Прости...

Я никогда не была полной. Мой вес всегда был в пределах нормы. Конечно, я имела свойства отекать, или же набирать пару лишних килограммов. Но впринципе, я была обычным подростком, нормальной. Мои игры с весом начались, когда Хоуп исполнилось семь, а мне шестнадцать. Я просто хотела внимание от семьи, от своего отца. Чтобы он увидел меня, ведь я не видела другого выхода, главной для всех, всегда была Хоуп. Может главной причиной стало то что первые одиннадцать лет своей жизни я жила с матерью. Родители не хотели знакомить меня с родственниками отца, они говорили что это опасно. Папа очень редко появлялся в наших жизнях, он всегда был занят жизнью своих братьев и сестры. Но когда мамы не стало, он решил меня забрать с собой в Новый Орлеан. Когда права на жизнь Хоуп были отвоеваны, и в городе стало безопасно. Первое время мы все притерались. Ведь рождение ребёнка в семье Майклсон было великим чудом, на которое никто не надеялся. А тут неожиданно оказалось, что у Элайджи Майклсона была дочь, которую он скрывал. И которая появилась на свет с помощью магии. Затем у меня уже начиналась своя жизнь, потихоньку начали появляться друзья, и новые увеличения. Но главным фаворитом всеравно была Хоуп, даже для моего отца. Чтобы я не делала, какие бы оценки не получала, чтобы не рисовала, все было не то. Конечно, похвала какая-то была, но как только на горизонте появлялся чудоребенок, надежда семьи.... Когда я предлагала папе посмотреть мультик, в итоге что смотреть выбирала Хоуп. Когда мы выбирали книги наночь, когда выбирали игру на вечер. Я оставила все попытки сблизиться. Просто смерившись со своей участью, что я всегда буду второй, для своей семьи, для своего родителя. Но в какой-то период все обострилось. Не знаю почему, но неожиданно во мне снова начали играть чувства все сильнее и сильнее. Я хотела чтобы мой отец любил меня так же как свою племянницу. " Я его дочь, не она, так чем я хуже?! "- долго спрашивала я себя на полу в ванной. Не стоит делать из всего этого вывод, что я всю жизнь прожила под лестницей как Гарри Поттер. Меня любили. Вправду любили. Я любила иногда порисовать с дядей Ником, обсудить день с Фреей, погулять с Колом и так далее. Но мне было важно внимание другого человека. И как бы это глупо не звучало, я решила похудеть. Не катастрофически. Просто чтобы было заметно, но без вреда здоровью. Чтобы меня заметили, и предложили помощь. Правда все зашло слишком далеко. Неожиданно это превратилось в какую-то игру. Съешь как можно меньше, сожги больше калорий, выпей воду. Затем на смену всему пришёл стыд за каждый съеденный кусочек пищи. Статьи в интернете, форумы, сайты, и вот ежедневно, я провожу время возле белого друга, вызывая рвоту. Всегда включая воду, чтобы не дай Бог кто-то услышал чем я занимаюсь. А дальше пошли таблетки....Слабительные, мочегонные... Я понимала что я не в порядке. Я стала зависима от цифер на весах. У меня в рюкзаке всегда были самые простые, маленькие и дешёвые весы. Если я не могла взвеситься, у меня начиналась паника. Я ничего не могла с собой сделать. Я рыдала часами в ванной комнате, лёжа на плитке. Мне нужна была помощь, но я боялась её попросить. Со временем мои мысли начали заходить дальше. Мне стало мало истезать себя лишь едой. Естественно спустя первых пять килограммов, все заметили, что я похудела. Почувствовав гордость за себя, я сказала, что это спорт. " Вот, еще чуть-чуть, и все обратят на меня внимание" - отчайно думала я. Глупая.... Я старалась улыбаться, говорила что у меня все прекрасно. Но минус десять на весах, потом ещё минус пять.... . Все начали замечать что со мной стало что-то неладное. Прошлая я бы обрадовалась, но для меня нынешней это уже не имело значение. Первым со мной решил поговорить, как ни странно, дядя Ник. Он просто сел со мной на кровать, и спросил впорядке ли я. Приобнял меня за плечи, и сказал что всегда выслушает меня. Затем Фрея начала замечать, что я ничего не ем. Пришлось сквозь слезы внутри, проглатывать пищу. Ну а потом снова бежать к унитазу.... Потом подключилась уже Ребекка, и вместе они старались меня накормить уже насильно, видя что вес не прибавляется. Я списала все это на спорт и переходной возраст. Мало ли.... Потом начались обмороки....Сначала все думали что меня кто-то проклял... Ага, я сама... Само собой на меня начал поглядывать и папа. - Элизабет, с тобой все хорошо? - остановил Элайджа девушку возле лестницы на второй этаж. - Ты перестала вообще появляться в гостиной и на кухне. Твой вид стал больше напоминать.... - Призрака? - перебила я его, стараясь улыбнуться как можно более искрене. Даже выдавая лёгкий смешок. Но и нельзя отрицать, что его вопрос стал греть мне душу. - Со мной все хорошо, папа, не волнуйся, честно. Но тут к нам ворвалась Хоуп, беря руку Элайджи, и начиная тянуть его в сторону сада. - Дядя Элайджа, я там такой красивый рисунок нарисовала с папой! Ты обязан его увидеть! - залепетал ребёнок. - Хоуп, твой дядя обязательно посмотрит твой рисунок, но не стоит так бежать. - ухмыльнулась Хэйли, заходя за своим ребёнком, беря её за ручку. На его лице расцвела улыбка. Мой отец смотрел блестящими глазами на любимую женщину и её ребёнка. - Конечно, солнышко, идём. - взяв девочку на руки, папа повернулся ко мне, хотя что-то сказать, но я его опередила. - Все хорошо, не переживай, у меня как раз много уроков. Я впорядке, как всегда впрочем. Улыбка была не искреней, но я стала хорошей актрисой. И только глаза выдавали все. И вампир заметил это. Последняя фраза кольнула слух. Но Элайджа так и не успел ничего сказать, как я быстро пошла наверх. Я стала тем самым ребёнком, у которого нет семьи. У всех есть своя семья, но у меня нету.... У отца уже своя семья...Правда, меня в неё не берут. Вечер я провела со слезами и пустым желудком. Впрочем, как всегда. Потом уже начались скандалы. В этот раз первым в бой пошёл Кол. Подловив как-то раз меня дома, когда никого нету, он устроил мне допрос. Он видел меня насквозь, и он знал, что значит не иметь отношения к Всегда и Навечно. Эти допросы повторились ещё два раза. Пока после ужасного дня я не разрыдалась, и не заорала что да, у меня не все в порядке. И убежала в свою комнату. Противная боль в горле наутро была снова. Фрея начала подмешивать мне в еду специальные зелья, думала я не замечу.... И тут, начались твориться чудеса. Неожиданно папа начал проводить со мной больше времени. Со мной, а не с семьёй... Появились прогулки по городу, парку, мы ходили в кино, он покупал мне мороженое.... У меня прибавилось три килограмма, и я не хотела их сбрасывать заново. Мы не поднимали тему всего, что происходило. Никто не был к этому готов. Но те прекрасные пару недель закончились.... В Новом Орлеане появились ведьмы что снова хотят забрать себе Хоуп Майклсон, опять.... Насколько же я была зла на неё. Хоть и понимала, что она тут непричем. Мои отношения с папой только стали теплеть, как снова он стал отдавать себя всего для спасения надежды. Снова все по новой.... - Ты идёшь со мной. - грубо взял меня за костлявое запястье Кол, посреди улицы, сажая меня в машину. На заднем кожаном седенье уже сидела Фрея. А спереди мой отец, с обеспокоеным лицом, с ноткой злости. Только вот злости на кого.. - Что за чертовщина? Я как раз шла домой! - Мы едем в больницу. - отрезал мои возмущения дядя, выезжая с парковки в неизвестную мне сторону. - Если понадобится, уложим и в психушку. Мощные челюсти сжались сильнее на мужском лице, показывая напряжение. Ужас окатил меня с ног до головы...нет, только не это... - Какая психушка?! Вы что соовсем сдурели?! - Элизабет...- пытался сказать что-то Элайджа, но его перебили. - Солнышко, мы не хотим тебе навредить, мы хотим тебе помочь... Ты больна, и не в состоянии с этим сама справиться. - Фрея взяла мои ладоши, пытаясь успокоить. - Но мне не нужна помощь! - закричала я. - Со мной все хорошо, честно! Вы жи видите! Но меня никто не слушал. Я пыталась вырваться, билась, извивалсь, но ничего не помогало. Меня просто крепко схватили, вытаскивая с машины, и понесли в корпус больницы. - Это все закончится быстро, Лиззи. Мы всего-то проверем состояние твоего здоровья, и на этом все. - пыталась меня успокоить Фрея. И это я ещё не знала, что сегодня утром в моей комнате нашли кучу блистеров и баночек от таблеток, и маленький ножик, с помощью которого я пыталась себя порезать. Лезвие было в остатках крови. - Если ты спокойно пройдёшь полное обследование, и все окажется в пределах нормы, мы не будем больше тебя трогать. На заявление папы я лишь нахмурилась....Вдох, выдох, ты справишься. Просто перетерпеть. Белые стены, противный запах, сдача чёртовой крови, замеры, сканеры, и эти чёртовые весы. Я хотела умереть в эти два часа. Хотела, пока меня не посадили в кабинет к этой чёртовой психологичке. Я пыталась выбить дверь, но не вышло. Она была запрета. Меня заставили.... Я не хотела с ней разговаривать, но нужно лишь перетерпеть.... Женщина пыталась достать из меня какие-то базовые вещи, просила нарисовать какие-то рисунки. Но когда начались глубокие вопросы. Я отвечала сухо. Очень. Выбежав из кабинета, я закричала лишь то, что ненавижу их всех. Что жалею, что они моя семья. Хоть это и была правда... Вслед мне смотрели три пары глаз. - Элизабет, пожалуйста, остановись давай поговорим. Прошу тебя! - кричал мне вслед отец, на полупустой улице Нового Орлеана. - Мы обязаны все обсудить! У тебя ужасные анализы, твой вес критический, кальций вымыт с твоих костей, у тебя искривление позвоночника! Это не нормально, Элизабет! - Раз уж выбрал не вмешиваться в мою жизнь, так делай это до конца! Вы не имели права вмешиваться в мою жизнь! - кричала я им. Они не имели права вмешиваться...Пускай, мне и была нужна эта помощь. Но я не признаю. - С каких пор тебя что-то волнует?! С каких пор я тебя волную?! Хватит! Я устала от этого всего! Хватит играть в заботливого отца! Играйся в это с Хоуп! - кричала я. Слезы катались по моему лицу градом. Просто напросто текли. Вся моя злость, вся моя боль, выходит. А папа смотрит на меня с вселенской болью в глазах.. Какое право он имеет смотреть так на меня... - Лиззи, что ты имеешь вви...- но я резко перебила Фрею. - Мы никогда не были семьёй, я была вам никем. Я тебе никто, папа. Так зачем ты полез кто мне?! - Потому что ты моя дочь, Элизабет. Я не могу оставить тебя в беде. - Но ты оставил меня уже как шесть лет. С тех самых пор как умерла мама. С того момента, как я родилась! Это было больно, очень. Мне было больно. Неужели первородные вампиры были столь глупы что не видели всего этого.... Но конечно все видели. Вся семья видела как после смерти любимой женщины, Элайджа стал другим. Как со временем, он начал отталкивать самого близкого себе человека. Он с головой ушёл в семью своего брата, но не в свою.... Каждый пытался поговорить с ним, но все же все они даже не предприняли попытку сблизить с ней как можно ближе. Не пытались помочь. Все закрывали на это глаза. - Занимайтесь своей гребной надеждой, любите её, заботьтесь о ней. Мне все это уже не нужно. Я справлюсь со всем сама! Истерика не прекращалась. Тётя и дядя стояли осторонь, смотря на все это, осознавая что они ничего не сделали, чтобы это предотвратить. Они загубили ребёнка, не справились. Они поставили на первое место одну девочку. Ту, что стала символом их объединения. Но забыли про вторую. Что была ничуть не хуже. И уж точно не была виновата. А отец....Элайжда был не глуп . Он все видел, все понимал. Но предпочитал игнорировать. Он не хотел видеть глаза своей возлюбленной каждый день, он не хотел осознавать, кем он стал. Он стал монстром, монстром для своего ребёнка. Ему было легче утопиться в чужих проблемах, в чужем ребёнке - Лиззи, солнышко, прости меня, я- я...- пытался подобрать слова вампир, подходя к своей дочери. Вина начала приходить к нему. Он понял, что совершил только тогда, когда увидел заключение докторов. Никакие доводы Никлауса, Кола и остальных членов семья не могли довести дело до конца. Он слепо закрывал глаза на все. Он убил своего ребёнка. - Нет! - отшатнулась Элизабет от мужчины, делая несколько шагов назад . - Уйди. Не хочу видеть тебя в своей жизни, которую ты же и испортил! - Я просто хотела чтобы ты видел во мне свою дочь. Во мне, а не в Хоуп. Шаг назад, два, оборот, и девушка уже бежит по ночному Орлеану. - Прости.... Последние слова мужчины были сказаны в пустоту. Столько недосказаностей ещё было, столько тем и боли, конфликтов. Но главное было сказано. Лиззи было больно.