Отсидев урок Гризельды по магической самообороне, в ходе которого инспектриса снова всех уделала на «раз-два», Винкс были вызваны к директору. Перед тем, как отпустить их, Гризельда не упустила случая позлорадствовать, поинтересовшись, что же на этот раз устроили самые проблемные ученицы Алфеи, и пообещала наказать их по всей строгости, каким бы безобидным ни был их поступок.
— Вот садистка! — возмутилась Стелла, гневно топая по коридору. — Ни дня без своих наказаний не может!
— Может, у неё было трудное детство? — предположила Текна.
— Скорее, вся жизнь, — хмыкнула Муза. — А теперь она портит её нам.
— Причём, не первый год, — не меняя тона, произнесла фея Солнца и Луны. — Ей самой не надоело?
— Хоть бы разнообразие какое внесла в эти наказания, а то уже скучно становится. То школу перемываем сверху донизу, то библиотеку разбираем... — Муза вздохнула с наигранной грустью.
— Нет, спасибо! Лучше пусть так и остаётся! — запротестовала Текна. — Хватит с нас монстров, которых Даркар нам подсылает чуть ли не каждый день. Наказания Гризельды — это курорт по сравнению с ними.
— У Даркара хотя бы фантазия есть и даже относительно богатая — твари всегда разные, один другого страшнее и сильнее. А у Гризельды даже гардероб не поменялся за три-то года! — села на любимого конька Стелла. Винкс каждый раз поражались тому, как ловко даже самую отдалённую от моды и красоты тему разговора фея Солнца и Луны переводила в излюбленное русло.
— Успокойтесь, девчонки. У нас есть проблема поважнее Гризельды и её наказаний, — серьёзно заметила Лейла, кинув быстрый взгляд на Блум. Фея Огня Дракона была серьёзной и задумчивой.
Винкс переглянулись и свернули этот разговор до лучших времён.
Некоторое время шли молча. Каждая из фей понимала, зачем их вызвали. Авалон. Разбор полётов наверняка состоится до занятий с ним, как и хотела Блум. Совпадение? Вряд ли. Фарагонда эту ситуацию так просто не оставит.
То, что в рядах педагогического состава Алфеи засел не кто-нибудь, а целый шпион Даркара, не могло не беспокоить. Его следовало устранить. Разумеется, у других фей могут возникнуть некоторые вопросы, но это уже будет проблемой учителей. Нужно было сделать всё быстро и максимально тихо, без привлечения ненужного внимания.
Шестеро фей остановились перед кабинетом директора и выдохнули, собираясь с мыслями и силами.
Ради Дракона, пусть всё это закончится как можно скорее...
Лейла аккуратно постучала и, получив приглашение, девушки друг за другом вошли.
Фарагонда сидела за столом, подперев тыльной стороной ладоней подбородок. Лицо директрисы выражало крайнюю степень серьёзности и тревоги. Её ученицы оказались в опасности, а она это упустила! Для директора это непозволительный поступок!
— Блум, как вы себя чувствуете?
Действительно, а как? Как... никто. И никак.
Чувство стыда и вины всё ещё не отпускало, хотя и значительно ослабело, благодаря стараниям Винкс.
— Относительно хорошо, если можно так сказать, — безэмоционально ответила Блум. Смотреть на Фарагонду она боялась, а потому останавливала свой взгляд где угодно, только не на лице директрисы.
— Что ж, это хороший знак. Но об этом позже. Я позвала вас и ваших подруг не для этого.
— Это касается... — осторожно начала Флора, но договорить ей не удалось. Раздался стук в дверь, а затем голос, который Блум мечтала однажды забыть раз и навсегда.
— Вы вызывали меня, мисс Фарагонда? — будничный тон, с которым Авалон вошёл в кабинет директрисы, заставил Блум задрожать от ярости.
Лицемер поганый! Дракон свидетель, если его не вышвырнет Фарагонда, это сделаю я!
Стоящая рядом Флора ободряюще коснулась руки подруги, призывая успокоиться. Блум криво улыбнулась, показывая, что она себя полностью контролирует. Флору это не убедило.
— Потерпи ещё немного, Блум, это скоро закончится, — прошептала она.
— Стараюсь, как могу, — так же шёпотом, сквозь зубы, ответила фея Огня Дракона.
Девушка пылала праведным гневом, напряжённо следя за каждым движением профессора. Если бы взглядом можно было убить, то преподаватель магфилософии уже упал бы замертво.
Но Авалон оставался жив, так что организовать маленькую трепанацию его черепушки путём просверливания взглядом Блум при всём желании не могла.
Профессор магфилософии сейчас являл собой образец идеальной выдержки и педагогической этики. Весь такой бодрый, дружелюбный, чистый и невинный.
Но всё это было наглой ложью — действия, эмоции, слова. Блум не поверила бы, даже если бы он разрыдался. Она была готова биться об заклад, что у Авалона даже слёзы фальшивые.
Подождав, пока Авалон сядет, Фарагонда деликатно прочистила горло и задала первый вопрос:
— Как вам удалось так быстро разбудить Блум? Какое заклинание вы использовали?
Ого, с места — да в карьер! Давай, Авалон, выкручивайся...
Блум не смогла сдержать злорадную ухмылку. Фарагонда явно не любила тянуть быка за рога. Тем более, что ситуация того требовала.
— С-сомнино фалокс дестино, — ответил мужчина. Былую уверенность как ветром сдуло, о чём явно свидетельствовали напряжённые интонации в голосе.
— Что это за заклинание? — невозмутимости Фарагонды можно было только позавидовать: если она и заметила что-то, то не подавала виду.
— Целенаправленного типа. Используется для исцеления от воздействий магических вирусов. В академии Малакой¹, где я преподавал, мы часто использовали это заклинание. Студенты неоднократно шутили друг над другом...
— Заражая себя и других тёмным вирусом? — голос Фарагонды оставался ровным, но чем спокойнее она была, тем хуже было тому, кто был её оппонентом. — Прошу прощения, но насколько я знаю, в Малакое обучают паладинов², а не волшебников. Паладины — это воины, в первую очередь, и используют исключительно силы природы³. Вирус, которым была заражена одна из учениц, довольно силён в своём действии, и снять его так же быстро, как это сделали вы, невозможно. Это уровень тёмной магии, с которым даже опытный волшебник с трудом справится... Паладинам, как бы сильны они не были, такое и вовсе не под силу. Снять такое сильное заклинание может только тот, кто наложил его. Как вы это объясните?
Блум видела, как напрягся Авалон в попытках оправдаться. Без сомнений, он понял, что его раскрыли, и теперь вертелся, как уж на сковородке, стараясь держать лицо и тянуть время.
Что бы он сейчас ни сказал — всё ложь!
Пауза затягивалась. Фарагонда не сводила с профессора глаз, ожидая ответа. Авалон обернулся на девушек и наткнулся на ненавидящий взгляд голубых глаз Блум. Фея уже не скрывала своих эмоций по отношению к нему и вот-вот была готова пустить в ход силу. Фарагонда пока была сдерживающим фактором, но уже стало совершенно ясно, что ещё немного — и даже директриса не спасёт Авалона от справедливого акта возмездия.
Остальные же пятеро девушек просто избегали смотреть на Авалона. В воздухе витали гнев и разочарование.
— Объяснить это вы не можете, так? — Фарагонда первой прервала эту идиотскую игру в молчанку.
— Фантазия закончилась, ещё бы! — нимало не заботясь о том, что все присутствующие прекрасно её слышат, с чувством произнесла Блум.
Ожидание итогов этого допроса неимоверно бесило. Почему Фарагонда медлит, если уже знает правду? Что она хочет услышать? На что надеется?
— Что ж, раз вы не можете дать своим действиям разумное объяснение...
Старая волшебница встала и отошла к окну. В следующий момент Авалона отбросило к противоположной стене.
— Откройся и покажи себя!
Винкс — кто где стоял — шарахнулись в разные стороны. И только Блум оставалась на месте. Заклинание Фарагонды пролетело в опасной близости от девушки, но фея даже не шелохнулась. Не мигая, она внимательно вглядывалась в теперь уже бывшего преподавателя магфилософии, запоминая каждую мелочь.
Авалон упал на колени, держась руками за голову. Зрачки его расширились и бешено двигались. Облик менялся на глазах: из спины возникли два больших золотистых крыла, лицо приобрело хищные черты — клыки вместо зубов, тёмно-красные отметины в виде полос на лбу, скулах и подбородке. Из груди вырывался нечеловеческий крик, от которого волосы вставали дыбом. Удивительно, что сюда до сих пор не сбежались другие учителя во главе с Гризельдой. Впрочем, Фарагонда наверняка позаботилась о шумоизоляции заранее.
Винкс пришли в неописуемый шок. Невероятно! И...
это было у них преподавателем??? И, что самое ужасное, они доверяли ему!
Но эмоции фей не шли ни в какое сравнение с тем, что ощущала сейчас Блум. Ярость, которую она испытывала, обратилась огнём, окутавшем её с ног до головы. Этот монстр использовал её, втёрся в доверие и толкнул на злодеяние, которое она никогда себе не простит, несмотря на то, что всё разрешилось относительно хорошо.
В руке сама собой образовалась сфера. Огненно-фиолетовая.
Такая же, как та, что не так давно использовала её тёмная ипостась.
Тяжела корона, но только не для королевы!⁴
Блум занесла руку со сферой над головой. Желание прикончить Авалона ощущалось почти физически. И она была готова это сделать.
Нож в моём сердце,
Не сможет замедлить меня.
Потому что власть — это сила
И негаснущий огонь.
— Чистосердечное признание не облегчит твою участь, Авалон. Кто ты на самом деле? Светлый паладин? Тёмный шпион Даркара?
Голос феи Огня Дракона звучал холодно, и оттого — страшно. Этого холода хватило бы на заморозку доброй половины Алфеи.
Винкс тревожно переглядывались из разных концов кабинета, не зная, что делать. Ситуация явно выходила из-под контроля. Пять пар глаз дружно уставились на Фарагонду в ожидании каких-либо действий. Но старая волшебница оставалась бесстрастной, магическим сгустком продолжая удерживать истинную сущность бывшего профессора.
— Мой хозяин... получит то, что по праву... принадлежит ему! — прохрипел Авалон, безуспешно пытаясь сбросить чары Фарагонды.
— То есть, ты признаёшься в том, что сделал со мной? — не меняя тона, уточнила Блум.
— Это... только начало, феи! Совсем скоро... вы сгинете навеки!
— Мы услышали достаточно, — наконец подала голос Фарагонда и обратилась к ученицам. — Девочки, уведите отсюда Блум.
Феи словно того и ждали. Они тут окружили подругу и наперебой принялись успокаивать её. Блум немного поколебалась — и сфера погасла. Девушки аккуратно двинулись к двери.
Но душа феи Огня Дракона требовала возмездия. Не масштабного и тщательно продуманного, а маленького, совершённого на скорую руку. До полноценной мести она опускаться не станет.
Я восстану из своих шрамов.
Ничто не ранит меня сейчас.
Потому что власть — это мощь
Теперь смотри, как я сжигаю всё дотла.
Поравнявшись с Авалоном, который к тому времени стоял на четвереньках в привычном облике, Блум бросила на него взгляд, полный ненависти, и в следующую секунду тёмный паладин оказался объят огнём. Ещё один истошный вопль огласил кабинет директрисы.
Блум злорадно ухмыльнулась, ощутив некое подобие удовлетворения, а затем улыбнулась подругам, как ни в чём не бывало, и в их окружении покинула кабинет Фарагонды. Дальнейшая судьба Авалона её отныне не интересовала от слова «совсем».
* * *
А где-то там, в своём подземном дворце, на каменном троне в виде феникса, раскрывшего крылья, сидел Даркар и внимательно наблюдал за происходящим через ткань своей накидки.
Тёмный Феникс был зол. Разъярён. Ведь это просто невероятно! Невозможно! Его лучший слуга умудрился так облажаться! И Кодекс упустил, и раскрыл себя, лишившись затем должности преподавателя! Цель была так близко...
И всё это после того, как первые две части были получены практически без сопротивления! В это было сложно поверить, но Трикс, которым было дано задание принести первые два фрагмента, справились почти идеально!
Третья часть была почти в его руках...
Но его планы внезапно пошли прахом — и из-за кого! Никчёмные букашки пикси! Мало того, что они охраняли свою часть кодекса тщательнее других, так ещё и помогли феям Алфеи перепрятать их кодекс! Да так надёжно, что даже сама Фарагонда не знала его местоположения!
Но ничего... Он проиграл битву, но рано или поздно выиграет войну.
Проклятые феи! Я всё равно получу Кодекс, а с ним — безграничную силу Реликса! И вот тогда вы заплатите. За всё заплатите!
