Ваниль и Корица

Я встретил его на улице. В прямом смысле слова. В то время я был самоуверен и в той же мере глуп. Я не верил в любовь, и уж тем более любовь с первого взгляда. Верил лишь в превосходство разума над чувствами, в господство ума. Он сидел на тротуаре, и его окружали баллончики и тюбики с красками, кисти и всякая подобная мелочь. «Еще один уличный художник» мимолетно подумал я, засунув руки глубже в карманы тонкого пальто. Но все же остановился напротив, глядя на его тонкие длинные пальцы в обрезанных перчатках. Он поднял голову и улыбнулся, глядя мне прямо в глаза. Я едва успел отвести взгляд, ловя себя на мысли, что слишком уж пристально разглядываю этого незнакомца. Но все же не мог побороть искушение и разглядывал его исподтишка. Парень был красив, это было сложно не заметить. Пухлые губы, миндалевидные глаза, смуглая кожа. Он, словно чувствуя мой взгляд, снова улыбнулся, не отрывая взгляда от картонки, на которой сейчас рисовал. И эта улыбка была столь искренней, что я улыбнулся в ответ, зарываясь глубже в поднятый воротник. Я стоял напротив него не больше десяти минут, но уже чувствовал, как начинаю замерзать. А этот парень, наверняка, сидит тут целый день, несмотря на ветер и холод. На нем была старая ветровка поверх толстовки, но я прекрасно понимал, что это мало помогало ему согреться. Парень же, отложив карандаш, натянул респиратор, висящий на шее, и принялся покрывать картонку краской. Я пересчитал пальцами монетки в кармане, прикинув, что на пару чашек кофе мне хватит. Забежав в ближайшую кофейню, взял два кофе на вынос. Девушка на кассе не расслышала мой заказ, а я постоянно отвлекался, чтобы взглянуть в окно и убедиться, что парень никуда не ушел. В итоге из кофейни я вышел счастливым обладателем латте с корицей и ванильного капучино. Художник все еще сидел на том же месте. Я улыбнулся, испытав нечто, похожее на облегчение. Почему-то я боялся, что он уйдет. Он поднял голову, словно чувствуя мой взгляд. Даже то, что на его лице был респиратор, не могло скрыть его улыбки. - Корица или ваниль? – С несколько смущенной улыбкой спросил я, подойдя к нему. Он отложил в сторону баллончик, стянул респиратор и только тогда ответил: - Корица! – Его улыбка была такой задорной, что всю неловкость сняло рукой. Я протянул ему стакан с кофе. Наши пальцы на секунду соприкоснулись, и я почувствовал, как мои щеки покрываются румянцем. Я спрятал руку в карман и прислонился спиной к стене рядом с художником. Взгляд сам скользнул по его рисунку. - Это ты. – Он повернул картонку ко мне, чтобы я мог рассмотреть его. В глазах его блестели лукавые искорки. – Нравится? Я кивнул, глотнув кофе. Между нами повисла неловкая пауза, мы молча пили кофе, время от времени бросая друг на друга любопытные взгляды. - Как тебя зовут? – Спросил я, просто чтобы что-то сказать. Его улыбка как-то неожиданно померкла, словно бы туча скрыла солнце. - Мне кажется, это не так уж важно… - пробормотал он, внезапно принявшись перебирать кисточки. Я задумался. Он был прав, но мне внезапно показалось безумно важным знать это. - Ну, может быть, хотя бы прозвище? – Я неуверенно улыбнулся, понимая, что веду себя глупо. Парень задумался, с интересом взглянув на меня снизу вверх. - Прозвище… У меня никогда не было прозвищ, которые мне нравятся… Я даже не знаю, как их придумывать. Я улыбнулся немного смелее. - Это же легко. Ну допустим… - я задумался, скользнув глазами по стакану, - … допустим. Я – Ваниль. – Усмехнувшись, я протянул ему руку. Он рассмеялся в ответ. - Тогда я – Корица! Разговор снова сошел на нет. Я простоял рядом с ним до вечера, чувствуя себя несколько неловко, но и уходить мне не хотелось. Люди проходили мимо, не обращая на нас практически никакого внимания. Была ли тому виной осенняя стужа, или, может быть, я, стоящий рядом с угрюмым видом – не могу сказать точно. Но за весь день к Корице подошли только пара заблудившихся, но улыбчивых туристов, спросивших дорогу, да сердобольная женщина средних лет, угостившая его булочкой. Корица был с ними неизменно приветлив и вежлив, но не стремился к общению. Это удивило меня, я считал, что уличные художники должны зарабатывать, продавая свое искусство. Но Корица, видимо, не заботился о деньгах. Когда начало смеркаться, пошел снег. Мелкие колючие хлопья таяли, едва коснувшись земли, превращаясь в неприятную скользкую кашу под ногами. Корица собрал свои рисунки, отряхнул их от снега и сложил в папку. Затем собрал краски в рюкзак. - Мне негде ночевать, - виновато начал он, - а денег совсем немного, поэтому я пойду. Мне еще надо найти ночлег до темноты. – Он криво улыбнулся. В этот момент я понял – если он уйдет, это будет самой главной потерей в моей жизни. Я не хотел, чтобы он уходил. Он отвернулся, забрасывая за плечо рюкзак, сделал несколько шагов вдоль улицы. - Корица! – позвал я его чуть более громко и нервно, чем следовало бы. Он удивленно обернулся. – У тебя… Ты… - Начал я, заикаясь. Сердце колотилось так бешено, словно собиралось покинуть меня в тот же момент. Собравшись, наконец, с духом, я сформулировал мысль. – Может быть, ты переночуешь у меня? Улыбка расцвела на лице Корицы, отчего мое сердце совершило тройное сальто. - Я буду не против. – Просто ответил он, подходя ко мне. Когда мы добрались до моей квартиры, мы оба были мокрые от снега. Я периодически вздрагивал от холода, у Корицы же зуб на зуб не попадал. Пропустив его вперед в узкой прихожей, я нашарил на стене выключатель. Корица, уже разувшийся, стоял, прижавшись к стене, стискивая в руках папку. Мой взгляд упал на его ноги. Он поджал пальцы, стесняясь своих промокших дырявых носок. Я улыбнулся этому детскому жесту. - Хочешь принять ванну? – Скинув пальто, я расшнуровал ботинки. Корица кивнул, выпустив, наконец, папку из рук и сняв ветровку. - Вторая дверь направо. – Я махнул рукой в сторону ванной. – Я принесу полотенце. - Спасибо. – Корица широко улыбнулся, проходя в указанном направлении. Я остановился с полотенцем в руках у двери ванной, слыша шум воды и не решаясь войти. Проблема разрешилась сама собой. Дверь резко распахнулась, и из-за нее высунулся голый по пояс Корица. Я отскочил в сторону, едва не получив дверью по лбу. - Ваниль! – позвал он, поначалу не заметив меня. Улыбка снова посетила его лицо, когда он увидел меня. – А, вот ты где! Я подумал - ты ведь тоже замерз. Присоединяйся ко мне? Я почувствовал, как мои щеки покрываются румянцем. - Н-н-нет, н-н-не н-н-надо. – Заикаясь, ответил я, протягивая полотенце, стараясь не смотреть на него. Нет, не потому, что он был некрасив или еще что. Он был симпатичный. Даже слишком. Именно поэтому я отвел взгляд. - О, извини, если обидел. – Сконфуженно пробормотал Корица в ответ, забирая полотенце. Пробормотав что-то вроде «все в порядке», я скрылся на кухне. Чайник еще не успел закипеть, когда Корица появился на кухне, замотавшись в полотенце, мокрый и теплый. - Я там свои вещи постирал, ты не против, они повисят, посохнут? – Его голос приобретал особые интонации, когда он смущался. Я заверил его, что все в порядке, налил ему чаю. Выделив парню более-менее новые трусы и пижамные штаны, сам отправился в ванную. Первое, что я увидел, когда вошел – его трусы в веселую ромашку. Улыбка сама расползлась по моему лицу. Сдвинув его одежду в сторону, я забрался в ванную. Водные процедуры отняли у меня довольно много времени, как оказалось, я довольно сильно замерз. Когда я вышел из ванной, Корица уже закончил пить чай и дремал в кресле в моей гостиной, по совместительству являвшейся и спальней. Плед, в который он закутался, сполз, обнажая его смуглые плечи и грудь. Я закусил губу, не сумев подавить восторженного вздоха. Корица был красив, почти что идеален. Расправив диван и постелив себе на полу, я подошел к парню и потряс его за плечо. - Эй… - он продолжал спать, лишь пробормотав что-то неразборчивое. Я не стал будить его, решив, что он сам переляжет, когда ему станет неудобно. Погасив свет, я устроился на полу. Сонное дыхание Корицы быстро убаюкало меня. Но сон был легким и чутким, скорее похожим на дремоту. Посреди ночи я проснулся оттого, что Корица заворочался в кресле. Перевернувшись на другой бок, я попытался снова уснуть. Корица поворочался еще немного, затем поднялся. Я ожидал, что он ляжет на свободный диван. Но, постояв пару минут, он забрался ко мне под одеяло, буквально втискиваясь в мои объятья. Я осторожно обхватил его поперек груди, он прижался спиной ко мне. И это все произошло так естественно и просто. Я закрыл глаза и улыбнулся, прижавшись носом к его затылку и вдыхая запах его волос. «И правда корица» мелькнула в голове мысль, когда обоняние уловило едва заметные тонкие нотки в запахе шампуня. Мое тело затекло от долгого пребывания в одной позе, к тому же пол был довольно жестким для меня, но я не хотел выпускать Корицу из объятий. Не сейчас, когда на улице такое холодное утро, когда его тело кажется еще более теплым, а дразнящий запах корицы заставляет желать прикоснуться к его коже губами. Он еще спит, и мне совершенно не хочется, чтобы он просыпался. Не сейчас. Хотя бы через десять минут. Наверное, я сжал его слишком крепко. Он заворочался, что-то пробормотав. - Боишься меня отпускать. – В его голосе слышалась улыбка, он звучал немного хрипло и безумно приятно. - Угу. – Честно ответил я, зарываясь носом в его волосы. Корица тихо рассмеялся. - В туалет мы тоже пойдем вместе? – Я вспыхнул от смущения, тут же расцепляя объятья. Но он схватил мои руки, складывая как раньше. - Я не против. – Серьезным тоном сказал он, будто объясняя свой жест. Я лишь улыбнулся в ответ, отпуская его. Посетив выше оговоренное заведение, Корица вернулся ко мне под одеяло, дрожа от холода. - А ведь еще даже не зима. – Пробормотал он, прижимаясь своим холодным носом к моему плечу. Я обнял его, прижимая к себе. Его руки скользнули по моему телу, обнимая в ответ. - Я тебе нравлюсь. – Буднично произнес он, глядя мне в глаза. Я кивнул в ответ, хотя это и не требовалось. Несколько мгновений мы просто смотрели друг другу в глаза. Затем Корица осторожно подался вперед. Его губы накрыли мои. Едва касаясь, он словно пил меня, осторожно, трепетно. Я наслаждался каждым его прикосновением, не решаясь пошевелиться, чтобы не разрушить волшебство этого момента. Затем он коснулся моих губ языком. И я не мог больше сдерживаться. Терзая его губы своими, я повалил его на спину, наваливаясь сверху, прижимая к полу. Я проникал своим языком все глубже, словно завоевывая его, доказывая свои права на этот сладкий рот, на нежные губы, на терпко пахнущее тело… Судорожно стаскивая с него одежду, я внезапно рассмеялся. Корица удивленно улыбнулся в ответ. - Что-то не так? – он приподнялся на локтях. - Я просто вспомнил твои трусы в ромашку. – Пробормотал я смущенно. Вся романтика момента моментально испарилась, уступив место неловкости. Я замер, сжимая в руках его одежду, не зная, как поступить. Корица, видя мое смущение, взял инициативу в свои руки. Точнее – ноги. Он согнул колени и широко их раздвинул, приглашая меня продолжать. Отбросив в сторону одежду, я стянул с себя трусы и скользнул к Корице, прижимаясь к нему всем телом. Я был безумно возбужден в этот момент. Мне казалось, я кончу от одних только прикосновений. Корица выгнулся навстречу мне, прижимаясь своим пахом к моему животу. Я не сдержал стона удовольствия, чувствуя его восставший пенис. Он принялся дразняще двигать бедрами, тихо постанывая. И я понял, что больше не хочу терять ни секунды, хочу обладать этим телом немедленно… Не торопясь я покачивал бедрами, раз за разом погружаясь чуть глубже. Он стонал так соблазнительно, что я едва сдерживал желание войти разом на всю длину, услышать, как он кричит, срывая голос. Его пальцы цеплялись за мою спину, оставляя на ней царапины и синяки. Стоило мне погрузиться в него полностью, как я кончил, не в силах больше терпеть это болезненное наслаждение. Уткнувшись в плечо Корицы, я протяжно застонал, чувствуя легкое головокружение, буквально ощущая, как моя сперма заполняет его. Это было бесконечно приятно… Практически весь день мы провели под одеялом. Казалось, Корице доставляло неимоверное удовольствие наблюдать, как я схожу с ума от желания. Он позволял делать с собой абсолютно все. Я целовал его кожу, ощущая ее терпко-сладкий вкус, лизал, кусал, прикасался везде, где только мог прикоснуться. Мне хотелось запомнить его, не только то, как он выглядит, но и его запах, вкус, текстуру и нежность его кожи, его волос. С величайшим наслаждением я целовал его ступню, пока он с шаловливой улыбкой ласкал мой поникший орган другой ногой. Я покрывал поцелуями его плечи и шею, пока он извивался подо мной, громко крича от наслаждения. Я судорожно стискивал пальцами его бедра, когда он оседлал мои бедра, устроив мне неповторимое родео с мощнейшим оргазмом в финале. И я понимал, что каким-то образом все мои желания и стремления сконцентрировались лишь на этом божественном теле. В исступлении я покрывал поцелуями его нежный живот, увлажненный очередной порцией нашего семени, мои руки гладили его бедра, иногда сжимая их, отчего Корица тихо вздыхал, и в каждом его вздохе было столько нежности, сколько не было ни в одном слове любого другого человека. Я смог, наконец, выпустить Корицу из постели лишь к вечеру. Он с трудом поднялся на ноги, направляясь в сторону ванной. Что до меня – я не мог найти в себе сил хотя бы просто сесть. Казалось, мое тело превратилось в аморфный сгусток неги и расслабленности. Я услышал, как в ванной зашумела вода. - Иди ко мне? – Позвал Корица, перекрикивая воду. Я улыбнулся. Вставать совершенно не хотелось, но желание полюбоваться на него было сильнее. Увидев меня, Корица заулыбался, и его улыбка словно солнце осветила ванную. - После таких активных физических нагрузок ванна с морской солью – лучший способ расслабиться. – Авторитетно заявил он. Решив проверить его теорию на деле, я присоединился к нему. Мы немного повозились в узком пространстве, пока, наконец не нашли идеальное положение, удобное для нас обоих. Мы сидели в ванне, пока вода полностью не остыла. Просто сидели и обнимались. Словно бы нам требовалось время, чтобы разобрать полученные ранее знания, ощущения и переживания. Натянув нижнее белье, мы отправились на кухню. Наскоро перекусив, мы вернулись в спальню. Но теперь мы с комфортом расположились на диване. Нашарив пульт, я включил телевизор. Это уже давно стало частью привычки – засыпать под бормотание телепрограмм. Прижав к себе Корицу, я лениво следил за происходящим на экране. Он взял пульт и принялся листать каналы. Новости-реклама-ток-шоу-рекалама-новости… везде одно и то же. Но тут он наткнулся на подключенный когда-то порноканал. Я вспыхнул от стыда. Корица же с совершенно спокойным видом следил за происходящим на экране. Казалось, ему действительно интересно. Зарывшись лицом в его волосы, я все же краем глаза наблюдал за ТВ. Конечно же, мое тело не замедлило среагировать, заставив меня покраснеть еще сильнее. Корица поерзал немного, словно нарочно дразня меня. - Хочешь так же? – Прошептал он, просунув руку между нашими телами и сжимая мой восставший член. Я бросил взгляд на экран и лишь тихо простонал в ответ. Корица скользнул под одеяло, стягивая своими тонкими пальцами мою одежду… Последующие несколько дней слились в череду ласк и сна. Мы словно не могли насытиться друг другом, стараясь не отпускать ни на секунду. Мы заспали, лишь полностью измотав друг друга, а проснувшись, снова сливались в бесконечном танце страсти. Лишь изредка м отвлекались на ванну или еду. После очередного ошеломительного оргазма последние силы покинули меня, и я провалился в сон, стискивая в объятьях Корицу. Когда я проснулся, рядом никого не было. В квартире стояла тишина. Я поднялся с дивана, заглянул в ванную и на кухню, но Корица словно испарился. Его одежда, обувь, папка с рисунками – ничего не осталось. Стоя посреди прихожей, я вдруг осознал, что Корица ушел навсегда. Я опустился на пол, уткнулся лбом в колени и замер. Мой мир внезапно схлопнулся до размера маленькой точки. Не знаю, сколько я просидел там. Я очнулся только когда совсем замерз. С трудом поднявшись, я скользнул взглядом по ставшей невыносимо тесной прихожей. На обувной полке лежала какая-то картонка. Я взял ее в руки, перевернул… Сердце мое забилось чуть быстрее. Это был рисунок Корицы. В углу стояли маленькие буквы, скорее всего это были его инициалы – MS. Я принялся детально изучать картонку, надеясь найти еще хоть что-то – полное имя, номер телефона, адрес… На обратной стороне тоже была едва заметная надпись. «Люблю». Я почувствовал, как по моим щекам катятся слезы, а во рту появился неприятный привкус одиночества. Я так больше и не встретил его. Едва ли не каждый день я приходил каждый день к тому месту, где мы познакомились, но его там не было. Через некоторое время воспоминания стали стираться, и эта история мне самому начала напоминать сон. Тогда я подходил к шкафу, выдвигал полку, доставал оттуда рисунок Корицы и долго смотрел на него, вспоминая. Его запах, голос, прикосновения. И в эти моменты я был бесконечно счастлив. И несчастен одновременно. Я не знаю, вспоминал ли после обо мне Корица хотя бы раз. Да и не хочу знать. Я слишком боюсь услышать нет. Ведь, видит Бог, я все еще надеюсь снова увидеть его улыбку словно солнце озаряющую все вокруг.