Путеводный огонь Света

Хаотичная пульсация разрывала виски, и Палима поначалу не чувствовала ничего, кроме горькой тошноты и звона в ушах. Вынужденный вдох. Вместо воздуха в легкие проник едкий смог, за мгновение свел их ещё сильнее. Кто-то грубо стянул на землю за голень. Распахнул верхние слои робы, задрал край нательной туники до самых ключиц. Палима неуклюже лягнула ногой в пустоту. Не помогло. — Хватит, — задыхаясь, простонала джедай и, едва ощущая руки, попыталась оттолкнуть нависшего человека. — Прошу. Пальцы заскребли по мерзлой земле, немедленно прижатые к ней. А знакомый голос прозвучал до кошмарного равнодушно: — Да заткнись ты. Сила, обычно струящаяся через неё мощным потоком, иссякла до крохотного ручейка. Палиме его хватило разве что для небольшого толчка. Недостаточного. Огромное темное пятно перед глазами поштанулось, выругалось и приблизилось снова. Потом издало зловещий вздох. — Сама напросилась. Под спиной жгучей полосой вспыхнула подложенная ткань. А когда вдруг сомкнулась тугим узлом на рёбрах, Палима закричала от боли. До спасительной темноты. — Так значит… Кореллия, — Палима Келлс постучала стилусом по столу. — Расскажете, чем занимались? Лорд Оминис не пошевелился. Его бездушный, немного мутный от транквилизаторов взгляд блуждал по допросной, но зацепиться было не за что. Гладкие металлические стены, непрозрачное укрепленное стекло. Четыре боевых дроида — в каждом углу. Треть комнаты занимал стол, к которому с одной стороны приковали Оминиса, а с другой сидела Палима. Во время войны ей редко приходилось сталкиваться с ситхами, но за последние дни она повидала десятка два. Все как один — до дрожи ужасные. Неухоженные, изможденные, с жуткими дикими глазами. Стазис полагался особо опасным. Остальные отбывали своё пожизненное в максимально далёких от поверхности Белсависа одиночках. И, по мнению Палимы, это делало из них ещё больших зверей. — Вам что, просто дали меч и высадили на планету? — пошутила Келлс, стараясь разрядить обстановку. — Какова цель допроса, джедай? — высокий и ледяной голос закрался в душу инстинктивной тревогой. Палима не дала ей развиваться. — Мир изменился, лорд Оминис, — пояснила она. — Республика и Империя потерпели поражение в войне. Другая доминирующая сила — Вечная Империя Закуул — сейчас правит галактикой и контролирует оба государства. Но её ведет тиран. Многие страдают. — Я повторю. Какова цель допроса? Нет, стоило привлечь к миссии имперца. Или джедая опытнее. Палима почти всю жизнь провела в окружении юнлингов, сначала обучая их, а потом укрывая от закуульских инквизиторов. — Мы собираем силы, чтобы ударить в ответ, — честно рассказала Келлс. — Солдаты, разведчики, джедаи, ситхи. Нас мало, но мы ищем любую возможность увеличить ряды. Начальник тюрьмы внес вас в список потенциальных кандидатов. — Он ошибся. Я не буду работать с джедаями. — Это ваш шанс на свободу. Взгляд наконец остановился на ней. Невыносимо въедливый и высокомерный. В Оминисе всё источало высокомерие. От гладких светлых волос до янтарных глаз и бледных впалых щёк. Палиме подумалось, что он из семьи каких-нибудь имперских аристократов. И, согласно досье, был не старше тридцати, но шесть лет заключения придали его чертам зрелую суровость. — Что? — Не выдержала контакта Келлс. — Ты красивая, — он едва приподнял уголки губ. — Образы всех знакомых женщин уже истёрлись в памяти. Ближайшие годы я буду думать о тебе, удовлетворяя себя. Палима снова уставилась в датапад, чувствуя, как к лицу непроизвольно приливает краска. — Джедаи. Так легко выбить из колеи. — Мы можем поговорить о деле? — Зачем? — удивился Оминис. — Мне больше нравится говорить о тебе. Когда такая девчонка успела стать рыцарем? «За восемнадцать дней до Тимирес-IV». Палима очнулась от холода. Джунглевые оазисы Белсависа отличались умеренной температурой, но тело колотило, как от лихорадки. В метре перед ней трещал небольшой костер и почему-то совсем не давал тепла. Стояли предрассветные сумерки. А рядом никого не было. Вдохи всё ещё кололи каждым движением. Келлс заставила себя приподняться на локтях, прислонилась к огромному древесному корню и осторожно дотронулась до ребер. Под туникой прощупывалась тугая влажная повязка, стягивающая всю грудную клетку прямо поверх армейского лифа. Значит… — Сила, — пробормотала Палима вслух. — Хоть бы сбежал. — Ты без меня тут и часа не протянешь, — насмешливо фыркнул Оминис, возникший буквально из тьмы. — На запах твоей крови слетелись все хищники в радиусе пяти километров. Замечательно. Он ещё и держал в руках её меч. У раскаленного эмиттера до сих пор горел яркий обод. — Кстати говоря, пожалуйста, — ситх церемонно поклонился. — За то, что не бросил тебя в горящем шаттле. — Из-за тебя мы упали! — к Палиме постепенно начала возвращаться память. — Ты убил пилота! — Пилот убил себя сам. — Тем, что летел не в нужную тебе сторону? — Именно. Палима открыла было рот, но осадила себя, поняв, что злится так, как не должен джедай. Отчасти в смерти пилота виновата и она. Не стоило выпускать ситха из поля зрения. Не стоило обманываться его фальшивой кооперацией. Не стоило вообще соглашаться на проклятый Белсавис. — Зачем ты меня вытащил? — как можно более спокойно спросила она. — Понятно зачем, — он указал на лежащий у костра датапад Келлс. — В одиннадцати километрах к северу — граница блока. Ты проведешь меня через пункт контроля. — А потом? — Если будешь хорошо себя вести — побежишь обратно докладывать. Если нет… Догадайся. Палима судорожно вздохнула. Не на такой исход миссии она рассчитывала: искать агентов, а оказаться заложницей беглого убийцы. Везение никогда не было её сильной стороной. — Пара сломанных ребер и синяков не смертельна, — продолжил говорить Оминис, измеряя шагами небольшой участок сухой почвы. — Так что не притворяйся умирающей. Направление его движения круто изменилось; ситх обошёл огонь и сел перед ней, опершись коленом о землю. Палима невольно вжалась в дерево, когда буквально кожей почувствовала его желание вновь коснуться женщины, хотя бы так же безобидно, как до этого. Насмешливый взгляд Оминиса заставил пожалеть, что она не может просочиться спиной через корень. — По-твоему, я должен точно оголодавший пёс бросаться на первую попавшуюся кость, джедай? Нет, моё внимание надо заслужить. Издевается, потому что зол, успокоила себя Палима. Его план выйти за границу блока и связаться с имперским контингентом поспешен и не проработан. Оминис посчитал, что она пытается его обмануть. Не собирался попадать из одной тюрьмы в другую. То, что он осознает несовершенство замысла — хорошо. На Кореллии Оминис доставил много проблем находчивостью и нестандартной тактикой. Палима молчала, пока он помогал ей подниматься. Протянул руку под лопатки, позволил опереться на плечо всем весом — Келлс могла легко использовать момент и отобрать оружие. Признавала, что очень хотелось. Рано. Надо, чтобы увидел сам. Решил. Шаги Палима считала по тому, как каждый удар сердца отдавался в груди жгучими импульсами, будто сломанное ребро при ходьбе царапало легкое. Меньше всего боли причиняли короткие неглубокие вдохи, но быстро идти Келлс всё равно не могла. Оминис, хоть и раздражался от медленного темпа, ничего не говорил. — Что за станция? — он дернул подбородком вверх, когда они проходили лысую полянку. — Звёздная крепость. — Назначение? — Поддержание порядка, подавление восстаний. Закуул разместил десятки таких. Полный контроль неба и орбиты, сборочная линия дроидов, тюремные отсеки. Ещё ни одну не смогли уничтожить. — Видимо, плохо пытались. С возникшего на пути крутого обрыва Оминис спрыгнул не сбавляя шага, после остановился и обернулся, на всякий случай подняв ладонь. «Да что же ты обо мне думаешь», — возмутилась Келлс. Без какого-либо страха ступила следом, доверив Силе смягчить приземление. И проигнорировала одобрительный смешок. Увидев металлический блеск границы блока, Оминис значительно ускорился. Палима уже и так едва поспевала за ним, поэтому отстала ещё сильнее. Но догнала, когда ситх в замешательстве остановился перед проходом между стенами. Ни турелей, ни дроидов, ни солдат. Лишь сломанные генераторы врат, обгоревший и расплавленный металлолом. — По настоянию канцлера Белсавис был сдан после уничтожения зоны обычного режима, — прокомментировала Келлс. — Стоило противнику подступить к зонам повышенного контроля, командование решило, что преступники не стоят жизней республиканских солдат. Теперь планетарное руководство отчитывается не только Корусанту, но и закуульскому экзарху. Повезло. Могли бы превратиться в пыль, как пять случайных планет на букву «Т». — И иногда продаёт пленников подозрительным джедайкам. — Каждый ведет войну по-своему. Как и ожидала Палима, Оминис выполнил обещание отпустить, пусть её вмешательство и не понадобилось. Не прощаясь, исчез за барьером, безошибочно выискивая дорогу к расположенному рядом тайному убежищу. Келлс потихоньку шла за ним, ведомая Силой, и ощущала, как отступает поросший временем разгром. Сменяется живой прохладой леса, морозным запахом сдутых с гор снежинок, а затем ровным, умиротворенным молчанием, какое рождается на старых кладбищах и в заброшенных мавзолеях. Прежде чем спуститься за Оминисом в неприметный подвал, Палима оглянулась на широкую могилу в рощице. Тщательно огороженную камнями, с россыпью потемневших от влажности жетонов, привязанных к высохшей вертикальной ветви. Лорд Оминис не обратил на вошедшего джедая внимания. Подключив резервный генератор, просматривал логи, отчеты, журналы — всё, что оставалось на компьютерах. Вероятно, видел то, что в ходе брифа агенты предлагали использовать Палиме как аргумент: оценив силы наступления и невозможность экстракции, имперские разведчики добровольно присоединились к войскам Республики. Обрывки данных о подобных инцидентах по всей галактике, где тирания превосходила разумные пределы. Палима так ничего и не сказала. Терпеливо ждала ответа, но полутёмный бункер с застоявшимся воздухом всё больше проникал в разум воспоминаниями. Крошечное, разоренное мародерами бомбоубежище на Тимирес-IV. По её опекой — одиннадцать юнлингов от трех до десяти. Невыносимо долгие дни в темноте, вязком чужом отчаянии и притупленном своём. Механические стопы, звенящие в метрах от засыпанной землёй гермодвери. В храме было не меньше полусотни учеников, но Палима смогла спасти одиннадцать. И на этом самый немилосердный, жестокий счет в её жизни не остановился. Десять. Инфекция. Девять. Обезвоживание. Восемь. Неисправность дыхательной маски. Палима заплатила Тимирес-IV огромной частью себя. Рассказанными историями, проведенными медитациями. Заполняла сутки так, чтобы у оставшихся не было времени бояться. Чистки в системе ещё не закончились, но выжженная равнина вместо анклава перестала представлять интерес, и их наконец эвакуировали. Палима с трудом вспоминала происходящее. Как упиралась абсолютно сухим лицом в плечо агента с фамилией Шан, он говорил что-то ласково-ласково, осторожно гладил по спине, а она лишь думала, что после пережитого никогда добровольно не дотронется до Силы. Что зря получила ранг рыцаря в прошлом месяце, так как не справляется с эмоциями и обязанностями джедая. А через несколько дней в светлых стенах манаанской клиники два юнлинга, неловко переминаясь с ноги на ногу, появились у её кровати и спросили, когда она сможет продолжить занятия. Палима смотрела в их полные терпеливой надежды глаза, и в голове сама собой появлялась одна строчка из кодекса дже’дайи. Многие в Ордене считали учение устаревшим и даже опасным, однако именно оно открыло Палиме путь. Я — путеводный огонь Света. Она осталась светом для них, каким была всегда. И каждый поделился в ответ частичкой своего, словно первой крупинкой росы с зыбких молодых побегов. Год войны, три года террора оставили на ней столько шрамов, что не хватило бы полувека непрерывной медитации для исцеления. Но Палима и не хотела. Палима хотела помнить, почему покинула безопасный тайный анклав и снова взяла в руки меч. Чтобы быть светом для всех остальных. Жгучее желание вернуться на поверхность отступило. И Оминис, замерший у выключенного терминала, для неё сейчас ничем не отличался от тех детей. Терявших опору, заблудившихся в новом, непривычном мире. Нуждающихся в направлении и поддержке. — У меня особый дар, — призналась Келлс в густой, тяжёлой тишине. — Я смотрю на человека и вижу его сердце. Я касаюсь Силы и понимаю, способно оно на подвиг или предательство. Орден использовал это, чтобы отсеивать учеников. Я использую, чтобы давать шанс другим. Оминис фыркнул с пренебрежением, но не поднял на неё взгляда. Заходили желваки, поджались тонкие, привыкшие к вечной ухмылке губы. Решил. — Как называется твоя организация, джедай? — У неё пока нет имени. Но есть цель. Свобода. Палима сделала последний шаг и пригласительно раскрыла ладонь. Ведь её собственное сердце редко ошибалось. — Ты готов разделить её?