Quiet Joy

Она безнадежно опоздала на самую главную встречу этого дня. Чертовы советники и их «нам просто нужно немного уточнений относительно вашего последнего рапорта»! Она могла бы простить им много вещей, но только не потерянное время, которое она хотела провести вместе с Гаррусом. Не сейчас, когда она наконец-то заполучила его назад. Шепард ввалилась в кают-компанию правого борта с двумя бутылками виски и стаканами в руках, и уже почти озвучила все те чрезвычайно изобретательные предложения, которые у неё имелись по поводу этого вечера… Но слова мгновенно застряли в её горле, когда она осознала, что силуэт турианца на фоне окна не был Гаррусом. – Примарх Виктус. Я не ожидала встретить вас здесь. Он обернулся: – Коммандер. Гаррус получил информацию о возможном местонахождении его семьи и отправился проверить. Он попросил составить вам компанию на время его отсутствия, – Виктус откашлялся. – Замена из меня так себе, но признаться, я совсем не против поговорить вдали от командного пункта. Что ж. Шанс на сведения о семье Гарруса стоил этого маленького разочарования. – Похоже, разговоры – это едва ли не единственное, чем мы все здесь занимается в последние дни, – вздохнула она. – Могу я предложить вам выпить? – Да, пожалуйста. Они присели на диван, и Шепард разлила по бокалам виски, на четыре пальца в каждый. Возможно, ей следовало бы произнести тост, пока они пили, но ей-богу, она не могла придумать ничего, что не звучало бы банально в разгар войны. Поэтому она просто сделала щедрый глоток и спросила: – Насколько хороша эта зацепка? Виктус откинулся на спинку дивана и ненадолго замер, разглядывая, как пляшут отблески света в его бокале. – Не слишком, по правде говоря. Но я знаю Талуса Вакариана, и он еще упрямее, чем его сын. Если кто и сможет найти способ выбраться с Палавена в эти дни, это будет он. – Надеюсь, вы правы. – Я тоже. – Знаете, Гаррус сейчас не особенно распространяется относительно своего нынешнего положения в Иерархии, – сказала Шепард, чтобы прервать затянувшуюся паузу. – Я спросила его напрямую, но он уклонился от ответа. Может быть, вы приоткроете для меня завесу этой тайны? – То, что нам обоим пришлось покинуть поле боя, будет достаточно большой проблемой для оставшихся, – задумчиво ответил Виктус. – Не то, чтобы Иерархия предоставляла нам какой-либо выбор. Шепард прищурилась, иронично приподняв бровь: – Это тоже уклонение, Примарх. Вы оба разбираетесь в политических играх куда лучше, чем вам кажется. Виктус улыбнулся: – Позвольте мне спросить вот что: насколько Гаррус важен для вас и вашей миссии, Коммандер? Она открыла было рот, чтобы ответить, но так и не произнесла ни слова. Гаррус был метким стрелком. Её самым надежным напарником в любой миссии. Идеальным собеседником, превосходным тактиком. Тем, на кого равнялись остальные члены их команды. Тем, кто помогал ей твердо стоять на земле и тем, кто вдохновлял её на безумства. Крепкой рукой на её плече. Её другом. И ничто из этого даже приблизительно не описывало его реальную ценность – для миссии, и, что главное, для неё самой. В конце концов, она смогла выдавить только: – Гаррус… незаменим. Виктус тихо рассмеялся: – Тогда я просто скажу, что Иерархия склонна разделять ваше мнение. Шепард знала, что это лишь вопрос времени – когда остальная часть галактики поймет то, что для неё самой было очевидно с самого начала. Ей стоило порадоваться за Гарруса, и она была рада... Но часть её всегда эгоистично хотела, чтобы он оставался её личной маленькой тайной. Чтобы остальные продолжали считать его всего лишь провалившимся офицером СБЦ, который проиграл свою войну с преступностью и в итоге нелепо подставился под огонь боевого дрона. Ведь тогда этот удивительный мужчина принадлежал бы только ей одной. – У старого Серого Посредника был файл на Гарруса, – сказала она после короткой паузы. – Там говорилось, что я его разрушаю. Что я подавила его лидерский потенциал до того, как он смог получить шанс на развитие, – Шепард взболтала свой напиток и задержала взгляд на завихрениях в бокале. Ей хотелось бы, чтобы это сейчас прозвучало небрежно, просто как еще одна фраза для поддержания беседы, но ей не удалось скрыть ноты вины в своем голосе. – Что ж, возможно, это первый раз на моей памяти, когда Серый Посредник кое в чем ошибся, – сказал Виктус, глядя прямо на нее. – Правда? Почему? – она подняла взгляд. – Все мы, профессиональные военные, всегда пристально следим за нашим молодым поколением, – начал Виктус. – Гаррус был одним из самых многообещающих молодых турианцев, которых мы когда-либо видели. Мы ожидали, что он либо сделает карьеру в армии, либо войдет в программу Спецкорпуса, и я бы поставил свою годовую зарплату на то, что он в конце концов станет СПЕКТРом. Но он не стал. Отклонил предложение о программе и присоединился к СБЦ, как и его отец. И это было, мягко говоря, шокирующе. – Он всегда боготворил своего отца, – кивнула Шепард. – О да, – Виктус усмехнулся. – Но Гаррус никогда не станет таким, как его отец. Шепард хотела было возразить, но Примарх поднял руку, останавливая её. – Гаррус – не его отец. Они придерживаются одинаковой рабочей этики, у них схожие понятия о долге и морали, может быть, даже схожие профессиональные навыки. Но они абсолютно, абсолютно разные. Гаррус всю жизнь пытался стать похожим на своего отца, и для меня не стало сюрпризом то, что он потерпел неудачу. Равно как и то, что затем он бесконечно винил себя за это, – Виктус приложился к бокалу и сделал несколько глотков, прежде чем продолжить. – Я кое-что знаю о том, каково это – быть несовершенным турианцем. – Вот поэтому вы мне и нравитесь, Примарх, – улыбнулась Шепард. – Взаимно, Коммандер, – отозвался он. – Но, по крайней мере, вы хотя бы не закончили на Омеге, – сказала она, и тут же почувствовала, как испаряется её веселость. Виктус посерьезнел тоже: – Гаррус рассказывал мне об этом времени. Не буду делать вид, что я полностью понимаю, почему он тогда ушел или почему произошло все то, что произошло. Но я думаю, что это было важно для него. Ему нужно было выяснить, каким лидером он мог бы быть, выйдя из тени своего отца. Этот урок был чрезвычайно болезненным для всех вовлеченных, насколько мне известно. Расплывающаяся лужа синей крови. Булькающий хрип. Голос Заида, говорящий: «Он не выживет». Они находились в самом сердце чертовой глобальной войны, трагедии были повсюду, а она до сих пор видела в кошмарах именно этот момент. Даже сейчас она ощутила, как сердце молотом бухает где-то у неё в горле. – Но я не думаю, что он когда-либо попытался бы выяснить, каким лидером он смог бы стать, если бы он вообще не встретил вас, Коммандер, – продолжил Виктус. – Погоня за Сареном изменила его. Вы показали ему другой способ быть лидером. Он перестал боготворить своего отца и… – Начал боготворить меня? – Шепард фыркнула. Звук получился почти неприличным. – Возможно, поначалу, – согласился он. – Позвольте мне использовать метафору военного толка… Вы были для него как контузящий выстрел, сбивший его с прямого и узкого пути, которым следовал его отец. Того единственного пути, который Гаррус видел для себя самого. – Я - контузящий выстрел?! Эм. – Это позвучало оскорбительно для человека? Если да, я приношу свои извинения, – Виктус склонил голову. – Нет, нет. Такое сравнение вполне… уместно, – ладно, возможно, ей это даже понравилось немного. – Так что, по моему мнению, вы не подавили лидерские способности Гарруса, – он допил свой напиток одним глотком. – Напротив, я считаю, что мы должны поблагодарить вас за то, что вы нашли способ их высвободить. Шепард одарила его теплой улыбкой, одной из своих лучших, и получила такую же в ответ. – Он… очень важен для меня, – тихо сказала Шепард. – Это очевидно, – ответил Виктус. – Я рад, что его чувства… не такие односторонние, как я когда-то опасался. – Что заставило вас так думать? – Когда мы сражались плечом к плечу на Менае, я не припомню, чтобы он когда-либо произносил больше трех предложений, не упомянув ваше имя хотя бы в одном из них. Шепард почувствовала, что у неё горят щеки. Она понадеялась, что Виктус спишет это на алкоголь. Она постоянно вспоминала о Гаррусе, пока была заперта на Земле. Это было куда приятнее, чем думать об угрозе со стороны Жнецов каждую чертову минуту. Было приятно узнать, что он тоже о ней не забывал. – Не то чтобы я собирался говорить вам что-то в духе «береги его», – продолжил Примарх с легкой усмешкой. – Он не мой сын, вы не моя дочь, ни один из вас не является ранимой натурой, и к тому же, мы всё равно все скоро умрем. Она усмехнулась в ответ, немного настороженно: – И все же мне кажется, что вы хотите что-то мне посоветовать. Виктус опустил свой бокал на стол. – Хочу лишь выразить надежду, что вы будете использовать любую возможность побыть счастливыми в то время, что у нас всех осталось. Так много смертей и разрушений вокруг, что кажется почти преступлением не воспользоваться каждым доступным моментом радости… даже тихой. Даже мимолетной. Шепард склонила голову, пытаясь подавить тяжелый ком, подкативший к горлу. К счастью, в этот момент дверь в холл распахнулась. – Примарх. Шепард, – Гаррус вошел в помещение, все еще в броне. Он выглядел уставшим. – Это была твоя семья? – сразу спросил Виктус, но Шепард уже знала ответ – она могла прочесть его в каждом движении Гарруса. Она не ошиблась – Гаррус отрицательно покачал головой и тоже опустился на диван, сев по другую сторону от Шепард. На мгновение их колени соприкоснулись. – Итак, вы двое закончили говорить обо мне? – спросил он как ни в чем не бывало. – Пока что да, – ответил Виктус. – Но я уверен, что вскоре ты сделаешь что-нибудь, что определенно потребует дальнейшего обсуждения, – Шепард не была уверена, но ей показалось, что Примарх с трудом сдерживает смех. – О, насчет этого можешь быть уверен, – кивнул Гаррус. Затем он вздохнул, позволяя своей усталости отразиться на лице, и потер затылок. – Можем ли мы в течение следующих пяти минут притвориться, что никакой войны нет и что мы втроем только что встретились в баре после утомительного, но до крайности обыденного дня? – Насколько обыденного? – уточнила Шепард. – О, максимально обыденного и скучного, если можно, – отозвался он. – Хмм… Тогда я провела весь день в пижаме, с чашкой кофе, за просмотром сериалов, – ответила Шепард. Она даже детально представила себе, в какой именно пижаме она была – в своих старых спортивных штанах (в тех, в которых не было дыр в самых неловких местах), и в майке с Бласто (шутливый подарок от её матери, который она не на шутку обожала). В этой одежде она всегда чувствовала себя так, будто ей снова восемнадцать. Восемнадцать, и у неё нет ни единой мысли о Жнецах. – Я был в саду, – поддержал идею Виктус. – Есть один сорт цветов, который очень нравился моей жене, но я уже очень давно не сажал его. Так что я провел весь день, стоя на коленях в грязи, зарываясь пальцами во влажную почву и помогая прорасти чему-то новому и прекрасному. Гаррус улыбнулся: – Ты никогда не упоминал ни о чем подобном у костра на Менае. – Не упоминал, – весело ответил Виктус. – Солдатам больше нравятся истории другого толка. О завоеваниях, битвах и всяком таком. Что насчет тебя, Вакариан? Гаррус склонил голову: – Хмм. А я наготовил еды на целую армию, поймал сестренку Сол и мы весь день пересматривали «Флот и флотилию» – вместе со всеми ужасными спин-оффами, само собой – пока она не взмолилась о пощаде. – Так вот какой из тебя брат, да? – со смехом спросила Шепард. Раньше они никогда не говорили с ним о Солане. – Ты имеешь ввиду, невыносимо раздражающий? О да, конечно. Она потянулась было к Гаррусу, чтобы взять его за руку, но вовремя одернула себя. Вне зависимости от того, насколько дружеской и непринужденной была сейчас атмосфера, некоторые вещи просто нельзя было делать в присутствии Примарха Палавена. Виктус, однако, был весьма проницательным (и кажется, все же заметил её порыв). Он поднялся: – Прошу меня извинить, но кажется, мне пора вернуться на командный пункт. Благодарю вас за разговор, Коммандер. И за выпивку тоже. – А вам спасибо за совет, Примарх. Я возьму это на заметку, – ответила Шепард с улыбкой. – Увидим, Коммандер, – серьезно кивнул Виктус. *** Дверь едва успела закрыться за ним, когда Шепард почувствовала, как её обнимают руки Гарруса, теплые и такие восхитительно знакомые, даже спустя столько времени. – Расскажешь, какой совет Примарх счел нужным тебе дать? – тихо спросил он, прижимаясь лбом к её виску. Шепард поставила свой опустевший стакан на стол и встала, потянув Гарруса за собой. – Я лучше просто покажу тебе. Она обняла его за шею и притянула к себе. Поцеловала – долго и медленно, скользя языком по кромке его лицевых пластин, выражая через соприкосновение их лиц все то, что чувствовала к нему: всю накопившуюся тоску, жажду, желание и потребность – и к сексу это все имело отношение лишь отчасти. Сквозь шум крови в ушах она слышала рокот его суб-вокала, знала, что он чувствует сейчас то же самое. И когда она смогла, наконец, оторваться от него, чтобы глотнуть воздуха, она почувствовала, что дрожит, и только объятия его рук удерживают её от падения обратно на диван. – Проклятье, – выдохнул Гаррус после того, как снова обрел голос. – Я должен Виктусу выпивку. Она провела кончиками пальцев по его лицу и прошептала: – Пойдем в мою каюту, и утром ты будешь должен ему целый чертов бар. – Мммммм, – промычал он, уткнувшись носом в её висок. – Мне определенно нравится, как это звучит. Она потянула его к двери, чувствуя головокружение от их поцелуя и целой бури эмоций, которая сейчас прокатывалась через неё. – Знаешь, я упустила кое–что в своей фантазии. В той, в которой я провожу весь день в своей пижаме, – сказала она, открывая дверь. – Правда? И что же? – он последовал за ней, не позволяя своим рукам оторваться от её талии, как будто она могла бы исчезнуть, если бы он отпустил её хоть на мгновение. – Ты тоже должен быть там, – сказала она, затаскивая его в лифт и нажимая на кнопку своей каюты. – В этой фантазии мы можем провести весь день за чтением, или за просмотром сериалов. Можем даже потренироваться, в тренажерном зале или в постели. – О, я определенно голосую за постель, – промурлыкал он, прижимая её к стене лифта всем своим телом и нежно прихватывая зубами её шею. – Возможно, в этой фантазии ты будешь отпускать плоские шуточки, а я буду смеяться над ними – просто чтобы казаться милой, – она провела ладонями по его рукам, по спине, опустила руки на его талию. Через костюм прикосновение ощущалось слабо, но Гаррусу было явно достаточно. – Ты всегда милая, – его голос становился все более хриплым, дыхание сбивалось. – Что потом? – Ну, – она поцеловала чувствительную кожу под его нижней челюстью. – Потом мы можем пригласить к нам Сол. В конце концов, это же наша общая фантазия? И ты, конечно же, заставишь нас обеих смотреть с тобой «Флот и флотилию», и мы с твоей сестрой крепко поладим на почве твоего ужасного вкуса в кино. Гаррус остановился, его руки замерли на её талии. Чёрт. Ей не стоило упоминать его сестру. Шепард подождала немного, но Гаррус не шевелился, все еще учащенно дыша. Дверь лифта открылась, но он, кажется, не обратил на это никакого внимания. – Прости, – прошептала она. – Я сказала что-то не то? Гаррус обнял её и крепко прижал к себе, уткнулся лицом в изгиб её шеи. Она почувствовала, как гулко колотится сердце в его груди – глубокая басовая партия, контрастирующая с рокотом его субгармоник. – Нет, – сказал он наконец. Она ожидала, что он скажет что-то еще – ведь ему всегда было, что сказать, но он не проронил больше ни слова, только стиснул объятия еще сильнее. Он цеплялся за неё почти отчаянно. Был ли это страх потерять её, или счастье от того, что они снова были вместе? «И то, и другое», – вдруг поняла она. «Когда дело касается нас, это всегда и то, и другое». В конце концов, она подтолкнула его к открытой двери лифта. – Ну же, – мягко сказала она, проводя пальцами по его гребню. – Пойдем в постель. Он разжал руки, и позволил завести себя внутрь её каюты. – Шепард… – Я знаю, – сказала она, чувствуя, как сжимается её сердце. – Я знаю. Виктус называл это «тихой радостью». Но сейчас, в объятиях Гарруса, ничего кроме неё она не слышала.