Холод?

Зима в Централе выдалась очень холодной, и как назло, Эдвард жил в этом замерзшем городе, ожидая какое-то очередное задание Мустанга. Ночевать Эду приходилась в гостинице, хотя ему и не привыкать, но самое интересное, что вместе с ним жил Гнев. Эд не гнал малыша – ну кто виноват, что гомункулы спихнули работу следить за ним на него?! Эд сидел на кровати и трясся от холода. Почему-то никакие куртки и одеяла не помогали. Батареи давно не топили – даже горячая вода в них замерзала. Неожиданно к Эду подошел красный от холода Гнев. Он сел рядом и прижался к нему. Эдвард сначала разозлился и хотел прогнать мальчика, но потом передумал. «Видимо ему тоже холодно… ну и ладно. Так даже теплее…» — подумал Элрик. Блондин меланхолично сидел на кровати и обдумывал дальнейшие планы. Но он мельком посмотрел на Гнева и застыл. Гомункул уставился на него каким-то странным взглядом, и почему-то Эду показалось, что он красный вовсе не от холода… Неожиданно Гнев потянулся вверх и коснулся губами губ Элрика. Эд опешил. Но тут по телу пробежала волна, и почему-то сразу стало жарко. «Ксо, да что же это твориться?!» вознегодовал он. Парень хотел уже откинуть от себя ребенка, но один взгляд в его фиолетовые глаза и страсть Гнева передалась и ему. Элрик прижал к себе парнишку и впился в его губы жадным поцелуем. Словно потеряв голову, Эдвард стал покрывать поцелуями его шею и лицо, постепенно стягивая одежду. Им обоим стало невыносимо жарко. Длинноволосый парнишка с томными вздохами выгибался в его руках. Сквозь страстное дыхание можно было услышать лишь одно слово: «скорее!» Эд все понял и рывком уложил гомункула, полностью стягивая с него одежду и раздеваясь сам. «Что же я делаю?!» — промелькнула у Эда мысль, но было так хорошо, что думать не хотелось. Нестерпимый холод куда-то исчез, оставив лишь легкую прохладу на нежной, обнаженной коже. Хотелось получить мальчика всего и сразу, страсть затуманила его мозг, а теплота податливого тела и страсть нежных молодых губ подливали масло в огонь. Эд нежно, поглаживая бедра, начал подготавливать Гнева, но мальчик не хотел ждать, он все шептал: «Скорее», сильнее прижимаясь к своему любовнику. Когда Эд резко вошел в него, Гнев издал стон боли, и его тело сразу напряглось. «Черт, ему больно!» — невольно подумал Эд. Но остановится не было сил. С каждым новым толчком Враз начал выгибаться в его руках и просить еще, голосом, срывающимся на фальцет. Элрик приподнял мальчика и страстно поцеловал, заставляя забыть о боли. Было видно — еще чуть-чуть и долгожданный конец настанет. Вот Враз уже стонет в его объятьях совершенно не смущаясь. Долго так продолжаться не могло, Эд кончил с последним стоном страсти, при этом лишь сильнее прижимаясь к горячему телу гомункула. Под конец они уже были в полубессознательном состоянии. У Эда хватило сил лишь на то, что бы укрыть их обоих одеялом. * * * Когда Мустанг пришел в комнату Элрика, то застал очень интересную картину: Эд и Гнев в одной кровати крепко спали… при этом, гомункул уткнулся носом в грудь Эда, а тот во сне прижимал его к себе стальной рукой… Мустанг лишь хмыкнул и вышел, тихонько закрыв дверь.