Spread

Лес Авидья таит в себе массу секретов, ответы на которые Тигнари ещё неведомы. Сегодня глубоко в лесной чаще он находит наполовину зарытый в землю сундук. Сундук кажется старым, если судить по пятнистому дереву, обитому по углам ржавым металлом. Тигнари наклоняется, чтобы осмотреть находку получше. Когда он заглядывает внутрь, то находит небольшую, покрытую пылью поверх замысловатой резьбы шкатулку. Тигнари наклоняет голову и от любопытства поводит ушами. Он смахивает с дерева пыль тыльной стороной перчатки и кладёт шкатулку в свою сумку, чтобы внимательно изучить её после возвращения в хижину. Не может же он оставить находку у всех на виду! Кто знает, что случится, если на неё наткнётся легкомысленный искатель приключений? Тигнари закатывает глаза при одной только мысли об этом и снова отправляется в патрулирование, тщательно намечая маршрут. С заходом солнца он возвращается в Гандхарву, однако его работа обходом леса никогда не заканчивается, и потому он приступает к своим прочим обязанностям. Он убеждается, что другие лесные стражи благополучно заступили на пост, и отправляется поужинать с Коллеи, чтобы ещё раз повторить с ней изученное за день. До своей хижины он добирается только за полночь. Тигнари тщательно умывается, надевает удобную пижаму, ложится в постель и лишь тогда вспоминает о таинственной шкатулке, принесённой в его сумке из леса. Он роется в своих вещах, находит причудливый предмет и кладёт его на свой стол. Шкатулка выглядит весьма безобидно, но — на всякий случай — прежде чем открыть её Тигнари вновь надевает перчатки. Внутри — цветок, зелёный и с позолотой. А рядом с ним обнаруживается записка. Волнуясь, лесной страж прижимает хвост к груди, когда берёт в руки сложенный в несколько раз пергамент, но через пару секунд убеждается, что слова — не что иное, как тарабарщина, скорее всего, написанная на давно утраченном языке. Тигнари хмурится, кладет записку обратно в шкатулку и протягивает ладонь, чтобы коснуться цветка. Как только его палец дотрагивается до лепестка, тот заливается слабым зелёным свечением, наполняя комнату импульсом энергии Дендро. Свечение гаснет так же быстро, как появляется, и комната вновь наполняется темнотой ночи. Тигнари задумчиво закрывает шкатулку. Что это, артефакт? Он снимает перчатки. К счастью, ничего необычного после прикосновения к цветку он не чувствует. И ладно. Завтра в гости к нему придёт Сайно, и он непременно покажет ему находку. Сайно — ученый из Хараватата; он знает о древних языках и странных артефактах гораздо больше Тигнари. День выдался долгим. Тигнари сворачивается калачиком в постели и засыпает, не замечая зелёный огонёк, мигающий на его животе под пупком.

~~***~~

Утром он просыпается с одной-единственной мыслью: «Как жарко!». Невыносимо жарко. Тигнари кажется, что ему тесно в собственной коже, а тонкое одеяло удушает. Он спешно сбрасывает его, приподнимается на локтях и подносит руку к лицу. Он весь горит. Лихорадка? Тяжело дыша и ощущая небывалое возбуждение, он откидывается на спинку кровати, а слабый гул незнакомой энергии проходит через всё его тело. Тигнари задирает пижамную рубашку и видит на своей коже… Символ Дендро. Внизу его живота, под пупком, красуется залитый слабым зелёным свечением символ Дендро. Какого хрена? Все связные мысли смывает новой волной возбуждения. Он прижимает к груди хвост и зарывается лицом в густой мех, едва сдерживая громкий стон. Голова приятно кружится, а мысли словно витают в облаках. Кажется, проходят часы, а может, целые дни, когда Тигнари настороженно шевелит ушами, услышав приближающиеся шаги. Знакомый звук. Это Сайно. Сайно ходит тихо, почти неслышно, но его шаги уверенны и быстры. Он не стучится, а сразу проскальзывает в хижину лесного стража и со слабым стуком прислоняет свой посох к стене. — Тигнари? — окликивает он. — Я здесь, — шёпотом отвечает Тигнари, ещё больше замыкаясь в себе. В таком состоянии показаться другим ужасно неловко, но если кому-то и приходилось видеть его в столь ужасном смятении, то это был Сайно. Сайно проходит в спальню: — Ты даже не встретил меня у порога, — с притворной обидой говорит он. — И я тут подумал… Он замолкает, увидев свернувшегося калачиком в постели Тигнари, с раскрасневшимися щеками и тяжёлым дыханием. — Тигнари? Ты в порядке? — Ну конечно же, нет, идиот, — произносит тот приглушённо. Сайно подходит ближе и мягко садится на край кровати. Он убирает пряди волос с лица Тигнари, и тот поднимает голову, чтобы взглянуть на него. — Привет, — со слабой улыбкой выговаривает Сайно. — Привет, — ворчит лесной страж, вновь зарываясь лицом в пушистый хвост. Сайно касается ладонью его лба и нахмуривается. — Ты весь горишь, — заявляет он. — Судя по всему, у тебя жар. Как ты себя чувствуешь? — Это не лихорадка. Сайно поднимает бровь и парирует: — Это точно лихорадка! Послушай, я знаю, ты любишь свою работу, но ты не можешь отправиться в лес в таком состо… — Нет, — резко перебивает Тигнари. — Это… Дело не в этом. Знаешь что? Посмотри сам. Он подтягивается на руках, всем телом дрожа от усилия. Сайно наблюдает за ним с беспокойством в глазах и кладёт ладонь на его поясницу, помогая обрести равновесие. А после Тигнари вдруг хватается за рубашку, явно намереваясь раздеться, и удивлённый Сайно быстро отводит расширившиеся глаза в сторону. — Тигнари, — нервно говорит он. — Что ты делаешь? — Не отворачивайся, идиот, — дёргая его за рукав, огрызается лесной страж. Он снимает одежду, бросает её на пол и указывает на живот. — Смотри! Взгляд Сайно падает на светящийся под его пупком символ Дендро. — Ну? — нетерпеливо спрашивает Тигнари. — Ты знаешь, что это значит? — Срань господня, — на выдохе произносит Сайно. Тигнари наклоняется к нему: — Так ты знаешь, что это значит, — широко раскрыв глаза, говорит он. — Слава богу. Что нужно сделать, чтобы избавиться от него? Сайно ошалело слезает с кровати. — Срань господня, — проводя рукой по волосам, повторяет он. — Тигнари, как… Когда… Где ты… Тигнари хмурится. — Ну, вчера я патрулировал лес и нашёл странный артефакт… Сайно резко оборачивается, и его взгляд заостряется. — Где он? — На моём столе, — после недолгой паузы признаётся Тигнари. Сайно сбрасывает свой плащ, помогает Тигнари надеть его и разглаживает на нём тёмную ткань, пока лесной страж в молчаливом замешательстве наблюдает за его действиями. — Пойду взгляну на то, что ты обнаружил. Сиди спокойно, хорошо? Никуда не уходи. — А куда я могу уйти? — ошеломлённо спрашивает Тигнари, но Сайно уже подходит к столу и берёт в руки шкатулку, изучая резьбу, а потом открывает крышку и достаёт записку. Он зачитывает написанное вслух, сосредоточенно глядя на древний пергамент. Тигнари всегда нравилось наблюдать, как он работает. В такие минуты Сайно выглядит совершенно другим, напряжённым и собранным. Он всегда теряет бдительность в присутствии Тигнари, и потому очень легко забыть, что генерал махаматра в сердца широкой публики вселяет трепет и страх. Но в данный момент Тигнари совсем не боится. В его одурманенном похотью разуме ни одной приличной мысли, и он ёрзает в постели, желая снять накатывающее возбуждение. Сайно рассматривает цветок, и Тигнари выпаливает: — Не стоит его касаться! — Вот, из-за чего у тебя появилась метка! Ты дотронулся до него, да? И после прикосновения заклинание подействовало на тебя. Теперь его магия исчерпана, — Сайно достаёт из шкатулки цветок с потускневшими и сухими, почти что увядшими, лепестками. — Видишь? Не о чём беспокоиться. Тигнари внимательно глядит на него. — Так… Что со мной будет? Что означает эта отметина? Сайно прикусывает губу, кладёт увядший цветок обратно в шкатулку, плотно закрывает крышку и садится рядом с Тигнари, держа записку в руках. — Хорошо, — произносит он. — Я объясню. Только… Только не паникуй, ладно? — Кажется, ты сейчас волнуешься больше, чем я. Сайно в отчаянии запускает в волосы пальцы. — Просто послушай, — говорит он командным тоном, которым никогда раньше не обращался к Тигнари. — То, что ты нашёл, имело отношение к… Древнему ритуалу плодородия. — Ха! Это всё объясняет, — моргает Тигнари. — Что объясняет? — То, как я себя сейчас чувствую. Будто у меня течка. Конечно, у меня никогда не было течки из-за строения тела, но теперь я могу представить, каково это. Сайно сглатывает. — Э… — начинает он, а потом останавливается, покачивая головой. — Хорошо, итак… Это часть древнего ритуала. По весне люди закапывали эти цветы с заклинанием в землю, надеясь, что Руккхадевата поможет им зачать ребёнка. Тигнари корчится: — Архонты на такое способны? — Не знаю. Возможно? Так или иначе, причина, по которой этот ритуал сработал, заключается вовсе не в Руккхадевате. Всё из-за заклинания, — со смехом машет запиской Сайно. — Если закопать цветок в землю вместе с заклинанием, оно вступит в странное взаимодействие с артериями земли. Это всё, что я знаю. — Всё? — удивлённо вскидывает брови Тигнари. — Я не специализируюсь на рунах плодородия. Моя вина, — уязвлённо говорит Сайно. — Ну, и как сделать так, чтобы метка исчезла? Сайно отводит взгляд, а его уши стремительно розовеют. — В том-то и дело… Она не исчезнет, пока ты, э-э… — Я уже догадываюсь, что ты пытаешься сказать, но всё-таки мне бы хотелось услышать конец предложения, чтобы быть уверенным, — прищуривается Тигнари. Сайно кашляет, наклоняя голову. — Отметина пропадёт, если ты вступишь в половой акт, — падающие ему на лицо пряди волос не в силах скрыть румянец на скулах. — Прости. Но это всё, что я знаю. — А что, если я просто оставлю метку? — Тогда твоё возбуждение не исчезнет. Тигнари кладёт ладонь на кровать и наклоняется ближе, чтобы сказать: — Так не пойдёт. Сайно нервно теребит свои руки. — Я вернусь в Академию, — предлагает он. — И попробую выяснить, есть ли другие способы удалить метку. — Или же ты можешь просто помочь мне сейчас. Сайно замирает. Тигнари приподнимает бровь, слегка склоняя голову. — Что скажете, генерал? — Я… Ты… Ты ведь понимаешь, о чём меня просишь, да? — Да, Сайно, — губы лесного стража изгибаются в довольной улыбке. — Я прошу тебя меня трахнуть. Я ведь внимательно выслушал твои объяснения. Сайно замолкает, не в силах произнести ни слова. Лицо Тигнари вытягивается, он устраивает хвост на коленях, ероша пальцами собственный мех. — Это была просто мысль, — говорит он. — Прости. Было неловко просить тебя о подобном, не так ли? Ты должен поступать так, как сам того хочешь. — Нет, — быстро говорит Сайно. — Я хочу, правда, это просто… — Не заставляй себя ради меня. Я сам вляпался в эту историю. Ты не обязан спать со мной и не обязан мне помогать. Я найду кого-нибудь другого… Сайно хватает его за руку: — Нет, — перебивает он. — Ни в коем случае. Тигнари глядит на него широко распахнутыми глазами. Сайно толкает его на кровать, запускает руку под плащ и отбрасывает в стороны полы, обнажая символ Дендро на его животе. Он кладёт ладонь поверх метки и оглаживает ту большим пальцем. Тигнари подносит руку ко рту, чтобы заглушить вот-вот готовый сорваться с его губ стон. Когда он вновь открывает глаза, Сайно нависает над ним, напряжённо глядя ему в лицо. — Скажи мне, что ты действительно этого хочешь. Что ты не пожалеешь потом. — О, так вот почему ты колебался? — Я не хочу пользоваться тобой. Тигнари смеётся, протягивая руку, чтобы коснуться его лица. — Мы можем сделать это снова после того, как метка исчезнет. Если ты спросишь меня завтра или послезавтра, я обязательно скажу «да», — его ладонь скользит к волосам Сайно, и он мягко притягивает его к себе. — Иди сюда. И Сайно слушается, осторожно прижимаясь губами к губам Тигнари для нежного поцелуя. И всё-таки его мышцы напряжены от чего-то сродни беспокойству, и это заставляет Тигнари остановиться. — Сайно, — говорит тот и легонько тянет его за волосы, привлекая внимание. — У тебя когда-нибудь раньше был секс? Сайно заливается краской: — Н-нет, — шепчет он. — Что? — удивлённо выпаливает Тигнари. — А у тебя? — Однажды. Я выпускник Амурты. Мне казалось неправильным, что я знал, как проходит этот естественный биологический процесс, только в теории, так что… Сайно фыркает: — Грёбаный ты ботаник! Ты занялся сексом ради исследования? — Разве это недостаточно веская причина, лорд Сайно? А ты почему ещё девственник? Я уверен, что любой студент Сумеру был бы счастлив затащить тебя в постель. — Да, ну… — Сайно замолкает, протягивая руку, чтобы провести большим пальцем по нижней губе Тигнари. — Теперь я у тебя в постели. Разве ты не везунчик? Тигнари поднимает на него сверкающие глаза. — Ещё какой! Сайно смеётся: — На этот раз в твоем голосе даже нет сарказма! — Потому что сейчас я серьёзен, — отвечает Тигнари. Он встаёт, берёт его за руку и прижимает ее к полам плаща. — Сними с меня эту штуку. Сайно повинуется, стаскивает с Тигнари одежду и аккуратно складывает её. Его руки путаются в ткани, когда лесной страж выхватывает у него плащ и бросает на пол, чтобы после забраться к нему на колени. — К чёрту аккуратность, — говорит он. — Я устал ждать! Сайно улыбается и кладёт ладонь ему на бедро: — Что случилось с моим терпеливым и альтруистичным лесным стражем? — Ты понятия не имеешь, что я сейчас ощущаю, — бормочет Тигнари, нетерпеливо дёргая завязки на одежде Сайно. — Мне жарко, я устал, и мне нужно, чтобы ты трахнул меня прямо здесь и сейчас, пока я окончательно не слетел с катушек. — Ладно, ладно, — со смешком отвечает тот и помогает Тигнари раздеться. В их действиях нет никакой чувственности, только возня и поспешность, с которой они избавляются от одежды, но в этом есть нечто милое, что-то, что успокаивает Тигнари, напоминая, что рядом с ним — Сайно, и что они не делают ничего страшного или необычного. Сайно видел его в любом виде; ему позволено видеть его без одежды. Как только они заканчивают, Сайно поднимает глаза на Тигнари, выглядя беспомощным и потерянным, и лесной страж смеётся, произнося: — Ложись. Мы сделаем это по-моему, хорошо? Сайно колеблется, но в конечном итоге послушно ложится спиной на кровать. Тигнари роется в своей тумбочке, извлекая оттуда флакончик смазки на растительной основе, которую сделал сам из ингредиентов, принесённых из леса. Он седлает бёдра Сайно, смазывает пальцы смазкой и тянется за спину. Сайно смотрит на него снизу вверх расширившимися от волнения глазами. — Хочешь, я тебе помогу? Уши Тигнари шевелятся. — Хм, — размышляет он, усмехаясь. — Поскольку это твой первый раз, тебе стоит просто понаблюдать. О, только никаких прикосновений. Сайно поднимает бровь: — А если я всё-таки дотронусь до тебя? — Не беспокойся об этом, — глаза Тигнари озорно сверкают лисьим коварством. — Хочешь увидеть кое-что клёвое? Сайно кивает: — Ага. С помощью Глаза Бога Тигнари обвивает его запястья тонкими виноградными лозами, обездвиживая. Сайно испуганно моргает и во все глаза глядит на Тигнари, разинув от удивления рот. — Когда я был моложе, мне всегда хотелось заполучить Глаз Бога, чтобы с помощью лестниц из винограда срывать фрукты с деревьев, — рассказывает лесной страж, поглаживая большим пальцем запястья Сайно. — Надо сказать, он невероятно полезен. Сайно осторожно дёргает за свои путы, проверяя прочность обвивающих его лоз. — Я мог бы вырваться из них, если бы захотел. — Но ты не захочешь. А теперь замолчи. Сайно слушается, затихая, и Тигнари начинает неспешно растягивать свою дырочку, выглядя напряжённым и наслаждающимся одновременно. Он начинает с одного пальца, затем добавляет второй, а через некоторое время и третий. Сайно внимательно наблюдает, лишённый возможности как-то вмешаться. Тигнари нависает над ним, волосы падают на его раскрасневшееся лицо, а символ Дендро на животе заливается слабым свечением. Сайно ни разу в жизни не хотелось так сильно к кому-нибудь прикоснуться! — Я готов, — пыхтит наконец Тигнари, вытаскивая пальцы и кладя руку на его грудь. — Можно мне… Ты… — Пожалуйста, — выдыхает Сайно. Тигнари осторожно берёт в руки его возбуждённый член и с тихим шипением медленно опускается на него. Пушистый хвост слегка виляет, выдавая его энтузиазм, а уши подёргиваются в предвкушении. Мгновение он наблюдает, как поднимается и опускается грудь Сайно. Тот смотрит на него снизу вверх; зрачки глаз Сайно так расширились, что радужка практически не видна. Тигнари касается его подбородка, наклоняется за поцелуем, и Сайно отвечает ему, слегка двигая бёдрами, пытаясь привыкнуть к новому ощущению. Лесной страж приподнимается, а после вновь насаживается на его член, снова и снова. Сайно беспомощно следит за его действиями, судорожно цепляясь руками за виноградные лозы и чувствуя, как мягкий хвост Тигнари скользит по его коленям. А потом бёдра Тигнари начинают дрожать, темп его движений сбивается, и он тихо скулит, разочарованный в себе из-за того, что так быстро устал. — Я мог бы помочь, но сейчас я немного связан по рукам, — легко проговаривает Сайно, дёргая спутавшие запястья лозы. Тигнари свирепо на него смотрит, наваливаясь сверху, чтобы дать отдых ногам. — Неужели сейчас самое время для твоих отвратительных каламбуров? — Лучше настоящего времени не найти, — ухмыляется Сайно, переламывает пополам виноградные лозы, кладёт руки на талию Тигнари, а затем быстро и плавно переворачивает его, заставляя поменяться местами. — Видишь? Говорил же, что смогу вырваться, если захочу. Он просовывает колено между бёдер Тигнари, заставляя раздвинуть ноги пошире, оглаживает нежную кожу ладонью, и лесному стражу приходится прикрыть рот рукой, чтобы удержаться от стона. По правде сказать, Тигнари чрезвычайно чувствителен: его уши улавливают любые тихие звуки, обоняние без труда распознаёт запахи, а кожа реагирует на малейшее прикосновение даже через одежду. Всему виной лисьи гены. Никто не прикасался к его обнажённой коже так долго, что Сайно, получивший полную свободу действий, теперь очень опасен. Сайно проводит большим пальцем по его твёрдым соскам, и Тигнари несдержанно стонет, пытаясь спрятать в подушке лицо. Его тело дрожит, будто в него ударила молния. У Сайно огрубевшие от многолетнего владения копьём руки. Тигнари ощущает каждую мозоль, каждый шрам и тепло, исходящее от его кожи, обжигающе горячее, словно ветры пустыни. — Это… Вот почему я не хотел, чтобы ты прикасался ко мне, — выговаривает он. — Тебе стоило оставаться связанным. Сайно улыбается, в его глазах вспыхивают задорные огоньки. — О? — он сжимает бедро Тигнари, наклоняется и едва слышно шепчет: — Но мне так весело! Тигнари вздрагивает: — Придурок. — Мне всегда было интересно, чувствительный ты или нет, — признаётся Сайно, касаясь подбородка лесного стража ладонью. — Я должен был догадаться. Ты очень отзывчив. — Ты представлял секс со мной раньше, — тихо произносит Тигнари. В его тоне нет вопросительных интонаций. Сайно смущается, кончики его ушей розовеют: — Да. Не единожды. — Я тоже. В лесу порой бывает ужасно одиноко, а он давно уже влюблён в Сайно. Сайно утягивает его в поцелуй, и Тигнари тянется вверх, зарывается пальцами в его волосы и легонько тянет за пряди, направляя. Рука Сайно устремляется к его дырочке, пальцы размазывают скользкую смазку. Лесной страж прижимает к голове уши — редкое проявление покорности. — Ты великолепен, но теперь моя очередь заботиться о тебе, — Сайно кладёт руку ему на живот, дотрагиваясь до расположенного под пупком символа Дендро. Тигнари расфокусированным взглядом глядит на него снизу вверх. Всё его тело горит, подобно лесному пожару. Внизу живота тугим узлом скручивается наслаждение, и он извивается под прикосновениями Сайно. — Хорошо, — выдыхает он. — Пожалуйста, Сайно… Пожалуйста… Сайно осторожно входит в него, сжимая бёдра так сильно, что на нежной коже появятся синяки. Он замирает, настороженно изучая лицо лесного стража, и спрашивает: — Всё хорошо? Тебе больно? Тигнари впивается в его спину ногтями: — Я в порядке. Но всё изменится, если ты не трахнешь меня прямо сейчас. Сайно смеётся, тянется за чувственным поцелуем, а потом с грубой силой толкается в него бёдрами. Зрачки Тигнари расширяются, он царапает Сайно лопатки, сбитый с толку и неспособный даже ответить на поцелуй. Символ Дендро слабо светится на его животе. Сайно скользит по нему пальцами, очарованный нежным зелёным светом. Тигнари стонет, подставляясь под его прикосновения, и сбивчиво просит двигаться сильнее, быстрее… Ещё немного… — Сайно, — проговаривает он. — Сайно, я… — Всё хорошо. Не волнуйся. Я рядом. Тигнари качает головой, в уголках его глаз собираются слёзы: — Я люблю тебя… Сайно, я так сильно тебя люблю… Сайно замолкает, сбавляя темп, и ошарашенно глядит на него. Но лесной страж сейчас не в силах заметить его удивление. Он притягивает Сайно поближе к себе: — Пожалуйста… Сайно подчиняется и снова целует его тонкие губы. — Я тоже тебя люблю, — шепчет он, наклоняясь, и проводит мозолистой ладонью по всей длине члена Тигнари. — Ну же. Кончи для меня. Тигнари впивается в его шею зубами. Наслаждение обрушивается на него, будто гребень волны. Он стонет от прикосновений Сайно и всем телом дрожит, когда его крепко обнимают сильные руки. Генерал махаматра кончает следом за ним, и, тяжело дыша, оглаживает рукой живот Тигнари, наблюдая, как пульсирующий свет символа Дендро медленно начинает тускнеть, а после и вовсе гаснет под кончиками его пальцев. Тигнари смотрит на него снизу вверх, восстанавливая дыхание и пытаясь наконец сфокусировать взгляд. Сайно целует его в лоб и плавно выходит из него, размазывая сперму по дрожащим бёдрам лесного стража. Он вновь дотрагивается до его живота: — Символ исчез. — Это точно, — шепчет Тигнари. — Я только что кое-что понял. Символ был Дендро, потому что я должен был передать тебе моё семя, — целуя его шею, смеётся Сайно. — Ты понимаешь? Это оттого… — О, боже, — хихикает Тигнари, отталкивая его от себя. — Ты такой глупый! После того, чем мы только что занимались? Поверить не могу! — Прости, прости, я должен был это сказать, — извиняющимся тоном проговаривает Сайно, покрывая лицо лесного стража поцелуями, а затем отстраняется, чтобы дать ему отдышаться, и явно любуется беспорядочным видом Тигнари — его растрёпанными волосами и раскрасневшейся, тяжело вздымающейся грудью. Тигнари улыбается, лениво шевеля ушами. Сайно облизывает губы: — Надо мне заняться исследованием этих рун, — бормочет он, наклоняясь, чтобы коснуться губами уха Тигнари. — Пожалуй, символ Электро хорошо бы смотрелся на твоей коже.