Друг на час

— Чего ты вылупился? Я не баба, чтоб на меня глазеть, — деланно низким голосом рыкнул Плисецкий сразу после приветствий. Хоть не вместо — и на том спасибо. Напряженный взгляд нерусских глаз напротив вроде бы сменился на удивленный. Сразу и не различить. — Лицо попроще сделай, — Юра и сам не мог понять, чего так прицепился. Ну да, не иван, но лицо как лицо, в Москве обладателей таких лиц чуть ли не больше, чем самих "иванов". Но вот эта нечитаемость настораживала. Не поймешь, что в голове. Юра предпочитал, чтоб на лице все было написано. Нерусский парень из сервиса перестал на него пялиться и стал пялиться на дверной косяк. — Извините. Я немного испугался, — признался парень из сервиса. — У вас взгляд был такой… будто сейчас на меня собак спустят. — Потя, фас! — усмехнулся Юра и с удовлетворением заметил, как дернуло парня. Испугался он. Взгляда он испугался, пф. Потя лениво выполз в прихожую, прищемился меж юриных оголенных ног. Пушистый хвост щекотнул под коленом. Юра в шутку легонько пнул его под меховой зад. Быстро перебирая лапами, кот приблизился к гостю и принялся осторожно обнюхивать его. А потом вдруг ластиться к обуви и тарахтеть при этом как трактор. — Это он приглашает войти, — перевел Юра. А сам удивился: этот мохнатый пиздюк уважает только авторитет деда, с Юрой и то воюет, устанавливая мир только на время кормёжки. Лавхейт по-кошачьему. А тут ишь как приласкался. Валериана под подошвой что ли? Растерянный с первых секунд парень наконец-то протянул тяжелый бумажный пакет Юре. Сам принялся снимать куртку. — А где вино? — разочарованно выдохнул Юра, заглядывая внутрь. Из шуршащего пакета пряно пахло свежей пиццей и картошкой фри, наггетсами, но вот ничего успокоительно-расслабительного не наблюдалось. — Я думал, это один из обязательных пунктов, — поднял он критичный взгляд на типичного курьера, который в это время расшнуровывал тяжелые на вид берцы. "Крутые," — уже второй раз подумал о них Юра, как и об остро пахнущей кожей черной куртке, которая секундой раньше отправилась в шкаф. Да и весь образ у этого парня был как-то слишком крут и складен: натянутая на груди водолазка, хипстерская стрижка, темные джинсы с потертостями, что как влитые сидели, и да, он зашел, сжимая подмышкой мотоциклетный шлем! Так вот чей мотор ревел под окном. Будто с картинки сошел. С рекламного фото в каком-нибудь глянцевом спортивном каталоге с байками, палатками и прочей крутизной. Вот это настоящая маскулинность. Солнечные очки б еще ему, и всё, терминатор. — Ты указал в анкете, тебе только шестнадцать, — нахмурил брови терминатор. Хотя, хмурость у него, кажется, была перманентная. — Вот черт, — прицокнул Юра. — Забыл совсем. Хитрые вы, блять. Обещаете одно, а на деле другое. Терминатор неожиданно выпрямился, перестав терзать шнурки — он так и не разулся до конца. Модный слишком, такие берцы так просто и не расшнуруешь. На несколько секунд его нечитаемый прищур пригвоздил Юру к холодному полу прихожей. А потом, вдруг, парень выдал: — Ты ждал только алкоголь? Мне уйти? — он чуть наклонил голову, как это делают собаки, когда не понимают чего-то. И так спокойно прозвучали его слова, что Юре стало даже неловко. — Нет, чего ты. Проходи, не в одну харю же мне столько жрать. Как тебя? — Отабек. — Юра, — Отабек коротко кивнул, и они пожали друг другу руки. На этот сервис Юра забрел совершенно случайно, рыская в топе “лучшие сайты доставки еды”. Кто бы мог подумать, что нечто вроде этого сервиса, а назывался он “Друг на час”, может вообще существовать? “Хах, специально для неудачников, у которых нет друзей,” — подумал Юра. Подумал, и решил, что к нему это тоже относится. “У нас работают студенты последних курсов психиатрических и психологических факультетов… и бла, бла,” — прочитал Юра. “А это не одно и то же?” — подумал, — “чем психолог отличается от психиатра? А психотерапевт тогда кто такой?”. Спрашивать у гугла уже не стал, продолжив вместо этого листать страницу. Они могут даже принести выпивку, а это неплохо. Да и почему бы не высказать, как его все заебало хоть кому-то. Пусть даже за деньги. Зато без необходимости переться черт знает куда, к кому, и с какими заебками. Еще и карточку заводить. Не понравишься — еще и на учет поставят. А толковый психотерапевт стоит дохера. Тут же по цене пиццы тебя и выслушают, и пиццу ту же принесут, да и винишко какое к нему. О, или пивка. И к черту советы, к черту. Без вас все знаю, знаю, что звучать буду как нытик. Но все эти правильные решения и умные советы в жопу. Замечательный сервис. Недолго думая, Юра заполнил анкету на сайте, прошел нехитрый личностный тест, выбрал, чего он хочет пожевать, и отправил заявку. Она обрабатывалась некоторое время. Позвонил оператор, уточнил все по заявке. Юра оплатил по карточке. Ждите, наш агент скоро будет. “Агент”, слово-то какое. И вот, ему прислали этого… азиата. Раз он тест проходил, наверно не зря? Возможно, это все не просто так, и они серьезно смотрят кому кого прислать? Хотя хороший психиатр или, там, психолог должен, наверно, со всеми уметь контакт наладить? Этот вообще выглядел не очень-то контачащим. Закрытый даже на вид. И еще это лицо терминатора. Такого самого из ракушки выковыривать надо. — Мда, — вздохнул Юра и предложил сесть. Поколдовал над чайником, раз уж вина не видать. Отабек послушно вымыл руки, послушно сел, послушно принял дымящуюся чашку. И тишина. Как будто в гости к троюродной тётке пришел. Такие вообще бывают? Ну да, он же нерусский, у них семьи большие. Ну и кто кого разговорить должен? Юра залез на стул с ногами, голые согнутые колени он прижал к груди и спрятал их под полой длинной растянутой футболки — морду тигра на ней тут же распидорасило. Сияя глазами, Юрка открыл сокровище — коробку пиццы. Уже от одного аромата он довольно замычал и прикрыл глаза. Поднимался пар, совсем еще тепленькая. Сыр множеством длинных нитей потянулся вслед за поднятым куском. — Ну и что? Я, типа, могу начинать рассказывать? — Юра уже стал хомячить, когда заметил, что гость так и сидит. — Чего не ешь? Ешь давай. — Если хочешь, Юр, рассказывай, — ответил Отабек, не поднимая глаз. Медленно и аккуратно он тоже взял кусок пиццы. — Ну нахер, — фыркнул вдруг Юра. Зажевал и пробормотал с набитым ртом: — Тебе же похуй. Буду я еще что-то говорить. Отабек пожал плечами. — Я слушаю, — ответил он серьезно. Он вообще был слишком серьезен. — На-хер, — повторил по слогам Юра. Ему правда не хотелось обсуждать свои мысли с каким-то хреном, который еще и деньги за это берет. Вот же, бля, устроились. — И что? Правда кто-то плачется? Отабек поерзал. Положил пальцы на фарфоровые бока чашки. — Не “плачется”, но да, наши услуги пользуются спросом. Первое время хорошо, если один вызов в месяц был. А сейчас ничего вроде, прижились. Три-четыре заявки в неделю, стабильно. — И не скучно чужое соплежуйство слушать? — Когда как. Не всегда “соплежуйство”. И вообще драма у каждого своя. У кого-то реально проблемы. Иногда настоящая травма. Изнасилование например, — Отабек замолчал, видимо, ожидая, что его остановят или перебьют. Но Юра только внимательно смотрел в его глаза, разве что чуть нахмурился. — Разве не к настоящим психологам должны идти? — Должны. Но страшно же. После такого тем более. Это я от наших девчонок слышал. Приходят по заявке в общежитие какое — а там девушка бледнее стены. Одна. Ни родителей, ни друзей, если приезжая. Трясется и что делать не знает. Все страшно. В полицию — и думают “а что скажу? А что сделают?”, надо, конечно, но больше всего страшно услышать “сама виновата”. Наши и успокаивают, и дальше к хорошему психологу направляют. Который точно не скажет “сама виновата”. — Мда… — протянул Юра. — Это вы молодцы, конечно. Выходит, и девушки у вас работают? И не страшно? Вызовут так… а там извращенец какой. — Потому и тест на сайте, и перезвон оператора. Отправляем девочек к девочкам, мальчиков к мальчикам. Да и удобнее так, большинство людей гомосоциальны. — Это что за слово такое? — Гомосоциальность? — Звучит как ругательство. — Это почти то, о чем ты подумал. Только не про любовные отношения, а так, общение. Многим комфортнее обсуждать волнующие темы со своим полом. Больше понимания. — Типа, если ты любишь попиздеть с пацанами и не жалуешь баб в компании, то ты — гомосоц? — М… можно и так сказать. — Забавно. Надо запомнить. Ты, выходит, только к пацанам ездишь? И о чем пиздят? — Проблемы почти у всех одни и те же, независимо от пола. Расставание, низкая самооценка, куда податься, какую цель в жизни ставить. В основном здесь нужен хороший слушатель. — Да всем нужен. Приятно же, когда слушают. — Приятно, — согласился Отабек. Оба синхронно отпили чая. — Чем психолог отличается от психиатра? — спросил Юра. — Психиатр — врач, с медицинским образованием. У психолога гуманитарное. — Ну, ты объяснил, — фыркнул Юра. — Психолог помогает справится с небольшими трудностями. Проводит анализ личности. Профориентация, например. Или в педагогике, разбирается в поведении. Направляет. К нему может обратиться даже здоровый человек, чтобы со стороны взглянуть на проблему. — Так. — А психиатры работают с психическими болезнями. Они их лечат, лекарствами или без, психологической терапией. — А если совсем для тупых? Отабек снова наклонил голову набок, чуть-чуть, и внимательно посмотрел в глаза. Как пес. Юра не любил собак. — Психолог поможет, если ты кого-то не понял, или кто-то не понял тебя, и вы поссорились. Юра кивнул. — А если ты кого-то не понял, и посчитал самым правильным пырнуть собеседника ножом, то среди прочего, тебя направят к психиатру. — А ты кто? Где учишься? — В Пирогова. Второй курс в “лечебке”. Потом в психиатрию. — А чего не сразу? — Сначала шесть лет “лечебки” для всех, специальность — потом. — Долго же это. А чего у вас на сайте написано, что работают только студенты последних курсов? — с подозрением спросил Юра. — Почти все с последних. Только я второкурсник. — Значит, с психами работать будешь? — Как поведется, — пожал плечами Отабек. — Может, буду подписывать справки для военника и водительских прав в тесном кабинете. — Да ну, как скучно. — Да, — он откусил печенье. — Не, быть не может, чтоб у тебя не было какой-то мечты, цели там. Это ж сколько учиться! — Она есть, — согласился Отабек. — Так рассказывай! — Юр, я тут тебя послушать, а не о себе… — Да класть. Мне хотя бы реально интересно. Отабек долго на него смотрел, пока жевал печенье. Проглотил, не отрывая взгляд. — Ладно, не хочешь, не надо, — надулся Юра, не выдержав взгляда. Как будто в душу смотрит. — Хм, — Отабек опустил взгляд в чашку. Опять закрылся что ли? У кого тут из них проблемы с общением? — Ты с первой секунды заявил, что "не баба и нечего пялиться". Почему? — спросил он вдруг. — А че? Баба, что ли? Нехер было так зырить. Бесит, — как и сейчас нехер. — Ты красивый. Юра внутренне вздрогнул. Поднял взгляд. Уточнил: — Я не педик. — Я ничего такого не сказал. — Зато подумал! Все, блять, думают: раз волосы, значит девчонка. Или педик. Виктор, конечно, пидор, но после стрижки быть им не перестал. Значит, не в волосах же дело? Еще и морда смазливая. Хоть кипяток на лицо выливай, типа, шрамы украшают мужчину. — Зачем кипяток? — Да не ссы. Я ж не идиот, такое делать. — Волосы не только девушки носят. Рок-звезды еще, например, — Отабек зашарил в телефоне. А потом сунул его Юре под нос. На экране позировал патлатый парень с сигаретой в зубах. — Кобейн. Ты мне на секунду его напомнил, в юности. — Это который того… ружьем? — Да. — Хорошо сравнил. — Показалось на секунду. — А есть фотки, где он помоложе? — Сейчас погуглю. Вот, — и правда, в юности он был куда светлее, прическа точно юрина, но все же покороче. — О! — засмеялся вдруг Юра. — Блядь, — он тыкнул в одну из фотографий в разделе “похожие картинки”, где певец еще моложе, совсем ребенок. — Сука. Отабек хмурил брови и тщетно пытался понять причину веселья. Юра не смог объяснить на словах и просто убежал куда-то в комнату. Вернулся пару секунд спустя, сжимая в руке рамку со своей фотографией юниорских лет. Показал Отабеку, перевесившись через его плечо. Пахнуло приятным парфюмом, не резким, хвойно-медовым каким-то. Отабек быстро и шумно выдохнул через нос — не то фыркнул, не то подавил смешок. Юра сам так делал, натыкаясь на смешной мем, пока листал ленту соцсети. На фотографии, в возрасте одиннадцати лет он красовался с такой же дурацкой стрижкой “под горшок”, что и Кобейн в свои восемь-десять. Вот это Отабек попал, так попал. — Отлично. Тоже отращу щетину и начну курить. И ружье прикуплю. — А гитару? — Гитара есть, один хер, играть не умею, — Юра неопределенно махнул куда-то за окно. Окно из кухни выходило на большой балкон. Юра проследил за заинтересованным взглядом Отабека. Подумал: “Не такое уж нечитаемое у него лицо. Привыкнуть можно”. — А ты играешь? Хочешь, принесу? Отабек едва заметно кивнул. — Пойдем лучше в комнату, — Юра похлопал его по плечу и едва не обжегся. Не жарко ему? Они прошли в просторную гостиную. Отабек начал осматриваться, хотя смотреть было особо не на что: планировка и ремонт времен девяностых, вся мебель уютно-старая. На диване, свернувшись, спал пушистый кот. Кружево на каждой поверхности, на парных креслах и на столике. На подоконнике цветы. Из люстры с кучей блестящих висюлек лился нежный желтый свет. Разве что ковра на стене над диваном не висело. Зато громоздкий сервант стоял у противоположной стены и хранил в себе сервизы, которые никогда не используют, статуэтки, которые собирают на себя кучу пыли и ненужные пожелтевшие книги, которые давно никто не открывает. Юра приоткрыл стеклянную дверцу и водрузил рамку на полку, к остальным фотографиям. Там же внимание Отабека привлекли разные награды: грамоты, медали и даже один кубок в виде золотого футбольного мяча. — Мы здесь с дедушкой живем, — рассказал Юра. — Правда, сейчас он на даче. Оставил меня, говорит, развлекайся, внучок, друзей своих зови. Пф, будто они у меня есть, — усмехнулся Юра. — На него нападает иногда такое. "Ты взрослеешь, тебе надо больше времени проводить со сверстниками, у тебя новые интересы", хотя это вообще неправда. Садись, сейчас вытащу гитару. С этими словами он распахнул балкон. В комнату хлынул прохладный, пронзенный дождем вечерний воздух. Юра прямо босиком вылез на промокший ледяной пол, с грохотом закрыл окно. Следом звякнули струны, Отабек поморщился. Наконец, из-за двери приветственно выглянул деревянный корпус Yamaha. Она выглядела совсем новой. — Мне было интересно, но я так и не научился, — Юра прыгнул на диван рядом с Отабеком и тут же подмял под себя замерзшие ноги. Отабек взял гитару в руку и осмотрелся по сторонам. — Есть плед? — спросил он. Юра кивнул, вынул клетчатый плед из-под подушки за спиной, протянул. — Тебе что, холодно? — он с сомнением покосился на этого обладателя южных кровей в свитере. — Тебе, — ответил Отабек. И накинул плед ему на колени. Юра смутился, но виду не подал. Гляди, какой внимательно-заботливый, свою премию на совесть отрабатывает. Отабек зажал несколько пальцев на грифе и провел по струнам. Поморщился. Начал крутить колки, снова проводил по струнам. Звук менялся. Немного погодя Отабек, очевидно, удовлетворился настройкой. Он как-то особенно положил пальцы на гриф, и взглянул на Юру. — Ну. Спой мне что-нибудь, — заявил Юра. Гитара зазвучала чисто и ритмично. Голос Отабека — не очень чисто, немного хрипло, красиво, полно. Юра почти сразу начал постукивать пальцами в такт. "Пой мне еще. Тихо В обратную сторону крутится магнитофон. В доме темно, шорохи, скрипы Сводят с ума... Кончился день, Не имеют значения цифры. На лепестки рассыпался мак…" Отабек красиво вытягивал ноты. Он прикрыл глаза, полностью отдаваясь музыке. Юра смотрел восхищенно. "Пой мне еще. Рано Заветную карту вытаскивать из рукава. Чайник кипит, Капля из крана Медленно-медленно-медленно Падает вниз." Он звучал выше, чем когда говорил. А манеру он как-то подделывал под Васильева, вытягивая слоги в улыбку. Песня обволакивала и услаждала слух. Посреди куплета Отабек вдруг усмехнулся, совсем как недавно — резко выдохнул носом. Юра понял почему уже на следующих строках: "Любой, имеющий в доме ружье, Приравнивается к Курту Кобейну, Любой, умеющий читать между строк, Обречен иметь в доме ружье." Юра и сам засмеялся, не понимая, случайно Отабек выбрал эту песню или же намеренно. В любом случае получилось здорово. Он не заметил, как резво зааплодировал в конце песни. — Это было круто! — Хорошая гитара, — Отабек любовно провел пальцами по грифу. — Не хочешь продать, раз уж все равно не играешь? Гитара была новая. Ее подарил дедушка, когда Юра выказал рвение к новому хобби. Ему тогда показалось недостаточным умирать в школе и на тренировках, нужно поумирать еще на уроках гитары. Естественно, когда времени стало меньше, пожертвовать пришлось именно ими. Юра помотал головой. — Нет, она не продается. Отабек кивнул. Не стал спрашивать “почему?”, не стал уговаривать дальше. Просто молча принял этот ответ. — Твои награды? — Отабек кивнул в сторону серванта. — Ага, — быстро ответил Юра, забрал гитару и уместил на своих коленях, будто собравшись поиграть. — Расскажешь о них? — А чего рассказывать? Ну, там за пару матчей, чего-то выиграли. Убрать вообще надо, это все деда расставил, типа хвастаться перед гостями. — Он наверно гордится за тебя. А ты как-будто совсем не гордишься. — А чего гордиться? Не сам же я выиграл. Всей команде такое раздали. — Значит, любишь футбол? — Ну… — Юра опустил глаза и подергал струны. Гитара ответила звоном. И дальше повисла тишина. — Юр? — забеспокоился Отабек. — Честно, нет. Ненавижу футбол, — фыркнул Юра и попытался взять аккорд. Как там… один палец сюда, один сюда, сломать можно. Отабек смотрел на него. — А зачем тогда играешь? — Деда записал. Я из фигурного ушел, ну и надо было чем-то заняться. Столько денег вбухали на тренировки, надо ж как-то оправдать. — Ты фигурным занимался? — Вот только ржать не надо! Да, подумаешь, бабский вид спорта, — Юра ощутил, как загорелось лицо. Ну, вовремя. Гитара издала противный резкий звяк. — Я и не смеюсь. Я так не думаю, — нахмурился Отабек. — Много же знаменитых фигуристов. Ханю, Плющенко… и это я еще даже не смотрю, все равно фамилии на слуху. Юра помолчал. Неправильные звуки гитары заполняли тишину. Странно, но она не была неловкой. Напряженной, даже драматической — да. Но точно не неловкой. — Я с трех лет занимался, — проще оказалось не смотреть на Отабека, пока рассказываешь. — На льду скользил лучше, чем по земле ходил. Обожал лед. А потом, когда уже в школу пошёл, пожалел. Сам дурак, похвастался победой на местных соревнованиях по одиночному. И началось: издевки, травля. Вечно то девчонкой обзовут, то пидором. Целых четыре года! Я терпел, ждал, что придурки это перерастут. Но в пятом классе только хуже стало. Впереди первые крупные соревнования, юниорские. А я струхнул. У меня и не получалось особо. Перестал на тренировки ходить. Тренер ругался страшно, но что там. Ему в целом не до меня, у него ж Виктор, — Юра поджал губы. — Кто этот Виктор? — Отабек услышал о нем уже дважды за вечер. — Да так, один хер с горы. С горы своих амбиций и самолюбования. Вот он как раз оказался пидором во всех смыслах: тренер на него все поставил, а он возьми и свали в Японию. Познакомился там с каким-то неудачником и переехал к нему. — Ты осуждаешь его? — Да срать я хотел. Пофиг. — Жалеешь, что ушел? Юра помолчал, подумал. — Немного. Мне нравилось кататься, нравилось видеть результаты тренировок. Когда долго не получается прыжок, а потом — раз! Как будто взлетел. — А вернуться не хочешь? — А поздно возвращаться. В моем возрасте уже во взрослую лигу переходят, а за спиной десятки медалей. Я уже не гожусь… — Хм. Надеюсь, это стоило того. Насмешки прекратились? Юра замер, уставившись в одну точку. Нет. Нихера не прекратились. Как обзывали феечкой, так и обзывают. А на футболе ржут над ним еще больше. Похоже, мысли отобразились на его лице, потому как Отабек сказал: — Извини. Не хотел тебя загружать. — Бля, — только и сказал Юра. Вдруг загремел замок входной двери. Юра подскочил с дивана и выбежал в коридор. — Дедушка! Тот и правда вернулся. Он скинул обувь и ласково улыбнулся внуку, пока снимал промокшую куртку. — Привет. Не ждал? — прокряхтел он. — Ты уж извини. Не получилось у меня с друзьями остаться. На даче у нас крыша протекла. Пришлось вернуться. Завтра в магазин — и поеду чинить, — дедушка устало вздохнул и прошел на кухню. — Я с тобой поеду! — заявил Юра. — У тебя спина! И вообще не вздумай сам на крышу лезть! Дедушка хмуро разглядывал "гадости" на столе. — Юра, тебе еды мало? В холодильнике же и щи, и пирожков я тебе оставил. А ты этой дрянью травишься, желудок только испортишь. Юра только глаза закатил, но принялся быстро убирать со стола. — Разок можно, я же не каждый день это ем, — пробубнил Юра. — Во сколько выходим? — Юра, ты не поедешь. Ты забыл, что у тебя школа? Тренировки? — Суббота завтра! Нет никакой школы, нет тренировок. Я еду с тобой! — припечатал Юра. Дедушка только улыбнулся. Тем временем за спиной Юры неслышно материализовался Отабек. — Здравствуйте, — вежливо поздоровался он. Юра подпрыгнул от неожиданности. Дедушка кивнул, поздоровался в ответ и вопросительно поглядел на внука. — А… это Отабек, — представил его Юра. И когда из гостиной выйти успел? — Приятно познакомиться, — довольно произнёс дедушка совершенно другим голосом. — Ох, как жаль, я вам помешал. Я уж боялся, у Юры вообще нет друзей. — Нет, все в порядке. Я уже ухожу, — Отабек опередил Юру, который хотел уже было начать оправдываться, что это никакой не друг, и дедушка не помешал. Юра молча передал благодарность. Теперь хоть дедушка отстанет со своим "почему ты ни с кем не дружишь?" — Это странно, — выдал Отабек уже в коридоре, натягивая крутые свои берцы. — Что именно? — не понял Юра, нависая над ним. Провожать вышел, чтобы дедушка ничего не подумал. — То, что дедушка считает, что у тебя нет друзей. Юра замер. Нахмурился. И выдал со злобной насмешкой: — Что же здесь такого странного? — Мне кажется, многие хотели бы дружить с тобой, — Отабек выпрямился и выдал это на полном серьезе. Его лицо вообще знало другое выражение кроме серьезного? Знало — это Юра уже выяснил. Когда тот пел. И когда любовно подкручивал гитару. И когда на него смотрел таким непонятным взглядом. — Да ну, — фыркнул Юра. — Не знаю таких. — Я бы хотел, — сказал Отабек. — Будем дружить? — Чего ты как в детском саду? — засмеялся Юра. — “Будем дружить?”, ха. — Нет? — приподнял брови Отабек. — Будем! — вдруг очень быстро ответил Юра. И сам смутился. Отабек выдал подобие улыбки — как будто прищурился нижними веками, но взгляд от этого так потеплел. — Я рад. И я могу завтра помочь. — С чем? — С крышей. Я умею. Думаю, помощь понадобиться. — Да ну. Надо тебе это? — Друзья должны помогать, — пожал плечами Отабек. — А, — согласился Юра. Он знает, что там друзья должны? Они обменялись телефонами, и перед тем, как уйти, Отабек сказал еще одну вещь. — Тебе стоит забыть, что о тебе думают другие. И заниматься тем, что тебе нравится. Ну да, а он как будто не знал. Какая банальщина. Эта фраза только разозлила. И все же Юра еще несколько секунд пялился на новый контакт под именем "Отабек".