В Бездне

-Предисловние- -Война в 20 веке между людьми и монстрами, кончилась поражением вторых, поражением оказавшая сильное влияние на дальнейшее формирование менталитета и общего национального склада ума монстров. Такое бремя нес на себе Азгор, который понимал насколько безнадежно его положение, видя как его товарищей которых он больше не увидит, убивали без сожаления. Одновременно видя с каким фанатизмом и боевым духом махали мечами люди, тут то он понимал что что-то не так. Что, что-то скорее всего он упустил. Король заметил что даже от мощных кольных ударов монстра мечом, протыкая человека, он его не убивает, в то время как незначительный порез монстра уже потихоньку начинает обращать его в пыль, а каждый новый удар с лихвой ускорял процесс что приводило в конце концов к… –кхм, читатель, а ты не слишком мал чтобы слушать подобное? - к вам обратился зверь подобный быку, правда, не таких больших размеров и без копыт. Уверен читателю не будет интересно читать его описание, ведь он не будет играть главной роли в рассказе. –так-так, думаю ты еще до этого не дорос, как же быть… не могу же я оставить тебя без рассказа ты ведь для этого сюда зашел?... Точно, верен тебе будет интересно послушать историю которую рассказал мне один старый друг, - бык суетливо раскачавшись на кресле-качалке, встал на пол и подойдя поспешно к стенке, начал про себя напевать и искать место откуда взял книгу. После положа книгу, он вернулся к креслу и сел у камина. –садись рядом… я пока вспомню о чем она там была… - бык откинулся на спинку кресла и уставившись в потолок, старался вспомнить историю. Пока читатель мог заварить себе чай и усесться по удобнее. Через какое-то время, бык щелкнул пальцами рук и так же смотря в потолок обратился к читателю. –а вот… вспомнил… I

Невменяемый город, по улицам которого вечно снуют на призраков похожих, двуногие муравьи, обезумел он в эту зимнюю пору, машины суетятся туда сюда, в городе то и дело не обходилось и минуты без сигналящих даже порой без причины машин, поджидая из-за каждого угла, чтобы ненароком задавить прохожих, которые хмуро встретившие неметеный снег во дворах, из года в год ждут только лета. Город укрывшийся как заяц-беляк в белоснежный мех, продолжает жить в таком же быстром и скоротечном темпе, несмотря на холод и снежную мглу, которую оставляет после себя бешеная буря, срывающая крыши примитивно сделанных домов. Но как раз эта самая суета, которая кипит в городе, не дает ей полностью заморозить свою внутреннюю жизнь. Конечно были моменты когда улицы были пустыми, а люди выходили чтобы купить продукты первой необходимости, таковыми днями были предновогодние. Потом следовало конечно праздничные утехи среди внешних проблем, простолюдины забывались в запое, обусловить это сложно. Небо же имела себе свойственный окрас в зимнем квартале этого месяца, здесь який свинцовый в сплаве с другими металлами, но первое доминирует больше других среди всей бушующей серой массы на небе. Угрюмые тучи, что укрывают небосвод, словно защищали ее от нападков с города, сплошной стеной закрывали небо, принимая дым и прочие гадкие, злокачественные выделения которые тянутся ввысь из города. Сама по себе зима же была злой в этом году, непочатый край проблем доставлено с ее пришествием, читателю может быть знакомо это чувство, будто пришли родственники в гости, при которых ты не чувствуешь уют, а внутреннее напряжение с вопросом без умолку "интересно, когда они уедут?". Если читателю это незнакомо, тогда не это ли счастье?. Зимушка была хоть и злой, холодной ко всем кто ее терпит, так она к тому же не давала расслабляться людям… Чтобы бесперспективная жизнь в городе была и без того еще тяжелей. К слову, парадокс вашим ожиданиям, хоть это место и было "центром будущей хорошей жизни" увы половина или большая доля тут людей работают на благо своего хозяина за гроши, а не на себя как вздумывалось в горячем и молодом теле полных перспектив. Но да о людях, почему бы не поговорить о новых представителей и претендентов на лучшую жизнь в городе. Спустя год набожной ассимиляции среди городской живности, которая острила еще время недовольством и даже страхом среди людей, монстры и люди смогли стать одним обществом этого города, но не мира, хотя исполнялись по доброй воле разного рода мирные акции и протесты чтобы их приняли как "граждан всего мира" что имеющий право жить где он захочет, увы, они так и остались будто в изоляции, проводились разные даже мероприятия чтобы сблизить людей и монстров, местное правление вело политику сближения… Но все не так однозначно, как можно подумать, это чувство интернационала вовсе не ощущалось, которое навязывало правление города. К монстрам, если углубиться в сознание большей части людской общины, чувствовало необьяснимое холодное безразличие, скверное, крайнее не доверяющее, может быть и отвратное впечатление к ним, но, там где живут монстры, это было все негласным, быть может менталитет предков сыграло в этой роли, гнусное отношение к себе, монстры чувствовали из под тяжка, ее не встретить глазами, не услышать ушами, лишь можно почувствовать. Такое отношение к ним, конечно не нравилось, будто живешь с вечным направленным штыком в твою спину, хотя в самом деле такое чувствуют и сами люди, только читателю понять, ложное ли это чувство, аль за правду. На ряду со слабой, дирижирующий метелью, хлопья снега исполняют вальс, походивший на ритуальный танец в спектакле. Кружа над шапками торопящихся, они вскоре подобной перышке, аль листве, левитируют вниз зигзагами пока не налегали на почву. Среди всей этой хмурой романтики, и леденящей кожу сквозь гелевую куртку холод, начинается основная история одного мальчика, которым для кого-то может оказаться крайне странным. Это было ближе к середине серого дня, не к такому цветному и насыщенному как это есть летом, или быть так весной, а совсем белому и серому, в парке которое поменял обличье, став уже не тем что раньше отражал уют, изобилие, даже безмятежность. Раньше в зеленую траву любили тут то и дело положить скатерть и не стесняясь друг друга проводить время с внутренней свободой на душе, искренней. По своему парк был местом где люди могли снять маски и делать что позволит душа, пока на них через ветки полные пышных, листьями деревьев, пробивались лучи теплого, как тогда казалось щекотавшего солнца. Сейчас же деревья давно как облысели ветвями, последний опавший лист давно зарыт под толстым слоем снега, как и сами деревья, держащие своими могучими, не сгибающимися стволами даже под напором большого веса кристального снега, что ночью отражает свет фонарных столбов. Так же щебет птичьего довольства же исчез, а вместе с ним и миролюбивая обстановка в парке. Через него в этот день после школьных учений и шел Фриск, мальчуган пройдя широкие парадные ворота ведущие в парк, замечал как начинает меняться погода. В прогнозе с утра не говорилось что случится снегопад, но как говорится, стоит жить не телевизором, а реальностью, Фриск поспешив на своих двоих, поскользнулся на гололедице которое встретилось ему на пути, сильно ударившись, он не заморачиваясь встал сначала на четвереньки, но что-то ему захотелось оглядеться и встретился он со взглядом пожилого старика с корзинкой сделанной из крепкой соломы. Сам же дед по виду, даже не замечал того что происходит кругом, взгляд его был равнодушным, руку он видимо по привычке прятал за спиной, на полу силе сжимал второй рукой своими высохшими пальцами, ручку маленькой корзинки в которой лежат пару целлофановых пакетиков наполненных разными фруктами и овощами. Одет был так, словно человек забыл что уже зима и он продолжает жить летом, или скорее всего, его просто это не волнует, и не заботит как он одет, черный, легкий, шанель, под которой еле как согревало тело майка в полоску, чередующейся горизонтальными в белую и синюю линиями. Толстые строптиво одетые сапоги без какого-нибудь бренда, аль фирмы к которым так тянется потребительское общество. Штаны были простыми, деревенскими, с двумя полосами по внешней стороны бедер. Шапка невелика, не закрывающая уши, вечно которую приходилось поправлять после наклона, так она и сидит на макушке деда, растрепанная, везде уже торчат волоски хлопка включая и из шанели. Фриску сперва показалось "ох, что за цирк посреди парка? Пьяница может?". Этот дед все так же глядя на него, подошел и протянул руку державшую ранее за спиной, сморщенной, худой а что более характерно для таких лет, с венозным откровением которые словно ручейком расползаются под кожей старого к пальцам из предплечья. -ну ка... Сам встанешь?-произнес дедок со снисходительной добротой в голосе. -а? Да конечно, могу.- Фриск опешив до этого, не ожидая что кто-то будет рядом, невозмутимо встал на ноги. -ну… хорошо- Дед после неудобного отказа от помощи вернулся к статуи на которую он глядел до этого. Безмятежно, в тупую глядя то на саму скульптуру, то на название. Фриск посмотрел на унывающий вид старика, даже не сторонясь взглядом от его небрежного имиджа. Любой другой бы скорее всего прошел бы мимо. Мальчик про кого идет история, не имел радушия, но совсем не был и равнодушным, все равно ведь торопиться ему так-то некуда, а вся его жизнь в городе итак казалось до жути зацикленной, впервые ему просто из-за скудного разнообразия событий, захотелось, если на то и пойдет, поговорить с простым человеком из улицы. Старик стоял неподвижно, сложно сказать сколько и до этого стоял бренный, будто почивал стоя. Хотя вот уже подойдя поближе к старику, Фриск с острожкой заглянул сбоку исподтишка на деда, и понял что тот не прямым взглядом смотрел на скромно построенный каменный шедевр в углу парка, тихо загнивающий и забытый, рядом с ним даже не построена дорожка из кирпича, как это сделано по всему парку. Сбоку, прямо перед выходом, как раз стояла уже узкая длинноватая и низкая как туннель арка, красиво обвитая засохшей лозой и всякой пышной зеленью которая даст о себе знать этим летом, после зимней поры. С надвигающимся быстро штормом, начинался спокойный медленный разговор двух далеких от друг друга поколений, которые будто пытаются докричаться, но пропасть между ними слишком оказалась широкой. На статую, объятой сушеной лозой и покрытая частями плотным мхом, смотрел дедок, через мгновение который, наверное видя боковым зрением Фриска, все таки спросил. -молодой, как тебе статуя?- произнес даже не оторвав взгляд от статуи, смотря снизу вверх старичок. Фриск предрасположенный к разговору ответил- да, очень нравится. А вам? Старик заулыбался и искренне издал смешок- хах, а ты смешной, конечно нравится- с такой же снисходительностью как и Фриск, как бы не навязываясь, он добавил сразу. -как ты понимаешь, в чем тут посыл? -ну, посыл не знаю…- Фриск посмотрел вниз и прочитал название "бесславие и ужас" а вместе вышестоящий названия было выточено инициалы, Филд Дженкинсон, должно быть, это и есть ваятель своего дела, а сбоку стояла дата. -это ведь просто статуя чтобы помнить те или иные события прошедших лет.- резко брызнул Фриск. -угу, вот но что…-Старик медленно повернулся к юнцу который был чуть выше него, но, так кажется из-за его сгорбившегося спины, если бы ему выпрямиться, то он будет выше лба Фриск. Протерев свое сморщенное, натянутое тонкой кожей лицо, он продолжил. -смысл тогда в памятниках если вы хоть и помните те самые события, но не выучили урок? -ну, если взглянуть на людей, то думаю вы правы. -слушай, что даже скажу молодой. Смотря на эту статую и оценив ее внешний вид, я так понимаю что тут вопрос стоит не в том, выучили ли они урок, а смогли ли вообще его запомнить. Смотри, стоит как забытая горем сосна. неухоженная, забыта- резко оказался разговорчивым дед. -ну… может вы и правы…- Фриск нехотя идя навстречу деду. -смотри-ка, вот, мальчик, автор ее сделал два века назад, как раз около после три года с момента победы над монстрами, боюсь представить что сделали со скульптором того времени.-уже с оживлением говорит старик заметив что его слушает Фриск. -как ты думаешь, он гений или глупец? -успокоившись закончил Дед. -думаю он просто сочувствовал монстрам, он не гений и не глупец.- Молчание посреди навевающий метели, возможна буря, но никто так и не торопится. Они так и смотрели на статую может с минуты. Дед достав мандарин из корзинки, начал его чистить, а когда очистил, предложил половину Фриску, но тот культурно лишь отказался. Он и начал. -в войне монстры ощутили всю свою беспомощность, в то время пока люди глаз не пряча пронзали их своими мечами. -да… да, это так- сказал дед съев одну дольку. Прожевав своими больными зубами и вытирая свои заросшие усы под носом которые покрывали немного занавесом его рот, он продолжил- вот же, хотел спросить, ведь ты их освободил? -конечно, что-то не так? -о-о-ох, нет-нет мальчик мой, все так, все так как мне нравится, я никогда не имел плохого отношения к ним, они такие же живые существа на планете что и мы. Да уверен и ты моего мнения, я ведь даже встретился с такой одной. Такая добрая и умная, встречаемся в лесу, говорим на самые разные темы, зачастую о наболевшем… ох, она и не дает мне слечь в гроб с плохой головой…-с тленом произнес последнее старикан. -знаете, вы меня заинтересовали, о чем вы таком говорите, я знаком здесь практически со всеми монстрами, еще будет интересно узнать, что это за девушка? -ой, молодой юноша, в каждом споре она кончает последней тем, что заряжает меня в веру человечество. Фриск резко спросил- стало быть вы не любите человечество? -да, без рассудительнее существа не найти, не найти среди тех, кто имеет разум подобный человеческому, где каждому дано с рождения великая способность- мыслить. Способность которую все недооценивают и не используют во благо, а лишь в своей прихоти. Понимаешь меня? Юноша… эх… ай…-затупил дед, хотел продолжить молвить, да вот сбился с мысли из-за своего вопроса к собеседнику. -ну, в ваших словах есть доля правды, посмею спросить, вы так всю жизнь ворчали? -ай юноша, да вот ведь, не видишь ты тучу проблем нависших над нами, ведь столько проблем еще нужно решить чтобы этот мир стал идеальным.- старик сказал с безмятежностью. И ничего этих обоих не смущала, ни знание имен у друг друга, ни порывы ветра, которые никак не отвлекали этих от разговора. В седого то и дело попадал снег в неукрытый затылок из-за он слегка дергался. Протерев глаза, Фриск с формальным интересом удосужился предположить. -знаете, я уверен вы не знаете это слово, но ваши слова, дают развидеть в вашем лице идеалиста. Дед подойдя и присев неспеша на скамейку и сьел мандаринку да ответил и спросил одновременно. -да… Идеалист… удивлен что вы такой молодой а знаете это слово, неужели вы сталкивались с такими как я?... -нет, только с вами соизволила судьба, понять не могу как я попадаюсь на подобных вас людей.- Фриск вздохнул и все так же стоял неподвижно напротив сидящего деда. Изредка метель только чуть покачивала его в стороны, но в целом, на ногах был как маяк. -присаживайся, чего ты так смотришь?- Действительно Фриск сам того не замечая смотрел с неким презрением на деда, лицо его будто не слушалось. -знаете что, идеалистов много у нас, если расспросить каждого, то немалое большинство придерживается ваших взглядов на жизнь, всех хотят лучшего, каждый мечтает, а может мечтал… но проблема в том что как вы не скажите, мало кто хочет думать и делать.- произнес мальчик как мыслитель. Дед лишь усмехнулся и сказал что младшим не понять старших, как и наоборот. Младшему эти слова не понравились, он резко возразил как ученый, аль математик, так как ему показалось что старец себя явно возвышает. -то есть, считаете что мы не можем также широко мыслить как вы? Кажется вы из тех стариков которые желают возвыситься над ничего пока не понимающими младшими умами, для таких как вас это необходимость. -о-и-и… Да нет же, что ты, что ты зачем? Ни за что! Душонка моя этого всегда чуждилось, я искренне разговариваю с тобой на одном уровне, тем более не хочу сказать что ум надо измерять в годах… а-а, вот, возраст- не показатель ума!- протороторил быстро дед замешкавшись в последнем предложении. -просто, ты меня не так понял, а чтобы меня понять, тебе придется слушать меня словно придя на лекцию, вот тогда ты поймешь что я хочу ска-...- не успел договорить сидящий. Мальчик перебив его отмахнулся двумя руками и качает головой в стороны. -о-о-о нет, "придется"? Вы чего? Хо-хо, старая голова, я уж домой пойду, слушать мне еще вас, кто я вам? Холодно на улице, я все молчу и молчу, но не пора ли вам домой? Замерзнете не дай бог…- Фриск не ожидав что разговор затянется настолько, решил как кобра быстро уползти по своим еще даже не намеченным делам. -да знаешь, малец, холодный я уже внутри… та девушка просто давно ко мне не ходила… ты не знаешь где она жить то может? -ну, честно, даже не знаю, я к ним в гости не ходил ни разу.- Фриск вместо "к ним" хотел сказать "к ней", но что-то ему не дало соврать. -ну, милок, вспомни, ее Альфис зовут, не знаешь такую? -знаю-знаю, но вот не знаю где она сейчас живет и работает. -странно, а тебя как зовут? -Фриск… -хм, а вроде про тебя так все говорят, но как оказалось, многообещающий вид, был просто обманом.-сказал дед без эмоций глядя вниз, будто в глубь моря, совсем мертвым взглядом. Старик сначала неподвижно сидел, внутри него все сжалось, но потом вздохнув, он встал с неким смирением и пошел даже не попрощавшись с собеседником, а до этого в разговоре в нем чувствовалась жизнь, в вопросе о той девушке, он удосужился выпрямить осанку, как послушная немецкая овчарка на передовой, но как услышав из уст молодого освободителя первые слова, он снова ссутулился и опустил лицо вниз, со взглядом бедной дворняги на пустую миску. -милок, извини уж, живу я просто совс-е-ем один, а та монстриха скрашивала эти дни, да и правда… пристал я со своими проблемами к годящемуся мне во внуки... Прощай.- сказал он с дрожью последнее слово и пошел противоположном направлении откуда шел Фриск, совсем не спеша переплетая маленькими шагами, на сей раз, он даже согнулся еще сильнее, ежом. Будто сломленный, только обе руки спрятал за спину, а корзинку он оставил на том месте где стоял, оттуда он совсем ничего не взял. -вы меня тоже извините, всего хорошего… вы корзинку забыли!- сказал Фриск незадумчиво, но заметя реакцию седого, ему стало не по себе, скорее черств он был с ним, навеяло необъяснимой грустью, которую так же необъяснимо и быстро снимет скорая случайная встреча. Пошел он дальше, на выходе из парка его встречала аллея из фонарных столбов притягивающихся до конца улицы. Серые двухэтажные дома с панельками и балкончиками из которых выходили с дымом взрослые с телефонами под ухом, в целом, сплошная тошная архитектура, сосульки как челка с крыши домов. В городе атмосфера была безжизненной, веяло холодом не только от погоды, но и от душ, уставшие от житейской повседневной жизни, жить все время в сосредоточенности на том "как бы предоставить себе время?", А это самое время, на самом деле, забирает работа. Даже у мимо проходящих людей, мальчик не находит в этих обреченных лицах, настроения, эмоций, чувств. А облака все так же были смешаны будто в акварели, не давая солнцу пробиться на всеобщее обозрения ненасытным теплотой кожаной накладке людей. Идя по тротуару Фриск замечает вибрацию в кармане, достав телефон он прочитал сообщение от Ториэль, которую на самом деле мальчик уважал, но не любил совсем, семейная жизнь честно говоря у них несла весьма специфичный характер, дело не в том что Ториэль была ему по сути мачехой, а в том, что Фриск вечно любил изображать из себя взрослого, хотя тот признаться честно, для Ториэль, все тот же несмышленый юнец которого еще долго и с умеренной строгостью надо воспитывать, хотя Фриск убежден в обратном, что он давно воспитал себя самого, и что та в свою очередь, просто летает в своем мире. Не часто и нередко вспыхивали внутри семьи конфликты, на этой почве, немало было примирений. Читатель узнает о ней подробнее в будущем. Содержание сообщения Ториэль, Фриска в глубине души расслабило и облегчила походку, будто сбросив тяжесть, но не материальную, а духовную, легкое ощущение суеты. "Фриск, сегодня я должна задержаться, прими пожалуйста к сведению, не волнуйся и не спамь мне точками в чат пока я не отвечу, хорошо?" Фриск быстро ответил положительно, и убрал телефон. Мальчик уважал и боялся за нее, ведь второй раз терять семью как он убедил себя- просто не имеет право, впрочем, об этом думает не меньше и Ториэль, ведь их общая проблема- потеря родных. По улице вместе с Фриском гулял холодный ветер, изредко не слабо подталкивающий его сзади, стало быть зима-матушка поспешила идеально к февралю отвести душу за весь год и на тот вперед, но в глазах Фриск это была не серая, унылая и подавленная дама, наоборот, смотря вперед, перед собой, не обращая внимание на инфраструктуру по бокам, что сотворили человеческие руки, он наблюдает иное, березовый, ало-голубой цвет приукрасил его очи, который можно разве что видеть в фильтрах, на хорошо обработанных фотографиях. Мгла что окружала- блестела пестро, но скромно вдали, в рас прекрасном легком, ненавязчивом голубом одеянии, что самому богу-творцу это не по силам, в этот момент, каждый может сделать свой вывод, кто кого породил, бог природу, или оно само, но Фриск сделал для себя выводы, природа- самый гениальный и неоправданно недооцененный безликий художник, только оно в праве такую красоту навести. Совсем скоро, как только Фриск убрал телефон, послышался сзади детский голос, которое он был искренне рад слышать. -хей! Погоди-постой!- запыхавшись вскрикнул монстренок подбегая ближе к мальчику своих лет, немного испачкавшись на воротник гелевой куртки своей слюной, остановился он с сильной одышкой, ловя взгляды прохожих, смотрящих на них с отчуждением, будто им не привычны эмоции, аль может, поведение похабное, чем только черту не угодишь. -как твои уроки?- спросил безрукий малец, одетый в серый шелк толстые штаны, которые ему были малы на один размер, похожие больше на домашние брюки, сапожки же были как у Фриск, но только без шнурков, признаться честно, со вчерашнего дня это больше походит на кроссовки. Шапки он не смущался, это была обыкновенная шапка-ушанка, черная с каким-то крайне непопулярным брендом во лбу. Короче говоря, одет как винегрет, любой человек который дружит с одежой и имеет вкус, точно скажет про монстрика обратное. -вполне себе, сегодня прошло все гладко. -хаха! У меня тоже! Классно же мы вчера полетали, согласись?-проговорило чадо нечеловеческого рода. -ам… тебе правда понравилось? Я честно думал ты на меня обижен будешь…-сказал Фриск с подавленностью и сожалением. -что? Да ты шутишь! Это было потрясающе! А… э-э, ну правда с руками дела… Но оно того определенно стоило!-то разгоняясь, то сбавляя говорит зубастый, видно с воодушевлением -ну… рад что тебе понравилось, правда и моему телефону пришел конец, я не могу найти Альфис которая бы мне его починила, приходится ходить с телефоном Азгора. -о-о-о! Я знаю где она, она работает в библиотеке, я ей сдал поломанные механо-руки, говорит что скоро сделает мне их.- снова протараторил монстрик в желтой гелевой куртке, где до плеч рукава всунуты в обратную сторону, чтобы те видимо не мешались. Перед глазами Фриск он то прыгал, выбегал вперед, смотря на него, мальчик что шел спокойно, понимал что в нем нет уже такого же детского, с изобильно наращенными амбициями. -кстати, эти протезы у меня сломались вчера когда я делал уроки, они то останавливались, то работали, но в конце концов оно перестало подавать признаки жизни… видимо приземление было слишком сильным-заметя свою излишнюю сентиментальность, сдержанно произнес монтренок. -спасибо Кид… и все таки извини за неудобства, правда.-подходя к дому, Фриска словно осенило. -слушай, а ты как будешь делать домашнее задание? -ну… Мог бы ты найти время для этого? -чтобы сделал я? -да, думаю, придешь ко мне домой и поможешь. -да, раз плюнуть, приду даже утром. А там уже Альфис сделает руки.- тот хотел протянуть руку, по привычке, Фриск сам не помнит откуда он взял эту манеру, но через мгновение осознав что руки не дождаться, он впал в неловкость, и глупо улыбнулся -хаха, уже отвык?-отнесся к этому с понимаем монстренок -мдам… а вот, кстати, ты заметил того деда на скамейке?-Фриск отодвигая неловкость. -того кто сидит на скамейке в парке? Он тебя кстати вроде как искал. -то есть? Зачем я ему нужен? -не знаю, все ищет какую-то давнюю подругу, говорит что хотел у тебя спросить где она, ты ведь со всеми монстрами знаком. -уф… как-то нехорошо все вышло, я с ним заговорил об этом, даже не спросил как ее зовут, он показался дурным если честно мне с самого начала разговора. Мутный тип, может я его неправильно понял. -он кстати, вечно с корзинкой сидел, но я прохожу мимо этого места, его нет, только корзина. -погоди-ка, он там бывал не раз? -да-да, вроде как целую неделю, каждый день здесь был, ты не замечал? -ну… Видел раз… а потом я начал ходить не через парк, а по другой улице, которая значительно уменьшала мне путь домой…-Фриск замолк, как и его собеседник, прикрыв зубы замерзшими губами- слушай, а была ли в этом моя забота? Мог я ему помочь?-разжав, с задумчивостью произнес мальчуган. -ну-у-у, возможно, ты не знаешь как его зовут? -нет, и ума не приложу, может я с ним знаком? А я его не помню... -хах, да ладно, тебя ведь тут все знают, ты же освободитель. -да вот, не знаю, он был похож на деревенского, точно не местный. -ой да ладно тебе, у прохожих узнал точно. -помню шли впереди меня ребята, и он у них спрашивать где Фриск, где Фриск, в первые дни он выглядел как одержимым, но с каждым днем, он был все тих и тих, знаешь, как медленно гаснущий костер.-Мальчик без рук вдруг что-то вспомнил, в его глазах веяло предвкушением. -кстати, я наверное домой уже, сегодня думаю не получится с тобой ночевать, та тетя зайчиха приготовит сегодня мои любимое мороденное по-домашнему. -хах, рад был тебя встретить после школы, нам надо почаще встречаться, а то мы что-то я заметил ослабли. -точняк! Ну давай! Бывай!-мигом побежал прочь малец по тротуару дальше по улице. Не ослабла метель, поднимающая вихрем снег и раскидывающий его по проезжей части, еще в придачу раскинув как зерном по крыше дома семьи Дриммурров. День прошел быстро, как ни странно, зимой длительность дня идет в упадок, в то время как ночь наоборот, с эйфорией налегает будто на кровать, малиновыми сумерками. Подумать только, ведь всего в десяти минутах ранее, день словно в борьбе с вечером, казалось выигрывает, но было это лишь иллюзией. Домина скучало одиноко за высоким свареным двухметровым забором, а за ним простор, ухоженный газон, расслаблявший до этой поры глаз, сбоку дома вовсе деревянная сосновая беседка, которая больше походила на маленький, сжатый домик, со стенками состоявшие из посаженых горизонтально бревен, правда что мило, так это маленький проем для окошка, в котором были только жалюзи, но не стекла, сам же он с крыши был накрыт прозрачным тентом, видимо, чтобы влага не попал во внутрь, в доме явно кто-то является ухажером, может даже горничной. С убранного газона от снега, видим как вянут розы и другие красоты прирученной природы, к дому ведет дорожка из проложенных каменных плит, а по бокам ее, аллеей протянутой почти до дома, растут самые разные цветы, которые Фриск сам не до конца запомнил названий всех высаженных. Слева перед домом стоял импровизированно построенный колодец из белокурой березы, воды на самом деле из него не попьешь, да и не вытянешь. Вырезанные аккуратно узоры по краю крыши, красивый, черепицей деревянный не крутой скат, удерживающийся двумя толстыми досками по бокам, на них же были вырезаны какие-то непонятные, но похожие на языческие руны, декораций было предостаточно. Еще этот вечно крутящаяся стрела от ветра, Фриск всегда искал во всем смысл, у него нет такого понятия как "это просто для красоты" он не раз задавался придирчивым вопросом, зачем он ловит ветер?... Фриск всегда искал в каждой вещи пользу, кроме тех, что ему самому нравилось. Вокруг колодца, квадратиком, были посажены еще цветы, а окружали их по кругу расставленные ровно, но крайне разного габарита и объемом камнями, чередовались они то гладкими, привезенные будто с горных источников, то острыми, просто найденные и собранные поблизости. Сзади дома, во дворе, стоял по всей видимости сарай вместе с беседкой, там та и лес был поблизости, буквально перелезть через невысокий деревянный забор, окрашенный в светло-бордовый как у бусинок, что любила носить рогатая мать. Тем не менее, остается сделать 10 шагов от дома и ты в лесу, это дает еще раз понять, скорее всего, как семья открыта природе, по сравнению с высоким забором спереди, за которым следует суетливая жизнь города, что правда говоря, никому из дома не нравилось. Так же, несколько деревьев дуба выросли за забором позади дома, но один из них так удачно сгорбился, что когда отец семейства заметил это, повесил на нависающий толстый ствол покрышку, привязанная двумя канатами по бокам, и сие импровизация стала в первое время активно эксплуатироваться монстренком, что часто любил заходить к ним в гости, все ему были рады, особенно Ториэль, она нарадоваться не может когда в ее доме присутствуют дети что дают ей забыться на время от этой внешней непочатой суматохи. Задний двор веял опрятной чистотой, снег выметен, сияли чистотой декоративные предметы, к примеру гномики, некоторые из которых уже попадали из-за порывистого ветра на молодой лежачий снег на газоне. С особым фанатизмом были протерты блюдечки собранные в столб на столе беседки, видимо, то что их никто не украдет, было гарантией со слов Ториэль, говорившая о том что если кто-то украдет, то пусть это будет на его совести, к счастью, такого ни разу не было, видимо правда совесть сыграла, а может просто не нужная посуда, которая была сделана на заказ мастером, чья шлифовка тогда удивило Ториэль, а дальше, она дополнила творчески своей кистью, нарисовав примитивные узоры во внешней стороны посуды. Все стороной обходили дом Дриимурров, сразу на которого падают глаза, это якое дворянское гнездо посреди улицы Теббельгера, окруженный деревьями и залежавшимся снегом на заборе по четырем сторонам. Впрочем, дом прост снаружи, не притягивающий глаз, разве что бедный с бледным телом. Фриск открыв толстую деревянную дверь, зашел в дом, позабыв свою привычку которую вечно напоминала Ториэль, а именно закрывать все что можно. Виной тому открытая дверь родителей, что всегда была закрыта, ну а вместе с этим, он заметил как дверь ведущая в комнату старших поскрипывает от сквозняка в доме, скорее всего он выл с открытой комнаты. Сняв только обувь, он позабыл о своей верхней одежде, в доме было холодно, в некоторых местах даже сыро и идя по коридору Фриск все больше замечал нерастаявший снег на паласе, также полу-растаявшие кучки снега вели на второй этаж. Дом был изнутри не так красив сегодня, в коридоре по диагонали в углу расставлены два горшка с молодыми папоротниками. А на кухне расположены повисшие горшки с Геранью Ампельной, палас с узором зелёного цвета, пару навесных тумбочке, холодильник, обклеенный наклейками, все что нужно для кухни здесь есть, не будет трудно понять что она выполняет роль гостинной. -есть кто дома?- стоя в прихожей, спросил Фриск, хоть и зная что ответа не будет. -странно… неужели окно забыли закрыть? Зайдя в комнату, мальчик ощутил под собой мокрый пол, а палас был почти весь влажным, будто ведро с водой вылили. Подняв глаза, он быстро двинулся вперед и закрыл окно на себя, с которой доносился сквозняк, а вместе с ним летевший снег в комнату. Сняв мокрые носки, он огляделся на беспорядок что окружал его -не понимаю, неужели ветер дул с такой силой?- спрося себя, он нагнулся на пол и стал собирать альбом, из которого вылетели фотографии, оставшиеся лежать на полу. Взяв один такой снимок, он заметил лицо которое никогда не видел, обратя так же внимание на надпись "лучшие друзья". Фриск закрыв альбом, увидел надпись фломастером на обложке "забыть как сон". -что это?... Неужели они что-то скрывают от меня?... Каштан после того как затих, услышал звуки, похожие на тихое чавканье со второго этажа, также слышно как что-то хрустит. -это что еще?...- обернулся тот и вышел в коридор, спеша по ступенькам наверх, он заметил влажные следы животного, похоже на собаку, но его испугало то что он видел еще следы, видимо второго животного, он с осторожной вышел в коридор второго этажа. -какого черта?!-Выкрикнув, он взял метлу с угла коридора, ведь увидел он волка, фанатично поедающий видимо лисицу. Кости хрустели громче стукающихся зубов которыми он как мясорубка, перемалывал бедное животное, а изредка его трапеза проводилась еще и рычанием. Мальчик ничего не придумав, побежал от здорового волка по лестнице, после того как его заметил свирепый хищник. Но, мальчика, спускающегося вниз, вдруг резко сбивает с ног огромная сила несущегося зверя с добычей, которую он задержал зубами в области шеи. -А-а-а-а!-с криком он упал на первый этаж, заметив лишь только как убегает зверь по коридору, и открыв телом незапертую дверь, волк перепрыгнул забор и скрылся с глаз. -это было… классно- встав и отряхнувшись, проговорил малой. -Думаю писать ничего не буду, сами придут и расскажу что произошло… А сейчас думаю стоит взяться за уборку… Мальчик вошел в комнату родичей, посмотрев еще раз на фотографию с написанными словами "лучшие друзья". На ней был Азриэль, которого тут же вспомнил Фриск, а вторую, та что скрывает лицо за цветами, девочка в каре, он ее нигде не мог вспомнить. Фриск был крайне любопытным, его молодое сознание, требовала ответы на все что он не знает. Он понимал что Ториэль не любит когда вещи берутся без спроса, тем более личные. Фотографии собранные в альбоме были точно семейные, попадались то парные, то со всей семьей Дриммурров и ближних друзей Азгора и частично Ториэль, снимки были же еще и черно-белые, что уже говорит о многом Фриск. Мальчик в куртке, начал убираться. -думаю пропажу одной фотографии они не заметят… Надеюсь не попадусь.- Сказал Фриск готовясь к уборке -что за секреты внутри семьи…? почему они мне ничего не говорят?-неся палас к сушилке сказал Фриск. А дальше, он до прихода родителей убирался по дому, раскладывая все упавшие вещи не только в комнате Ториэль и Азгора, но и в других комнатах, следы побоя остались так же на кухне, прихожей, охотник и жертва будто бегали по потолку. Сверху, в ванной пришлось и вовсе убирать раздробленные кости, кусочки кожи от жертвы, которые лежали так же в коридоре второго этажа, но самое противное что пришлось чистить, это темную, густую кровь, которая местами уже свернулось в варенье. Мальчик убирался так пока домой не пришли родители. Все стихло, уже вечер, холод вытеснен теплой обстановкой на кухне, где и сидела семья за накрытым скатертью скромным столом, высококалорийным ужином с разложенной посудой на каждого, посередине стола брали и ели зелень с кувшина. Азгор и Ториэль сидя за столом не сказать что были гурманами, но в руках держащих столовые приборы можно было заметить движения былой обедающей французской аристократии, а сдержанность сопоставима императорской. Бывший монарх, позже потерявший всякие неограниченные полномочия на троне, власть имеет лишь над собой, он лишь молча то глядя в тарелку, то метая взгляд к Ториэль, принимал ложку за ложкой картошку, не пригибаясь к тарелке как это делал Фриск, который буквально держал свой подбородок над тарелкой. -ох… жалко мне таки эту кружку… Ее осколки, я положу куда-нибудь храниться в чердаке…-Водя пальцем около себя по столу сказала Ториэль. -эта кружка прожила историю- подметил Азгор, явно сжимаясь внутри, ведь он прекрасно знает что этой даме сложно угодить или добиться прощения. А вот кружка была правда не простой, сделанная из глины, с надрезанными узорами, выжженными огнем тех лет, на нем так же не было ручки. Кружка императора никак иначе, Римской эпохи. -откуда ж такая столь живучая кружка оказалась у вас? Ториэль запив молоком, положила стакан на стол и произнеса -точно не помню кто сделал, но еще с тех самых пор, когда нас не прогнали люди с поверхности, оно жило вместе с нами все заточение, думаю тебе этого хватит…- пробалаков, после чего она покосившимся взглядом посмотрела на Азгора, сжав губы в трубочку. -Фриск, я не умею должным образом извиняться, но прости меня за то что я подверг тебя такой опасности.- промолвил Азгор, боясь сделать какое-то неправильное движение перед Ториэль. Та лишь расслабившись, вздохнула и сказала ему. -с тобой я отдельно поговорю об этом. На Азгоре запечатлена печаль виноватого узника. После ужина, все разошлись по комнатам. Мисс Ториэль с Мистером Азгором проходят в свою комнату на первом этаже, Фриск же, живет свободно на втором, по соседству с санузлом, где ему не раз доводилось слышать внутренние волнения родичей снизу. Эта ночь была не исключением. Фриск сидевший в своей комнате, делал спокойно уроки, пока полнолуние с девственной ярким очертанием черничного оттенка светило перед его очами, свет лежал на его столе с тетрадью и учебником, это ему и помогало делать надоедливую домашнюю работу, лунный свет пока мешал спать родителям снизу, он помогал тому кто сверху. Исходящего света в комнате кроме луны не было, ночные посиделки всегда специфично влияли на парня, он сидел с повесткой поэта, нежели школьника, всегда любивший любоваться безмятежную ночной порой, а в эту зиму особенно, когда снег полностью покрывает величественную гору эботт стоявшую вдали от всей паразитической городской суеты, ловя снегом лунный свет, можно узреть всю поверхность горы, снизу которой расположилась чаща леса. Сзади Фриск было все покрыто его тьмой, которую он сам же пустил в комнату, вместе с холодом, родители понятия не имеют почему же Фриск так любит делать домашнюю работу с открытым окном, может быть это свежий воздух, может воодушевляющая гора вдали, но он сидел укрывшись в пальто сшитую в клетку, будто старинное, бабушкино дело… Но чтобы читателю было удобнее войти в эту атмосферу, отодвинем тьму в сторону и опишем что мы видим в комнате этого меланхоличного мальчика. На всю комнату постелен палас, в углу комнаты стояла кровать заправленная с утра и видно еще не тронутая, одеяло в которой бушевали краски, с цветами, иногда кажется, что создатель интерьерной части этих одеялов- был Ван Гог, но правда до идеала далеко. Дедовское жесткое одеяло наполненное простыми перьем, жаль не жар птицы. Обои были простыми, с серыми оттенками современного дизайна, здесь расположились все столицы мира, которую хотел сотворить один империалист который оставил крупный отпечаток в мировую историю, а ведь ему просто можно было купить эти обои, на которых частично уже наклеены постеры и наклейки. Забитые шкафы я с разными самоделками Фриска, а также где собрана его одежда, по сути, его личный оружейник. Над дверным проемом есть полка, на нем лежит разного рода зелья, которые он принес с урока химии, так же в комнате присутствует еще две полки на котором из них находятся разные тетрадки в которые он коллекционирует разные вещи, например листья, и очень неохотно монеты. На другом же находится детские фигурки, которые явно были от кого-то, они как были единожды раз положены, так и лежат. На другой стороне стояло зеркало с гитарой, на которой на самом деле Фриск не играл, зато его любил частенько брать Азгор на прогулку, сбоку зеркала и до стены положили тумбочку в которой хранятся все школьные причиндалы канцелярского характера и не только. А перед окном расположенного посередине комнаты, был возложен стол, воистину кузнечное место, тут Фриск больше всего любит встречать ночь, мальчик один раз как-то вычитал одну цитату и прикрепил его сбоку стола, "ты кузнец своего счастья" таковы были слова. Кстати, Фриск очень любил собирать разного рода реликвии тех лет, его всегда интересовало прошлое. Письменный стол был довольно широким, на нем расположились аксессуары писательского толка, это были и чернила, которые высохли давно вместе с пером, свечи в настойке в виде трезубца, лампа масляное, деревянный контейнер в котором валялись рисунки Фриска, несколько старых книг, взятые из библиотеки. Тяжелый стол был поставлен на повышенный уровнем пол, здесь Фриск сидит на данный момент и делает уроки, он же большой любитель духовного исцеления, искусство его лечит и мрачнит, несколько картин было развешано в его комнате которых объединяли яркие краски, в основном это были нарисованные от рук и глаз художников картины, не сказать что от популярных, но природу изобразить им этого не помешало, да так, что сложно отличить от снимка сделанного фотоаппаратом. За окном же тускнеет, Фриск выглянул в окно, чтобы посмотреть что случилось с луной, но взглянув наверх, он понял что его спрятали ночные облака, теперь же Фриск был окутан тьмой и какой-то тишиной которую он до этого не мог расслышать. Это мысли в его голове утихли, а вместе с ним ушло желание делать домашнюю работу, все эти мыслительные процессы утомляют и он лег спокойно со скрипом пружин на кровать, стоило ему прикрыть глаза как тут же послышались голоса под ним, которые доносились явно из первого этажа. Они звучали приглушенно, "бу-бу-бу", о чем они там бубнят понять сложно, но на сей раз, тон был повышен. -как ты мог вообще забыть закрыть окно и двери на замок? -забыл… говорю как есть -это не… о боже Азгор, ты и тогда забыл, к нам залезла целая свора белок которая украла и разгрызла некоторые мои тетрадки с домашними заданиями учеников. Ты все еще не можешь осознать что живешь рядом с лесом? -я все понимаю, Ториэль, правда, полнотте, я не могу привыкнуть к новому укладу жизни, вечно закрывать это, закрыть сём… В подземелье такого не было, захочешь- заходи почти к любому без стука, и никаких грабителей или вредителей… ох, ко мне то и дело заходили монстры и-... -Дриимурр, забудь, хватит вспоминать подземелье, здесь совсем другая жизнь, и этим легкомысленным поступком ты мог погубить Фриск, сегодня мы могли не видеть его живым, хорошо волк уже был с добычей…- У Ториэль в конце что-то дрогнуло в голосе. -если бы я увидела его тело сегодня истерзанным и бездыханным, то уже в живых не было тебя и меня, случись бы все иначе… Азгор помолчав некоторое время, повернулся на спину и посмотрел сначала на Ториэль а потом на потолок. -Ториэль, он мне как родной сын, правда, я больше не допущу Подобных недоразумений. -серьезно?...- Ториэль лежавшая до этого на спине, повернулась к Азгору, упершись локтем на кровать. -Азгор, я вижу что ты хочешь остаться таким же беззаботным королем, пора тебе от этого отходить и приземляться. И… Азгор сжавшись, уже стал ждать от нее все что угодно, но не слова на больную тему для них обоих. -если бы Азриэлю не передалось твое безрассудство, легкомыслие и наивность, которую не назовешь детской, но нет. Это именно та наивность, которая живет до сих пор в тебе и в нем тогда… Он бы тогда остался бы жив… а ты живешь… живешь в своем мирке. -Тори… не надо так… Ториэль прикрыла рот ладонью поняв что она только что сказала, она тут же помрачнела взглядом, а губами загрустила. Азгор придвинувшись обнял Ториэль, которая уже шмыгая носом извинялась в его обьятиях. -про сына… Оно само вышло… Извини, я сама не своя в последнее время… Тот лишь ее поглаживая по голове, промолвил -я тебе постараюсь не создавать проблем и нервов- Но та лишь тихо лья слезы ответила -мне больно видеть то что ты мне помогаешь и успокаиваешь Азгор -И почему же так? -Ты мне всегда его напоминаешь… С таким же искренне добрым характером -ну ладно, Тори, не плачь, тебе будет наоборот от этого в убыт. Ториэль уткнулась в грудную клетку Азгора со словами -Я хочу забыть это все как горький сон и жить словно этого всего не было, понимаешь?... -т-ш-ш- Азгор гладит по волосам Ториэль, и пытается убаюкивать жену. В целом Ториэль была женщиной пытающаяся найти золотую середину во всем, в чем она увидит перевес. По вечерам одета была в домашнее, а днем в нравоучителя работая в школе. Под горой была коронована с Азгором второй раз, в подземелье она всегда находила время и пищу для размышления не только детям, но и взрослым, была эдакой воспитательницей целых поколений, может даже мамой… Правда в том что читатель может не знать историю основной повести, но автор чуть-чуть введет в курс дела. Ториэль и Азгор- экс-монархи целого подземного мира, их полномочия были равны как чаши весов, поэтому не было по сути ни патриархата, ни матриархата. И не смотря на корону, при всем этом монархическом укладе, были соблюдены демократические принципы, а именно: свобода слова, защита и соблюдение прав жителя, а также сохранение фактической власти большинства, в народе работал девиз "король всемогущий, только вместе с народом". Теперь же, вернемся к Ториэль, во время своего правления совместно с Азгором, она всегда находила время, и это время она уделяла народу, особенно детям, вторым она любила посвящать духовные нравы, а чтобы читатель понимал, до разрыва отношений между Азгором и Ториэль, женщина учила и строила духовную сферу жизни народа четыри поколения. Не так все ведь сразу стало хорошо, после изгнания в гору, монстры были подавлены, пока солнце встречало новых людей, монстры поколениями не видели его и надеялись что что-то изменится и они смогут выбраться, но нет, жители горы рождались не видя солнца и умирали так его не увидев, так же другие красоты внешнего мира, представьте как это. И ведь кто бы мог подумать что в изоляции, королевская семья сможет построить идеальное общество, начало пути которого сопровождалось волнениями, после войны некоторые монстры поверить не могли в происходящее и хотели проснуться, но проблема была в том что это все происходящее было на яву. Тем не менее, с этим справилась Ториэль, заслуженно без своего супруга, именно после всего этого она осознала себя воспитательницей, работа предначертанной ей судьбой или удачным сложившимся характером. Отсюда у нее любовь к профессии учителя географии и истории, историю она любит сильно не за то что она интересная, скорее наоборот нудная, но именно на этом уроке она любит повторять изредка такие слова "учитесь на ошибках своих предков, нам как бы не хотелось, но нужно хоть немного знать историю и не допустить подобных страшных событий сейчас, ведь мы сами того не осознавая, будем бегать на месте подобной белке в колесе. Нам говорят что мир развивается, уклад другой, но советую всем мыслить шире и смотреть внимательно в какую сторону именно развивается наша планета." Мальчик все это время лежал будто не дыша, он на кровати рассматривал фотографию с теми двумя детьми в свете лампы, лежал он долго, обдумывал, вспоминал, но без толку, вместо ответов он накопал еще больше вопросов. -они всегда избегали разговоры на темы детей и о прошлом в целом, интересно узнать кто же этот "друг"... Тот что пушистый- Азриэль это понятно, но кто этот человек? Это фото было точно сделано в подземелье когда их заточили там… Фриск спустя время потушил лампу и лег спать, спрятав фото в карман домашних спортивок в которых он и спал, к слову, у мальчика привычка с ранних лет спать в одежде и нет, окно закрыто, дело в том что ему так комфортнее. Уже на боковую, рассуждал он с самим собой этой ночью об этой фотографии, но вытащив свою голову из догадок, он мигом застрелил все свои вопросы и сомнения одним планом. -так тому и быть, завтра узнаю от старших монстров, они то точно должны знать кто этот ребенок… ***

Летний вечер в окружении мать-природы, непременно радующий глаз своей девственной, нетронутой красотой, то место куда не дошли орудия труда человека. Недалеко расположен дикий лес, потеснивший около горы, в самой низменности вокруг нее, а за лесом, холмы да поля. На одном из деревьев, расположилась полноценная семейка птичек, видно мамонька прилетела, покормить своих птенцов, пернатые чувствуют себя в уюте этим вечером, как бы он был не последним. Видно потихоньку уходящее краснеющее солнце за горизонт, с ней прощалась Чара, лежащая на почве покрытой зеленью, которая по ощущению походило на кроватку, она с каким-то тоскливым взглядом, проводит последние лучи уставшей звезды, уходящая незаметно за горизонт. С наступлением сумерков, девочка не собирается куда-либо идти, скорее ей тьма быть может нравилась, не торопясь как другие к укрытию из-за опасных, диких в лесу обитателей. Вдалеке же напротив горы, в верстах так 5-ти отсюда, красовалась ее ненавистная деревня, в которой уже зажигаются огоньки, а так же бредущие тела со свечами, они с сточником света расхаживали по деревне встречая друг друга с разговорами о бытовом, свет помогает не сойти с ума, а так служит тем кто, отпугивает зверей. Зверье здесь к слову, весьма любопытное ко всему, раньше огонь их привлекал, но в одну ночь, когда к ним пробрался косолапый, почти вышла вся деревня и отпугнула зверя чем только можно. Теперь животные понимают что это не их ареал обитания, а кого-то более наглого чем они. Перед сном же, всегда выходил какой-то мужик в небрежно одетой манере, точно крестьянской, с качеством ткани сравнимый с прогнившим дна ведра, на порванных местах даже где-то вырос мох со ржавчиной. Деревня славилась своим аграрным делом, и пьяными скандалами на всю площадь. Этот самый крестьянин, выходил с примитивно сделанными барабанами и стволами от дерева, и бил он по ведру, соответственно который играл роль барабана, и спать своим не давал, но отпугивал животных знатно. Чара же, человек с прогрессивным, яким требующим что-то новое мышлением, не особо с радушием и романтикой воспринимала такие странные традиции, перед вами одно такое есть, людям свойственно уходить в крайность, теперь это не просто занятие чтобы отпугивать животных, но и вместе с ними злых духов и другие чертовы суеверия. В эту самую ночь, на нее словно что-то сильно повлияло, аль сила природы, может даже горы, или это просто прозрение, которое родилось вместе с тем, пока она обдумывала свою жизнь, смотря на деревню, в которой она явно не видела никаких перспектив, стоит сказать, вся деревня, даже ее жители, были бесперспективными в ее глазах, но что поделать, люд живет там, не зная бед внешних, быть стало, это уже нормой, так тому и быть, ведь нету в этом месте других бед- как неурожай. Чара не хотела идти домой, и тем более отрываться от столь безмятежного, и яхонтового места для нее, не хотела она возвращаться в эту атмосферу деревенской романтики, хотя быть честным, у Чары были гораздо глубже чем может показаться алиби на то что она делает, ее обстоятельства могут удивить в дальнейшем читателя. Скрывшись в ночи, полеживая с невозмутимым видом на земле, Чара рассуждая с сама собой, промолвила. – Наверняка, этого никто не заметит, я уже поняла в этом мире что здесь к чему, недавняя поездка в город, меня сильно удивила в плохом смысле, даже выговориться по этому поводу нельзя никому, все словно это специально игнорируют. – Чара проговаривая свои мысли в слух, не боясь что здесь кто-то будет, наконец встает на ноги и смотря на деревню, затем обернувшись на гору, стала играть с ним в гляделки. – Уйду и не вернусь – Каштанка произнесла с обидой и ноткой злобы в голосе. Чара немедля, вслепую начала спускаться вниз по склону Эботта, как вдруг она заметила то с чем она тайком боялась столкнуться, тем чем пугал вечно родитель. Управляемой безрассудством, красноглазая спустившись вниз к подножию горы, заметила пещеру которая заросла разной зеленью, но красивым ей показалось то что дерево, которое странно росло под наклоном на склоне горы, дубовое древо, росшее над пещерой, находится тут целой и невредимой уже не один век, спустя столько времени, когда еще люди и монстры жили в мире, она уже успела обзавестись толстыми, длинными и крепкими как железо корнями, которые до ужаса специфично росли не в землю, а по ее поверхности, как длинные волосы неухоженной леди, включая вдоль стенок пещеры. Чара, увидя корни которые закрывали полностью вход в пещеру, начала эти самые обвившие корни, убирать голыми руками, но все получалось не так просто, ребенку не по силам это убрать, но, проявив смекалку, Чара решает приподнять одну из корней и отодвинуть ее в сторону, взявшись за тонкий конец одного из корня, который выглядел крайне сухими и тяжелыми, будто мертвое. Через силу отодвинув, она смогла открыть маленькую щель, через которую она благополучно пролезла откинув весь страх в сторону. Чара очутилась в темном помещении, но глаза ее уже привыкли к тьме, и она более менее, медленно начала продвигаться вперед, задевая ногами лишь изредка тонкие корни под ногами. Зелени внутри не было, а лишь сплошной чернозем, в котором через каждые два шага ощущаешь корневища растущие из всех щелей, наверняка в полном спокойствии и изобилии в пещере. Чара шла как осторожный заяц, опасаясь волка в лесу, не один раз она уже спотыкалась и даже набила синяк на коленке, жгучий, как после крапивы, ядом пробирающийся уже неспешно по ее молодым кровяным сосудам. Люди при виде этой пещеры, побаивались, того самого зла, который по их мнению однажды выйдет зверь и совершит второй решающий бой, пожалуй, станет которым, критическим для людей. Девчонке, то ли с храбрым сердцем, то ли с безразличным покинувший всяк смысл своего бытия, все брела, с мышиной беготней мыслей в голове, правильно ли сделала что забрела туда, куда в принципе опасно заходить, ведь девчонка хотела всего лишь потеряться в лесу, но пещера приковала к себе ее своей неизвестностью. От грызущих мыслей в ее головушке отвлекают далекий, но одновременно близ раздающийся голос, видимо ребенка подобно ей, но у того, казалось оно таким неразборчивым, нечленораздельным, речь которая ей почему-то понравилась, необьяснимо, но быть повадливой овцой ей не свойственно, привыкшая оставаться непреклонной не к чему, вызвался интерес, у любого другого быть такого не должно, кровь пропитаться ужасом следует, но интерес, как ей казался контролируемым, на самом деле не был, интерес конечно захватил ее разум, это он контролировал ее. Ходившая будто в опьяненном глазу, Девочка подошла казалось уже к источнику звуку доносившийся из глубин чего-то, манящий как ловушка, нежели как заведено в природном отборе, подобной бабочке залетевшей в паутину. Вместе с этим, под ногами, она ощутила не землю, а цветы, глаза ее робели в разные стороны, надеясь найти хоть какой-то источник света, стало тяжело дышать, неумолимые ткани легких, ощущали на себе лишь пыльцу которая Чара вдыхала вместе с воздухом с такой жадностью похожему тонущему человеку. Неуклюже согнувшись козликом, красноглазка присела на четвереньки и ощутила руками цветы, который видимо росли вокруг той ямы, откуда доносится голос, продолжавший говорить будто с самим собой, слова точно были детскими, похожие теперь больше на размышление над самим собой. Девочке только тогда стало не по себе от этого всего, ее пугал разговор который она кое как слышит, но по звучанию похоже на такое, какое можно слышать от человека который остался безнадежным, то есть похожее на нее. Оставаясь в этой темноте, молодое сознание Чары начинает воплощать самые странные и страшные мысли, например то что за ней кто-то наблюдает из темноты и ждет момента когда можно будет свершить коварство. Она резко позабыв об осторожности встала с места и хотела уже бежать и кричать о помощи, тем более когда речь заходит о смерти, которое Чара не скрывала от себя будучи в малом возрасте, была готова перед всеми опозориться, просить прощения перед всеми и упасть на колени как шут молящий о пощаде перед королем, такой момент часто встречается в сказках про рыцарей. Ей да хоть как бы упасть пред глазами тех у кого она имела уважение, но остаться живой. Стоит сказать про саму Чару, подробнее. Ребенком была непростым, родитель всегда требовал с нее чего-то большего, завышая свои ожидания от дочери, он совсем оторвался от реальности, речи о правильном воспитании тут и нет, ее трудное детство, закалила в ней все таки сильный характер, девчуля привыкшая ставить себя умнее взрослых, не воспринимая никаких учений, традиций, следовавшая всегда в первую очередь стойко за собой и своими идеалами, позиции, стандарты, чьи с трудом воспринимались в ее широком круге общения, состоявшее из взрослых лбов, которым всегда казалось что ребенок спятил и точно не понимает как устроен мир и что вовсе она осмыслила его неправильно. Отцу всегда приходилось смущаться из-за ее дурного и непреклонного характера, который чуть услыша что-то неправильное, не схожее с ее мнением, мировоззрением, как тут же подобной быку не перестает бодаться пока не предстоит склониться перед ее правотой, или же просто уйти от ее вольнодумия прочь что есть мочи. Ребенок который никогда не любил с чем-то мириться, отвергая то что в ее глазах покажется ересью, не истиной, вдруг оказалось в совсем плачевном положении. Споткнувшись из-за корня, Чара покатилась назад, в ту самую пропасть схожее с открытой зловещей пастью животного. Та ощутила шок и не могла даже крикнуть, лишь только пискнуть, ухватившись накрепко за повисший вниз тонкий корешок, она вглядывалась в глубь непознанного. Кругом тьма, этот писк, что пронесся по пещере, сьедала тьма, не давая ей выйти наружу, точно дьявол здесь, или другая нечистая сила подумала девочка, обрушив сразу свою позицию, а ведь о ней потом будут слагать легенды о том куда же она пропала, а она будет гнить внизу наедине со своим реализмом, ведь стоит упомянуть что под словом традиции, имеется еще ввиду религию и в общем духовный мир, чара как раз отвергала любую религию, принимала лишь то что видит и слышит, доверяя более объективному и чему-то материальному, чем выдуманному, веря лишь в природу и что умирая, ты будешь едой для червей… Наконец спустив последние силы, через мгновение, та упадет камнем вниз, прямиком в лапы ко тьме, в самую бездну откуда она вернется, но уже совсем другой в далеком будущем. Читатель скорее всего знает оригинальную историю этой сказки, но наверняка не знает его дальнейшего развития, поэтому сейчас тот кто читает, окажется по ту сторону времени, по ту сторону сценария, куда простым глазом зрителя запрещено глядеть. Помимо этого всего, вы ознакомитесь с тем, как ребенок, первый попавший в подземелье, познакомился со своим лучшим другом. Теперь читатель должен понять для чего была описана данное действие. ***