Принцип романтического двоемирия

Антон едва заметно ухмыляется послушно следуя за Олегсеем вдоль просторной аудитории. Он давно обещал ему совместный досуг, но сдержать слово не мог на протяжении пары месяцев. Учеба, дипломаторские дела, опять учеба. Всё это превращалось в замкнутый круг, выбраться из которого самостоятельно никак не получалось. В какой-то момент сил и нервов у Олежи уже не осталось, поэтому он поставил Антона перед фактом, что в субботу они идут, неважно куда, главное, что вместе. Вообще у парня были грандиозные планы на этот день, но сопротивляться такому милому взгляду он просто не мог. По замыслу Олежи это, наверное, должно было выглядеть устрашающее, но Душнов просто не мог быть таким, точно не в глазах Антона. И вот теперь, он тратит свое бесценное время на лекцию, которой даже название не знает. Вообще, ему кажется, что парень немного слукавил говоря о том, что давно хотел тут побывать и просто затащил его в первую попавшуюся аудиторию. Конечно, Олегсей от учебы не отдыхает вообще, поэтому выбор не удивительный, но подобное вроде как не по его части. Слушателей немного, но Олежа всё равно умудряется задеть каждого, мимо кого они проходят. Студенты и зрители более преклонного возраста недовольно шикали, паренек нервно извинялся, а Антон умилился, мыслено проводя параллели между Олежей и маленьким котенком, которого хочется обнять и никуда не отпускать. Пример неудачный учитывая, что у Антона аллергия, но подаренный Олежей на последний новый год календарь, с которого этот милый зверек, с такими же голубыми глазами, как и у Олегсея, улыбается ему каждое утро, невольно заставил парня начать любить семейство кошачьих немножко больше. Когда пара наконец уселась, Антон обратил внимание на огромную вывеску, гласящую: «Принцип романтического двоемирия в мировой литературе». Возможно Олегсей не лукавил когда, говорил, что ему это интересно. В конце концов художественная литература также имела место на его полках. Несмотря на то, что у Антона было множество мыслей, которые стоило обдумать, он внимательно слушал лекцию, старательно вникая в тему. Он знал, что потом Олегсей обязательно захочет обсудить всё услышанное и конфузных ситуации допускать не хочется. Олежа весь аж светился и Антон не знал это следствие интересной подачи материала или наконец проводимого вместе времени. Впрочем, какая разница? — …состоит в постоянной внутренней связи и взаимном проникновении фантастического и реального элементов, причем фантастические образы, несмотря на всю свою причудливость, являются не как привидения из иного, чуждого мира, а как другая сторона той же самой действительности, того же самого реального мира, в котором действуют и страдают живые лица, выводимые поэтом… — на начало лекции они немного опоздали, поэтому, следуя новоиспеченной традиции, вникали на ходу. Наверное для Олежи это не составляло особого труда, Антон не сомневался, что парень уже был знаком с этой темой, но вот для него… Поначалу это было откровенно скучно, но проявить такое неуважение к интересам Олежи Антон не мог, и, постепенно, начал проводить параллели между рассказываемым материалом и своей, в последнее время чертовски похожей на это, жизнью. Суть романтического двоемирия заключалась в том, что есть мир материальный — алчный, пропитанный человеческими пороками. Антон невольно сравнил себя с поэтами, обличающими всю эту грязь на протяжении веков. Наверное ставить себя на одну ступень с Александром Сергеевичем Пушкиным немного нарциссично, но от его стихотворений исходила та же энергетика, что и от речей Альтер эго Антона. Стихотворения: «Узник», «Деревня», «Во глубине сибирским руд», в исполнении лектора отозвались в душе парня каким-то трепетом. Антон мысленно сделал заметку, что стоит начать цитировать классиков во время митингов. В свою очередь другая сторона романтического двоемирия отозвалась внутри парня колким ударом. Мир мечты, мир одухотворенный — звучит прекрасно, вот только загвоздка в том, что он недостижим. Антон не раз задумывался о подобном сидя в пустой квартире наедине с бутылкой крепкого виски, вот только термина для этого придумать не мог. Оказывается всё уже сделали за него. Правда грустные мысли о недостижимом всегда прерывал голубоглазый лучик света, всё чаще и чаще проскакивающий в его темное царство. Он и сейчас сидит рядом, крепко сжав руку Антона. Парень невольно засматривается на него. Такой милый, домашний, родной… — …Любовь — над бурей поднятый маяк, Не меркнущий во мраке и тумане. Любовь — звезда, которую моряк Определяет место в океане… Красивейшие сонет Шекспира вырывает Антона из плена захвативших разум мыслей, и неожиданно дает ответ на все вопросы, которыми он задавался на протяжении не меньше полугода. Олежа — его маяк. Кто знает куда бы завёл Антона дипломаторский путь если бы не он. Олегсей освещает этот мрак словно звезда и помогает найти верный путь. — …А если я не прав и лжет мой стих, То нет любви — и нет стихов моих! Словно в подтверждение мыслей Антона заканчивает лектор. Парню не нужны объяснения какая строчка что символизирует, он и так всё понял. Лекция продолжается, но взгляд Антона устремлен исключительно на Олежу. Парню действительно был нужен этот день, эта лекция. Он видит, что Олегсей немного нервничает чувствуя его пристальный взгляд, но не спрашивает, не хочет отвлекаться или отвлекать, хотя в конце концов, ожидаемо, не выдерживает. — Всё хорошо? — он спрашивает это шепотом и немного запинаясь, наверное мысленно уже накрутил себя. Антону стоит поговорить с ним, а лучше давать меньше поводов для подобного. И так хватает нервных ситуаций, стоит избегать их хотя бы в гражданской жизни. — Да, конечно. Просто любуюсь, — также тихо отвечает Антон и чувствует какое-то странное удовлетворение заметив чуть порозовевшие щеки Олегсея. Быть может его жизнь как гражданина страны и представляет собой романтическое двоемирие, со своими недостижимыми планками, но вот в мирке рассчитанном лишь на двоих. В мирке, что принадлежит лишь ему и Олеже, счастье очень даже достижимо, уже достигнуто. Антону нужно лишь прилагать чуть больше усилий, чтобы не разрушить эту идиллию. И он обязательно так и сделает.

***

— Антон, всё нормально? Ты как-то странно себя ведешь, — Олежа говорит медленно, создается ощущение, что он чувствует вину. Пожалуй, Антону стоит избавить его от привычки винить себя во всяких глупостях. — Нет, всё хорошо, с чего ты так решил, — парень проговаривает привычный текст четко, но более мягко чем обычно. Они спускаются по ступенькам здания. Дождь начинает накрапывать в такт звукам шумной столицы. Антон аккуратно раскрывает зонт, протягивая руку с ним над головой Олегсея. Реакция, как и всегда, одна — щеки покрытые румянцем и опущенные в пол глаза. — П-просто у тебя наверное было много дел, а тут я со своей лекцией, совместным досугом… Извини, — он нервно выдыхает. Если бы Звездочкин считал сколько раз за день действия Душнова сопровождаются нервными привычками количество явно перевалило бы за сотню. — Дела подождут, — услышав эту фразы Олежа поднимает удивленный, полный непонимания взгляд. Антон впервые говорит о том, что дела могут оставаться нерешенными больше получаса. — В конце концов я должен уделять больше времени своему молодому человеку. Аккуратный поцелуй в макушку, красный от смущения Олежа и Антон довольный результатом своих действий. Сегодняшний день научил его ценить моменты.