Invincible! I'm Invincible!

Спинка пассажирского сидения сама собой откинулась назад подо мной — полагаю, снова метафорическая рука помощи Бекки, — а довольная собой и ситуацией Бритни воспользовалась моим секундным замешательством, чтобы занять лидирующую позицию. Она легко перемахнула разделяющую нас перегородку, взгромоздилась на меня сверху и, продемонстрировав неплохую сноровку в невесомости (навык, который можно выработать только практикой), опустила меня обратно на разложившуюся спинку сидения. Её крепкие бёдра обхватили мой таз, сжав с такой силой, что это могло бы быть травмоопасно для обычного человека, руки упёрлись мне в живот, а сама она выпрямилась, во всей красе демонстрируя выдающуюся грудь. Мои руки сами собой легли на её бёдра, заскользили по ткани брюк, и я сделал то, о чём думал ещё в начале этого свидания: жадно впился пальцами в самую упругую задницу, что когда-либо попадала в мои руки. Хищная улыбка расцвела на губах женщины, её выжидающий взгляд — если я хоть что-то понимаю в этом — одобрял мои действия и подначивал к большему. Чувствую, она не собирается ограничиваться романтическим поцелуйчиком на фоне звёзд. Хех... Выйти в открытый космос в прогулочном экипаже уже было безумием, но ещё и потрахаться в процессе — это уже совершенно другой уровень. У меня ещё никогда не было секса в невесомости! Ведь, вопреки некоторым мистификациям Пьера Колера, никто из космо-, астро- и других -навтов так и не решился перепихнуться в космосе. Но, не буду врать, мы все думали о такой возможности... Тем временем Бекки продолжала играться с системами машины, благодаря ей за время нашей с Бритни возни сложились все перегородки, а сидение окончательно разложилось в кровать, сдвинулось назад и вниз, и теперь салон превратился в полноценный траходром, на котором хватило бы места на ещё нескольких человек... или флаксанцев. Впрочем, всё ещё не предназначенный для игрищ существ, способных случайным движением в запале страсти проломить обшивку, тем более в космосе и невесомости. Прикусив зубами нижнюю губу, женщина поёрзала задницей прямо по моему паху, что подстегнуло уже мою собственную эрекцию. И она не могла это не почувствовать. Неплохо устроилась... наездница, блин. Не то чтобы я этим гордился, но в моей прошлой жизни, как Марка Грейсона, именно в этой позиции прошла большая часть моего сексуального опыта. И дело не в том, что я хотел быть снизу, нет, я просто боялся ненароком навредить Эмбер — моей первой и единственной девушке там. Хотя мне удавалось вполне неплохо контролировать свою силу в повседневной жизни, казусы порой случались, и страшно было представить, к чему могла бы привести моя секундная потеря контроля в постели с обычной девушкой. Но Бритни ведь не обычная. С ней мне совершенно не нужно сдерживаться! Её острые коготки, окрашенные фиолетовым лаком, заскребли по моей груди с силой, достаточной, чтобы снять стружку со стали. Она наклонилась ближе, с затаённым огнём во взгляде посмотрев, казалось, прямо мне в душу, ища там что-то, о чём я сам доселе лишь подозревал. Эта женщина оказывает на меня дурное влияние! Наши губы встретились — или правильнее будет сказать сцепились — не в гармонии, но в противостоянии. О, это было совершенно не похоже на всё, что у меня когда-либо было прежде. Не робкий поцелуй старшеклассницы Эмбер на нашем первом свидании и не уверенный засос от взрослой и умелой женщины... Это было что-то совершенно другое, дикое, агрессивное, злое. Чёрт, я засомневался, пускать ли в дело язык, боясь, что она его мне откусит, как только что попыталась оставить след своих зубов на моей губе. Ну всё! Жалкая пара застёгнутых пуговиц её рубашки не задержала меня ни на мгновение, фиолетовый — в тон маникюру, неожиданно понял я — лифчик продержался ненамного дольше. Мы прекратили поцелуй, Бритни снова приподнялась, чтобы дать мне больше пространства, практически поднесла свою грудь к моему лицу с очевиднейшим намёком. Проводив взглядом каплю нашей общей слюны, уплывшую прочь в невесомости, я сосредоточился на зрелище передо мной. Наконец это произведение искусства, её великолепные сиськи, которыми она так гордится и выставляет напоказ, оказалось в моей власти! Восхитительные. Природа действительно постаралась на славу при создании этого творения. Достаточно большие, чтобы я не мог обхватить их ладонями, сохраняющие идеальную форму даже без лифчика, с розовыми ареолами и задорными аккуратными сосочками точно посередине. Я никогда не был фанатиком женской груди и вообще не отдавал особого предпочтения какой-либо части женского тела, но в этот момент мои душевные скрепы пошатнулись. Надеюсь, мне удалось сохранить адекватное выражение на лице, не превратившись в подобострастного симпа, поклоняющегося своей богине, когда я поймал губами покачивающуюся перед лицом грудь. — Да... — томный и явно довольный стон был мне ответом. — Сильнее! Ну кто бы сомневался. Я нашёл зубами её задорный сосок и подверг его сексуальной атаке. — Вот так... — запрокинула голову она. — Сожми его... укуси меня! «Она неуязвимей тебя, — пришлось мне напомнить самому себе. — Не разобьётся, не сломается, как хрустальная ваза. Можешь не сдерживаться. Совершенно, мать твою, не сдерживаться!» Я усилил напор, теперь уже действительно сильно сжимая один её сосок зубами, а другой скручивая пальцами. Бритни отозвалась на мои действия гортанными, но однозначно одобрительными стонами, выгнула спину, запрокинула голову и сжала ноги с такой силой, что сидение подо мной жалобно заскрипело. Нет, по тому, как Бритни делала основной акцент своей сексуальности на декольте, стоило ожидать, что она окажется особенно чувствительна тут, но такой сильной реакции я точно не ждал. Окей, найти её первую зону удовольствия оказалось на удивление легко, но это лишь начало. Я собирался выложиться на полную, показать себя с лучшей стороны, ведь это золотое правило, которому я научился в другой своей жизни, в которой не был Марком Грейсоном: первое впечатление важнее всего! Оно придумывалось не для секса, но именно тут, по моему мнению, нашло своё идеальное подтверждение. Выложись в первый раз на сто процентов и больше думай не о себе, а о ней, вознеси свою партнёршу на небеса, и дело у тебя в кармане — можешь пожинать плоды своего труда во все следующие разы. Если она заметит, что ты стараешься не так активно, как раньше, не в таком восторге от неё, как в первую ночь, она будет думать, что дело в ней, а не в тебе — ведь ты уже показал, что можешь намного лучше. Что это она сделала что-то не так, из-за чего твой интерес к ней угас! Нет, я не был самовлюблённым ублюдком, как вы могли бы подумать, скорее это был мой способ бороться с эгоистичностью некоторых женщин. Ну, знаете, уверенных, что ты всегда и во всём им должен. Что ты должен не только ухаживать, оплачивать, радовать и завоёвывать, но и в постели ублажать её, в то время как её вклад ограничивается тем, что она позволяет тебе всё это делать, даёт доступ к своему телу, снисходит до тебя. Хотя, возможно, я просто был невезучим парнем, которому так и не довелось встретить хорошую отзывчивую девушку, с которой подобные уловки были бы вовсе не нужны? Или меня просто всегда слишком влекло к холодным высокомерным сукам... В любом случае, это работало практически безотказно. Я освободил одну руку, чтобы просунуть её к промежности Бритни. Для этого мне пришлось разорвать её штаны ещё более грубо, чем рубашку до этого. О, да у нас тут настоящий потоп! Довести таким образом её до первого пика не должно занять много времени. Я бесцеремонно проник пальцами под мокрую ткань трусиков, вслепую нащупывая себе путь. Издав что-то, что я мог бы охарактеризовать как удовлетворённое порыкивание, Бритни снова впилась в мои губы поцелуем, ещё более требовательным, чем раньше, и схватила меня за руку, но не стала пытаться мешать, вместо этого заёрзала всем телом, практически трахая себя об мои пальцы. Ух, это было горячо! Как же мне хотелось отбросить всё и вонзиться уже в неё членом, отодрать эту дикую женщину всеми возможными способами, но я сдерживался и продолжал синхронизированную атаку ртом и пальцами сразу на три центра её удовольствия. Всё согласно плану... И спустя ещё полторы минуты мои старания окупились и привели Бритни на вершину первого пика. В этот раз она не кричала и не хрипела, но по тому, как сжались в судороге её бёдра и как сбился темп нашего поцелуя, всё было понятно без слов. Моя первая победа. Неожиданно я почувствовал, что мы взлетаем... нет, не от восторга, это Бритни всё-таки сломала пассажирское кресло, и теперь нас ничто не удерживает в невесомости. Это становится немного неудобно... Как нам трахаться без точки опоры? У Бритни, впрочем, уже было решение на этот счёт. Едва отойдя от оргазма, она вытащила мою руку из своих трусиков, одним движением разорвала на мне одежду, а затем схватилась за что-то у меня за спиной, прижимая нас обоих к случайной поверхности. Кажется, теперь уже не имеет смысла, кто сверху, а кто снизу. Трахает тот, у кого есть точка опоры. Пока я обдумывал физику секса в невесомости (в которой, к моему позору, Бритни оказалась лучше меня), женщина сдвинула в сторону ткань своих трусиков и буквально насадилась своей хлюпающей пиздой на мой стержень. — О да... — простонала эта хищница, явно наслаждаясь ощущением того, как я заполняю её. — Отличный член... Не могу с ней не согласиться. Стенки её влагалища сжали меня так, что я едва не кончил в первую же секунду, словно жалкий девственник... которым я технически и являюсь в этом мире или временной линии. Я попытался подумать о чём-то отстранённом, чтобы снизить своё возбуждение, но всё, на что меня хватило, это прикинуть примерную силу сжатия её киски. Она была абсолютно нечеловеческой! Это... чёрт, да если бы я был обычным человеком, она просто раздавила бы меня в этих тисках! Как там говорил мистер Патриот: «она гнёт стальные балки без рук?» Это однозначно про Бритни. Неожиданно это помогло мне слегка успокоиться. Я даже успел подумать о том, что для её сексуальной жизни эта чрезмерная сила была, наверное, ещё большей проблемой, нежели моя собственная для меня, но в следующий момент все прочие мысли вылетели из моей головы. Видимо, привыкнув к первому наплыву ощущений, Бритни начала двигаться, и КАК начала! Её плавные вращательные, едва ли не танцевальные движения бёдрами, как будто она оценивала мой член внутри своей киски, и синхронизированное с ними напряжение вагинальных мышц были чем-то, до чего мы с Эмбер так и не дошли за всё время наших соитий в этой позе. О, она определённо знала что-то о сексе... судя по всему, это даже не первый раз, когда она ебётся в космосе, иначе я просто теряюсь, как ей удалось так быстро нащупать верный путь движений в невесомости, при котором мы не сломаем наше убежище в первые же секунды. На какое-то время я полностью отдал ей контроль. Не имея точки опоры и возможности самому вдалбливаться в женщину, я сосредоточился лишь на том, чтобы не мешать ей. Благо благодаря одной из прошлых жизней у меня имелось профессиональное умение ориентирования внутри космического корабля в невесомости... Я уже сдерживался из последних сил, стараясь не кончить раньше неё, когда меня внезапно осенило. «Какой же я долбоёб!» Это открытие было настолько ошеломляющим, что даже помогло мне отрешиться от ощущений. — Нравится? — прохрипела вдруг Бритни. — Готов кончить, малыш? Видимо, заметила перемену настроения на моём лице и ошибочно приняла её за потерю контроля. — Не недооценивай мою мощь! — самодовольная улыбка сама собой наползла на моё лицо. Я ведь вилтрумит, мать его! Опираться в буквальном смысле этого слова на "ничто" в пространстве — моя видовая суперспособность! Невесомость или гравитационный колодец — какая для меня, нахрен, разница? Нужно просто задействовать «летательную мышцу» — и можно делать всё, что душе угодно. — Теперь моя очередь! — я обхватил её одной рукой за спину, а другой за задницу и резко перевернул нас в пространстве. Это не имело особого смысла, но чисто психологически я теперь чувствовал, что нахожусь сверху... ну и она выпустила то, за что держалась рукой, полностью оказавшись в моей власти. — Что... — опешила было женщина, но в следующее мгновение ей было уже не до того. «Можно не сдерживаться!» — пульсировала мысль в моей голове, когда я начал буквально вбиваться в её нутро своим членом. — Ох... да... — темп её стонов сменился, теперь она лишь жадно хватала ртом воздух на каждое моё движение. Я держал её в руках, не давая отлететь в сторону из-за получаемых от меня толчков, и всё наращивал темп, амплитуду и силу проникновения. — Да! Да! Да! — зачастила Бритни, приближаясь ко второму своему пику. — СИЛЬНЕЕ! ТРАХНИ МЕНЯ СИЛЬНЕЕ! ЖЁСТЧЕ! Ах, тебе всё мало?! Бешеная сука! Но меньшего я и не ожидал! Это уже перешло все мыслимые границы, случайно залетевший между нашими животами подлокотник одного из кресел в одно мгновение оказался расплющен в труху. Бритни этого, кажется, вообще не заметила, увлечённая своими ощущениями, да и я тоже был уже на грани. Мне хотелось, чтобы мы кончили синхронно, как в какой-нибудь эро-новелле, и по наитию, ну или по воле собственных фетишей, я сделал то, за что любая из моих прошлых женщин дала бы мне пощёчину и назвала мудаком. Уже кончая сам, я ещё сильнее сжал в ладони её зад и без предупреждения и подготовки засунул один палец в её вторую дырочку, одновременно с тем снова впившись в её губы. Она гортанно зарычала (и на этот раз я не был уверен, одобряющий этот звук или нет) мне в рот и сжала со всех сторон так, что даже со всей моей неуязвимостью это стало слегка больно. Но своей цели я добился — она кончила, и я вместе с ней. Её ноги с такой силой обхватили меня в талии, что вовремя вытащить без членовредительства было уже невозможно, и я просто позволил себе выплеснуться внутри неё. Это был лучший оргазм во всех моих чёртовых жизнях! Прости, Эмбер, ты была хорошей девушкой, и тогда я даже думал, что люблю тебя, но по сравнению с этим секс с тобой — что сухая дрочка! И судя по тому, как яростно обнимала и целовала меня в ответ Бритни, я не один был в восторге от происходящего, а моя маленькая шалость оказалась к месту. И всё было бы замечательно, если бы не внезапное дуновение сквозняка, коснувшееся моей спины. И, как бывший космонавт, я на уровне рефлексов понимал, что в космическом корабле никогда не бывает случайного сквозняка. В следующую секунду остатки воздуха в экипаже донесли до нас свой последний звук. Звук разваливающейся на части обшивки.