Invincible! I'm Invincible!

Ещё никогда в жизни мне не приходилось испытывать это ощущение, но, когда сотни крошечных лапок засеменили по моим ногами, взбираясь наверх, я узнал его с первой попытки. Ведьма выпустила на меня своих питомцев. Многоножки — ебучие отродья Сатаны! Я вообще-то вполне терпим к большинству насекомых, жуки там, богомолы — спокойно возьму их на руки — даже пауков, но многоножки, тараканы и двухвостки... ненавижу этих тварей! Бритни заметила мою проблему и предприняла ещё одну попытку к сопротивлению. На этот раз она не стала вырваться, но наоборот, толкнула меня в грудь, а когда это не сработало, ударила коленом в пах, пытаясь таким образом освободить ведьму. — Сука! — Невероятным волевым усилием я превозмог желание отпустить её и начать стряхивать с себя насекомых. И вместо этого лишь сжал посильнее зубы и заодно кирасу ведьмы, теперь уже напрямую угрожая раздавить её грудную клетку внутри этой скорлупы, а на движение Бритни ответил встречным ударом в солнечное сплетение. От этого женщина, несмотря на всю свою хвалённую прочность, таки сложилась пополам, выхаркивая воздух из легких, но лишь для того, чтобы получить коленом в лицо. Блядь, до чего же она непрошибаемая! Не уверен, что получило больше урона, моё колено или её лицо. Нет, определённо такая тактика против неё не годится, я не собираюсь снова отлёживаться и собирать по кусочкам пальцы, как это было после битвы с отцом. Пользуясь заминкой наёмницы, я схватил её за горло другой рукой — теперь уже точно никуда не денется — а потом всё же не удержался и стряхнул с себя мерзких питомцев ведьмы, а то они уж слишком близко подобрались к самому важному, а я не хочу отращивать себе новый член. Точнее, попытался стряхнуть, ведь стоило мне коснуться этих тварей рукой, как они тут же взорвались. Так это снова фокусы с драконьим огнём... нет, если бы им удалось забраться мне в глотку и взорваться внутри, наверное, было бы хреново, но так — это всего лишь жалкая попытка отвлечь внимание. Кстати, о жалких противниках... Я ожидал от Бритни большего. Она ведь солдат удачи с огромным — где-то под сотню лет — опытом, должна была научиться драться, тем более что именно собственные кулаки всегда были её основным оружием. Почему она такая неловкая? — Нет! — с этим криком мимо меня пронеслось древко китайского копья. — Идиот! Она под контролем! Эта сука залезла ей в голову... Объяснения Брита, наконец-то, справившегося с застрявшим в камне лезвием, были прерваны взрывом... внутри его головы, в которую тоже кое-кто недавно залез. Из ноздрей и рта мужчины полыхнуло пламя, глаза выпучились, словно у мопса. Он зашатался, захрипел, пытаясь то ли выкашлять, то ли высморкать из себя тварей, наконец, у него что-то получилось. Из его левой ноздри на секунду высунулся усик одной из многоножек, и Брит успел её схватить и вытащить из себя отчаянно извивающееся сегментированное тело. Адские исчадья... нет, подпускать этих многоножек к отверстиям в теле точно нельзя! Если даже этого проняло... не хочу испытывать подобное на себе. Я снова посмотрел на слегка посиневшую — комбинация из вышибающего воздух из легких удара с последующим удушением давала о себе знать — женщину. И правда, если бы это была настоящая Бритни, она бы уже исполнила на мне какое-нибудь карате, джиу джитсу, дзюдо или ещё что-нибудь в духе Чёрной Вдовы, а эта дерётся, как моя бабушка. Это не боец, не солдат — дилетант, растерянный и неумелый, только на то и годный, что бить исподтишка, непривычный ни к открытому сражению, ни к боли. И если последнее ещё можно как-то объяснить тем, что до вчерашнего дня она попросту не сталкивалась с кем-то способным доставить ей этой самой боли сполна, то вот остальное действительно не похоже на Бритни. Неожиданно что-то холодное коснулось моей руки, той самой, которой я держал её за горло. Нечто серое, почти бесформенное — очертания женского лица едва угадывались в нём — просачивалось прямо из тела наёмницы и... пыталось перебраться в меня. Мне вдруг вспомнилось её собственное предупреждение о противнике-призраке. Объятье или как её там. Неужели она сказала правду? Получается, о самой себе. В любом случае я не собираюсь давать этой штуке, чем бы она там не являлась и на какое имя не отзывалась, залезть мне под кожу. Я не для того выращивал это великолепное тело, что сдавать его в аренду какой-то злодейке! Я действовал по наитию. Как повлиять на бестелесного неосязаемого противника, который пытается забраться внутрь тебя? Понятия не имею, но ему, или ей, похоже, не понравилось быть внутри Бритни во время избиения. Вот теперь мне правда жаль... Я резко дернул Бритни на себя, по сути, засовывая призрака обратно в его вместилище, а затем назад. По сути, просто встряхнул её несколько раз, но сделал это настолько быстро, что обычный человек даже не сумел бы разглядеть это движение. Это сработало, и призрак на время прекратил попытки перетечь в меня. Но что делать дальше, как поймать призрака? Мне бы сейчас пригодился мой хлыст-подавитель, но я оставил его дома вместе с императорской мантией, у костюма ведь не было предусмотрено креплений для него. Что ж, если я не доставил технологию к злодейке, то остаётся только доставить саму злодейку к технологии. Всё-таки хорошо, что я с утра смотался к флаксанцам и перезарядил телепорт... Бросив Бритни в арку портала, я на секунду отвлёкся на её братца. — Разберись с этой, — кивнул я на корчащуюся в грязи ведьму и, не дожидаясь ответа, шагнул в зелёное марево сам. Преступница в теле наёмницы стояла на коленях посреди моей тайной квартиры в Вашингтоне, упираясь руками в пол и судорожно пыталась отдышаться. Я, уже особо не торопясь, подошёл к платяному шкафу и достал с верхней полки подавитель. Угрожающее пощёлкивание хлыстом получилось как-то само собой, руки действовали без команды сознания. С учётом двух десятков сегментов с крючковатыми лезвиями на каждом... женщину проняло. — Постой! — уже слегка отдышавшись, она попятилась от меня. — Это же я — Бритни! Объятье уже сбежала, ты же не будешь меня бить!!! Чувствую себя маньяком из какого-нибудь фильма-ужасов... американский психопат, блин. — Нет! — взвизгнула не своим голосом — в прямом смысле этого слова — Бритни, когда я замахнулся хлыстом. Серая тень, и правда отдалённо напоминающая силуэтом женщину, попыталась выскочить из тела Бритни в самый последний момент, но я был быстрее. В конце концов, суперскорость — одна из моих основных способностей. Подавитель захлестнулся вокруг шеи наёмницы и всё ещё не покинувшей её тело злодейки. Активация. Вместо того, чтобы просто застыть во времени, как обещали мне разработчики этой технологии, две женщины, слипшиеся воедино, начали судорожно дёргаться в конвульсиях. Упс... Силуэт призрака постоянно просачивался наружу, пытаясь вырваться из ставшего ему клеткой тела, но не мог преодолеть контур подавителя. Сама же Бритни, жутко скрежеща зубами, корчилась на полу, извиваясь всем телом, явно испытывая сильную боль, но пока, слава богу, оставалась ещё достаточно неуязвимой, чтобы не изрезаться о шипы. В этом всё дело — суперспособности... очевидно, не только вилтрумиты могут сопротивляться эффекту подавителя. А тут у нас сразу два в одном. Одна почти неуязвимая, другая и сама как-то манипулирует пространством. Нет, мне это совсем не нравится. Одно дело попугать или даже помучить немного злодейку, повинную в массовых убийствах — сомневаюсь, что они эвакуировали жителей Тайваня, перед тем как выпустили порезвиться своего дракона в столице мятежного региона — и совсем другое подвергать ненужным пыткам союзницу, что стала случайным заложником врага. И что делать? Если дать этой твари покинуть тело Бритни, не факт, что потом получится её поймать. Как я уже говорил: призраки — сплошная головная боль. Не знаю если ли у Сесила что-нибудь наготове, чтобы стреножить такого супера, но у флаксанцев есть точно. Я снова активировал телепорт, запихивая извивающихся женщин в арку портала. На этой стороне меня не ждали... Ведь я появился не в своих покоях, где на такой случай всегда есть дежурные гвардейцы, а прямо в лаборатории. Да ещё и в неправильной одежде, и при сопровождении двух вопящих, словно исчадия ада, женщин. — Стоять! — я поймал за халат пробегающего мимо флаксанца в знакомом халате. Я до сих пор плохо различаю их безносые лица — если только у них нет каких-то примечательных отличительных черт, типа шрамов — но этого вроде узнаю. Глава отдела тайных разработок, которого я сам же и назначал — именно с ним мне в основном приходилось иметь дело во время создания телепорта и хлыста. — Эй! — крикнул я в его испуганное лицо, — Это я! Император! — эту простую фразу я ещё мог сказать на флаксанском, но заканчивал мысль уже на английском. — Успокойся и остальных успокой. Кажется, до него начало доходить. Он потянулся в карман, достал переводчик, включил его. Мне пришлось повторить распоряжения. Да, досадная помеха — мне так и не удалось за эти полгода выучить их язык. Не то чтобы я не пытался, или не имел таланта к языкам, но вы бы, блядь, слышали флаксанскую речь. Это какой-то пиздец насколько их язык сложный и непривычный. К своей чести, скажу, что ни у одного из освобождённых рабов, до сих пор не получается даже того, чего удалось достичь мне, хотя времени у них было намного больше. Человеческая гортань совершенно не предназначена для произношения нужных звуков, и людям приходится очень много тренироваться просто для того, чтобы приспособить голосовые связки к местной речи. Мне в этом плане чуть проще, чисто с физиологической стороны — поскольку я могу не бояться повредить себе горло от перенапряжения. Неожиданно вдруг стало совершенно тихо. Объятье прекратила попытки вырваться, и Бритни тоже перестала корчиться и кричать. Она словно уснула. — Подготовьте испытательную камеру № 12. — Наконец добившись повиновения от учёных, начал командовать я. — И побыстрее... не нравится мне это. Ещё через пару минут всё было готово, и я затащил Бритни в испытательную камеру, стены которой были пронизаны сразу несколькими контурами. Если врубить их на максимальную мощность, то дурно будет даже мне, и это несмотря на выработанную за многие месяцы экспериментов и лечения сопротивляемость. Я положил Бритни на белый пол, в окружении столь же белых холодных стен — естественно, никаких удобств тут не было, ведь находящемуся тут не требуется ни есть, ни пить, ни спать — и только после этого выключил хлыст. Несколько секунд ничего не происходило, я уже начал беспокоиться, что ненароком убил женщину, но она всё же зашевелилась. По ошалелому от боли и страха взгляду я сразу понял, что это всё ещё была Объятье, а не сама Бритни. Снова угрожающе щелкаю хлыстом и это срабатывает лучше всяких слов. Испуганная злодейка рванулась прочь из захваченного тела, в надежде избежать повторения пережитой порки. Фатальная ошибка с её стороны, ведь невольная заложница была её единственной страховкой. Стоило ей отделиться от Бритни, и я отдал команду включить камеру. Тихий гул, как у мощного электромагнита, и легкая слабость по всему телу свидетельствовали о том, что система заработала на минимальных энергиях. Если для меня, несмотря на некоторый дискомфорт, это было сущей мелочью, то вот злодейке хватило и такого, чтобы внезапно полностью лишиться своих способностей. С жалобным вскриком в облаках сероватого дыма на пол камеры упала уже не призрак, но вполне нормальная женщина. Эффектная шатенка с высокой причёской спускающейся до середины спины. Острое, слегка хищное лицо, не лишено опасной красоты. А чрезвычайно откровенное платье — я бы даже сказал бикини с плащём за спиной — не скрывающие ни плоский живот, ни стройные бёдра, дорогие украшения из золота и высокие сапоги выше колен довершали образ желанной, но коварной искусительницы. Да что же это такое? У злодеек, что, какой-то специальный отбор по внешности и в высшую лигу допускаются только самые горячие? — Что... что со мной? — низким грудным голосом спросила женщина, с неверием глядя на собственные руки. Одновременно с тем, начала подавать признаки жизни и Бритни. Она совершенно не по-героически застонала, открыла глаза и попыталась встать на нетвёрдых ногах. И первым что она увидела было лицо злодейки. — Ты... — как-то совсем тихо прорычала женщина, а затем резко, без замаха двинула обидчице в лицо. — Сука... Но удар получился совсем слабым и смазанным, даже нос ей не сломала, только отпихнула к стене. А вот сама Бритни после этого потеряла равновесие и снова упала бы на пол, если бы я её не подхватил. — Держись, сейчас будет полегче... — Марк? — узнала меня женщина. — Где я и почему чувствую себя куском дерьма? Похоже она не помнит того, что случилось после потери контроля над телом. Оно и к лучшему, пожалуй... — Пойдём, потом расскажу. — Я подхватил совсем обессилевшую наёмницу на руки и двинулся к выходу. — Стой! — очнулась вдруг Объятье, которая хоть и потеряла способность становиться призраком, но переносила нахождение в изменённом пространстве гораздо легче, чем Бритни. Она встала, одной рукой придерживаясь за стену, а другой зажимая нос. — Что это за место?! — требовательно спросила она, шагнув вслед за нами. — Что ты со мной сделал?! Я... Но одного предупреждающего взгляда с моей стороны оказалось достаточно, чтобы заткнуть ей рот. Я подумал было, чтобы сказать что-то пафосно-угрожающее, подходящее ситуации, но похоже она по одним лишь глазам поняла, что ей лучше меня не раздражать. Умная девочка... Я вышел из лаборатории, оставив злодейку гадать о своей дальнейшей судьбе. Флаксанцы — ученые, стража и пара уже прознавших о моём возвращении чиновников — уже выстроились в шеренгу, словно на параде. — Какого... — Напряглась Бритни, едва завидев зелёные морды. Очевидно, Сесил не посвятил её в подробности моей истории, а ведь для неё с момента битвы за Нью-Йорк прошла лишь пара дней. — Спокойно... — я поставил женщину на ноги. — Эти ребята теперь на моей стороне. — Ваше величество, — на довольно хорошем английском начал один из чиновников, склонившись в поклоне и протягивая мне мантию. Узнаю этого лизоблюда: один из самых яростных подхалимов. Сам ничего полезного не делает, но всегда рядом, чтобы подольститься и присвоить себе чужие заслуги, даже английский выучил быстрее всех, чтобы лучше других угождать мне. — За время вашего отсутствия... Ну, как я и говорил: тут же начал перечислять все хорошие новости, надеясь, что это поможет ему подняться в моих глазах. От устоявшихся тысячелетиями феодальных нравов так просто не избавиться, вот некоторые до сих пор пытаются играть в фаворитизм. — Ваше величество? — с усмешкой переспросила Бритни, разглядывая плащ, который я накинул себе на плечи. — Это долгая история...