Мокрые волосы, губы так близко,
Брызги неона, снова и снова…
Танцуй для меня,
Танцуй по огням,
Танцуй для меня,
Танцуй…
Аишу Муза находит на улице. Фея воды стоит у самого входа в импровизированный клуб. На ней узкие джинсы, туфли на небольшой платформе и открытая, невесомая кофточка небесно-голубого цвета. Яркий макияж, с неоновой, светящейся на танцополе подводкой, вопреки задуманному только подчеркивает усталый вид. Аиша смотрит в телефон и прикусывает губу. Вся ее позе сквозит скованностью: напряженные плечи, которыми она опирается на стену позади, каблуки туфелек постукивают по асфальту, сведенные бровям, везде – нерешительность и растерянность. Муза проходит через небольшую группу подростков, словно акула через пеструю стайку тропических рыбок. Перед ней расступаются, бросают любопытные взгляды, оборачиваются на ее подругу с жадным предвкушением, но никто не смеет подойти близко. Фея разума чувствует пьянящее веселье. Оно сочится сквозь прикрытые двери, долетает до нее чуть приглушенным грохотом музыки, пахнет потом и сладковатыми духами. Все студенты заражены им. Они празднуют, нисколько не задумываясь о будущем. Они сторонятся их компанию, но словно мотыльки не могу удержаться и стремятся ближе и ближе… – Эй, – вместо приветствия говорит Муза. Аиша поднимает голову и впервые на памяти подруги выглядит растерянной. – Муза, что-то случилось? – Кроме того, что ты сбежала с вечеринки – нет. Муза приваливается к стене рядом с Аишей, так что их плечи чуть соприкасаются. Кладка холодная, вечерний ветер и того холоднее. Фея зябко ежится. На ней джинсы клёш и короткие красный топ на одно плечо. Обе феи одеты совсем не по погоде. – Я не сбежала, просто вышла подышать. – Но если хочешь, то можем и сбежать, – подмигивает ей Муза. Аиша наконец-то улыбается. Все еще неуверенно, так, словно она запретила себе веселиться и не понимает, что может позволить себе небольшую слабость. – Так вот в чем дело. Ты ищешь соучастника? Они смеются, легко и тихо, так что не сводящие с них глаз старшекурсники и не замечают этого. – Давай вернемся? Кэт вытащила Терру танцевать, но они расстроятся, если мы уйдем. Аиша кивает. – А Стелла? – Она со Скаем, они стащили бутылку водки и сидят на лестнице. Аиша отлипает от стены, одергивает кофточку и удивленно смотрит на подругу. – Скай здесь? Муза берет ее за запястье и тянет за собой, на ходу отвечая: – Ривен его вытащил. С той же целью, что и нас Кэт – развеяться. Аиша тяжело вздыхает, и они проходят мимо учеников, так, словно бросаются в омут. Внутри не лучше. Толпа пьяных, отмечающих победу учеников движется хаотично. Танцуют, пьют и целуются. Голову Музы сковывает тяжелый обруч. Все смешивает, вертится словно на карусели. После сладких дней покоя вновь вернуться в этот пестрый калейдоскоп кажется почти невозможным. Ей труднее, чем было раньше. Чужие эмоции наваливаются на нее лавиной, и она отчаянно ищет ту соломинку, что удержит этот поток. Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть и смириться. Кэт возникает словно из ниоткуда. Она хватает их за руки и тянет в сторону, туда, где нерешительно покачивается из стороны в сторону Терра. Муза улыбается ей ободряющей, протягивает ей руку и они образуют импровизированный круг. Их улыбки шальные, а глаза блестят от недавно выпитого. Это не пир во время чумы, но и не настоящее веселье. Все они просто пытаются забыться на несколько часов, дать себе передышку, чтобы завтра с новыми силами ринутся в бой. Получается с переменным успехом. Кэт и Терра сплетаются в объятьях. Специалистка что-то шепчет феи на ухо, и Терра заливисто смеется, откинув голову назад. Аиша прикрывает глаза и отдается во власть ритма, она движется, вскидывает руки и на ее губах появляется легкая, почти мечтательная улыбка. Муза не может разделить с ними эти моменты. Она танцует почти отчаянно. Резко и рвано, дышит сквозь стиснутые зубы. В ее голове взрывается что-то чужое и инородное. Возбуждение. Гнев. Наслаждение. Зависть. Восхищение. Отчаянье. Ликование. Любопытство. Любовь. Аиша почти невесомо касается ее плеча, и фея разума вздрагивает, напуганная этим прикосновением. И всем творящимся вокруг. Фея воды этого не замечает и наклоняется ближе, чтобы подруга услышала ее слова: – Ривен здесь, – она показывает глазами в сторону. Специалист стоит на самом краю танцопола, недалеко от них. Привычная косуха отсутствуют, на нем джинсы и простая белая футболка. Волосы растрепаны, в свете неоновых огней они отливают красным. Плечом он опирается на одну из колон. Он ловит взгляд Музы, чуть кивает в знак приветствия и ухмыляется. Муза кивает в ответ и поворачивается к Аише. Фея воды вновь наклоняется. – Чего ты ждешь, пригласи его танцевать! Муза смеется, сейчас ей действительно становится весело. Она представляет, как краснея и заикаясь приглашает Ревени на медленный танец, а он смотрит на нее снизу вверх и сыплет ехидными шуточками. О, нет, конечно же, все было бы совсем не так. Она знает это. Но такой сценарий кажется ей самым забавным. Аиша закатывает глаза и от избытка чувств даже машет на нее рукой. И тут же вновь наклоняется ближе: – Тогда давай что-нибудь выпьем? Они проходят к столику с напитками. Через весь зала Муза не видит Ривена, но раз за разом пытается почувствовать его присутствие. Словно иголку ищет обжигающий коктейль его эмоций в этом бессмысленном хаосе сухой соломы чужих чувств. Все вспыхнет от одной лишь искры. Она знает это. На обратном пути они обходят танцпол по кругу, чтобы найти затерявшихся в толпе Терру и Кэт. Ривен возникает на их пути якобы случайно. На самом деле он стоит ровно там же, где феи видели его в последний раз. Но Аиша вдруг улыбается, непривычно широко и безрассудно для самой себя. Хватает не успевшую ничего понять Музу за руку, резко тянет вперед и подставляет подножку. Муза вскрикивает и прежде, чем успевает действительно испугаться, оказывается в крепких объятьях растерянного Ривена. От специалиста пахнет терпким мужским парфюмом, чуть ощутимо потом, сигаретами, пивом и немного средством для полировки оружия. Муза вдыхает этот неожиданно приятный, странноватый аромат, пока стоит, уткнувшись носом в его шею, ощущая, как собственное сердце стучит набатом, а его откликается в унисон. – Что это было? – хрипло спрашивает парень куда-то ей в макушку. Муза отстраняется. Она чувствует, как горит ее лицо, но надеется, что Ривен решит, будто она раскраснелась после танцев. Они оба смотрят туда, где мгновение назад была Аиша, но ее, конечно, уже и след остыл. – Ошибка? Но спасибо, что не дал мне упасть. Ривен ухмыляется шире и чуть наклоняется к ней. Он выше и говорить в этом шуме по-другому неудобно. Муза знает это, но ощущает только как расстояние между ними сокращается и как обжигающе горячо его тело под тканью футболки. – Похоже, я уже специалист в этом, – выдыхает он ей в губы. Мысли в голове Музы путаются, а ладони предательски потеют. Что-то с ней все-таки происходит. – В чем? – спрашивает она. – Не давать тебе падать. Муза смеется, и он улыбается в ответ. Блики скользят по их лицам, наделяя причудливыми тенями. Они так близко, что чувствуют дыхание друг друга. Разделенные одним прикосновением и фея, неожиданно, для самой себя шагает навстречу неизвестному. Она берет Ривена за руку, медленно и мягко переплетая их пальцы. Его глаза темнеют, становятся штормовым морем. Бездонным и опасным. Мгновенье он завороженно смотрит на их руки, прежде чем перевести взгляд на Музу. Они сталкиваются, привычным звоном клинком в голове. Но все уже стремительно изменилось. Их сражение, их игра, да и все вокруг приобрело новые грани. – Пойдем танцевать, – говорит она и тянет его на танцопол. Ривен поддается, и Муза, обескураженная этой победой, гонит прочь ликование. Они замирают посреди толпы, двигающейся в так и абсолютно без ритма. Он осматривается по сторонам, пряча неуверенность и жгучее желание сбежать. И впервые фея разума видит под привычной маской обычного человека. Такого же сломленного, как и все остальные. Она всегда знала это, всегда чувствовала, но сейчас впервые видит. И от этого в ее груди распускается что-то нежное и трепетное. Муза кладет ладонь на его грудь, и Ривен замирает от ее прикосновения. Они улыбаются друг другу. Фея вскидывает бровь, и они движутся, пока что-то медленно и неуверенно. Словно привыкая к танцу, сливаясь с музыкой, наслаждаясь близостью. Играет что-то бодрое, ненапряженное и бессмысленное. Муза покачивается в такт музыке и то и дело посматривает по сторонам. Ее ладонь все еще на его груди и это словно бы связывает их, соединяет. Ривен смотрит на нее внимательно, не отводя глаз и, видно, решив что-то для себя, наклоняется ниже, шепчет прямо в ухо, запуская волну мурашек. – Что не так? Она понимает о чем он и улыбается смущенно. Музе приходится привстать на цыпочки и опереться на его плечо, чтобы так же горячо ответить: – Хаос, он у меня в голове. Ривен вздрагивает, почти незаметно. Губы Музы задевают мочку его уха, чуть различимым касанием. И от этого прикосновения электрические разряды пробегают по всему его телу, от кончиков пальцев до самой макушки. Он кивает, почти бездумно, на мгновенье прикрывает глаза, а когда открывает, они блестят привычным хитрым светом. И Муза тонет в шторме его взгляда, задыхается, забывая как дышать. Ривен за талию притягивает ее ближе, одним резким и неожиданным рывком. Так, что она впечатывается в его тело, сталкивается как в автокатастрофе. Пока она ищет слова, его руки бегут выше, обжигающе скользят по ее открытой коже, пока не оказываются на ее шеи. Специалист заставляет фею смотреть в его безумные глаза. Его пальцы зарываются в ее волосы на затылке. Их лбы соприкасаются. Это мягко и неминуемо. Губы оказываются в каких-то миллиметрах друг от друга. И сердца уже даже не бьются, просто замирают в предвкушении. – Сосредоточься на мне, – просит он. Она замирает, боясь неловким движением разрушить момент. Ривен кажется ей безумцем, почти святотатцем, для которого не существует запретов и границ. Пламя в его голове способно уничтожить весь мир. По крайней мере, весь ее мир. И он притворщик и плут, знает это, иначе бы не просил. – Ты ведь говорил, чтобы я… Его ладони оказываются на ее щеках. От жара этих прикосновений хочется кричать и умолять никогда не опускать рук. Он притягивает ее лицо еще ближе, так что губы почти касаются друг друга когда он говорит: – Это ночь отчаянья. Нет, это гораздо больше. Ладонь Музы касается его груди, уже почти привычно. Она замирает прямо над сердцем, так, что кажется, оно стучит прямо в ее пальцах, будто бы она может сжать руку в кулак и ощутить его тяжесть и тепло. Все вокруг поглощает тишина. Вместо музыки – стук двух открытых сердец. Ритм – рваное дыханье. Муза делится с Ривеном этим миром. Он прикрывает глаза, обескураженный и завороженный. Вокруг них танцует пламя. Они сливаются в единении собственных чувств, так что невозможно отличить, что чувствует он, а что она. Это облегчение, когда не нужно ничего говорить, не нужно строить стены, не нужно что-то доказывать. Когда можно просто быть собой, не боясь, что тебя не поймут и осудят. Это тишина, когда все звуки тонут и сливаются в один поток наслаждения. Мягкого и ласкового, обволакивающего и дарящего умиротворение. И это привычный хаос. Который вдруг становится понятным и близким. Знакомым и родным. Обещающим и предвкушающим. Они танцуют под музыку, которую не ощущает больше никто. Которую кроме них двоих не способен больше никто услышать. Словно весь мир прячется за ширмой, и у них нет никакого желания ее одергивать. Все схлопывается до одной маленькой вселенной, заключенной в глазах человека напротив. И это становится смыслом и надеждой. Ривен кружит Музу и она смеется, этот звук становится тысячей колокольчиков, звенящих чисто и искренне. Он притягивает ее ближе, очерчивает пальцами ее позвонки, зарывается в мягкие, разметавшиеся волосы. Она прижимается к нему, пальцами ласкает мышцы рук, очерчивает плечо. И они сплетаются под музыку и расходятся в стороны, не отпуская рук. Движутся и касаются. Танцуют. Только друг для друга.