Нет причин

Ей отказали. Нет, не словами, не прямым текстом. Наверное, она поняла это по поступкам. Его поступкам. Человека, которого любила с самого детства. В этот самый момент показалось абсолютно всё, до мельчайших крошечных деталей, бессмысленным. Может, это самая обычная подавленность? Она просто устала? Или ей всего-то необходимо быть нужной? И правда. Зачем существовать в мире, если до тебя никому нет дела? Коридоры оказались пустыми. Нет, в них по-прежнему полно разведчиков, но.. Они не имеют значения. Микаса не замечает их лиц, фигуры. Просто какие-то чёрные пятна спешат по своим делам. Всегда настолько больно получать немой отказ? Больнее ли из-за того, что он был сказан не на прямую? Может быть. И многие ощущают такое состояние? Видимо, это самая обыкновенная норма. Ей не суждено быть любимой. Никогда. Просто нет причин влюбляться в холодную куклу, которая теперь потеряла всякую радость в своём существовании. Почему именно так? Почему тот человек оказался смыслом всей её жизни? В этом есть какая-то своя причина? Да. Видимо, есть. Он был первым. Первым, кто обратил на неё внимание и дал ранее неизвестные ощущения. Он был первым, кто спас её, кто подарил жизнь и красный шарф, что теперь будет хранится у неё до самой смерти. Он был первым, кому Микаса решила отдать свою любовь. И первым в том, кому она проиграла. – Аккерман, оглохла? – а он был первым, кого она возненавидила в этом чертовом разведкорпусе. Аккерман сделал больно её дорогому человеку. Из-за этого проснулась ненависть? Тогда... Микаса настолько не уважает саму себя? Почему, когда Эрен сделал то же самое с ней самой, она не ощутила презрения? Почему это выливается в нечто должное? Она чувствует себя обязаной? Если так, то в чем? В том, что не смогла защитить себя самостоятельно и получила помощь? Но ведь никто не просил её делать что-то взамен, так? В таком случае.. Почему она настолько строго относится к своим чувствам? Любить и быть за это любимой? Этого она хотела и желает в настоящий момент? Тренировка подошла к концу. В этот раз девушка не чувствовала даже малейшего напряжения, пока выполняла упражнения. Всё стало.. Никаким и ничем. Солнце очень яркое? Да нет, самое обычное и тусклое. Пытаясь отвлечься на подобного рода явления, Микаса поняла, что даже сквозь эту завесу думает лишь о нем. Эрен. Её Эрен, которого она смогла полюбить слишком сильно. Сердце в очередной раз сжалось, пытаясь убрать из себя все соки скорби, что накопились за долгое время. Грудь сдавило так сильно, что руки почти начали дрожать. Это называется "любить"? Если так, то лжецы все те, кто называл данное чувство прекрасным. Шагая к корпусу, девушка не знала, что делать. Она не имела понятия, что теперь хотела, чего желала, к чему стремилась. Глупо, наверное, так остро реагировать на немой отказ. Это в какой-то степени походит на детскую обиду, но Аккерман действительно ничего не может поделать. Недавно подконтрольные чувства оказались сплюснутой сухой лепешкой. Стоит задеть - и она рассыпется на мелкие крошки, которые в дальнейшем собрать будет практически невозможно. Слишком больно и глупо, однако отмахнуться от правды на этот раз не выйдет. – Что с тобой творится? – девушка остановилась, видя перед собой Капитана. И как только она могла его не заметить ранее? – Ничего, сэр. – Ничего? – Аккерман хмыкнул, – лучший боец отряда сегодня показал себя хуже, чем Кирштайн. Ещё раз спрошу, что происходит? – Ничего, сэр.. – она готова твердить это постоянно, ведь.. Никто не имел право знать о её слабости. Да и отношения с названным братом касались только их, но никак не Капитана. – Что Йегер снова натворил? – Микаса вздрогнула. Да. Молва о крепкой связи Эрена и его сестры разнеслась по корпусу в довольно короткий срок. А как иначе? Где Йегер, там Микаса. Однажды даже пошли шутки о том, что она его провожает в санузел и стоит под дверью, пока тот не сделает все свои дела. Именно с этих пор его отношение к ней изменилось. Можно понять, конечно, можно.. Парень не маленький, сам может следить за своей жизнью, но она этого не понимала. Опека. Опека. Опека. Йегер уже ненавидел её шаги, не хотел видеть рядом. Да черт подери! Он даже не мог сблизиться ни с одной девушкой в корпусе! Везде она. Перед глазами, сбоку, сзади. И этот голос, который постоянно называет его имя.. Так ласково, что сводит скулы. – Ничего, сэр. – Ладно, ступай, – Леви тоже привык. Она никогда не была особо общительной. Если и говорила, то только по делу (по крайней мере с ним). Он знал, что не является для неё авторитетом. Особенно после случая в суде. Наверное, с тех пор Микаса в принципе его не воспринимала за нормального человека. Хотя о чем тут можно говорить? Здесь все рано или поздно становятся подобием роботов. *** Обед был самым обычным, только в этот раз блюдо Микасе показалось до тошноты ужасным. Аппетит пропал совершенно. Ковыряя ложкой суп (если это вообще можно им назвать), она думала о том, что теперь, кажется, не сможет даже смотреть в его глаза. И вот. Снова мысли именно о нем. Она не должна была этого делать.. Не должна... *** Вечер прошлого дня. Прохладный ветерок нежно огибал её тело, касался лица. Под ногами шелестела трава. Тоже прохладная. Микаса не могла смотреть прямо, ведь.. Ведь знала, что собирается сделать. И почему она решилась на это именно сейчас? У них было так много случаев, так много подходящих обстановок, но.. Кажется, этот день для неё выглядел особенным. Может, из-за скопления сотни звёзд? А может, просто именно сегодня она чувствовала себя смелее, чем когда-либо? Ещё за ужином она договорилась встретиться с ним возле любимого всеми разведчиками дерева. Его крона была такой широкой, что без проблем укрывала от мучительного солнца человек пять. А ещё.. Под ним всегда была такая прохлада, что, казалось, только она - единственное спасение от знойной жары. Дерево это любимо не только по этим причинам. На самом деле, его назвали местом влюблённых. Почему? Всё довольно просто. Любить здесь кого-то - подобно мучению. Если чувства и есть, то большинство просто держит их при себе. Первая вылазка, вторая, третья. Рано или поздно может не стать того, кого сильно любишь. И пускай твоя любовь настолько безгранична, что готова укутать особенного человека защитой, никто не властен над законами судьбы. Когда же защита не справляется, эта сломанная броня разбивается на осколки. Последнии врезаются глубоко в сердце, повреждая не только его, но и всё, что смогли достать. И ты ходишь, живёшь, дышишь, чувствуя, как осколки то и дело проворачиваются по часовой стрелке, не давая зажить болезненным ранам. Смельчаки, которые всё же признались дорогому человеку и услышали ответные слова любви, вешали на это дерево красные ленточки, ведь именно красный - цвет жизни, а жизнь - именно то, что является приоритетом для существования их любовной гармонии. Он уже стоял там. Смотрел в даль, даже не видя приближающегося человека. Может, оно и к лучшему? Есть время подумать, успокоиться. Микаса почти замерла на месте, когда зелёные глаза зацепились за её фигуру. Так пронзительно. Так серьёзно. Эти глаза даже не догадываются, что совсем скоро увидят губы, которую начнут шептать тихое признание. – Эрен, – Аккерман улыбнулась, осматривая родное выражение лица. В груди стало что-то трепетать, как только парень ответил той же улыбкой. – Так зачем ты меня звала? Скоро отбой, не хочу получить от Капитана. – Я.. – пальцы начали дрожать, сердце забилось так быстро, что жар мгновенно явился к щекам. Как это остановить? Только Микаса подумала о том, что странно выглядит с румянцем, как он стал ещё сильнее. Вот напасть! – Эй? Всё нормально? – жар. Это точно температура. Но разве такое возможно? Она не больна. Ладони, ноги, сами руки стали настолько слабыми, что готовы тут же повиснуть, рухнуть. Как же с этим совладать? – Эрен, я.. Понимаешь, – вдох, выдох, сильнее вдох. Пора сказать, уже пора, – я много раз говорила, что ты моя семья. Я очень ценю тебя, пытаюсь уберечь, потому что ты мой самый близкий человек и.. потому что ты мне нравишься, – щеки обдало так, что даже уши покраснели вслед за ними. – Что это значит? – Йегер нахмурился, прерывая свою же попытку отойти на шаг назад. – Я люблю тебя. Ты для меня значишь нечто большее, чем брат или друг, – выдох, огромный выдох. Температура поднялась ещё выше? Кажется, да. – Микаса, – зелёные глаза чуть потускнели, – прекрати это. Сейчас отбой, нужно возвращаться, – его взгляд метался из стороны в сторону, не прекращая, будто пытаясь зацепиться за ниточку спасения. Только от чего? От чего он так хотел спастись? – Но, Эрен, – Микаса почти успела протянуть руку, чтобы ухватиться за его плечо, как тот отошёл в сторону, после направляясь к корпусу. Ладонь так и осталась висеть в воздухе, всё ещё имея надежду остановить того, кто уже ушёл. *** Настоящее время. Она вздрогнула. Очнулась только тогда, когда поняла, что в суп упала слеза. Холодная, отвратительная капля, которая несёт в себе ненависть к собственной натуре. Казалось бы, это странно. Зачем ненавидеть себя за то, что кто-то не принимает твои чувства? Разве должно это так сильно задевать гордость, колечить и так низкую самооценку? Нет, не должно, но попробуйте данное донести сознанию, которое полностью уверенно в бесполезности существования этого некчемного тела. – Эй, Микаса? – она перевела взгляд на ладонь, которая мирно покоилась на плече. Снова Армин пытается поддержать. Его разрывает в разные стороны. Парень прекрасно замечает подавленность Аккерман, в то же время видя раздраженность второго друга. Больнее всего становится от того, что когда-то они втроём были очень близки, но это было лишь "когда-то", не сейчас. Наверное, он последняя нить, соединяющая их жалкие отношения. – Всё хорошо, – она старалась улыбаться. Всегда так делала, хотя знала, что не сможет его провести. – Эрен сегодня.. – Не пришел, я вижу, – девушка отвернулась, случайно натыкаясь взглядом на стол, за которым сидели главные по званию. Ханджи Зоэ размахивала руками. Горящие глаза, в предвкушении некого азарта, светились только для одного человека. Эрвин Смит. Между ними может что-то быть? Или это самая настоящая очаровательная дружба. Хотелось бы и ей вернуть прежние отношения.. Хах. Неужели настал момент жалеть о содеянном? Главнокомандующий мягко улыбался, принимая во всё внимание майора. Так и заглядеться можно на их идиллию. Которой у неё нет. Женские глаза, в попытке спастись от паники, наткнулись на третью фигуру. Ту фигуру, которая отличалась от остальных. Чёрную. Мрачную. Замкнутую. Но определённо ту, которая внушала страх и веяла своей силой. Леви Аккерман. Надежда человечества. Сколько ещё прозвищ ему дали враги и товарищи? Его трудно понять. Микаса не чувствовала к нему отнюдь ничего. Может, лишь какое-то мелкое уважение (и то только потому, что он был прекрасным наставником). Что насчёт его прошлого? Вряд ли оно многим известно. Девушка часто слышала, что их сравнивают. Надо же, Капитан и разведчица так похожи. Она не понимала, в чем. Что значит "похожи"? Они совершенно разные. Взять хотя бы статус или характер. Вряд ли Леви отличается такой же безрассудностью и наивностью. Но... есть действительно кое-что, что могло их связать. Всего один вопрос, который оба задают себе каждый раз, когда закрывают глаза. Есть ли хоть одна причина любить таких, как они?