Джисон пьян.
И это проблема. Но почему-то никто этого не понимает.
— Он же несовершеннолетний, — протягивает Минхо, крепко сжимая запястье прижимающегося к нему Джисона. Чан склоняет голову в бок.
— Будто бы
ты до восемнадцати никогда не напивался, — парень с серебряными волосами задаёт закономерный вопрос, вскидывая бровь.
— Нет, я… — фыркает Минхо. — Не в этом дело, Чан, может… он же маленький!
— Хён, я всё слышу, — бубнит младший. Минхо игнорирует его.
— Это безответственно, — произносит Ли, сжав губы; он врезается в стол, заметив вдруг появившуюся на лице Чана ухмылку.
— Хёнджин и Феликс тоже не совсем трезвые, — обращает внимание старший. — Почему-то из-за этого ты не бесишься.
— Потому что… они не… не суть, хён! — настаивает Минхо, надеясь, что его щёки ещё не раскраснелись. Джисон зарывается носом в изгиб шеи Минхо, бормоча аргументы в сторону своей трезвости и невинности; это
вообще не помогает.
Чан решает сжалиться над Ли.
— Успокойся. Никто не уходит из общежития, рядом нет никаких опасностей, и он не настолько пьян. Он же только пива выпил, просто его организм не привык к алкоголю. Если хочешь, можешь побыть с ним, пока он не уснёт, но не знаю, нужна ли тебе лишняя ответственность. И он и остальные скоро протрезвеют. Мы же их не спаиваем.
— Я так и сделаю, спасибо, — Минхо иронично улыбается. Его рука всё ещё сжимает запястье Джисона, и он проводит младшего в комнату, словно мать, что тянет за собой непослушного ребёнка. Джисон покорно следует за ним, покачиваясь из стороны в сторону, и Минхо закрывает за ними дверь. Лёгкий хлопок, и громкие крики Хёнджина и Чанбина из гостиной тут же приглушаются.
Почему Чанбин подумал, что принести несколько банок (паков) пива в общежитие будет хорошей идеей? Ему это показалось смешным?
Окей, забудем. Минхо
правда посчитал забавным, как скорчился Хёнджин после первого глотка; когда Феликс начал смеяться громче привычного; как Чонин жаловался на то, что ему не дали даже попробовать алкоголь. Минхо с удовольствием наблюдал за своими младшими — ровно до того момента, пока не увидел, насколько сильно покраснели щёки Джисона. И тут он осознал, что было
совсем не смешно.
Теперь он сидит на полу напротив вышеупомянутого парня и думает, откуда в нём этот материнский инстинкт. Минхо не хочет накручивать себя, а особенно задумываться о том, почему он не разыгрался при виде пьяного Феликса, Хёнджина или любого другого парня из компании. Но когда опьянение коснулось мягких круглых щёк Хана, внутри Минхо что-то щёлкнуло.
Он решает даже не пытаться искать корень этого чувства.
Минхо склоняется к кровати и вздыхает, наблюдая как Джисон с трудом стягивает с соседней кровати стёганое одеяло, а затем медленно и упорно кутается в него. Ткань плотная, и Джисону удаётся завернуться в него полностью, но уже в следующую секунду он спотыкается об край одеяла, падает на постель и поднимает растерянный взгляд на Минхо. Его щёки залиты румянцем, волосы примяты, и он выглядит
чертовски мило. Даже немного раздражает.
— Хён, — невнятно скулит Джисон, — я же не в стельку, хён, совсем немножко выпил, — он причмокивает губами и медленно моргает. — О, ты сбоку.
Минхо возвращает на своё лицо ухмылку, поднимается на кровать и ложится на бок, заглядывая младшему в глаза.
— Так лучше?
— Лучше, — улыбается Джисон, быстро моргая. Минхо не может сдержать теплящийся в груди смешок, и Джисон с недоумением смотрит на парня. — Что такое?
— Ты милый, — Минхо не успевает сдержать слова на языке и краснеет из-за сказанного. Но Джисон совсем не выглядит так, будто ему неловко. Его губы в виде сердечка расползаются в сонной улыбке, и с них соскакивает короткий смешок.
— Ты тоже милый, хён. Знаешь, что должен заботиться обо мне?
— Знаю, — отвечает Минхо без секунды задержки. — Это моя работа.
— Почему? — спрашивает младший, сморщивая лоб в попытках борьбы со сном.
— Я уже сказал, — шепчет Минхо, долго выдыхая через нос, — ты милый.
Глаза Джисона закрыты, но он снова улыбается, услышав, как старший повторил сказанные раннее слова.
— Я хочу спать, хён, — говорит он и тянет руки к Минхо; тот, запаниковав, перехватывает их своей рукой. Джисон оборачивает пальцы Минхо своими, довольно кивая. Его глаза всё ещё закрыты, и он кладёт ладонь Минхо на свою грудь, подтягивая к ней ноги. — Ложись спать со мной.
Сердце Минхо наверняка перестало биться и ему
срочно нужно в больницу, но он охотнее умрёт от сердечного приступа, чем отпустит руку Джисона.
— Хорошо, — коротко отвечает он, невольно осознавая, что Джисон в какой-то момент подвинулся ближе к нему — до той степени, что кончики их носов практически касаются друг друга. Минхо слышит запах пива в дыхании Джисона, что, признаться, совсем не мило; но он перекликается с
запахом Джисона — неописуемым ароматом, который ощущается как
дом. Стиральный порошок, ваниль, раннее утро и Джисон.
Глупый мозг Минхо вдруг выдаёт нелепые стишки о лежащем напротив дурашке с мягкими щеками, который каким-то образом пробрался в глупое сердце Минхо. Вы же понимаете. Стиральный порошок и всё такое.
— Так вот как это — пить, — бормочет Джисон, а Ли одёргивается; он думал, что младший уже уснул.
— И как оно?
— Знаешь, будто у меня нет никаких секретов. Я просто должен говорить всё, что думаю. Потому что… потому что, а почему и нет, хён? — Минхо мягко смеётся.
— Сохрани свои секреты, Джисон-а. И спи.
— Но я не хочу, — Джисон медленно открывает глаза, с усилием поднимая тяжёлые веки. Его ресницы до невозможности длинные. Это вообще реально? — Мне не нравится скрывать что-то. Особенно от тебя. Это больно, хён.
— Что… — Минхо хмурится, — если больно, то… то не скрывай, наверное? Ты пьяный, Джисон. Спи.
— Не, я… — он зевает, а затем потряхивает головой. — Я тебе расскажу. Фигня. Просто хочу поцеловать тебя, хён. Много-много раз. Сейчас очень сильно хочу. Хотел бы я знать, что ты тоже хочешь меня поцеловать, — Джисон приклоняет голову к бицепсу Минхо, и его волнистые волосы мягко щекочут кожу старшего. — Всё. Рассказал.
Минхо, кажется, не может дышать. Он просто лежит, замерев от шока. А когда Джисон наконец засыпает, он осторожно спускается к его лицу.
— Конечно хочу, — сердце всё ещё бешено бьётся. Минхо прижимается к спящему парню. — Придурок.
***
Минхо ничего в жизни не боялся так сильно, как следующего утра. Он проснулся аккурат перед рассветом, и Джисона в постели уже не было. Ли поднялся из кровати и босыми ногами затопал по общежитию, потирая глаза. Увидев Джисона, сидящего на полу посреди гостиной, он замер. Парень смотрел в окно, наблюдая за поднимающимся из-за линии горизонта солнцем.
Минхо подкрался сзади и аккуратно сел рядом.
— Привет, — мягко произносит он. Джисон замирает, понимая, кто подошёл к нему, и сердце Минхо слегка щемит.
— Привет, — к счастью, шёпот Джисона прогоняет боль из груди Минхо. Он опускает голову на плечо Минхо.
— Как твоё первое похмелье?
— Голова немного болит, — отвечает он. — Не совсем кошмарно, — он замолкает на несколько секунд, а затем добавляет, — но я всё помню.
Минхо хмыкает, пытаясь сдержать улыбку. Он позволяет тишине совсем на немного задержаться, а затем Джисон резко приподнимается и поворачивается к Минхо, с болью в глазах смотря на него.
— Хён, — начинает он. — Прости меня, я не хотел… надеюсь, что тебя это не задело, я теперь вообще никогда пить не буду…
Джисон замолкает и широко раскрывает глаза, когда Минхо склоняется к его лицу, чтобы завести выпавшую прядь его волос за ухо.
— Ага, — мягко отвечает старший, — ты слишком много говоришь, — Джисон хватает воздух, громко и сдавленно вдыхая. Их лица опасно близки друг к другу. Минхо задиристо улыбается. — Что ты там вчера сказал?
— Хён…
Минхо не позволяет ему ответить, вместо этого соединяя их губы вместе. Он хихикает, услышав характерный звук, с которым столкнулись их зубы, а затем — языки. Джисон удивлённо взвизгивает, но уже в следующий момент тает в мягком поцелуе.
— Знаешь, — Минхо отшатнулся, чтобы в очередной раз передразнить Джисона, — ты очень милый, — и в ответ младший издаёт недовольный стон, вновь затягивая парня в поцелуй, пускай их щёки и раскраснелись.
***
— Наш Джисон напился и наконец набрался смелости? — громко спрашивает Хёнджин, когда замечает, как Хан и Минхо держатся за руки. Младший шлёпает его по плечу, и Хёнджин заливается громким смехом, отпрыгивая на другую сторону дивана к Чанбину. Минхо целует Джисона в щёку, и лицо последнего вспыхивает пунцовым огнём — смех их друзей разливается по всей комнате. Но теперь, когда у Джисона есть Минхо, разве это как-то может задеть его?
