***
Неспешно прогуливается по широким улицам коварная лисица, и не может уличить никто её во лжи — одни собаки, но та, благоразумно, держится от них подальше, стараясь лишний раз не соваться на их территории. То и дело девушке машут разные люди, приглашая отведать вместе скромную порцию онигири или же, если господин богат, выпить изысканное саке. И от того, и от другого красавица без размышлений отказывается, оставляя горькие вздохи и сокрушённые стоны за собой. Прячет она ухмылку в рукаве, а чтобы оглянувшиеся на неё самураи не заметили ничего необычного, делает вид, что заправляют непослушную прядь волос за ухо. Этот приём всегда срабатывает безотказно. Под похотливыми взглядами покидает она широкую улицу, сворачивая в маленький узкий переулок, где натыкается на… «О, Инари! Собаки!» Испуганные глаза лисицы прыгают с одной псины на другую, прикидывая, какая из них набросится первой. Однако пока что те лишь скалили клыки, грозно рыча. Слюна стекала из их пастей, а глаза будто налились яростью вперемешку с кровью, настолько угрожающими они казались деве сейчас. Внезапно завернувшая за угол пара стала спасением для девушки. Воскликнув: — Молю, помогите! Эти псины хотят растерзать меня, — она прыгает за спину юноши. Тот, не растерявшись, прикрикнул на животных, слегка ударив их по голове пару раз. Поджав хвосты и оглядываясь на лисицу, псы ретировались за забор. — Благодарю, о спаситель! Моё имя Мэй, и не окажись вы рядом в этот момент, оно осталось бы бесхозным. Есть ли способ, как я могу отблагодарить вас? — с этими словами лисица заглянула прямо в глаза парню, стараясь одурманить его своими чарами. Тот ответил: — Разумеется. Я буду очень рад, если вы разделите со мной церемонию чаепития. Этого будет более чем достаточно, милая Мэй. Моё имя Кадзу. — Азуми, — холодно представилась спутница парня и, встав на цыпочки, что — то ему зашептала. Жёсткий ответ Кадзу: — Нет, вспыльчивая. Сегодня ты останешься дома. Уже обращаясь к Мэй он произнёс: — Как ты видишь, жена не позволяет пригласить тебя к нам. Могу ли я дерзко попросить пойти в твою обитель и провести церемонию там? Лёгкий кивок. Взяв Мэй за руку, чему та была только рада, Кадзу направился к выходу из переулка, даже не обернувшись на жену, злобно кричащую всевозможные ругательства.***
Речь Мэй лилась рекою. Будучи гейшей, она знала все искусства и точности светских бесед и демонстрировала свои навыки в повседневной жизни. Кадзу оказался немногословен, отвечал односложно, но девушке было ясно: он очарован ею. «Оно и понятно. С такой «красоткой» — женой даже дурнушкой залюбуешься, » — с иронией подметила кицунэ. Неяркое пламя свечей освещало лицо юноши, красивым светом обрамляя его жёсткие черты лица. Невольно Мэй восхитилась Кадзу. Даже жаль ей его, но от судьбы в лице кровожадной лисицы не уйдёшь, как ни желай этого. Сегодняшняя ночь станет его последней, как бы девушка и не хотела обратного. Юноша действительно заинтересовал её. Внезапная фраза, сказанная Кадзу заставила девушку вздрогнуть: — Лиса. Такая же хитрая, но манящая. Зрачки Мэй в страхе расширились, а дыхание участилось, но стараясь не подавать виду, она, как всегда делает, скрылась за веером. Лишь глаза, подсвеченные пламенем, смотрели на парня. — Интересное сравнение. Кадзу молчал.***
Маленькие лисьи лапки быстро бежали по сырой земле. Рыжая лисица перепрыгивала через трухлявые пеньки, забиралась на поваленные деревья — всё что угодно, лишь бы не попасть в лапы преследователей. А те были близко — даже сильный ливень не мог заглушить лая собак и топота десятков ног. Глубокая рана на шее зверька кровоточила, но тот всё никак не мог оторваться или хотя бы найти укромное место. То тут, то там можно было увидеть огненные всполохи, тут же затухавшие под дождём — это охотники старались пронзить лисицу метко выпущенной стрелой. «Как это могло произойти?! Неужели я была настолько неосторожна?! Где я ошиблась?! Как.?» Проскочив через большие корни широкого дерева, кицунэ решила, что более подходящего укромного места она уже не найдёт. Небольшое углубление в земле позволило ей лечь и свернуться калачиком. Огненный мех, уже весь извалявшийся в грязи нельзя было так запросто увидеть. Однако, чтобы охотники ничего не поняли, лисица пустила свой морок — небольшую лисичку, что нельзя было отличить от неё самой, — дальше. Погоня промчалась мимо. Даже собаки не почуяли. «Кадзу. Но как он догадался? Я ведь не выдавала себя абсолютно ничем!» — яростная мысль девушки. Будто насмехаясь ответил холодный голос: — Лиса. Не думал, что когда — нибудь на своём веку увижу кицунэ. Спасибо за предоставленную возможность. С немым вопросом Мэй посмотрела на юношу, выглянувшего из — за дерева и садящегося рядом с ней. — Собаки. Те псы, которые на тебя залаяли — мои. Они никогда ни на кого не рычали и не бросались до того момента. А я раньше читал сказания о мифических девах — лисах, поэтому и знал, как собаки реагируют на них, — будто прочитав мысли кицунэ ответил Кадзу. Юноша достал из рукава небольшой кинжал. Вроде бы оружие и не кажется острым, но идеально наточенное лезвие, отражающее лунный свет, говорит об обратном. Занеся кинжал над шеей лисицы, Кадзу вымолвил: — С такой раной ты не выживешь. Не хочу, чтобы мучилась. И воткнул оружие в тело кицунэ. Последнее, что пронеслось в голове у Мэй было короткое слово: «Лжец».***
— Ой, бабушка, а откуда ты узнала этот миф? — спросил маленький мальчик. — Да, мне тоже интересно! — воскликнула девочка постарше. Старая женщина, улыбнувшись, ответила: — Эта история — легенда ивы, под которой мы сейчас сидим. Именно здесь и погибла последняя представительница рода лисиц — кицунэ.