immortal flower

Когда погибали Элементулы, родители всего живого и убийцы, местность с их трупом покрывалась толстой зеленой — травяной —прослойкой. Мягкой, но достаточно плотной. Она представляла собой небольшие ростки, и вполне были способной породить леса, сплошь покрытые высокими могучими деверьями, захватывающими участок до самой дальней капли божественной крови. И то же самое произошло здесь, в столичном городе. Прячась за обломками машины, которые свирепо сокрушил Бог Растений, я поджала губы, мысленно считая, сколько людей находится здесь. Крови они не обнаружили, и уже точно не обнаружат, как только она оседала на землю или другие предметы, то приобретала иную форму, поэтому мужчины в костюмах озадаченно обходили заражённую область, то и дело шкрябая выросшие из ниоткуда заросли. Вскоре, собрав пару образцов — сорвав листья с ниспадающих веток и отодрав кору деревьев — мужчины небольшой группой загрузили два крупных контейнера и, отсалютовав, выехали из огороженного района. За ними последовали и остальные. Теперь мне следовало добраться до головы Бога, нелепо свисающей назад, по неживому телу, лишённому магических сил.Хватаясь за вросшие ветки, лезла вверх, огибая или подныривая под коряги, царапая кожу об шипы. Иногда ноги глупо слетали, как только касались гладкой коры, и мне приходилось искать другой ход или, в крайнем случае, если она занимала весь периметр, использовать ножи, грубо врезаясь в деревянную кожу. И всё-таки увечий наносить ему не хотелось. Я и так потрачу большую часть своих сил на возрождение Бога. А они, к тому же, весьма жадны до целительной магии, могут пересилить спасителя и сожрать, поглотив всё без остатка. И лезла, продолжала двигаться вперёд. На свой риск и страх. А всё потому, что я продолжала ощущать страх и тревогу; его желание жить и быть живым. И это манило меня, звало жуткой песнью, проникая под кожу, словно не мной, заставляло быстрее перебирать конечностями, безрассудно цепляясь за острые, покрытые маленькими иглами, ветки. Вновь ударившись ногами об кору, сбив колени в кровь, наконец, вылезла на крышу. Стояла вблизи его головы и, замерев, тяжело дышала. Руки заныли тяжёлой болью. Тряхнув кистями, сбрасывая с тела лёгкий мандраж, сделала ещё один шаг в его сторону. И вновь остановилась, стала осматривать разорванное лицо. Кто-то, использовав огнестрельное оружие, расшиб его жизненное ядро. Что ж, это займёт пару часов. Как бы ни дней — мне не хотелось бы находиться здесь несколько дней и слышать в голове чуткую песнь смерти, словно ангелы, кружа над городом, зазывали его — это могло грозить мне лишением рассудка. Конечно, я восстановлю его, если к этому времени не потеряюсь и не забуду, кто такая и для чего сюда явилась. А это произойти могло. И я подготовилась. Написала на руке имя и причину визита на 'недра смерти'. Эта же информация будет нужна и тем, кто найдёт меня, точнее, опустошенный труп. Вдохнула. Сжала пальцы рук. Вздохнула. Разжала их. Подойдя ближе, сложила руки на его лбу. Склонилась над ним и стала шептать. Сначала тихо, еле слышно, но чем больше времени уходило на его возрождение, тем громче, нетерпеливее звучали слова. Дальше сосредоточиться на лечении Бога становилось сложнее: руки пробивала мелкая дрожь, тело, значительно ослабленное после вылазки, постепенно немело, а белые руны — признаки целебного наследия — обрисовавшие собой весь стан, побледнев, исчезали. Стали дрожать ноги. Спустя ещё часы Элементул стал подавать первые признаки жизни: постарался качнуть головой — простая, но не успешная, попытка её приподнять. Позже, дёрнул рукой; хотел либо скинуть меня, либо всё ещё ощущал опасность и нужду вновь защищаться. Поспешила вернуться к тихому шепоту, запоздало понимая, что его поврежденный разум пугает мой рассерженный голос. Руки стали медленно водить по голове, успокаивая и убаюкивая. И он вновь погрузился в сон. В лёгкий, невесомый сон. Пальцы его рук слегка подрагивали — Бог Растений вновь предпринял попытку подняться на ноги. Меня толкнуло. Высокое здание тоже. Родитель всего живого, оперившись руками об стену здания, пытался встать. Крепкие лианы, вросшие в многоэтажный дом, рвались, тянулись за ним, обламывая постройку, лопая стекла. Меня толкнуло ещё раз — он рывком поднялся, всё ещё волоча за собой руки, свисающие сломанными ветками. Шагнул в сторону, стал крутить головой, пытаясь найти,высмотреть кого-то. Пытается найти убийцу. Из меня вырвался судорожный вдох — морда Элементула следила за мной, ловила каждое нервное движение. Наклонив голову в бок, склонил тело вперёд так, как обычно делают дикие кошки прежде, чем напасть на свою жертву. И замер. Лишь на мгновение. После резко вскинул руку, разломав итак разрушенные плиты, мерзко зарычав, всё ещё сплевывая кровь. Меня откинуло назад. Резко. Больно. До темноты в глазах. Свалившись на пол, моментально покрыв своё тело целительными рунами, превозмогая тяжесть в теле, встала. Что ж, это и есть твоя благодарность? Завела руку за спину, схватив рукоять меча, крепко сжала его, выжидая дальнейшие действия Бога. Его жизненное ядро — большой зеленый камень, помещенный в голове, защищаемый лишь листками лопуха — его смерть. Раз вместо благодарности он решил убить меня, то здесь я ему не помощник — как и любое живое существо, буду бороться до конца. — Он хочет преподнести тебе подарок, — сделав шаг из тени и сложив обе руки у себя за спиной, произнес эльф. — В качестве благодарности за его возрождение. Удивленно посмотрела не него, резко развернув голову. — Подарок? — ещё крепче сжав рукоять меча, спросила. Бог заурчал. Подошел ближе к краю здания и, склонив тело, протянул руки, сложенные в замок. Медленно разжал пальцы, позволяя увидеть легкое голубое свечение. Цветок. Он держал, окончательно раскрыв ладони, бессмертный цветок, от которого сильным потоком лилась могущественная магия. Я задержала дыхание. Руки вновь пробила дрожь. Эльф, незаметно подкравшийся ко мне, подошел сзади, подталкивая к Родителю. Он обхватил мои кисти своими руками, приподнимая руки чуть выше рта: такую позу обычно занимали почитатели Богов, когда те снисходили к ним со своими дарами. Я, помня традиции, опустила голову. Элементул заурчал радостнее, пытаясь встать поодаль, но его ноги уперлись в этажи постройки. Его это не смутило. Он склонился непозволительно близко, отчего вздрогнула, силясь сделать шаг назад, но уперлась спиной в грудь эльфа. Он усмехнулся — я ощутила это затылком. Не обращая внимание на мой страх, Бог Растений упоенно уронил в мои ладони бессмертный цветок. И исчез — растворился в миллионах белых лепестков, что кружили над городом, подхватываемые ветром. Встревоженно обернулась к эльфу. — Он же не умер? — поднеся цветок к груди, допытывалась. — Нет, не умер. — Подобное было и тогда, когда его убили.. — Он отправился домой, — наблюдая за тем, как медленно оседали лепестки, зарождая новые ростки, перебил меня. — Ты даровала ему жизнь. И взглянул на меня задумчиво. — Это ведь Вы сюда отправили его, — заметила я, стараясь не сжимать пальцы, дабы не навредить растению. Но когда отвела взгляд от, казалось, взволнованного цветка, эльфа здесь не было. И не осталось ничего, что напоминало бы о его присутствии. Наверное, лишь этот подарок Бога, что продолжал отдавать легким свечением, освещая глубокую ночь.