***
Максим хохотал настолько громко, что у Серёжи уже раскалывалась голова. Больше часа мальчики носились по всей квартире, содрогая стены жуткими воплями и звонким смехом. Непонятно вообще, играли они в прятки или в догонялки, настолько быстро они мельтешили из комнаты в комнату, но в любом случае это создавало звуковую волну несоизмеримого масштаба. А Серёже сегодня кровь из носа надо было закончить работу. Сдавать сценарий надо было уже завтра, а концовка никак не вырисовывалась. Вообще, эта ужасно вредная привычка откладывать всё на последний момент появилась у Шевелева исключительно из-за Макса. Раньше Серёжа предпочитал, как говорится, сделать дело, а потом уже смело гулять и дальше по списку. А Максим… Серёжа просто не умел ему отказывать. И, казалось, не научится никогда. Просто невозможно было противостоять его: «Серёж, ну давай ещё поваляемся» или «Серёж, я, конечно, не батарея, но не хочешь ли ты взглянуть на мой стояк». И даже кот из «Шрека» по сравнению с Зайцем нервно курил в сторонке. Эти глаза Серёжу просто убивали. И заставляли и валяться, и смотреть на стояки, и делать ещё кучу абсолютно глупых, по мнению Шевелева, вещей. Во имя, мать его, любви. — Мальчики, вы можете играть потише! — наконец не выдержал он, с максимальной злостью на лице захлопывая ноутбук. — Какой дядя Серёжа зануда, — закатил глаза Макс, опуская ребёнка на пол и приглаживая его взмокшие волосы. — Максим, это не смешно, — Шевелев устало потёр переносицу, пытаясь собраться с мыслями. — Вы мешаете мне работать. — Ой, ну простите, ваше величество! — Заяц подошёл ближе к дивану, наклоняясь к самому уху Серёжи. — Может, раз я такой плохой мальчик, отшлёпаете меня? — Дебил, я тебе сейчас… — Эй, не надо Макса слёпать! — в очередной раз встал на защиту любимого друга Костик, залезая на диван и вклиниваясь между парнями. — Слёпать больно! — Не бойся, малыш, шлёпать его никто не будет, — приторно-мило улыбнулся Шевелев, складывая руки на груди. — Но и ничего другого можешь не ждать. Считай, ты свою энергию на неделю вперёд уже выплеснул, — Серёжа воспользовался воцарившейся тишиной и вновь раскрыл свой ноутбук. — Минимум неделю! — Ну и пожалуйста! — прищурился Макс, фыркая. — Я не гордый. И сам с собой отлично поиграю! Только потом не приползай ко мне среди ночи, потому что у тебя, видите ли, ноги замёрзли! — Хватит лугаться! — быстро приструнил неугомонных взрослых Костя, хватая Максима за руку. — Мы будем иглать потише. Серёже вдруг стало ужасно за себя стыдно. Вроде взрослые они с Максимом, а прав в итоге пятилетний мальчик. Чтобы хоть как-то исправить повисшую тишину, Шевелев быстро слез с дивана и пошёл в сторону балкона. Взяв оттуда огромный подарочный пакет с Дедом Морозом, он вернулся в комнату, с довольным видом высыпая содержимое на пол. Серёжа еле сдержал улыбку, увидев два вмиг загоревшихся взгляда. Конечно, чем же ещё увлечь двух детей, как не Лего. Этот набор выпросил у него на прошлый Новый год Максим. Уверял, что очень о нём мечтает и точно, «клянусь тебе, Серёж, всем, чем хочешь» соберёт. Но оказалось, что надо было начинать Зайцу с конструкторов шесть плюс. Потому что с инструкцией этого средневекового замка он так и не смог разобраться. В итоге дурацкое Лего, на которое Серёжа еле оторвал от сердца двенадцать тысяч рублей, второго же января отправилось на балкон ждать, когда Макс поумнеет и научится не бросать любое дело спустя пять минут. — Мы можем постлоить замок! — радостно воскликнул Костик, плюхаясь прямо на пол. — Давай начнём с малого, построим стену, которая будет вокруг него, — Максим уселся рядом, поджимая под себя ноги и начиная раскладывать детальки по цветам. На этот раз сдержать улыбку было выше его сил. Серёжа вмиг почувствовал, как по всему телу разливается тепло, а в душе что-то сжимает, как тисками. Шевелеву всегда было безумно сложно говорить о любви. Ему было проще на Макса накричать или вкинуть очередную шутку, чем сказать банальное «я тебя люблю». Но в такие моменты эти три слова как никогда вертелись на языке. Максим удивительно умел находить общий язык со всеми. С ровесниками, с людьми намного старше, с вредными подростками. Но лучше всего Загайский умел ладить с детьми. Они будто видели в нём своего и сразу тянулись всем сердцем, раскрывая свои тёплые объятия, а иногда и секреты. Казалось, дети всех друзей и родственников были у ног Максима. А Серёжа в такие моменты каждый раз чувствовал, как замирает сердце. Он вроде давно уже смирился, что счастливой семьи с тремя детишками, о коей он мечтал ещё в детстве, у него не будет. Но глядя на то, как ловко Максим обращается с малышами, как тянется к ним, как ещё больше заражается от них этой светлой непосредственностью, хотелось воплотить старые мечты в реальность. Серёжа не умел говорить о любви, он редко проявлял свои чувства. Но ему безумно хотелось семью. Семью с Максимом. — Отморозишься так, иди ко мне, — улыбнулся Костику Макс, подтягивая его к себе на коленки и целуя в макушку. — Нравится тебе наш замок? — Очень! — радостно хлопнул в ладошки малыш, присоединяя очередную детальку. На замок это, конечно, пока походило с большим трудом. Скорее на груду серых кубиков, скреплённых друг с другом каким-то ужасно косым мастером. Серёжа просто не мог оставаться в стороне. Что-что, а чувство перфекционизма преследовало его ещё со школьной скамьи. — Вы не против, если я к вам присоединюсь? — потягиваясь, сполз с дивана Шевелев. Костя бросил на него хмурый взгляд. Серёжа прекрасно понимал, что у них с Максимом там своя атмосфера и занудный дядя Серёжа младшему Гороху там и даром не нужен. Прекрасно понимал, и хотел уже было вернуться на своё место, когда до него донёсся тёплый голос Зайца: — Садись давай. Нам взгляд со стороны не помешает, — Макс стащил с края дивана подушку, укладывая ее на пол возле себя и хлопая по ней в качестве приглашения. — Обещаю не влезать без спросу, — Шевелев уселся на подушку, попутно чмокая Максима в плечо. Сдержаться было невозможно. Уж больно много чересчур нежных мыслей затопили его несколько минут назад. И опять этот хмурый взгляд. Серёжа тут же инстинктивно отодвинулся от Макса подальше, чувствуя, как загорелись щёки. Не хватало ещё неуместных вопросов от любопытного ребёнка. — А где ваши мамы? — недолго думая, задал интересующий его вопрос Костя. Он прищурил глазки, меняя взгляд с хмурого на подозрительный. — Мамы? — не понял вопроса Максим, шмыгая носом. — Ну папа живёт с мамой. У каждого дяди должна быть своя мама. А вы вот длуг с длугом живёте. Ну вот и приплыли. Горох их точно убьёт. Он явно не рассчитывал, когда оставлял парням своего драгоценного ребёнка, что их милые посиделки перерастут в лекцию о гомосексуализме. — А, ты имеешь ввиду девушек? — пока Серёжа судорожно соображал, как быть в этой ситуации, Максим, как всегда, отвечал с улыбкой и максимальной беззаботностью. — Кось, ну, понимаешь, не всем мальчикам нравятся девочки. Поэтому не все становятся мамами и папами. Кто-то просто любит и живёт для себя. Ну, без детей. На маленьком личике отобразился сложный мыслительный процесс. И пока Костик пытался срастить в голове чужие слова, Серёжу охватила лёгкая паника. Он с осуждением посмотрел на Зайца, пытаясь невербально донести до него фразу: «Ты что творишь, блять?!» — То есть, вы любить длуг длуга, как мои мама и папа? — наконец сделал вывод Костя, сползая с чужих колен и устремляя заинтересованный взгляд на Макса. — Вряд ли любовь можно сравнивать, малыш, — Загайского, казалось, данный разговор нисколько не смущал. Он продолжил как ни в чём не бывало собирать одну из стен замка, изредка заглядывая в ненавистную инструкцию. — Все любят по-разному. Но да. Мы любим друг друга, как твои мама и папа. Или как дядя Артём и тетя Ира. И это нормально. Главное, что мы счастливы. Серёжа после слов своего благоверного замер, в любую секунду ожидая возмущений и новых неудобных вопросов. Парень настолько загнался, что в голове у него разыгралось уже сотня сценариев, как он после этого будет оправдываться перед Горохом. Но малыш его удивил. Лишь пожал плечиками и выдал тихое: «Прикольно», возвращаясь обратно на колени к Максиму. — А я тозе тогда могу мальчика в садике любить? Блять. Серёжа явно расслабился слишком рано.***
Отвлечь детей конструктором надолго не получилось. Потому что, как только Шевелев удалился на кухню, чтобы заняться обедом, рядом с ним тут же материализовалась две пары любопытных глаз. — Ну чего вам? — шумно выдохнул Серёжа, высыпая в раковину картошку. — Товарищ Шевелев, мы это, прибыли к вам на помощь! — солнечно улыбнулся Макс, прикладывая руку к своей пустой (во всех смыслах) голове. — Вы мне очень поможете, если будете держаться подальше от кухни. Серёжа всё ещё был максимально напряжён. Он всё ещё не отошёл от разговоров о мальчиках, которых Костя хочет любить и целовать. Блять, если они сделают сына Гороха геем… Встряхнув головой, Шевелев включил воду и принялся намывать картошку. Так, чем бы ещё занять мальчиков, чтобы они не мельтешили у него перед глазами? — Ну Серёж, — звонко протянул Максим, потираясь о плечо Серёжи, как котик. — Мы хотим помочь. Давай я буду чистить картоху, а ты нарезать. — А может вы пойдёте мультики посмотрите? — Шевелев попытался зацепиться за единственное, что способно отвлечь Зайца в любое время дня и ночи, грея внутри надежду, что его всё-таки хоть ненадолго оставят в покое. — О, мультики! — радостно запрыгал Костик, дёргая Максима за футболку. — Мааакс, пойдём, а! — Котик, а давай мы сначала немного поможем дядя Серёже, и вместе приготовим очень вкусный обед, — Загайский придвинул стул ближе к раковине и поставил на него Костика. — А потом возьмём еду с собой в комнату и будем смотреть мультики. Классно будет? — Классно! — тут же согласился младший Горох, запуская руки под струи воды. — Папа никода не лазлешает кушать в комнате! — Ну заебись, — себе под нос пробубнил Серёжа. — Мало того, что ты учишь его любить чёрти кого, так ещё и правила нарушать! — А ты материшься при детях! — хихикнул Макс, доставая пару ножей и доску. — И я, между прочим, не чёрти кто! — он гаденько улыбнулся и звонко чмокнул свою злюку в щёку. — Если Костику захочется найти себе парня, ему ужас как повезёт, если достанется такой, как я! — Боже, дай мне сил, — простонал Шевелев, еле сдерживаясь, чтобы не забиться головой об столешницу. — С каких это пор ты в Бога уверовал? — С тех самых, как мне ужас как повезло с тобой! — Опять лугаются, — покачал головой Костя, передавая помытую картошку Максиму. — Стланная любовь какая-то. — Тебе очень повезёт, если ты такую найдёшь, маленький, — Макс щёлкнул его по носу, начиная чистить картошку. Получалось у него из рук вон плохо. Серёжа с грустью смотрел на то, как большая часть картошки летит в раковину. Но слова любви опять абсолютно выбивали его из колеи. Невозможно было на Максима злиться, когда он такой милый и трогательный, зараза. — Ай, блин! — вдруг зашипел Заяц, откладывая нож в сторону и запихивая палец в рот. — Что, порезался? — тут же схватил его за руку Серёжа, притягивая к себе и осматривая рану. — Говорил же, идите в комнату! — он тут же засуетился, начиная обшаривать ящики в поисках пластыря. — Промой быстро водой! Ой, горе ты моё несчастное, — как назло пластыри никак не находились, и Шевелев уже начал закипать. — Руки из жопы растут что ли? Будто первый раз в жизни нож держишь! — наконец несчастный пластырь с динозавриком был найден, и парень поспешил обратно к Максиму, промокая его палец полотенцем и раскрывая упаковку. — Подуй сначала! — надулся Загайский, выдавая свою самую грустную мордочку. — Бо-бо вообще-то. — И какой ты пример ребёнку подаёшь? Бо-бо ему, — но вопреки своим словам, Серёжа всё равно наклонился и аккуратно подул на чужую рану, прежде чем наклеить пластырь. — Всё, жить будешь. — А поцеловать? — А пи…у тебе не пососать? — максимально маскируя опасное слово, закатил глаза Серёжа. — Обязательно, но это уже вечером, — Максим подмигнул своему парню, не переставая удивляться, сколько же у Серёжи в запасе разнообразных выражений злости и раздражения. — А сейчас можно просто поцеловать. И Шевелев, к своему стыду, сдался, наклоняясь и быстро чмокая пораненный палец. Но он не был бы Шевелевым, если бы не добавил игривое: — А пососешь себе вечером сам! Костик переводил растерянный взгляд с одного на другого, не понимая, что вообще происходит. Они вроде ругаются, но тут же целуются. Дядя Серёжа злится на Макса или это они так играют? Если играют, то это какая-то ужасно скучная игра. Явно только для взрослых. — А можно я один пойду мутики посмотлю? — слезая со стула, невинно захлопал глазками Костя. — Эта ваша готовка явно не моё. — Забирай Максима с собой тоже. Пока он вообще без пальцев не остался, — Серёжа в очередной раз вернулся к картошке, уже сомневаясь, что сегодня они вообще поедят. — Ну я же помочь хотел, — нахмурился Максим, кидая взгляд на Костю. Было заметно, что ребёнку уже всё наскучило и он хотел немного побыть один. — Обещаю, что буду держаться подальше от острых предметов. — Отлично! Пульт я знаю где, — радостно умчался подальше от душных взрослых Костик, хватая по пути одну из помытых морковок. — Смотри, похоже у нас тут ещё один заяц, — Серёжа тихо усмехнулся, провожая взглядом этот маленький ураганчик. — Надеюсь, он найдёт мультики, а не что-нибудь, за что нас потом убьют. — Серёж, — тон Максима вдруг стал очень серьёзным, и внутри у Шевелева всё напряглось. — А я вообще, ну… нормально справляюсь? — нервно заламывая пальцы, выдал Макс и поднял преданно-взволнованный взгляд на возлюбленного. Серёжа от такого вопроса даже на пару секунд опешил. Со стороны общение Макса и Кости казалось таким лёгким и беззаботным, будто Загайский вообще не прикладывал к этому никаких усилий. Он просто был собой, он в кои-то веки не пытался заглушить внутреннего ребёнка. И Серёжа даже подумать не мог, что парень искренне переживает. Что он боится оступиться и сделать или сказать что-то не так. — Уж явно лучше меня, — Шевелев отложил нож и притянул парня к себе в объятия, чувствуя, как в его шею тут же утыкается холодный нос. — Ты же знаешь, что Костя тебя обожает. Ты для него не очередной занудный взрослый, ты в первую очередь его друг. Так что лучше тебя никто бы не справился. — Но я никогда не проводил с ним столько времени подряд! — продолжил самокопание Максим, зарываясь носом в ворот чужой футболки. — Мы всегда веселились, да, но это было на пару часов. А тут… Вдруг он начнёт скучать по Серёже или просто расплачется. А я успокаивать не умел никого и никогда. Я могу не справиться… Я ведь тогда его разочарую. — Так, солнце мое ненаглядное, не забывай, что ты тут как бы не один, — Серёжа тоже не был силён в успокаивании, но как минимум к Максиму за столько лет подход всегда умел находить. — Захочет к Гороху – попробуем ему позвонить или просто объясним, что папа очень занят. Заплачет – обнимем с обеих сторон и попытаемся успокоить. Я сам не знаю, как решать многие проблемы, связанные с детьми. Но я точно знаю, что здесь и сейчас мы будем решать их вместе. — Я так тебя люблю. — Помогай давай лучше, мой кулинар-любитель, — Шевелев наконец разорвал объятия, потирая глаза и возвращаясь к столешнице. — Я бы сказал, что я скорее любитель кулинаров, — поиграл бровями Макс, срываясь на тихий смех. — А точнее одного конкретного, очень вредного кулинара, — Загайский только потянулся к чужим губам, чтобы наконец урвать первый нормальный поцелуй за этот день, как за спиной послышался громкий топот. — Масим, там мультики сломались, — тихо пробубнил Костя, видимо испугавшись, что помешал. — Пойдём посмотрим, что там с твоими мультиками, — Макс взял ребёнка за руку и потащил его в комнату, не забыв кинуть Серёже довольно красноречивый взгляд, который давал понять, что к этому поцелую они ещё вернутся.***
Мультики были починены за считанные секунды, и Максим хотел уже было вернуться обратно к Серёже, когда со стороны Костика раздалась очередная просьба: — Масим, а ты можешь плинести мне фломастелы? Папа должен был их пливести, — мальчик мило захлопал глазками, сжимая пальцами ладонь Зайца. — Конечно, солнце, — Максим щёлкнул малыша по носу, уходя в сторону прихожей. Они с Серёжей совсем позабыли про пакет, который передал Горох, уходя. Там, помимо фломастеров, нашлись какие-то роботы, пара вкусняшек и сменная одежда. — Твой папа будто навсегда решил тебя к нам отправить, — усмехнулся Загайский и достал фломастеры на пару с альбомом. — На-навсегда?.. — огромные глазки тут же наполнились слезами, и Максим, еле сдерживая панику, тут же подлетел к Костику, хватая его за плечи. — Эй-эй, я пошутил, пошутил, Костян, — парень пытался смотреть в чужие глазки максимально честно и открыто, внутри проклиная себя за привычку постоянно всё обшучивать. — Родители ведь оставляют тебя в садике на целый день, а потом всегда забирают. И сегодня заберут. — Обещаешь? — Костя потёр кулачками глаза, утыкаясь лбом в плечо Максима. — Обещаю, конечно, — Макс погладил мальчика по волосам, не зная, как ещё его утешить. — Давай порисуем лучше. — Давай, — шмыгнув носом, взялся за фломастеры Костя. — Я хочу налисовать такие же калтинки, как у тебя на луке! — Только давай не на себе ты их будешь рисовать, — улыбнулся Заяц, потирая руку. — Нет, на тебе! — Костик с полной готовностью схватил Максима за кисть, притягивая к себе поближе. — А то у тебя тут есть класивые калтинки, а тут нет! — Ну, тут тоже есть, — парень чуть развернул руку, показывая Косте одну из татуировок. — Эта не класивая! Эти класивые, — он обвёл пальчиком одну из картинок на левой руке и широко улыбнулся. — Тебе правда нравится? — немного удивился Загайский, помогая Косте открыть фломастеры. — А Серёже вот они не нравятся. Он считает их глупыми и детскими. — А что плохого в детском? — искренне удивился малыш, рисуя на руке Максима ярко-жёлтое солнышко. — Если ты их налисовал, значит тебе от них весело. А когда весело, тогда все счастливы! — Ты прав, — тихо усмехнулся Макс, удивляясь, как такой малыш уже так точно чувствует этот мир. — Так, еда готова. Давайте налетайте быстрее, — Серёжа, громко охая от того, как горячие тарелки обжигали руки, поставил перед каждым порцию ароматной золотистой картошечки и передал вилки. — Только аккуратно! Горячее. Дуйте. — Обожаю калтошку! — радостно воскликнул Костя, хватая вилку и буквально набрасываясь на свою тарелку. — Самая вкусная еда! — А сам-то ты есть собираешься? — Макс взял тарелку в руки, удобнее устраиваясь на диване. — Ну у меня не десять рук! — немного раздражённо отозвался Серёжа, возвращаясь на кухню за своей картошкой. — Опять уже чем-то недоволен, — себе под нос пробубнил Максим, шумно выдыхая. — Не горячо, мелкий? — Я дую! — важно заявил Костик, поворачиваясь к телевизору. — О, «Длужные мопсы»! Сделай погломче. — Ай, блять, — не смог сдержать ругательства Серёжа, когда его порция картошки чуть не полетела на ковер. Как же он, блять, ненавидел этот чёртов ковёр! Вечно об него все спотыкались. И вот опять. Мало того, что он сам на нём чуть не растянулся, так ещё и оттирать его пришлось бы потом от пятен масла. — Сука! — одна из картошин всё же ускользнула с тарелки, оставляя на светлом ковре выразительный жирный след. Шевелев в панике перевёл взгляд на диван, мысленно проклиная себя, что опять не сдержал маты при ребёнке. Благо, и Костя, и Макс были так увлечены нарисованными собачками на экране, что, кажется, даже не заметили, что парень вообще вернулся в комнату. Расценив, что хуже ковру уже не будет, Серёжа решил разобраться с ним попозже. Есть хотелось ужас как. Особенно, когда парочка на диване с таким аппетитом поглощала его незамысловатые труды. — Приятного аппетита, — не отрывая взгляда от экрана, пожелал Максим, когда почувствовал, что Шевелев устроился рядышком с ним. — Плиятного, — ему в тон отозвался Костя. Он аж не моргая смотрел мультик, не забывая при этом про картошку. — Спасибо, — мгновенно меняя гнев на умиление, улыбнулся Серёжа, тоже приступая к еде. Обед прошёл довольно спокойно. Мальчики были увлечены мультиком, и Серёжа уже было расслабился, мысленно возвращаясь к работе и продолжая думать о концовке, которая не давала ему покоя с самого утра. Но не успел он достаточно погрузиться в свои мысли, как в реальный мир его вернул звук смс.Папочка в декрете 15:23 Как вы там? 15:23 Как Костик? 15:24 Вы уложили его спать?
— Да ёперный театр! — в очередной раз выругался Шевелев, устало потирая лицо. Он совсем позабыл, что в таком возрасте в жизни детей всё ещё присутствует дневной сон. — Вы доели, мопсы мои? — Да, — с готовностью отозвался Костик, протягивая пустую тарелку. — Спасибо, дядя Селёжа! — Будь здоров, — Серёжа собрал тарелки, поднимаясь с дивана. — А теперь досматривайте эту серию и бегом укладываться спать. А Максим тебе поможет. — Ну чё я-то? — возмутился Заяц, бросая наполненный ужасом взгляд на Серёжу. — Хорошо, я уложу, а ты тогда иди посуду мой, — Шевелев прекрасно знал, что это беспроигрышный вариант, поэтому заранее победно улыбнулся. — И сковородку тоже! — Спать так спать, — закатил глаза Максим, осознавая, как же всё-таки легко им манипулировать. — Пошли, мелкий, — он щёлкнул телевизор и поднял Костика на руки. — Нееееет, я не хочу спать! — заколотил его по спине малыш, пытаясь выпутаться. — Я хочу смотлеть мультики! — Ну ты же знаешь, что спать обязательно, — Макс опустил его на пол, доставая из шкафа плед и наскоро заправляя кровать. — Мы всего часик покемарим, а потом будем дальше мультики смотреть. Какие захочешь! — Пледатель! — надулся Костя, складывая ручки на груди и отворачиваясь от Максима. — Ну, думаю, вы тут справитесь, — поспешил закрыть дверь в комнату Серёжа, чтобы не дай бог его не затащили в этом участвовать. Зайчиха 15:35 Всё нормально, жив здоров 15:35 Поели 15:35 Сейчас Максим его укладывает =)Папочка в декрете 15:40 Зная Костю, кто там ещё кого уложит
Зайчиха 15:41 Вы-то там как?Папочка в декрете 15:43 Ещё в больнице 15:44 Не знаю, успеем ли вернуться до вечера
Серёжа отправил в ответ какой-то грустный стикер и отложил телефон. Он искренне надеялся, что им не придётся объяснять вечером Косте, что папа за ним сегодня не приедет. Быстро перебрав в голове все возможные исходы, Шевелев наконец собрался с мыслями и принялся заниматься уборкой. Он быстро помыл посуду, отмыл плиту от масла, которое брызгало во все стороны при жарке, и даже собрал конструктор, который его дорогие строители бросили на полу ещё час назад. Серёжа, по ощущениям, переделал свою недельную норму дел, а Максим всё ещё не вышел из комнаты. Неужели ему никак не удаётся найти подход и уложить неугомонного Костика? Подумав, что он только помешает, Серёжа всё же решил не лезть, а воспользоваться свободной минуткой и, что самое важное, тишиной, чтобы наконец закончить работу. Он еле отыскал среди альбомов и фломастеров на столике свой ноутбук и уселся в кресле с огромной надеждой, что у него наконец получится добить этот треклятый сюжет. Но промучившись минут пятнадцать, Шевелев понял, что дедлайнам явно пизда. Потому что сегодня не его день от слова совсем. Даже самые банальные вещи не доходили до его головы, а ошибки появлялись даже в элементарных словах. Про него сейчас можно было сказать: «всё валится из рук», если бы он работал руками. А так… это скорее, ничего не вваливается в его пустую голову. Психанув, Серёжа откинул ноут куда подальше, устремляя пустой взгляд в стену. Где, блять, Максим? Решив, что уж подозрительно долго Загайский не выходит из комнаты, Серёжа всё же решил сходить проверить мальчиков. Если Костик всё ещё не спит, то и смысла укладывать его как бы нет. На часах красовалась уже половина пятого. Шевелев, насколько мог тихо, заглянул в комнату. От представшей перед ним картины невозможно было сдержать умилительную улыбку. Максим и Костик оба сладко спали. Малыш всей ладошкой ухватил палец Зайца, тихо посапывая в подушку. Видимо, Макс не нашёл способа уложить ребёнка лучше, чем показать ему всё на собственном примере. Серёжа сначала было не хотел будить парня, но потом как представил, как выспавшийся Максим будет доставать его всю ночь, не давая спать, так сразу же отбросил эту идею. Нет, этого оболтуса надо срочно поднимать. — Максим, — тихо позвал он, присаживаясь на корточки возле парня. Как и ожидалось, Макс даже ухом не повёл. — Мааакс, — Серёжа тихонько поцеловал его в висок, а потом в щёку. — Мм? — сонно отозвался Максим, еле разлепляя глаза. Он несколько секунд растерянно смотрел по сторонам, видимо, пытаясь понять, что вообще происходит. — Я что, уснул? — Мистер очевидность, — закатил глаза Серёжа, быстро чмокая его в нос. — Поднимайся давай. Только тихо. — Мог бы и не будить, — недовольно пробубнил Загайский, аккуратно, чтобы не разбудить Костика, поднимаясь с кровати. — Ага, чтобы ты потом доставал меня полночи, — продолжил шипеть Серёжа, кивая на плед. — Нет уж, спасибо! — Ой, ещё скажи, что тебе не нравится, как я к тебе пристаю, — подмигнул Максим, укрывая получше Костю одеялом и отходя к двери. — Нравится, — не стал спорить Шевелев, стараясь тихонько открыть дверь. — Но лучше, когда это происходит до двенадцати. — Дед, — усмехнулся Макс, щипая парня за бок. Оба застыли в проёме двери, не в силах оторвать взгляд от этого сладкого сопящего комочка. Как-то сразу все стычки и все проблемы этого дня улетучились, оставляя внутри невероятную теплоту. Серёжа хотел что-то сказать, хоть как-то передать всё то, что он чувствует. Но Максим его опередил. — Хочу такого же. Очень, — почти беззвучно произнёс парень, переводя взгляд на Серёжу. Он никогда ничего не боялся и не стеснялся, но от этих слов странно вспыхнули щёки, а ладошки вспотели. Он боялся, что Шевелев сейчас просто рассмеётся ему в лицо и в очередной раз назовёт идиотом или придурком. — Знаешь, я весь день думал об этом, — Серёжа нервно заломал пальцы, устремляя взгляд куда-то в пол. В мыслях было наорать на Максима за такие необдуманные слова. Сказать, что он сам ребёнок и рано ему ещё думать о таком. Но в глубине души парень понимал, что это всего лишь защитная реакция. На самом деле он чувствует совершенно иначе. — Я ведь уже давно закинул мечты о так называемой настоящей семье куда подальше. Когда я признался себе в том, что я гей, я будто автоматически вычеркнул возможность появления у меня ребёнка. Но сегодня я понял, что с тобой… — он сделал паузу, окончательно собираясь с мыслями. — С тобой я снова могу об этом мечтать. Да и не только мечтать, понимаешь? — наконец Серёжа нашёл в себе силы поднять глаза, тут же сталкиваясь с восторженным взглядом и нежной улыбкой. — Серёж… — только и смог выдавить из себя Максим, со всей силы сжимая возлюбленного в объятиях. — Только давай всё же с щенка начнём, ладно?