Тайна за семью печатями

— А вы, ребята, умеете быть действительно раздражающими, — хмыкнул Дима, смотря на своих друзей (как он хотел считать), которые, в свою очередь, строили из себя святую невинность, мягко улыбаясь и всем своим видом показывая, что они, вообще-то, совершенно были не при делах. — Если бы ты отвечал на вопросы, то мы бы такими не были, — резонно заметил Рифат. Дима на это только закатил глаза. Потому что, очевидно, он отвечал. Просто тот факт, что вся инициативная группа дружно проходила семь стадий принятия, застряв на первом шаге — отрицание, работу не упрощал. — Ну хорошо, — сказал Дима, снисходительно улыбнувшись. — Давайте просто представим себе ситуацию, что вы прекратите быть дебильными и поверите в то, что я говорю? — Мы, вообще-то, всегда верим тебе, — возмутился Антон. — Да ладно? — Кроме тех случаев, где ты говоришь, что встречаешься с Карпиным, потому что, очевидно, ты нас наебываешь. — Хорошо, а тот факт, что вы подослали к Валере Богданыча и он пошутил про другого Баринова, а не послал, как сделал бы человек, который определенно не имел никакого отношения к подобного рода делам — вас не смутил? Судя по лицу Стаса — он явно пытался прогрузить в голове весь поток поданной информации, но отступать, или уже тем более сдаваться — это не про инициативную группу. Мама Тоше и Леше с детства говорила, что даже если они начали делать какую-то глупость — доводить ее все равно нужно до конца. Так что, как бы Дима не хотел, чтобы они отстали от него и дали пожить спокойно — концерт по заявкам только начинался. — Стоп, — внезапно сказал Рифат. — А откуда ты знаешь, что мы Богданыча к Валере посылали? Мы же не говорили… — Ну давай, ты справишься, — кивнул Дима. — Как я мог узнать, если мне не говорили вы? — Гиля, наверное, сказал, — тут же нашелся Тоша. Вся инициативная группа согласно закивала. — Дебилы, блять, — вздохнул Дима, но больше спорить не стал, просто уходя. Потому что это все становилось слишком утомительным и тратить нервы еще и на них — нет уж, увольте. *** С того момента, как Валера ввернул шутку про то, что актер Баринов для него слишком старый прошла где-то неделя, а инициативная группа спешно пыталась все переиграть, чтобы хоть немного приблизится к правде, которую от них так тщательно скрывали. Вообще было стремно привлекать ко всему этому Валеру, потому что, человек, может быть, ни в чем таком замешан и не был, а они сами нафантазировали невесть что. Вот именно поэтому было критически важно, чтобы Дима, наконец, сказал правду о том, с кем же, все-таки, он встречался. Но ни нормального ответа, ни каких-либо комментариев ждать не приходилось. Оставалось надеяться исключительно на себя и свою находчивость. А инициативная группа на то таковой и была, что идей и фантазий у них было на две жизни вперед. Поэтому, страдать приходилось всем. И было совершенно неважно то, что с кем спал Дима — было не их дело. Потому что если есть цель — то к ней просто не может быть препятствий. *** Рифат никогда так сильно не ждал сборов сборной, как сейчас. Потому что на него была возложена серьезная миссия — посмотреть на Валеру и Диму в динамике, следить за каждым их передвижением и докладывать-докладывать-докладывать. От серьезности задачи поджилки тряслись, но Жемалетдинов правда был не из тех, кто отступал, как только обнаруживал первую трудность. Вот и сейчас, стоило им только сесть в автобус, Рифат хитро улыбнулся Диме, склонив голову и заметил: — Ты можешь пересесть к Валере, вы же так близки. Дима посмотрел на него долгим, нечитаемым взглядом. — Совсем дебильный, да? И, развернувшись, пошел по автобусу аккурат до Соболева, усаживаясь рядом с ним. Рифат, проводив его взглядом, тут же достал телефон. Рифат: Он сел к Соболю Тоша: Я не замечал, что они вообще когда-либо общались… Рифат: Не, они мутили одно время Это «одно время» пришлось как раз на расставание Влада и Димы. Никто из них не хотел этого обсуждать, слишком ударило по Баре, но факт оставался фактом — между Димой и Соболем было что-то непродолжительное и явно ни к чему ни кого не обязывающее. Саша: А может они опять сошлись? Рифат: Хм. Всю дорогу до базы он лениво вертел в голове эту мысль, пытаясь понять, в какую сторону она оформится. Но чего-то определенного все равно придумать не мог. Да, мысль о том, что Дима вновь сошелся с Сашей — была удобной и безопасной. В том плане, что не нужно было ломать голову над перипетиями судьбы, и мучать несчастного Карпина (и огребать от него же). Но с другой стороны — Соболь и правда не совсем подходил под обычный типаж Бары. Они были ровесниками, с разными характерами, плюс, Саша был высоченный, как шпала, Диме больше нравилась «романтическая» разница в росте или ее отсутствие, а не это. Но, тем не менее, сидели вон, что-то хихикали, рассматривая в телефонах друг друга. Рифат тут же перевел взгляд на Валеру. Он-то точно должен был заметить, куда пересел Дима. Что Рифат хотел увидеть в лице Карпина — он пока не понимал. Но, наверное, ревность. Если уж они вместе, а тут Дима сел со своим бывшим. Или Валера не знал о том, кем являлся Саша для Димы? Столько вопросов, а даже не с кем все это обсудить. Только и оставалось, что писать в общий чат, в надежде на поддержку и понимание. Рифат: Итак, Бара сидит с Соболем, Валера в их сторону даже не смотрит. Как думаете, может быть намекнуть, что эти двое мутили, и посмотреть на реакцию? Стас: В перспективе можно, но я боюсь, что если реакция будет той, что мы ожидаем — опиздюлишься ты и от Димы, и от Георгича Рифат: Бля ( *** Выходя из автобуса и забирая свои вещи — ребята по привычке шли в сторону базы, чуть прикрыв глаза от редких вспышек фотокамер. Дело, конечно, привычное, но в лицо можно было бы так не светить. Уже в самой базе, все чинно-мирно выстроились, словно были в пионер-лагере, чтобы их распределили по номерам. Вообще, и финансы и количество номеров в Новогорске позволяло расселить каждого в отдельную комнату, но ребятам веселее и привычней было жить по двое, правда, их всегда было нечетное количество, и, при заселении, кому-то все равно доставался одиночный номер. И каково было удивление Рифата, когда он увидел, что его поселили с Соболем, а у Димы — отдельный номер. — А… э… — Рифат смотрел на бланк, где ему нужно было расписаться. — Жема, что ты жмешься, ставь свою закорючку и чеши в номер, — командовал Валера, проверяя, чтобы все расписались. — Блин, я думал, меня с Барой поселят, — заныл он, расписываясь. — Или хотя бы Бару с Соболем, так сказать, чтобы не разбивать парочку. Валера, скосив на Рифата взгляд хмыкнул, но никак не стал это комментировать. — Я в ахуе, Дим, с хрена тебя отдельно поселили?! — Рифат, не ожидавший такой подставы, все продолжал возмущаться. И нет, дело не в том, что он имел что-то против Соболева. Совершенно нет. Просто распределение мест было максимально нелогичным, и Рифат на сборах всегда, понимаете, всегда жил с Димой. Или со Стасом, в крайнем случае. А тут… это словно предательство! Дима на это только хмыкнул, закидывая рюкзак на плечо. — Ну ты же так переживал за то, что я подсел к своему бывшему. Вот у него и все расспросишь. И, с этими словами, он пошел в свой номер, радостно позвякивая ключами. А у Рифата отвалилась челюсть. Он же старался действовать осторожно, как Бара вообще узнал о том, что они обсуждали в чате? У них завелась крыса? Нет. Не может быть. Этого просто не может быть.