Я научу тебя слову «драже»

      Каждое лето в Токио очень жарко. Настолько, что порой можно увидеть исходящий от людей и тротуара пар. В такую жару ничего не хочется делать, кроме как просто лежать на кровати под кондиционером и обмотаться вдобавок полотенцем, смоченным в холодной воде. Именно из-за таких выходок летом я всегда болею ангиной. Но и не делать этого я не могу, потому что мне очень плохо: пот огромными каплями стекает по всему телу, ещё и голова раскалывается от палящего солнца.       Этот месяц не стал исключением. Было очень жарко, больше сорока градусов, поэтому я, как и всегда, с лёгкостью проделывал свои охлаждающие процедуры, заболел и пришлось пропустить несколько занятий по фармакологии. Ох, если бы в этот раз я не занимался этим, то мне бы не пришлось одному сидеть в кабинете и ждать преподавателя. Скоро должны были уже начаться каникулы. Правда перед этим нужно сдать экзамены.       Сессия… Да, не особо приятное время. Преподаватели тоже устают в течение года, но почему-то во время летней сессии норовят постоянно завалить студентов и отправить их на пересдачу. Хорошо, что у меня по всем предметам были автоматы и нужно было лишь закрыть имеющиеся несколько долгов из-за болезни. И ещё лучше было то, что это был всего один предмет, потому что у нас тогда был цикл по фармакологии.       Да мне вообще очень сильно повезло, потому что вишенкой на торте стал Сакурада-сэнсэй. Он сжалился и разрешил мне сдать долг сейчас, а не ждать целый месяц и окончания сессии. Благодаря ему, я быстро всё сдам и отправлюсь в свои родные края.       Я родился и вырос в маленьком городишке Коганеи, его ещё называют «цветущим городком». Всё потому, что у нас есть огромный парк с более ста деревьями сакуры. Когда она цветёт, запах доходит даже до моей комнаты, такой яркий и вкусный. Иногда меня пересиливает желание лечь в этом парке и просто наслаждаться его видом. В нём я не чувствую ни жары, ни силы палящего солнца. Я просто наслаждаюсь моментом, лежу на газоне, который маленькими и лёгкими движениями будто массирует моё тело. Так приятно… Поскорее бы уже уехать.       Пока я всеми мыслями лежал под деревом сакуры, дверь в кабинет открылась и вошёл Сакурада-сэнсэй. Среди всех преподавателей, которые были в нашем колледже, он был самым молодым. Но несмотря на это, не отличался от других своими знаниями. Он очень умный и образованный, но иногда сильно раздражает студентов тем, что придирается к написанию слов. Да-да, знаток не только фармакологии, но и японского языка. Я как-то узнал, что он очень любит поэзию — может из-за этого он всегда так грамотно разговаривает? Я бы не сказал, что он придирается к студентам от злости, скорее, чтобы повеселиться и просто поиздеваться над учащимися. Иногда на парах он брал чью-то тетрадь и рассматривал её, читал конспект, а дальше всё зависело от его настроения и состояния студентов: либо он брал красную ручку и исправлял слова, чтобы потом подтрунивать тет-а-тет над конкретным студентом, либо говорил всем об ошибке, чтобы группа развеселилась, посмеялась вместе с ним и перестала зевать каждые пять минут.       Он мне нравится. Я бы сказал даже очень нравится. Такой лёгкий в общении. Да, иногда издевается, но лично я в этом не вижу ничего плохого, мне смешно от его шуток, а ещё я часто подолгу на него смотрю. От него просто нереально отвести взгляд: аккуратные черты лица, притягательные глаза, выразительные брови, которые слегка прикрыты спадающей чёлкой, и губы… Его губы выглядят, как самый сочный персик на Земле, так бы и надкусил. А ещё он очень мило поправляет свои очки, но руки, которыми он это делает, у него совсем не милые. Они очень сексуальные! Длинные, тонкие пальцы, венки обворожительно выступают, и иногда я даже вижу, как они пульсируют, кожа такая бархатная и манящая. Мне так часто хочется, чтобы он прикоснулся ко мне этими руками. Но это всего лишь мечты…       — Молодец, что пришёл, Ямадзаки-кун, — вырвал меня из мыслей сэнсэй. Я даже не заметил, как он прошёл от двери к столу и сел за него, пока я смотрел на него. Надеюсь, он не заметил, что я долго на него смотрю и не могу отвести взгляда. — Какую тему ты пропустил в прошлый раз?       — Эээ… Там несколько подтем получилось, но одна большая — лекарственные средства.       — Хм, хорошо, понял! Тогда… Давай ты напишешь всё, что знаешь, так сказать, вспомнишь, а потом мне расскажешь. Договорились?       — Эээ… Да! — И почему я так перед ним стесняюсь? Ну почему я постоянно мычу! Когда во мне уже будет миллиарды миллионов смелости и не будет этой дурацкой робости.       Я перевёл взгляд с сэнсэя на свой рюкзак, достал оттуда листок и начал писать всё, что знаю по той теме, которую пропустил. Вот ещё один плюс в сторону Сакурада-сэнсэя: он всегда даёт тебе время подготовиться. Никогда раньше на парах он не давал нам проверочную или контрольную без подготовки. Замечательный человек! Либо я им слишком сильно восхищаюсь и просто не вижу никаких изъянов, либо он действительно такой потрясающий мужчина, что покоряет моё сердце с каждым днём всё сильнее!       Я быстро написал всё, что знаю, и, подняв голову, заметил, что сэнсэй пишет что-то в своём блокноте. Его рука так красиво держала ручку и двигала ей по бумаге. Потом я посмотрел чуть выше: верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, и я увидел ключицы… Никогда в жизни у меня ещё не было близости с человеком, а тут я увидел ключицы, которые меня всегда манили к себе. Я чувствовал, как температура поднялась, только было непонятно была ли это температура моего тела или в помещении. А может и всё вместе. Я неосознанно загляделся на великолепие совершенного тела и совсем не расслышал, как ко мне обратились:       — Ямадзаки-кун, ты закончил? — ответа не послышалось. Какой уж там ответ, когда ты слюни глотаешь, а зубы чешутся от того, что сильно укусить тело хочется. — Ямадзаки-кун… — чуть громче. Я несколько раз моргнул, в голове уже были разные картинки, мне так хотелось обнять его. — Ямадзаки-кун! — совсем громко, да так, что я аж вздрогнул.       — А-а… Что?       — Я спросил, закончил ли ты? На что это ты смотрел? — только не это! Он наклонил голову, чтобы посмотреть туда, куда я всё это время пялился. Он не должен узнать, что я пялился на его шею и сексуально выпирающие костяшки!       — Сакурада-сэнсэй! — громче, чем я ожидал, разнеслось по пустому кабинету. Сэнсэй вздрогнул от неожиданности и вопросительно уставился на меня. — Д-да, я закончил.       Преподаватель несколько раз моргнул, он ещё не отошёл от моего громко вскрика, потом он как-то быстро потряс головой, встал и направился в мою сторону, наклонился, и наши лица оказались очень близко друг к другу. Сердце от этой близости пустилось сальсу танцевать. Я отвёл взгляд от его лица и наткнулся опять на его прекрасные руки, которые облокотились о стол и зажали меня с двух сторон. А потом этот голос — низкий, бархатный, сексуально льющийся голос:       — Ямадзаки-кун, скажи мне честно, ты в меня влюблён?       Мои глаза раскрылись до неизвестных размеров. Я резко повернул голову и опять посмотрел в глаза напротив, от нашей близости я чувствовал короткое дыхание, что исходило от сэнсэя, уголки его губ были слегка приподняты в лёгкой усмешке. Он понял! Он всё-таки понял! Как же я мог так оплошать. Ну конечно, какой идиот не заметит, когда на тебя в открытую пялятся, да ещё и в голове отнюдь не детские фантазии, всё же по лицу видно.       — С-сэнсэй… — только и выдавил я из себя. А потом последовало то, чего я совершенно не ожидал от своего преподавателя. Я почувствовал, как что-то мягкое коснулось моих губ, такое тёплое и очень-очень вкусное. Раньше мне не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Мысли замедлились, я будто отупел. Только спустя несколько минут, когда я уже почувствовал очень сильную влажность около рта, я понял, что это были губы сэнсэя — он меня целовал.       Меня! Да-да, меня! Меня целовал мой сэнсэй, по которому я сохну с начала учебного года! Меня! Такого неловко, постоянно смущающегося парня. И это всё не сон! Я хотел было себя ущипнуть, но мне не пришлось, потому что я почувствовал лёгкий укус за губу. Это было немного больно, зато благодаря укусу, я понял, что всё происходящее действительно происходит.       Он резко отстранился от меня, из-за чего я почувствовал пустоту и разочарование. Мне хотелось целую вечность целовать моего сэнсэя. Вкус его губ превзошёл все мои ожидания. И то, что он сделал дальше — тоже!       Аккуратно обхватив мою талию, он помог мне встать и посадил меня на парту. Опять поцелуй, опять этот великолепный вкус и кое-что ещё… Руки, которые с осторожностью оглаживали мои бока, бёдра и легонько прикасались к шее. Такие нежные, кончики пальцев немного холодные, из-за этого по телу пробежал табун мурашек, а может и не из-за этого, может это из-за его прикосновений. Я стал чаще дышать, тоже гладил его в ответ, мне было так хорошо.       Сэнсэй прекратил поцелуй и спустился к моей шее. Он целовал её с таким желанием, отчего я внутренне удивился, что люди так умеют, он лизал и слегка прикусывал её, чтобы не осталось следов. Я чувствовал влагу не только в области шеи, но уже и в области паха. Джинсы неприятно давили на мой член, который очень сильно рвался вперёд и горел от нетерпения.       Мой любимый преподаватель с каждой секундой удивлял меня всё больше и взращивал во мне страсть всё сильнее. Я почувствовал, как чужие руки переместились на мои ягодицы, а потом и вперёд, после чего послышался звук железа — он расстегнул мой ремень. Пуговица, ширинка, джинсы до колена, резинка трусов оттянута от моего тела, внутрь поступает прохладный воздух, он кажется ещё более прохладным от того, каким мокрым я был там. А дальше было прикосновение… прикосновение до моего очень горячего органа, который отозвался толчком в руку сэнсэя. Мне не было стыдно, нет. Мне было очень приятно, и я хотел только большего.       Сэнсэй стянул полностью нижнюю часть моей одежды, перевернул меня так, что я смог лечь животом на стол, и лёгким аккуратным движением гладил мою спину. Чуть ниже… Ещё ниже…       Со мной так аккуратно никто ещё не обращался. Он сексуально, с нотками грубости, но очень осторожно, чтобы не навредить мне, погладил своей прекрасной ладонью мою правую ягодицу, потянул её слегка вправо, при этом я ощущал, как вся его кисть жалко впивалась в мою кожу, а потом пальцами левой руки он нежно коснулся моей дырочки, и всё моё тело пробил электрической ток, дырочка сначала сжалась от непривычности и неизвестности, а потом расслабилась. я прикрыл свои глаза от наслаждения, немного приоткрыл рот, из которого вырвался лёгкий стон:       — Агх, Сакурада-сэнсэй, — тихо прошептал я, при этом дыхание моё было сильно сбито, грудь то вздымалась, то опускалась. От каждого его прикосновения внизу живота всё сводило, а член легонько вздымался. Он не давал мне сжать ягодицы, раздвигая их в разные стороны. А потом я почувствовал то, от чего на какое-то время, как мне показалось, потерял сознание: лёгкое дуновение тёплого воздуха коснулось моего ануса. Я сразу понял, что сейчас Сакурада-сэнсэй будет испытывать меня, пробовать мой вкус. От одной только такой мысли капля естественной смазки вырвалась из головки пениса и медленно поползла вниз к основанию.       Было влажно, очень важно. Кончик его языка прошёлся по кругу моего ануса, а потом он попытался его пропихнуть внутрь, и, о боже, как же он сжимал мои ягодицы.       «Сакурада-сэнсэй, видимо, у вас фетиш на мой зад», — подумал я, но конечно же вслух не сказал, как я мог. Одна лишь картина того, что мы делаем сейчас, сводила меня с ума и вводила в невероятное смущение. Я бы просто не смог сказать это открыто.       Активно двигая языком внутри меня, он издавал такие приятные звуки, будто вкуснее ничего никогда не пробовал. Как же мне хотелось в это верить, но, вероятно, у такого красивого парня уже были отношения и близость с кем-то вроде меня.       — Ах… Хах… Кы… Сакурада-сэнсэй… Ахх… Ха… Да… Ахх…       — Тише, малыш, пока рано, — какой у него голос, такой глубокий, с хрипотцой. Я прямо ощущаю, что он тоже весь на пределе. Пока он это говорил, мне стало одиноко. Точнее не мне, а моему заду. Он всё так смочил, что когда отстранился, холодный воздух неприятно коснулся этого мокрого участка. По коже проплыли мурашки и небольшая судорога свела мои ноги.       Однако моему разочарованию не суждено было долго терзать меня. Сэнсэй аккуратно подхватил меня и перевернул так, что я сел своим голым задом прямо на стол. Не успев толком разглядеть, как он выглядит сейчас, меня коснулись губы. Те самые губы. Губы, которые так активно вылизывали меня буквально секунду назад. Его язык, по сравнению с прошлым поцелуем, показался мне более мягким и тёплым. Рот вокруг ещё был влажный, наши губы тёрлись друг о друга, а языки кружились в танце, который понимаем только мы. Так хорошо… Губы сэнсэя целуют меня, глаза сэнсэя слегка приоткрыты и смотрят на меня, руки сэнсэя исследуют меня, а нога сэнсэя, покрытая тканью брюк, медленно трётся о мой пенис, вызывая непередаваемые эмоции.       В следующую секунду Сакурада-сэнсэй отстранился, ниточка слюны соединяла наши только что разъединившиеся губы. А потом этот голос — низкий, бархатный, сексуально льющийся голос:       — Ямадзаки-кун, ты тут ошибку сделал, — длинный палец чётко приземлился на поверхность моего листа, — правильно не «дрожже», а «драже».       — А? — туман развеялся перед моими глазами, я будто пришёл в себя. Сакурада-сэнсэй стоял около меня, наклонившись надо мной, и смотрел в мой листок, на котором я писал ответ. — Эээээ… Что?       — Ошибка говорю! Вот! — опять несколько раз постучал в области на листке, где я написал неправильно слово. Я посмотрел туда, куда показывал сэнсэй. Моё лицо горело от стыда, я чувствовал узкость и сырость в штанах.       Какой позор! Неужели всё это выдумало моё сознание, когда сэнсэй всего лишь поближе подошёл ко мне. Я смущённо опустил взгляд, воочию увидел масштабы моей «проблемы» снизу. И почему у человека вообще есть фантазии, из-за них мне теперь придётся сидеть в мокрых трусах и со стояком! Мне было так стыдно, как никогда прежде. Надеюсь, сэнсэй не увидит того, что творится с его студентом буквально ниже поверхности стола.       — Кенто! — резко проговорил сэнсэй. Я перевёл на него свой взгляд, и он продолжил: — Ты летаешь в облаках, так ты мне ничего не ответишь. И ты неправильно написал слово «драже». На замечания внимания не обращаешь, раскраснелся вон весь, стыдно? Или у тебя температура? — он прикоснулся к моему лбу. Теперь я точно знал, что это настоящее прикосновение. — Хм, вроде бы, нет. Давай уже, соберись!       Тут я заметил, куда сэнсэй переводит свой взгляд, и как подскочу:       — Мне нужно в туалет!       — Стоять! — яростно разнеслось по кабинету, рука преподавателя схватила меня за плечо, и он развернул меня к себе лицом. — Ты тему пришёл мне отрабатывать или… — глаза указывали на мою «проблему», — стояк мне свой показывать? — я раскрыл от удивления глаза и увидел, как губы сэнсэя тронула лёгкая усмешка. — Кенто-кун, это, конечно, хорошо, пускать слюни и смазку на фантазии с сэнсэем, но не сейчас. Пока не ответишь, отсюда не выйдешь.       — Сэнсэй…       Но он меня не слышал, только встал, подошёл к двери, и закрыл её на ключ. А потом развернулся на своих каблуках и проговорил, медленно направляясь в мою сторону:       — Ну что, приступим к изучению слова «драже»?