lost myself

Дворы пусты, Свели мосты, И лишь коты Со мной «на ты» Моя любовь на пятом этаже — Почти где луна, Моя любовь, конечно, спит уже — Спокойного сна!

— Он не разговаривает со мной ровно два дня. Не обращает внимания даже. Ну и игнорирует, — идя со школы в сторону дома жалуется Эбири. — А писала сегодня? — Нет. Смысл? Его нет. Он все равно не идёт на контакт, а лишний раз навязываться и доставать его она не хочет. Эмма задумалась. — Ну, может, он так издевается. Нет. Эбири всегда понимала, когда Манджиро серьёзен, а когда шутит. Сейчас он не хотел видеть и слышать Эбири. И никто не знает, отойдёт ли он или нет. Погода была облачной, но было достаточно тепло. Эмме надо было бежать срочно домой, а Эбири решила зайти в зоомагазин и купить покушать коту, который все время заходил в гости к Баджи. Как его звали, она не помнила. Но его хозяин, кажется, был Чифую. Кейске настолько перестал появляться в доме, что кормить бедного кота иногда некому. Подходя к двери, она заметила знакомую светлую макушку, которая последнее время хорошо избегала ее. — Чифую, привет, — парень еле заметно дёрнулся, но поворачиваться к девушке не стал. — Привет, Эби. Я тороплюсь, прости, — он поблагодарил продавщицу и быстрым шагом пошёл в сторону выхода. Хотел пойти. — А ну стоять, — Баджи хватает его за кисть и разворачивает к себе. — О, Господи! Ты где глаз потерял? И кто вообще тебя так? Мацуно знал, что если встретиться с девушкой, то избежать вопросов не получится. Он отмахивается, говоря, что простые хулиганы набросились, но выглядит это очень неубедительно. Конечно, тут не надо быть вундеркиндом, чтоб понять, кто это сделал. Чифую уверял, что все в порядке и у черноволосого была причина сделать это. Он уверен в этом. Эбири даже показалось, что парень безумно фанатеет с Кейске. Настолько, что готов принимать все избиения ее старшего брата. Однако где-то в глубине души, Баджи понимала, ее брат не поехавший идиот. Он правда уважает своего друга. Слишком сильно. Это тот самый редкий тип людей, который умеет ценить дружбу, для которого это не просто слово. Причина действительно была, но ни Чифую, ни сам Кейске не стали ей рассказывать. Когда она пришла домой, выловила брата и не оставила его без допроса. Он ответил коротко и грубо, чтоб она не лезла не в своё дело. Чифую сделал примерно то же самое, только в более мягкой манере. Попросил просто довериться. Он был настолько уверен в своих словах, стало казаться, будто это все их план для чего-то важного. Эта мысль немного успокаивала девушку. Но отправлять пылиться ее в дальний уголок своей головы она не собиралась. Кейске опять куда-то уходил. Они немного поругались, потому что тот снова не хотел с ней ничем делиться. А ей важно знать, что происходит в его жизни. Почему он так странно ведёт себя. Темноволосый зашёл в комнату, смотря на сестру, которая что-то читала. — Что? — отодвигая книгу, спросила девушка. — Во сколько ты сегодня спать ляжешь? — Как получится. А что? — Дождёшься меня? Надо будет поговорить. Девушка кивнула и после того, как Кейске вышел из комнаты, продолжила читать. Прошло уже больше трёх часов, а его ещё не было. Она ещё с утра ощущала чувство вялости. Может, это связано с тем, что она поспала всего пять часов, а может из-за поникшего состояния. Собравшись, она пошла в ванную, чтоб хоть как-то расслабиться. Но кто знал, что ей наоборот после двухчасовых водных процедур захочется спать ещё больше. Тогда Эбири переоделась в домашние штаны с футболкой и поплелась на кухню, заварить кофе и посмотреть сериал, чтоб отвлечься. В конце концов, она держалась, как могла. Но ей завтра рано вставать, а время уже больше двенадцати. В полудрёме она мысленно извинилась перед братом, потому что не дождалась его. Он ведь не обижается. Завтра Эбири все равно узнает, о чем хотел поговорить Кейске. *** Последний день октября выдался очень жарким. С самого раннего утра светило солнце, но даже оно не смогло разбудить Эбири, которая мчалась со всех ног, чтоб успеть хотя бы на второй урок. Выпускной класс, как-никак. Ещё немного и начнётся взрослая жизнь, в которую нельзя вступать неподготовленным. Окно в ее комнату всю ночь было открытым, однако это не заставило Эбири просыпаться от холода. Кто-то ее накрыл. Этот кто-то был Кейске. Доставать одеяло и будь сестру не хотел, поэтому накрыл своим пледом. Утром она его уже не застала дома. Сейчас Баджи сидит за партой и слушает учителя. Хорошо, это преувеличение. Она даже не понимает, на каком уроке находится. Все ее мысли заполнены одним парнем, перед которым ей до сих пор очень стыдно. Уроки пролетели незаметно. Благо, никто из учителей не заметил рассеянность Эбири. Выйдя во двор школы, она увидела знакомого парня. — Привет, ты уже домой? — Мацуно с улыбкой обращается к Эбири. Один его глаз все так же перемотан. Точнее, обклеен бинтами. — Да, — устало отвевает Баджи. — А ты куда? — Надо с Доракеном встретиться. Обсудить кое-что. — Что? Или это пацанские секреты. Чифую усмехнулся. — Типа того. Он вчера встречался с Кадзуторой, а я с Кейске. Думали, сможем все решить без разборок. Каких ещё разборок? В голову сразу ударили воспоминания прошлых дней. О, Боже. Она про это совсем забыла. Ну конечно, когда вся голова забита была сначала братом, Эммой, потом Лори, Казуторой и Манджиро, о другом думать не успевала. Не думала Баджи, что это все вытечет во что-то серьёзное. — Не скажи, что они сегодня. Парень посмотрел на неё странным взглядом. Типа: «а ты не знала?» Девушка на это тяжело выдохнула, опрокинув голову назад. Просто подерутся. Это же мальчики. Как будто жить без этого не могут. Не должно быть так страшно. Однако тревога все равно не покидает Эбири. Может, это потому, что рядом с ней сейчас идёт сильно избитый друг. А может, потому, что в первые за много лет дружбы происходит что-то подобное. — Можно с тобой? Я тоже хочу поговорить с Кеном. — Думаю, да. Сегодня перед школой он говорил, что и с тобой хотел бы увидеться. С ней? Странно. Наверное, хочет спросить, о чем она разговаривала с Ханемией. Или нет. В тот вечер по его реакции можно было понять, что он не знает причины такого поведения Сано. Через пару десятков минут Рюгуджи заметил два силуэта, направлявшихся к нему. Он заскочил в магазин, чтобы купить холодную воду. Хоть как-то спастись от жары. — Здарова, — он сморит на Эбири, а та слабо улыбаясь, отвечает ему на приветствие. — Как дела? Он кинул одну бутылку Мацуно, а вторую протянул Эбири. Холодный апельсиновый натуральный сок. Все как любит Баджи. Такая тонкость, а приятно. — Твоё нытьё о том, что ты не пьёшь газировку я запомню, кажется, на всю жизнь, — с усмешкой произносит Доракен. Девушка расплывается в довольной улыбке. Она бы и не против пить всякие лимонады, но от них жутко начинает болеть живот. И даже после одного глотка появляется ужасное чувство переедания. Парни стали обсуждать поверхностные темы, которые не были интересны Эбири. Команда какой сборной по футболу сыграла лучше в недавнем матче или на какого бойца поставить в этот раз. Последнее немного удивило девушку. По Рюгуджи нельзя было сказать, что он увлекается ставками. Точнее, внешне он может и похож на такого, но для человека, который достаточно хорошо знает его, это большая новость. Дойдя до парка, они уселись на скамейку под деревом. Такая атмосфера расслабляет. Смотришь на небо, сквозь зелёные листья деревьев, наблюдаешь, как плывут облака. Лёгкие, нежные, непринуждённые. Такие белые и невинные. Для них нет никаких проблем. В детстве мечтой Эбири было побывать в облаках. Конечно, тогда она думала, что сможет нежиться в них сколько захочет. Мечта эта, кстати говоря, сбылась. Относительно. Ее папа исполнил ее, купив билет на самолёт, когда они все вместе отправились отдыхать в другой город. «— Смотри, Эбири, ты же мечтала побывать в облаках» От детской наивности Эбири заулыбалась, наблюдая с маленького окошка за этим. Сейчас Баджи как никогда стала понимать Доракена, который мечтал стать байком. Ну или на половину. Хах. — Не гони. Байком быть куда круче, чем облаком, — по свойски раскидывает руки в разные стороны, кладя их на спинку скамьи. Чифую и Эбири усмехнулись, но не стали отрицать, чтоб не «обижать» своего друга. Тяжёлый случай. Вопросительно посмотрев на две пары зелёных глаз, Рюгуджи принялся растолковывать, какие плюсы в становлении машиной на двух колёсах. А самое главное в их количестве. Этого парня уже никто не сможет остановить. Остаётся дослушать, принять, согласиться. Главное в такие моменты не спорить и не пытаться доказать, что это похоже на съезд крыши. Спустя еще некоторое время, обсудив множество тем и даже посмеявшись над многим, они решили перейти к более важным деталям. Доракен виделся ночью с Ханемией, который, к большому сожалению Эбири, был настроен решительно. Теперь его слова без сомнений не казались пустым звуком. На переговоры идти не готов. Или просто не хочет. Доракену сказал то же, что и девушке при прощании. Убьёт Майки. За что? Этот вопрос не остался без внимания. Конечно, парни думали, что Эбири знает причину, но она лишь приподняла брови, ожидая, когда же парни начнут ей все рассказывать. Услышанное повергло ее в… да, кажется, это именно оно. Шоковое состояние. Казутора винит Майки в том, что он убил человека? Брата Манджиро? По его вине он отсидел в исправительной школе? Этот бред никак не укладывается в голове. Это чистое непризнание своей вины. Ханемия до сих пор не смирился. Он скидывает всю ответственность с себя, обвиняя другого человека в своих грехах. Это ужасно. Он боится. Он просто до невозможности перепуганный ребёнок. Конечно. После того, что он сделал, его следовало бы отвести к специалисту, по хорошему. С этим непринятием могли бы что-то сделать. А вместо этого он два года развивал это чувство. Считал, что это единственный выход и это правильно. Рядом не оказалось никого, кто выбил бы из него столь грязные мысли. Это не шутки. Он настроен серьезно. А Эбири все думала, почему такая ненависть только к Казуторе, но не к Кейске. В том что первый просто не извинился? Вот дура. Это даже звучит абсурдно. Кейске искренне раскаивался. Ему было точно так же тяжело принять то, что они натворили. Он очень уважал Шиничиро и никогда подобного не совершил бы. Если бы только знал. Винил себя каждый раз перед сном, перед завтраком, обедом и ужином. Перед выходом в школу. Это ломало его изнутри, и Манджиро видел это. Огромное и доброе сердце простило друга практически сразу. А что делает сейчас ее брат? Предаёт Манджиро, следуя за Казуторой? Истинных мотивов никто не знает, кроме него самого. И, разумеется, кроме парня, сидящего слева от Эбири, который примерно догадывался, для чего все это устроил Кейске. Чифую рассказывал про их встречу. Вот, значит, куда уходил он вечером. Ничего нового из их разговора вынести так и не получилось. Переубеждать уже смысла не было. Сейчас Баджи задумалась, о чем же хотел поговорить с ней брат. По лицу Рюгуджи видно, что ему этого совсем не хочется. Всего. Эбири рассказала, что пару дней назад тоже виделась с Казуторой. Теперь она в полной мере поняла поведение Манджиро. От этого хотелось плакать. Доракен свёл брови на переносице, смотря на девушку. — Вот значит как. Это объясняет его поведение. — Он что-то говорил? — спрашивает девушка. Парень лишь отрицательно мотает головой. — На собрании вёл себя странно. И по дороге туда тоже. — Тоже заметил, — добавил Мацуно. Эбири посмотрела вниз. С тех пор чувство вины не уходило, но сейчас оно в десятки раз хуже. Она попросила рассказать их, так и не поднимая свой взгляд. Парни переглянулись, но с чего начать не знали. Ни один, ни второй не были рядом с Манджиро, когда тот проходил мимо того самого кафе забирать из пункта выдачи кое-какую посылку по просьбе дедушки. Громкий смех небольшой компании привлёк внимание парня. Посмотрев в сторону переходящих дорогу подростков его взгляд зацепился за других. За неё, которая сейчас поворачивается и обнимает парня, имя которого он не хочет произносить. Не говоря уже о объятиях с его подругой. С его зеленоглазой Эбири. Он стоит и смотрит. Ничего не предпринимает. Перед ним сейчас только они. Кулаки сжимаются, а внутри что-то ломается. Неприятное чувство. Непохожее ни на одно из тех, что он уже чувствовал. Как будто его силой заставляют запихивать себе в рот мерзких жуков и опарышей. Неплохой пример, правда? Ну сколько можно. Может уже отлипнуть пора друг от друга? Он срывается с места, переходя дорогу на их сторону. И для чего это? Что он сделает? Может, вырвет девушку из рук человека, ради которого раньше был готов всех превращать в отбивные. Увёз бы ее. А потом? Почему он теряет голову? Так не должно быть. Он должен сохранять спокойствие. Поэтому он останавливает себя на середине пешеходного перехода, возвращаясь обратно. Садится на свой байк и уезжает, пытаясь не думать о том, что видел только что, чем могли кончится их столь нежные объятия. О том, что она обманула его, сказав, что будет весь день занята учёбой, только чтоб провести время в компании бывшего друга Сано. Пытался, но не получалось. Ему надо собраться. Он обязан. У него сейчас важное собрание, а он думает о девочке! И вот, вроде погружается полностью в тему скопища, как вдруг сталкивается с виновницей его непонятного, но однозначно подавленного самочувствия. Неловко улыбается, отводит взгляд, волнуется, раздражая тем самым парня ещё больше. Манджиро и сам не ожидал, что выпалит что-то в ее сторону, но язык сделал это за него, а он и против не был. Особенно после ее распахнутых глаз. Делает вид, что не понимает. Лгунья. Подходя к скоплению парней разного возраста, примерно накидывает речь, ведь подготовить нормальную так и не смог. Ему восемнадцать лет. Но слишком многое надо решить сейчас. И ни на кого не перекинешь свои обязанности, верно? Выдыхая медленно, он объясняет, что не хочет бороться с другом и понимает, что звучит это по детски. Но он хочет вернуть его. Ожидал, что его закидают возмущениями и несогласием, но этого не случилось. Ближайшие лишь улыбнулись, давая понять, что они полностью поддерживают его, а остальные заликовали, выкрикивая название своей банды. Обговорив все детали, они закончили собрание. Каждый пошёл своей дорогой. Кто-то сразу домой, а кто-то, например Доракен, встречаться с Казуторой. Манджиро не хотел видеть его. Особенно сейчас, поэтому ждал друга неподалёку. Когда Кен уже возвращался, на телефон пришло сообщение от неё. Отвечать не хочется. Не сейчас. Может через час, через два. А может завтра. Через несколько дней. Никогда. Стоило ему зайти домой и не застать там сестру, как ему снова пришло сообщение. И еще, и еще. Решив, что ему все же стоит выйти, чтоб все разъяснить, он вышел на улицу, подходя ближе к ее дому. Ему хотелось послушать ее. Что она скажет. Извиняется… Но его это не трогает. Так долго ждал подобного, чтоб сейчас просто ничего не чувствовать. Она просит прощения, но даже не знает за что. В этот момент, когда он узнает, что она была еще и с Фэаст, говоря, что просто забыла о их разговоре и о всех его словах, что-то трескается перед его глазами. Снова неприятное ощущение. Хочется сплюнуть, чтоб не чувствовать это. Одно дело, когда друзья могут забыть что-то не столь важное. Как любимый цвет, допустим. Или любимый вкус шоколада. Возможно, он бы смог в этом случае что-нибудь предъявить подруге, но это было бы сто процентов в шутку. Манджиро серьезно попросил не делать этого. Он уже тогда знал, чего хочет женщина. И в Эбири был уверен. В том, что она точно выполнит его просьбу. Для него это было важным. Она ведь сказала, что услышала его. Но теперь складывалось впечатление, что ей вовсе плевать на все, что говорит Сано. Все ее искренние слова казались враньём. И даже не наивностью, которой он часто оправдывал Эбири в прошлых случаях. Манджиро точно не знает на эмоциях он сказал, что стоит прекратить общение с ней или потому, что правда хотел этого. Может, он просто зол сейчас и растерян в каком-то роде. Поэтому не хочет продолжать с ней беседу. И видеть тоже. Ему стоит остыть и поговорить ещё раз. Откинув негативные эмоции. Но когда это случится он не знает. И знать желания нет. Странно, как может человек с первых и важных мест в жизни занять чуть ли не последнее. Недавно он рассуждал и пытался выяснить, чувствует ли он к девушке что-нибудь, помимо дружеских чувств, а сейчас не хочет думать о ней. Славно получается. Он не хочет, но все равно думает. И что не так с этими Баджи? То один творит невесть что, то вторая. Без шуток, от этой семейки у него голова кругом скоро пойдёт, если не уже. Если бы голова была пиццей из восьми кусочков, то шесть из них по-любому были бы заняты этими двумя. Оставшиеся два сегодняшней битвой, ну и парнем с татуировкой тигра на шее. Эбири шла домой вместе с Чифую. Для себя она твёрдо решила, что хочет пойти на сегодняшнюю стычку двух группировок. На отказы друзей она закрывала уши. Никто и ничто ее не сможет переубедить. На вопросы о том, что она будет там делать, она ответила, что придёт просто как зритель. А что? Может в будущем она тоже захочет создать что-то похожее. Надо быть в курсе всего. У Мацуно были ещё попытки разубедить Эбири, но успехом они, конечно же, не окончились. Тогда они просто сменили тему, обсуждая какую-то мангу. — Почему у тебя все сводится к всяким порнушкам? — с улыбкой произнесла Эбири. Лицо Мацуно скривилось, заставив Баджи смеяться. — Ты чё несёшь!? У самой мысли только в этом. Шаманка! Эбири рассмеялась, а парень чуть замялся, отворачиваясь от подруги. Девушка повернула его к себе, сказав, что ее это никак не отталкивает, и она его не осуждает. Кстати, много разных подобных манг было у Кейске под кроватью. Благо, мама их не увидела. Эбири очень редко, но очень вовремя затевает генеральную уборку. Они уже подходили к дому, как столкнулись с темноволосой девушкой. — Мама? Ты откуда? — С магазина. Чифую, давно тебя не видела, — женщина улыбнулась, удивляя этим подростков. — Как дела? Пожав плечами, он ответил, что все как обычно. Недолго думая, она пригласила его в гости. Сегодня она приготовила жареные свиные котлеты с рисом в томатном соусе. Счастью зеленоглазой не было предела. Тогда она схватила за руки Чифую и сама потащила его в дом, говоря, что это такой вкуснятины точно ещё нигде не ел. Эбири отметила для себя, что мама стала выглядеть куда лучше. У женщины есть двое детей, за которыми нужен глаз да глаз. Она дала себе слабину. Хоть их мать и любила искренне своего мужа, она должна была держаться. Ради детей. Теперь она им не только мама, но и отец. Рёка - как звали их мать - была весьма симпатичной и энергичной женщиной. Все черты ее внешности и даже характер перенял себе старший сын. Младшей достались каштановые волосы и зелёные глаза от отца. Однако в кого у неё характер сказать было сложно. От каждого родителя переняла по немного. — А где эта баранья башка? — спросила Рёка, кладя тарелку рядом с Чифую. Эбири подняла на ее взгляд, дёргая уголком губ. — Ты про Кейске? — А про кого ещё? Чифую прыснул в кулак, а Эбири с улыбкой пожала плечами. — Опять дерётся с кем-то? Странно, что без тебя, Чифую, — она посмотрела на светловолосого, а тот немного потупил взгляд. Не зная, что на это ответить, он просто поджал губы. Конечно, о том, что причиной побитого лица парня был ее сын она не знала. — Иногда кажется, его девиз: «Слабоумие и отвага». — Мама! — уже не сдержав смех выкрикнула Эбири. Чифую так же подхватил, отбивая пятюню мисс Баджи. — Ладно, ешьте. Приятного аппетита. Женщина тяжело выдохнула, собираясь покидать кухню. — Я так понимаю, тебя в семье больше любят? — Чифую обращается к Эбири. — О, нет. Маму просто раздражает, что он нифига не учится. Так, с детства она всегда больше была…привязана, если можно так сказать, к Кейске. А папа наоборот, проводил больше времени со мной, — Эбири как-то грустно улыбнулась, и Чифую хотел уже сменить тему, но Баджи продолжила: — вообще всегда казалось, что она его больше любит. Но, я понимаю, что это всего лишь детский лепет. — Хорошо, что понимаешь. Время близилось к шести часам вечера, и Чифую с Эбири очень спешно добирались до нужного места, встретив по пути Ханагаки. Они пришли самые первые. На старых, заброшенных машинах располагались «зрители» предстоящей битвы. Оглядевшись, она выбрала место рядом со странными, но вроде, в отличии от всех, самыми безобидными парнями. Но, наверное, не стоит судить книгу по обложке. Особенно здесь. Особенно сейчас. Двое парней не обратили внимания на девушку, а она попыталась сесть в самое скрытое и незаметное место. Мало ли, не хочет, чтоб брат при всех начал выгонять ее домой. — Все готовы? — раздался громкий голос незнакомого человека. На вид он был много старше ребят из «тосвы» и «вальхаллы». Странно, вроде взрослый, а занимается не пойми чем. — Виновникам торжества выйти на сцену! Большие ворота открылись под выкрики пришедших гостей. Сто человек стояли за спиной Манджиро. Напротив же уже стояли противники, во главе с Шуджи Ханмой. Доракен взглядом ищет Эбири, пока Манджиро благодарит их временного рефери. Конечно, Рюгуджи сказал об этом Майки, но ему было будто все равно. Найдя Эбири, которая чуть привстала, он кивнул, что говорило о том, чтоб та сидела на месте. Представители банд в лице Казуторы и Доракена вышли вперёд. Эбири глядит по сторонам, однако брата нигде не видит, от чего немного хмурится. Следит за Рюгуджи и Ханемией, замечая как последний бесится. Он злится из-за условия, которое преподнёс ему Доракен; в случае победы «тосвы» они возвращают Кейске. Кулаки сжались, и, кажется, Казутора хочет ударить Доракена, но его останавливает мужчина, отвечающий за судью. Это ещё сильнее злит Ханемию, и он наносит сильный удар по лицу, затем в солнечное сплетение мужчине, отправляя его в нокаут. — Судья, условия … мы что в песочнице играем? Мы пришли уничтожить «тосву», — с нездоровой улыбкой произносит Кадзутора, указывая на своих людей. В этот момент заместитель командира «вальхаллы» начал своё наступление. В огромной куче ничего не было понятно. Эбири пыталась сфокусировать зрение на тех, кто ей знаком, но в такой толпе почти никого не видела. Раньше она никогда не предавала большого значения подобным разборкам, потому что никогда не была пересечена грань. Но после событий с «мёбиусом» и тех, что произошли в начале августа, ее насторожило это. Тот же Ханма. Она не знает его вообще, но уже понимает, что от него можно ожидать любой подлянки. Как и от людей, которые следуют за ним. — Майки, — внимание девушки привлёк громкий крик, который принадлежал Казуторе, — сдохни! — он замахивается кулаком, но Манджиро и глазом не моргнул. Его остановил Доракен, говоря, что до уровня Майки Ханемии придётся век пахать. Все происходит слишком быстро. Ханма уже стоит напротив Кена, а Казутора так и остался с Майки. Шумно. Так она даже расслышать не сможет, о чем они говорят. Где же Кейске? Вот-вот и она готова будет спуститься и искать его лично. Судя по всему, дело было плохо. «Тосва» проигрывала. На ногах ещё держалась капитаны и их замы. Неужели так и закончится. Где Майки? Но, даже сквозь такой гул, Эбири смогла услышать знакомый голос. Точнее крик: — Я ни за что не сдамся и не упаду, — размахивает руками, не видя никого на своём пути, не забывая материть врагов. — Я вас всех порешаю! — после столь громких слов, его ловит Мицуя. Люди в чёрной форме встают, готовые снова биться. Удивительно, но у Ханагаки получилось заставить их сделать это. Многим даже стыдно стало, ведь считали они себя куда сильнее блондина. Снова громкие крики. Девушка замечает, как Доракен просто разбрасывается противниками в прямом смысле слова. Когда он, наконец, добирается до Ханмы, Эбири долго наблюдает за их боем. Иногда казалось, что тот сделан из резины, или в нем нет ничего живого. Даже сильный удар, от которого он отлетел на несколько метров не остановил его. — Сколько будешь убегать, Казутора? — раздалось где-то неподалёку от Эбири. Повернув голову она увидела Майки и убегавшего от него Казутору. Через пару секунд, незнакомый лысый парень нанёс удар по Манджиро, но тот успел поставить блок и даже удачно приземлиться, только потерял свой верх. Эбири смотрела на него не отрываясь. За каждым его движением. Ей всегда нравилось, как он дерётся и ведёт бой, но в данный момент было что-то другое. Страх. Ее сердце уходит в пятки, когда подобранная Казуторой труба встречается с головой Манджиро. Сейчас он валяется без признаков жизни. Руки невольно начинают дрожать, в глазах все плывёт. Она уже не различает голоса. — Это наша победа, — произносит Кадзутора. Девушка переводит на него взгляд полный разочарования, страха и злости. Хочет подбежать к Сано, но ноги так дрожат, что она снова падает. — Ответь мне на один вопрос, Казутора, — Манджиро встаёт, а девушка благодарит всех Богов, которых знает. — Разве я тебе враг? — А? — парень услышал вопрос, но, кажется, думал, что ответить. — Я страдал два года из-за тебя. Конечно, ты мне враг. — Что ты несёшь, — произнёс Сано, будто прочитывая мысли Эбири. Насколько ей было известно, в суде Сано дал показания в пользу Ханемии. И даже сейчас он, после слов, что не простит его, готов поговорить. Сосуды на глазах Кадзуторы лопаются. Он начинает свою безумную философию о том, что человек, убивший человека становится злодеем, но вот человек, который убил врага — герой. Никто не понимает, о чем говорит парень. Он действительно лишён адекватного мышления. Эбири не может в этом человеке увидеть, или хотя бы вспомнить своего близкого друга. От него не осталось даже эха. Двое парней схватили Майки, но тот даже не сопротивлялся. По голове пришёлся ещё один удар. Кровь разбрызгалась на крыше одной из машин. Снова сердце замирает. Нет. Так не должно быть. Никто не бежит помогать, все заняты своими соперниками. Ещё один удар, и Эбири срывается с места, пытаясь как можно быстрее добраться до Майки. Но что она может против трёх достаточно здоровых для неё парней? Удар. Снова и снова. Казутора размахивается сильнее, чем в прошлые разы и, похоже, готов нанести завершающий удар. Однако он не доходит до Манджиро. Перед ним падает девушка, успевшая в последний момент прикрыть друга, принимая удар на себя. — Дура! — процедил Кейске. У Манджиро нет слов. Он смотрит на бессознательную девушку с расширенными глазами. — Эбири? — спрашивает Казутора, склоняя голову на бок. — Значит и ты передала меня, — снова глаза становятся красными от злости. Она ведь обещала ему, что всегда будет рядом. Так почему же она прикрывает врага? Потому что она тоже враг? — Необходимо убить врага. И снова взмах трубой. — Ты по этому принципу убил моего брата? — Сано слишком зол. Никто не понял, как он успел вырубить троих за мгновенье. Под удивлённую болтовню, он падает на колени рядом с Эбири. — Эби… — он тянется к ее окровавленной голове, но в глазах темнеет, и его голова опускается без сил. В голове отдаются отдаленные крики. Кто-то зовёт Майки, кто-то выкрикивает имя Эбири. И все. Больше ни он, ни она ничего не слышат. Голова тяжелеет с каждой секундой, а пульсирующая боль заставляет мозг отключиться. В первые секунды удара, боль была настолько огромной, что мозг пытался смягчить последствия. Ей казалось, она ничего не чувствует, видя перед собой только белый свет. Но это только до момента, пока ее тело не рухнуло. В голове всплывают разные картинки, которые совсем не связаны. Как какой-то очень странный сон. Эбири не хочет, чтоб эта ахинея продолжалась. Всеми силами хочет открыть глаза и оказаться в своей кровати. Мама принесёт ей крепкий чай с лимоном, Кейске по просьбе сестры купит ей сладости, и они начнут смотреть какой-нибудь фильм. Как было раньше. Снова какой-нибудь по типу «железный человек», или «мстители». Снова под недовольство брата. Потом к ней придёт Эмма. Будет рассказывать про Доракена, а Эбири внимательно ее слушать. Все трескается и рассыпается по осколкам, когда она снова слышит крик, будто из трубы. — Баджи! — крик из толпы. По голосу узнается Мицуя. Эбири открывает глаза, щурясь от света. Снова пульсирующая боль. Сколько времени прошло? Кто это кричит? — Я ни за что не отпущу тебя и защищу в одиночку! — схватив Кейске, почти кричит Такемичи. «Что он делает?» Лицо Такемичи становится слегка потерянным, взгляд Эбири наконец словил фокус на них. — Умри, Баджи, — Ханемия без капли человеческих чувств вонзает нож в спину Кейске. Неистовый, громкий, пронзающий крик разносится по всей округе. До Эбири не сразу доходит, что это ее голос. Сорванный, хриплый. Она срывается с места и бежит к брату, спотыкаясь на ватных ногах. Кто знает, что она сделала бы с Казуторой, не оттолкни его Ханагаки. Дрожащими руками она тянет руку Кейске, а тот ее перехватывает. Чувство, что язык она проглотила. — Ты как? — спокойно спрашивает брат. Вопросы о том, что она тут забыла решает оставить на потом. Как ему это удаётся? Его пырнул его лучший друг, а он делает вид, что ничего не было. От пережитого испуга у девушки наворачиваются слёзы, она крепче сжимает предплечье Кейске, словно хочет сейчас же увести его отсюда. — Ты спас меня, Такемичи, — поворачивается к голубоглазому, не отпуская сестру. Удивлённый Ханагаки моргает глазами, смотря на темноволосого. — Хорошо, что ты жив. — Ты о чем, уродец, — надо же, как быстро может поменяться настрой Кейске. — Я убью его, а вы молча наблюдайте. Девушка подняла свой взгляд на брата. Кого убьёт? — Нет! Ты ранен, идиот! — она ещё крепче сжимает его, не желая отпускать вообще. Кейске спокойно выдыхает, прикрыв глаза. — Убери ее, — он сморит на Чифую, после сразу вырывается из хватки Эбири и толкает ее вниз. Мацуно вовремя словил девушку за плечи, не дав ей упасть. Она злится на на брата. Пытается снова подняться к нему, но ее хватает Чифую. Вместе с Такемичи они идут в сторону Баджи. Последнему это видимо не очень нравится, потому он наносит им сильные удары по лицу. — Что ты творишь!? — очередная попытка подобраться к брату. На этот раз ее останавливает какой-то незнакомый парень в белом бомбере. — Не мешай ему, малявка. Несколько раз дёрнувшись, она остановилась, услышав слова брата. — Позаботься о Майки. Она пару раз хлопает ресницами, переводя взгляд на светловолосого парня без сознания. Кейске настроен решительно. Но там около пятидесяти человек. А у него рана. Да, он может стоять на ногах, но надолго ли? Парень завязывает как обычно волосы, затем с размахом выбивает окно одной из машин. Осколки летят в противников, заставляя прикрыть из глаза. В этот момент он успевает вывести из строя пятерых членов группировки. Спустя еще некоторое время, он добрался до Кисаки. — Что он хочет сделать? — но ее вопрос остаётся без ответа. — Эй, отпусти меня, — она вздыхает после очередного игнора. Раздаётся звук кашля. И вот снова. Она видит, как парень падает на колени. Холодный пот снова накрывает волной девушку. Она кусает руку незнакомца и вырывается. Ноги со скоростью света доносят ее до тела брата вместе с Чифую. Пока тот спрашивает, что случилось с Кейске, она падает рядом. — Кейске, — но он не отвечает. Жизнь перестаёт течь в момент, когда она тянется к ране, а ее рука покрывается алой кровью. Пропускается удар сердца. Один. Второй. Тишина. Дрожь охватывает с новой силой Эбири. Чифую что-то мычит под нос, после чего выкрикивает имя парня, которого Эбири не хочет видеть. Слышать. Думать. Она хочет, чтоб этот человек исчез, и его никогда не существовало. Не только в их жизни. Вообще. Он может только разрушать. В страшной панике и с дрожащими руками Эбири пытается найти свой телефон, но не находит. — Вызовите скорую! Быстрее! — она не знает, к кому обращается. Наверное, ко всем, кто может. — Кейске. Умоляю, держись. Слышишь? — она хоть как-то пытается придержать рану. Похожая ситуация была с Доракеном. Но тогда она хоть что-то могла сделать. А сейчас что? Она не может даже мыслями собраться. Кен тогда был в сознании и слышал. А он нет. Но пульс… пульс все ещё есть. Она с трудом верит, что Казутора сделал это. Что он избил Майки, пырнул Кейске. Ее хотел убить. По-хорошему она бы сейчас снова закрыла этого человека в какой-нибудь клетке, где над ним снова бы издевались. Плевать, будь это его папаша или старшие парни с колонии. Она слышит сзади себя какой-то шорох. Манджиро встал. Его лицо ничего не выражало. Пустой взгляд темных глаз был устремлён на Ханемию. Медленным шагом он направлялся к нему, говоря, что именно Кейске сдерживал его с тех пор, как Казутору выпустили из исправительной школы. Подавлял желание Майки убить его. У Эбири сводит болью горло. Из глаз снова льются слёзы. Она смотрит на Манджиро. Он о чём-то говорит с Ханмой, после чего тот оказывается припечатан к земле. Сано, наконец, подходит к Казуторе. Сейчас он избивает его и ногами, и руками. На лице темноволосого уже нет живого места. Эбири не хочет на это смотреть. Она молится, чтоб скорая приехала поскорее и помогла ее брату. — М… Майки, — убирая руку Эбири произносит Кейске. — Не смей двигаться! — она готова кинуть на шею от радости, но в то же время из последних сил пытается себя контролировать. — Майки! — он не слушает сестру. На шатающихся ногах идёт в сторону удивленного Манджиро. — Это ты из-за меня так разозлился? — на лице появляется улыбка. — Кейске, послушай хоть раз, пожалуйста! — умоляет девушка, глотая свои слёзы. Кейске благодарит его и проходит мимо, становясь перед Ханемией. Говорит, чтоб тот не волновался. Ведь такая рана его убить не сможет. Казутора не сможет. Взмах. И снова пустота. Эбири начинает казаться, что все это какая-то очень глупая шутка. Ее брат вонзил себе в живот нож. Она не знает, что думать. Ей не хочется. Она просто стоит на месте, уставившись в одну точку, не моргая. К Баджи сразу подбегает Чифую, задевая плечом Эбири. Она шатается, еле держа себя на ногах. Чувствует, как постепенно из неё высасывается вся энергия. Кейске еще может что-то говорить. Но Эбири с ужасом понимает, что это его последние слова. Почему он сделал это. Он оставляет ее одну. Сердце сжимается настолько сильно, она не в силах больше просто стоять. Громко сглатывает, очень медленно направляясь к нему, но в паре метров снова останавливается. Страх потери и большая обида на брата ее останавливают. Она просила его. Он снова проигнорировал, а она должна сейчас видеть все это. Чувствовать каждой клеточкой своего организма. — На пополам, да? — еле доносится до слуха Эбири. Его немного хмурый взгляд перешёл на Эбири. — Иди сюда. Она вытирает слёзы, неуверенно подходя ближе. Не принимая эту реальность. — Эбири, — сквозь кашель произнёс Кейске, — я не смог сдержать обещание, данное папе. И времени у меня нет, чтоб все тебе сказать, но… Не вини Казутору. Будь рядом с Майки… я знаю, он не даст тебя в обиду и сдержит данное отцу слово вместо меня, — он тянет свою руку к ней, а она уже задыхаясь в слезах, берет ее, крепко сжимая. — А ещё, не заставляй маму плакать, ладно? Девушка мотает головой, не желая больше слышать это. — Молчи! Просто помолчи. Сейчас приедет… — Прости меня, Эбири. — Да, — она судорожно кивает. — Конечно, прощаю. Только не надо со мной прощаться. Мы же ещё столько не сделали. Ты обещал научить меня водить байк, обещал, что мы вместе поедем в горы. В конце концов, обещал рассказать про свою девушку, если она у тебя появится! Помнишь же? Брат ухмыльнулся. Это была последняя улыбка в его жизни. — Кейске…? Теперь она слышит в ответ лишь тишину. До чего больно это осознавать. Лучше бы он ещё что-то говорил своим хриплым и тихим голосом. Только не эта тишина. Съедающая изнутри. Вырывая кусками плоть. Крик Чифую режет слух, а Эбири не может понять, за что это все? Что сделал ее семнадцатилетний брат. Он же был ещё совсем ребёнком. Ей хочется очень кричать, но в горле как будто стоит перегородка, не дававшая это сделать. Скользкими от крови пальцами она закрылась в землю с такой силой, что кожа на кулаках побелела, как будто костяшки вот-вот вырвутся наружу. Медленно она начинает содрогаться в истерике, выворачивая себя наизнанку. От переполняющих эмоций, она ложится на грудь брата, истошно плача, умоляя брата не оставлять ее снова и снова. Она совсем не замечала, что происходит вокруг. Воздух перестал попадать в лёгкие, а ее всхлипы сменились судорожными вздохами. Снова это чувство. Она только начала принимать потерю своего отца. Это как замедленная реальность. Эбири падает в пропасть. Она не знает, что делать. А как ей сейчас идти домой? Что она скажет маме? Эмоции и чувства брали контроль над разумом, который все никак не мог сложить картинку происходящего. А сможет ли когда-нибудь?