Королевство

— Господин, просыпайтесь, — послышался голос, и молодой человек сразу же встал, смотря на своего верного слугу и по совместительству лучшего друга. Лухан даже не успел ничего сказать, как раздался грохот, и весь дворец затрясся, а с потолка посыпались мелкие камушки и пыль. Слуга вскрикнул и упал на пол, прося своего господина как можно быстрее покинуть покои и бежать. — Надевайте, Ваше Высочество, — попросил слуга и накинул плащ на плечи принца, омега подбежал к двери и, убедившись, что никого не было, пустил принца впереди себя, тот, взяв друга за руку, побежал в сторону запасного хода, который лежал через темницу. — Постойте, Ваше Высочество, это может быть опасно, там полно заключенных, — остановил юношу слуга. — Бэкхен, доверься мне, — попросил принц, и омеги побежали вниз по темной лестнице, опираясь о влажные стены, чтобы не упасть на каменной лестнице.       Вокруг все бегали и кричали, раздавались выстрелы, крики людей заставляли Лухана оборачиваться. Ему было страшно, он не понимал, что за негодяй мог напасть на них среди ночи, когда все спали и не могли должным образом оказать сопротивление. Лухан надеялся, что отец и мать смогли сбежать. — Кенсу, Бэкхен, бегите отсюда. Я их задержу, — сказал Лухан и взялся за меч, лежащий на земле. — Господин, но как же вы? — поинтересовались омеги, пытаясь уговорить принца пойти с ними, но тот наотрез отказался последовать за парнями. Лухан лишь строгим голосом велел не перечить ему и выполнять все приказы, те послушно поклонились и побежали прочь, но они оглядывались назад, видя своего господина, что бежал обратно по лестнице.       Негодяи уже пробрались во дворец, и Лухан отчаянно сражался за свой дом, нанося удары по разбойникам. Его даже не пугала кровь, он бежал куда глаза глядят, спотыкаясь о трупы. В его голове никак не укладывалось, кто мог нанести удар их королевству и что происходило за пределами дворца. Лухан выбежал с окровавленным мечом на балкон и застыл в ужасе, видя, как вдали таяли дома его королевства, крики разносились по все окраине, напавшие сжигали корабли, чтобы люди не смогли сбежать, а во дворе проливалась кровь, пока прислуга и все придворные пытались убежать, также люди в красном бежали по дворцу с факелами и мечами. Как бы не старались их стражники, они не могли всесильно дать отпор. Лухан никак не мог понять, что случилось и кто же посмел покуситься на Гиацинт. Лухан лишь с ужасом наблюдал за происходящим, проливая горькие слезы от увиденной жестокости и беспощадности, которые сопровождались ехидным смехом, огнем и кровью. Лухан сглотнул и попятился назад, не имея сил даже дышать, слова и крик застыли в горле, в глазах все плыло от наступивших слез и сильного поражения столь дерзким проступком какого-то сброда. — Лэй, — с ужасом произнес Лухан, и без того большие глаза расширились от осознания. Омега сразу же побежал по лестнице вниз, расталкивая бегущих навстречу слуг.       Лухан, держа меч в руке, ворвался в комнату прямо по коридору и увидел стоящего омегу, что придерживал рукой большой живот. Юноша облегченно вздохнул, видя напуганного омегу и тут же подбежал к нему. Лухан застыл в ужасе, не имея способности даже кричать, омега опешил перед зарезанным старшим братом, чьи пустые глазницы смотрели на Лэя, что дрожал всем телом от страха. Омега даже не мог плакать, чуя кровь, и Лухан понял, что Лэя они по каким-то причинам оставили в живых, что говорило хотя бы о капле человечности и остатках разума в их пропитанных жестокостью головах. Лухан накинул плащ на плечи омеги и, взяв под руку, поспешил увести с собой подальше от трупа, говоря ему не оглядываться, тот хныкал и на ватных ногах шел вперед, видя, как перед глазами все расплывалось.       Омеги бежали вниз к темнице, Лухан держал меч спереди, не давая мародерам тронуть Лэя, который держался за живот. Было страшно, очень страшно. Лухан еще никогда не убивал людей, для него уроки фехтования были всего лишь развлечением, но это развлечение сейчас спасало жизни близких ему людей. Омега надеялся, что Бэкхен и Кенсу убежали далеко, что они успели покинуть дворец, он знал, что родители спаслись с братьями, и осталось спастись только Лухану. Он омега в большой семье, поэтому ему оставалось надеяться только на себя или на альфу, за которого должен выйти замуж, но от него не зависело королевство. Лухан уверенно бежал к темнице, но перед юношами тут же встал неизвестный в красном одеянии, и Лухан поближе смог разглядеть вышитого на груди золотого дракона, лицо незнакомца было закрыто красным платком, а в его руке красовался меч, и Лухан спрятал за собой Лэя, схватив рукоятку двумя руками. Омега защищал Лэя и своего все еще нерожденного племянника. — Если в вас осталась хотя бы доля уму-разуму, то позвольте же беременному омеге уйти, — сказал твердо Лухан, показывая на Лэя кивком, — не отбирайте жизнь у того, кто даже не родился, — Лухан все же надеялся на сердечность и милосердие, но, видимо, тот не собирался щадить никого. — Гиацинт захвачен! — крикнул незнакомец, подняв руку, и другой человек в такой же одежде побежал по коридору, крича издевательские слова. То, что Гиацинт был захвачен, значило лишь одно: короля и королеву убили, всех наследников тоже убили. Перед глазами Лухана пронеслась вся жизнь в стенах дворца. Эти слова значили, что его дом больше не его дом, омега повернул голову к окну, видя, как огонь врага захватывал почти каждый второй дом, как ржали лошади вражеские и звенели чужие мечи от вкуса такой грязной победы трусов, побоявшихся объявлять войну, которые предпочли прокрасться во дворец ночью и напасть без известий, как волки на кроликов. Если уж вся династия была убита, то и Лухан должен умереть. Он не станет бежать от смерти, но спасти Лэя и своего племянника он должен был, это был его долг перед погибшим братом. Лухан выставил меч, не собираясь сдаваться. Ему было все равно на то, что бежать уже не имело смысла, он надеялся, что они спасутся. — Мы предлагаем вам сдаться и стать пленниками, — сказал незнакомец, опустив меч, омеги переглянулись, и им было проще умереть, чем сдаться. В следующее мгновение какая-то пыльная ткань оказалась на голове Лухана, и омега канул во тьму, падая на пол.

***

      Лухан проснулся в каком-то темном помещении, и только спустя время его глаза привыкли к сплошной темноте, и принц смог увидеть очертания каких-то предметов в этой холодной и темной комнате, слыша звуки кандалов и крысиный писк где-то за холодными каменными стенами. Времени, чтобы понять, где он находился, много не понадобилось. Принц сразу узнал темницу, в которой когда-то проживали последние дни своей жизни преступники, но сейчас в ней сидел само Его Высочество, прикованное к этим стенам. Молодой человек не мог держать слез, но гордость в нем даже в такой позорный момент держал голову прямо, не роняя ни слезинки, хотя они сами просились наружу. Он все еще был принцем Гиацинта, пока он дышал и ходил по земле, династия их королевства все еще жила, и Лухан не собирался отдавать все то, что было построено руками его прародителей, к ногам подонков, которые еще пожалеют о том, что покусились на Гиацинт. — Господин? Господин! Неужто это вы, — послышался голос, как капля света во тьме, и Лухан поднял голову, видя напротив себя силуэты. Радости его не было предела. — Бэкхен? — радостно воскликнул омега и хотел было двинуться с места, но кандалы не позволили ему даже привстать. Руки затекли, а ноги уже немели от долгого положения сидя. — О, господин, вас пощадили! Значит, не все потеряно, — сказал Бэкхен так звонко, что его слова раздались эхом. — Бэкхен, будь тише, не то нас услышат, — прошептал Лухан, вспомнив, что гиацинтовая темница построена таким образом, что эхо разносило даже шепот по коридорам, чтобы все разговоры заключенных были слышны охране.       По ту сторону решетки послышались чьи-то шаги, а за ними чей-то свист и звон ключами. Омеги опешили, и Лухан напрягся. Через мгновение ключи отворили дверь, которая открылась с ноющим скрипом, сливаясь со стонами пленных. В камеру вошел огонь, озаряя темноту, и Лухан смог увидеть перед собой альфу в красном, а за ним еще несколько альф, и Лухану освободили затекшие руки от кандалов, но омега решил не терять зря времени и первым набросился на альфу, схватив его за голову, принц в одно мгновение повернул руки, и альфа с хрустом в шее упал замертво, вызывая крики у прикованного Бэкхена. Второй альфа растерялся и обронил факел на землю, тот потух, и тьма вновь охватила камеру. Лухан кулаком прошелся по лицу и толкнул его на третьего, от чего тот упал и ударился головой о камень. Все трое были повержены, и Лухан, нащупав ключи, подбежал к юноше, но не успел освободить его, как его скрутили и понесли в сторону выхода, но принц сопротивлялся, проклинал нелюдей и звал Бэкхена, говоря ему, что освободит его. — Пустите меня! Немедленно! Уничтожу! — кричал омега. Парень плакал и пытался драться с захватчиками.       Мужчины поставили Лухана на колени, открыв ногами позолоченную дверь, и омега поднял голову, чтобы увидеть лицо того, кто устроил все это. В тронном зале, где некогда сидел его отец, а теперь валялись трупы прислуги, были сокрушены флаги и картины с бывшими правителями, Лухан увидел высокого альфу в красном одеянии, и омега испугался, при виде мужчины с повязкой на правом глазу, из которого на лбу и на щеке показывались глубокие шрамы на смуглой коже. Все, что чувствовал принц, это отвращение, он хотел высказать ему все, что он думал, хотел ударить его и убить. К нему жалости у омеги не было ни капли, точно также, как и у него не было жалости к народу Гиацинта, а внутри него все полыхало яростным огнем. Альфа приблизился к омеге, смотря на него сверху вниз своей издевательской улыбкой, а Лухан смотрел ему прямо в единственный глаз, даже не дрожал, и ему было все равно. — Так вот каков принц Гиацинта, — протянул альфа, протягивая руку к лицу Лухана, но тот сразу же одернулся и шикнул на мужчину, — надо же, как много дерзости, — хмыкнул альфа и взял лицо Лухана за подбородок, — а легенды не врут… Правда красивый, аж умереть не жалко, — в следующее мгновение в лицо альфы прилетел смачный плевок, и альфа тут же рыкнул и влепил пощечину, и Лухан повернул голову. — Когда альфа говорит, омега должна молчать, — сказал мужчина. — Так я и не сказал ничего, не разбрасывайтесь пышными фразами. И не забывайте кто перед вами: я — принц Гиацинта, следующий наследник на трон! Член правящей династии! Я по рождению господин! — возмущению Лухана не было предела. — Ах да, совсем забыл, вы же у нас благородных кровей будете, где же мои манеры? Разрешите представиться. Наследный кронпринц некогда процветающего королевства драконов Ши, О Сехун, рад знакомству, — поклонился альфа, и Лухан расширил глаза от удивления.       Королевство Ши было разгромлено около двадцати лет назад, с тех пор о нем не было известно ничего. Лухан был удивлен, ведь, как ему было известно, вся королевская семья была убита, родственники и даже самые дальние оказались казнены повстанцами, но почему же перед ним стоял кронпринц? — Но почему именно Гиацинт? Мое королевство не причем! — Лухану нужны были ответы на все свои вопросы. — Ваше Высочество, вы так плохо разбираетесь в истории своего государства? Ах да, совсем забыл, вы же стерли этот факт со страниц истории так, будто такого никогда не было! На Ши напал именно Гиацинт, — слова прозвучали острым лезвием, и Лухан поспешил поспорить с альфой. — Вам говорили, что всю власть свергли повстанцы, но руины Ши до сих пор помнят, как горели дома, как проливалась на улицах детская кровь, как кричали мужчины и женщины, до сих пор разрушенные дома помнят все, что было тогда, — прорычал Сехун, — на моих глазах убили моих родителей, на моих глазах погибали мои маленькие братья и сестры, и ваш папаша-король оставил мне этот шрам! — альфа сорвал с глаза повязку, демонстрируя свой полностью белый глаз с маленькой точкой, которая служила зрачком, который даже не двигался, как левый. — Смотри, смотри двумя своими глазами, что сделал твой папка с ребенком! Лишил его глаза!       Лухан ужаснулся, он обомлел, видя глаз альфы. Тот посмеялся и надел повязку. Лухан не мог поверить в то, что его отец мог так поступить с ребенком. Сехун хмыкнул и посмотрел на принца, что не мог и слова сказать. — И ведь все справедливо, королевство за королевство, глаз за глаз, — развел руками альфа, и Лухан видел в нем безумие и жажду мести, которая затмила разум и вела его вперед, — но я не совсем изверг, как вы могли подумать, Ваше Высочество. Я довольно милосерден и оставил в живых невиновных, вы так молоды, вас даже не было на Свете, поэтому вашей вины там не было, это точно, — сказал Сехун. — Лучше уж убейте, — попросил с вызовом Лухан и поднял голову, — что вы сделали с моими родителями? — Убил, — ответил четко Сехун, — медленно и мучительно, — уточнил альфа, видя, как на больших глазах появились слезы, но плакать он не стал ни в коем случае, особенно перед врагом. — Вас я убивать не стану, не беспокойтесь, как и можете не волноваться о герцоге Лэе, — махнул рукой альфа, — грех убивать такую красоту, позвольте же мне усладиться такой красотой одним своим глазом, — прошептал Сехун и провел рукой по линии челюсти омеги, смотря в его большие чистые глаза.       Мужчины поднял Лухана, и Сехун провел рукой вниз от груди до низа живота омеги, тот стоял с гордо поднятой головой так, будто его никто не трогал. Рука мужчины скользнула на пятую точку, и Лухан хотел было поднять руку, но его вовремя остановили, тот был зол на мужчину, что так похабно относился к принцу. Лучше уж его казнили, находиться здесь и становиться предметом уничижений и позора самый большой позор. Сехун наклонился к уху омеги, опаляя нежную кожу королевской особы горячим дыханием. — Я бы обесчестил вас на главной площади на глаза у остатков вашего народа на потеху своим подчиненным, но я ограничусь только на своей постели, — прошептал Сехун, сжав ягодицу омеги, — как мягко, поскорее бы вы оказались в моих покоях, — засмеялся альфа, и Лухан пытался вырваться, не терпя подобного рода унижения. — Подонок! Зверь! Убью тебя! Убью! — кричал принц, но мужчины держали его сильнее. — Подготовьте его! — приказал кронпринц, и омегу унесли, хотя тот сопротивлялся и дрался с мужчинами.       Гиацинт. Королевство Гиацинт славилось своими пейзажами и архитектурой, они были одним из самых могущественных королевств, которые построили свою историю на крови и войне, как и все другие государства. Теперь Гиацинт оказался в руках какого-то бродяги, который решил, что может просто так взять и свергнуть правительство Гиацинта, захват этого королевства значило власть над пятью маленькими провинциями и над флотом, который считался одним из самых быстрых флотов, существовавших ныне. и Лухан ощущал на себе тягость позора. ведь Гиацинт захватили так легко и просто, как какой-то маленький городок.