально пихали в пах, заставляя давиться членом. Но Чайльд отличался от других клиентов, он не делал резких движений, оставляя эту работу на Кэйю, который явно знает лучше. Аякс медленно запустил руку в синие локоны, слегка оттягивая голову Альбериха назад. — Достаточно. Давай поскорее сделаем это и ты будешь свободен. Кэйа быстро смекнул, отстранившись, он поднялся с колен и взял рыжего за руку, ведя за собой на мягкую постель. Парень быстро достал смазку и презерватив из ящика тумбочки и вручил Чайльду, зная, что он примет эти вещи. А затем широко развёл ноги, ожидая рыжего. Обычно среди извращенцев всегда находился тот, кто не возьмёт презерватив или даже смазку. Но обычно другие брали эти принадлежности, опасаясь страшных заболеваний, которые передают дешёвые проститутки через секс. Аякс открыл пачку и достал презерватив. А дальше были некоторые проблемы. Он редко занимался сексом, а право достать и натянуть презерватив он предоставлял девушкам. — Ты серьёзно? Пришёл сюда лишиться девственности со шлюхой? Кэйа приподнялся, отбирая презерватив из рук рыжего, натягивая его на член самостоятельно. — Я не девственник! Просто... — Да заткнись уже и сделай своё дело. — Но..может сначала пальцами? Это ведь, наверняка больно. — Не нужно, вставь уже. Аякс разочарованно вздохнул, поспешно стараясь вставить прежде смазанный член. Никогда прежде рыжий не чувствовал особых ощущений рядом с другим человеком. А уж тем более с тем, кого впервые видит. Рядом с Кэйей чувствовалось тепло и спокойствие, с ним по истине было комфортно. А увидев его шрамы и гематомы, внутри появлялось непонятное ощущение необходимости защитить Альбериха от такой судьбы. — Чего уставился? Ты вставить не можешь? Синеволосый тяжко вздохнул, сделав всю работу за Аякса. С уст сорвался тихий стон. Кэйа сжал мягкую простынь рукой, откидывая голову от нарастающей боли. — Тебе больно? - рыжий резко остановился. — Заткнись и продолжай. Придурок, тебе вообще должно быть плевать. «Тебе должно быть плевать.» «Им всегда плевать на твоё состояние, для них ты просто кукла на час и так будет всегда». «Ты получаешь за это деньги, что ты жалуешься?» —Прекрати... Кэйа схватился за голову обеими руками, а затем прикрыл покрасневшие от слёз глаза. Плакал он тихо, ещё с детства заимев такую привычку. Отец презирал мужские слёзы и когда его маленький сын допускал себе плач, он называл его капризной девчонкой в знак оскорбления. Чайльд заметно переменился в лице и очень испугался, заметив состояние Кэйи, которое он скрывал в течение всего вечера. — Почему ты скрыл то, что тебе больно? Даже если я заплатил за это деньги, я бы не трахал тебя, если тебе больно. — Дурак, я же сказал, чтоб ты сделал то, за чем пришёл, тебе должно быть всё равно на состояние здоровья шлюхи, которую ты собрался трахать. — Мне не всё равно на твоё состояние, я не противный ублюдок, который не принимает тебя за человека, лишь потому что ты работаешь здесь! Альберих убрал руки, подняв заплаканные глаза на Чайльда. Из них с новой силой хлынули горькие слёзы. Аякс вытянул руки вперёд, заключая синеволосого в крепкие объятия, с целью поддержать. По той бок экрана камеры послышалось хихиканье. — Альберих, ты забыл, что блядь не плачет.