Однажды

Однажды Саша проснулся женщиной. Точнее, сначала он просто проснулся. Уселся на кровати, засунул ноги в старые тапки и только тогда столкнулся с первой странностью - тапки оказались ему велики, соскальзывали с ног и шлепали по полу, пока Саша направлялся в ванную. В ванной комнате, а именно у зеркала, объяснились сразу все странности, ну или слились в одну большую, которой объяснения не было ни в одном разделе физики. Акимов совершенно точно находился в женском теле и вполне трезво осознавал это. Не будем утруждать читателя долгой и мучительной историей принятия Сашей случившихся изменений. Тем более, есть вещи, которые остаются неизменными. Проснулся ли ты мужчиной или женщиной, если все же проснулся, то надо идти на работу. Вот и у Саши не было выбора. Акимов надел свой белый плащик и рефлекторно, совершенно по-женски повертелся у зеркала, осматривая себя со всех сторон. Затем поправил очки, вздохнул и затянул пояс потуже. Теперь талия оказалась обозначена более четко, а вся фигура приобрела необъяснимый умному Саше шарм. Он покачал головой, но ничего поделать было нельзя. Акимов оказался довольно красивой женщиной, а женщины свою красоту подчеркивают. На обувь он посмотрел в задумчивости. Сейчас ему явно не подойдут его прекрасные ботинки, хотя они очень удобные и даже модные. А вот аккуратные туфли супруги, купленные на половину прошлой зарплаты на распродаже в новом доме быта, вполне подходящий вариант. Туфли оказались ему в пору, но Акимов не спешил радоваться. С пятого шага вдоль прихожей он уловил, в каком положении должна находиться ось тела относительно земли, земной оси и, будь они неладны, каблуков, чтобы не просто держать равновесие, но делать шаг уверенно и красиво. Зафиксировав в уме нужную точку, взяв ключи от машины и думая о том, как же его несчастная супруга с лёгкостью порхает по кухне в тапочках на танкетке, Саша вышел из дома. "Это всего лишь сон, просто сон," - думал Акимов по дороге. В голове он составлял план действий. Самое главное - принять смену, выслушать наставления начальства, а потом можно будет спрятаться от всех в щитовой со своими ребятами. В своих-то ребятах он не сомневался. Меньше всего неудобств Саше доставили первые два пункта. Коллега по руководству блоком радостно вручил Саше оперативный журнал, отчитался о показателях и поспешил домой спать. Начальство предстало перед ним в лице одного лишь Дятлова, промелькнуло, подмигнуло, поцеловало ручку и скрылось в недрах станции. Настолько быстро и морально не ощутимо, что Саша еще некоторое время стоял на месте с протянутой для рукопожатия рукой. Никто не проявил особенного интереса к новому агрегатному состоянию Акимова, что в итоге его подбодрило и вселило надежду на благополучный день. Со своими ребятами все сложилось иначе. Закрыв изнутри дверь блочного щита и впервые за утро выдохнув, Саша снова почувствовал что-то необычное. Три пары глаз смотрели на него с восторгом и ожиданием чего-то. Поприветствовав коллег и наклонив голову, чтобы скрыть румянец на щеках, Саша направился к своему столу. Носом он почти упирался с свою собственную грудь. "Почему она кажется мне такой большой с этого ракурса? Все женщины так видят? Но ведь в отражении в зеркале она выглядела меньше. Они же не поэтому на меня смотрят?" Акимов сел в кресло и раскрыл журнал смены, прикрывая им себя. "Все нормально. Ребята займутся работой, и им будет некогда на меня пялиться. И вообще, это просто сон, да?" Но к удивлению Акимова, обычно действительно занятый работой Столярчук смотрел на него чаще, чем прежде. Саша старался не обращать внимания, но краснел, а руки сами то и дело одергивали форменную рубашку или поправляли воротник. "Хорошо, хоть здесь без каблуков. Не хватало еще поскользнуться у всех на виду. Хотя... - Саша обвел ребят внимательным и невозмутимым взглядом, - Столярчук явно не против подать руку, подставить плечо и все остальные части тела". Оператор, следящий за турбинами, Киршенбаум вручил Саше шоколадку. Просто так. Нет, не просто, как выяснилось из его воркования, для сохранения улыбки и поддержания блеска в глазах. "Почему они со мной как с девушкой? Ах, да," - Саша поправил волосы за уши, но потом передумал и немного взбил их, улыбаясь коллегам. Топтунов был более других сосредоточен на работе, но от его редких, зато пронзительных взглядов у Саши по всему телу разбегались мурашки. Акимов светло улыбнулся молодому сотруднику и подошел к нему. - Как настроение, Леня? Хорошо выспался? - Да, все отлично, - ответил Топтунов, не отводя глаз от мнемотабло, и ловко нажал на переключатель. Саша засмотрелся на его руки. "Никогда бы не подумал, что женщины обращают такое усиленное внимание на руки мужчин. Да когда это уже кончится?" - Александра... Акимов вышел из раздумий. Леня смотрел на него с едва заметной улыбкой, но лукавыми искрами в глазах. С явным интересом. "А ведь он всегда смотрит именно так," - неожиданно подумал Саша. - Леня, ты молодец, - Акимов поднял руку, чтобы похлопать его по плечу, но решил, что женщине этот жест не свойственен и, слегка коснувшись плеча, вернулся на рабочее место. Во второй половине смены наступило затишье. Утомленный работой Столярчук уже не вертел головой, не подшучивал над товарищами и не одаривал Сашу комплиментами. Киршенбаум в целях восстановления сил слопал половину шоколадки, которой Саша угостил всех ребят. Только Леня при возможности продолжал посматривать на Акимова, устало, но по-прежнему заинтересованно. Саша от его взоров каждый раз чуть ли не вздрагивал. "И почему это так ощущается? Готов поклясться, Ленька всегда смотрел на меня именно так, но раньше меня это не смущало". Но смущение не мешало и Саше в свою очередь чаще подходить к Топтунову, проходить мимо него, улыбаться в ответ. "Почему эта женщина так себя ведет? Я что, влюбилась? Влюбился? Тьфу. Что? - Акимов резко вскочил с места, откинул шариковую ручку и изумленно посмотрел на Леню. - Влюбился. Может ли быть такое? Он в меня влюблен?" Саша сидел в кинозале, сбросив туфли (женщины всегда так делают) и мечтая скорее проснуться или хотя бы во сне вернуться домой, чтобы освободить себя еще и от платья и этого дьявольского белья. Но ему приходилось терпеть и даже не вздыхать, потому что рядом сидел Леня. Леня, осмелившийся пригласить его в кино, Леня, смеявшийся тихо, но задорно, Леня, хватавший Сашу за руки от переизбытка эмоций. Он и раньше, там, в нормальной жизни, увлекшись рассказом, особенно смешным, обхватывал руки Акимова своими и продолжал жестикулировать уже с ними. Но в сложившейся ситуации Саша считал это несколько неприличным. Впрочем, он уже не понимал, прилична или нет его прежняя дружба с Топтуновым. - А давай пойдем в ресторан? - предложил Леня, когда они, держась под руку, вышли из кинотеатра. - Ты позволишь пригласить тебя на свидание? - Я же жен... - Саша хотел сказать, что он женат, но вовремя остановился. - Я женщина... серьезная. И вообще, Леонид, утром рано на смену. Перед нашей работой надо хорошо отдохнуть. - Тогда я провожу тебя до дома, Саша. Возражения не принимаются, - Топтунов произнес это и в самом деле не допускающим возражений тоном. Саша молча кивнул. Ситуация не переставала казаться ему неправильной, но он ощущал внутри себя такой восторг, что почти перестал сопротивляться идеям друга. Это же сон, верно? Если он пребывает в женском обличье, то что уже страшного в том, чтобы да хоть целоваться с Леней. Тем более, если придется, то лучше это делать женщине. Саша сам засмеялся своим мыслям, а Топтунов посмотрел на него совершенно влюбленными глазами. Но, кажется, целоваться Леня не собирался. Он довел Сашу прямо до подъезда, пожелал хорошей ночи, шуточно откланялся и направился домой . "Это все? - Саша замер на месте. - Конечно, это все, так и надо. И когда я перестану думать как женщина?" Саша уже хотел войти в подъезд, когда Леня резко развернулся, подбежал к Саше и, не дав ему опомниться, поцеловал в губы. В эту же секунду звон будильника вернул Сашу в реальность, а в вместе с тем и в свое тело, а ощущение стремительно пронесшегося поцелуя показалось не просто сном, а самой невозможной вещью на свете. На этот раз Саша находился не во сне, хотя, пожалуй, не отказался бы списать происходящее на сон (главное, чтобы сон был его лично). Он шел в своих любимых ботинках, распахнутом плаще, был уверен, что у него короткие волосы и точно нет женского бюста. Но пару часов назад ему позвонил Леня и поникшим голосом поинтересовался, не хочет ли Саша сходить с ним в кино. У него была пара билетов, но никто не смог составить Топтунову компанию в этот вечер. Впечатленный разочарованием молодого друга Саша не смог отказать. И теперь Леня, хохоча, хватая за руки, а порой почти обнимая за плечи, провожал Сашу домой. Они остановились у самой двери подъезда в тени от козырька. "Не может быть," - подумал Саша и ожидающе посмотрел на Топтунова. Леня поблагодарил товарища за свидание, отвесил поклон и... "Да, хорошей ночи и до завтра," - хотел ответить Саша, чувствуя, что находится в ужасном волнении, всерьез ждет поцелуя и переживает, что диалог подходит к логическому завершению без него. ...и Леня робко и коротко поцеловал его, касаясь щеки холодными пальцами, но в тот же миг отпрянул и посмотрел со смесью ужаса и отчаяния. - Леня, прости я... - начал Саша и заметил, как тот вздрогнул и побледнел, - ничего не понял с первого раза. Повтори, пожалуйста.