Постоянный клиент

На ежегодное празднование величайшей победы Темного Лорда к Гарри Поттеру пришел новый клиент. Гарри, не мигая, смотрел в окно на последнем этаже Дома Любовных Утех мастера Слизнорта. Полуденный летний зной неприятно покалывал кожу. Где-то прожужжала муха. Гарри ненавидел это время суток. Часы мерно отстукивали минуты, и Гарри ничего не оставалось, как только сидеть у окна, смотреть, как снуют туда-сюда люди, и ждать следующего клиента. Оконное стекло было объемным по моде прошлых лет; по его поверхности струилась тонкая рябь: это гарантировало клиентам абсолютную приватность. Сквозь мутные блики Гарри разглядел темную мантию и быструю походку — он часто видел ее на страницах Ежедневного Пророка. Гарри кинулся к другому окну. Сомнений не было: к ним шел Снейп. Когда прозвенел входной звонок, Гарри был уже готов. Он спустился вниз, в холл, чтобы отыскать смотрителя. Его можно было опознать по широкому красному поясу. Смотритель дремал, откинувшись головой на стену. Из уголка его рта текла слюна. — Невилл, — Гарри потряс его за плечо. Невилл дернулся и открыл глаза. Из его кармана выскользнул пустой пузырек и со звоном упал на пол. На этикетке Гарри разглядел: “Ультрасильное успокоительное Уайта”. Невилл поспешно наклонился за пузырьком. Глаза у него были стеклянные. — Что такое? Мастер Слизнорт уже…? — Все в порядке. Мне просто нужно освежиться. Невилл кивнул и зашарил по карманам в поисках палочки. “Должно быть, — подумал Гарри, — кто-то из парней снова ее стащил”. Но Невилл все же отыскал палочку. Один взмах убрал запах пота и других жидкостей; Гарри снова стал чистым. — Ну как? Невилл слегка наклонился; палочка теперь была в зоне досягаемости. Повезло Невиллу родиться чистокровным. Повезло ему, что мальчикам мастера Слизнорта некуда было бежать. Невилл был в самом низу иерархии; представителем проигравшей стороны, но все же чистокровным. Гарри уже сбился со счета, сколько раз Невилла отправляли в учебные лагеря; нынешняя работа досталась ему с трудом, и все же Невилл всякий раз испытывал судьбу, засыпая прямо на рабочем месте. — Сделаем это сегодня, — резко выдохнул Невилл. — Что? — Гарри поднял бровь. — Наконец решил воспользоваться служебным положением? Щеки Невилла заалели. — Нет, конечно. То есть не то, чтобы я был против… сам понимаешь. Сегодня, — он понизил голос до вкрадчивого шепота, — мы попробуем сбежать. — Как? Ты даже палочку свою вечно теряешь, — ласково произнес Гарри. Невилла было жалко. Должно быть, учебные лагеря сослужили свою службу. Невиллу вбили в голову, что чистокровным надлежало наводить порядок в обществе. Он утверждал, что ни капли не верил в эту чушь, но Гарри знал лучше. Понимал, откуда у Невилла вдруг взялась эта жажда свершений, это желание изменить мир. Бедняга Невилл! Совсем утратил чувство реальности. — Но я… парни просто одалживают иногда… — Невилл стыдливо уставился в пол. В груди кольнуло чувством вины. — Невилл, все хорошо. Мы знаем, что ты не… — “не как другие чистокровные”, хотел было сказать Гарри, но промолчал и отвернулся. — Мне надо переодеться. — Ждешь кого-то из постоянных? — Невиллу явно было неловко. — Нет, новый. Это Снейп. Я только что видел, как он заходил. Невилл открыл рот, но не произнес ни звука. Сглотнул и попытался снова: — Ой, Гарри… но может ему не дадут тебя. Раз он тут первый раз. Новичков обычно отправляют к Симусу. Жаль его, конечно, но… — Снейп — Пожиратель Смерти. Они всегда хотят только меня. И он меня получит. — Гарри, сочувствую… Гарри ничего не ответил и направился в гардеробную. Взгляд Невилла прожигал ему спину. Эти преданные, щенячьи глаза. Невозможные мечты. Кожу Гарри покалывало. На полках гардеробной громоздились кучи обуви. Кроссовки, ботинки, парадные туфли, даже женские босоножки большого размера — все это было заношенным и воняло. Рядом на стойке висели мантии; к каждой прилагался факультетский галстук. Гарри выбрал гриффиндорский комплект. Он завязал простой узел, глянул на свое отражение в зеркале и поправил галстук. Удивительно, как легко было снова превратиться в школьника. Гарри улыбнулся и взмахнул невидимой палочкой. Просто чудеса. Рукава мантии были слишком длинными. Тот, кто носил ее раньше, явно был выше Гарри. Но ничего; такой фасон делал его еще более юным. Потерянным. Гарри изучил в зеркале свое отражение, попытался придать лицу мальчишеское выражение. Распахнул глаза, облизал губы, будто задыхаясь. Отлично. Такой вид обычно нравился его клиентам. Гарри уже завязывал кроссовки, когда в паху защипало: его вызывал мастер Слизнорт. Гарри быстро закончил свой туалет. Не поспеши он — и покалывание разрослось бы до настоящего жжения: Гарри пришлось бы стремглав бежать, зажав руку между ног. — Сраный садист, — прошипел Гарри, торопясь. Его ждал новый клиент. Возможно, его последний новый клиент. Жжение прекратилось, стоило Гарри войти в будуар. Мастер Слизнорт грузно сидел в своем огромном кресле. Все, что касалось Слизнорта, было на редкость большим: мебель, мантия, обхват талии, оскал улыбки. Одно только его достоинство было совсем крошечным, но об этом никто в Доме Утех не осмеливался говорить вслух. Эта мысль согрела Гарри, и улыбка сама расцвела на его лице. — Доброго дня, мастер Слизнорт. Вы меня вызывали? Слизнорт еще шире оскалился. Ублюдок. Снейп шуршал где-то за ним; Гарри слышал его дыхание. Все это было частью игры. Клиенты постоянно с ним играли. Гарри сделал вид, что совершенно не замечает взгляда, исподтишка прожигающего его насквозь; вместо этого он сосредоточился на восхвалении Слизнортом сегодняшнего праздника. Его голос звучал неискренне. Ничего нового: научился у Пожирателей. Слизнорт смотрел на Гарри с голодной ненавистью: точно так же на него обычно смотрели клиенты — и приносили звенящие галлеоны. — Ты помнишь, почему мы празднуем этот день, мальчик? Мы все должны помнить, как Темный Лорд победил тебя; показал нам, что ты всего лишь ребенок; что твоя магия и в подметки не годится Его Великим Силам… Слизнорт был в ударе. Гарри старательно кивал; его взгляд рассеянно скользил по дверям за толстой спиной мастера. Двери были накрепко закрыты, но все ребята знали, что там хранилось. Большой запас огневиски, зелья похоти и выносливости — их без разбору добавляли им в еду — и Книга учета посетителей, спрятанная в самой дальней комнате. Когда Гарри впервые оказался в Доме, окровавленный и обнаженный, он ничего не знал о книге. Он знал только, что его комната была наверху; что скрип двери означал, что к нему пришел новый клиент — мужчина, а иногда и женщина — и что ему положено было их обслужить. Вскоре Гарри усвоил, что клиенты не имели пола; что их визиты, прошлые и будущие, были скрупулезно внесены в Книгу учета под его именем. Клиенты никогда не пропускали посещений. Гарри несколько раз пытался бежать. Возвращало его либо безумное жжение в паху, либо голод, а в последний раз — простое желание поспать в теплой постели. В какой-то момент Гарри даже начала нравится Книга: она зачаровывала его своим орнаментом, кожаным переплетом, позолоченными уголками, тихим шелестом страниц. Все посещения велись черными чернилами, за исключением самых привилегированных. Те немногочисленные мальчишки заслужили золотые чернила. Под их именами витиевато изгибался курсив: “Не принимает новых клиентов”. Они вели совершенно особую жизнь в Доме. Их не предлагали внезапно забежавшему клиенту, пожелавшему минет за два галлеона; им не было нужды торговаться с посетителями, выпрашивая лишние монеты; им не делали выволочек за то, что клиенту что-то не понравилось — а у Слизнорта были высокие стандарты сервиса. Избранных мальчиков всегда ждала уютная кровать, просторная спальня и знакомые клиенты с уже изученными пристрастиями. Им не было нужды льстить; они могли быть самими собой и просто делать свою работу. Гарри смотрел на их имена, выведенные сверкающими чернилами: они сияли так же ярко, как золото его семьи, когда-то хранившееся в Гринготтсе. Теперь денег не было, но Гарри все еще помнил заманчивый блеск золота; чувство абсолютной свободы, которое наполняло тогда его грудь. Гарри очень хотел попасть в число Избранных. Клиенты все приходили и уходили; под его именем в книге учета появлялись все новые и новые черные строки. Гарри не хватало всего лишь одного постоянного клиента. За спиной раздались шаги. Слизнорт наконец заткнулся, прочистил горло и, плотоядно усмехнувшись, склонил голову в полупоклоне. — К тебе посетитель. Гарри медленно обернулся. Он притворился, будто удивлен, и встретился взглядом со Снейпом. Тот не сильно изменился со школьных времен. Может быть, еще похудел; его лицо казалось теперь совсем осунувшимся, но в остальном он был все тем же учителем, который стыдил его на уроках Зельеварения. Гарри специально воспользовался одеколоном с запахом осенней листвы: она напоминала ему свежий воздух Хогвартса. Выудив из недр памяти воспоминание о крошечном члене Слизнорта, Гарри широко улыбнулся. — Здравствуйте, профессор. — Поттер. Вы, кажется, перестарались с одеянием. — Снейп оглядел его с ног до головы. Гарри давно понял, что большинство клиентов приходили не просто за сексом. Они приходили за воспоминаниями, за былыми днями, когда имя Гарри еще было синонимом надежды и веры. Некоторые клиенты приходили, чтобы его унизить. Некоторые приходили, чтобы притвориться, что Гарри Поттер был на их — темной — стороне. И каждый раз Гарри решал очередную загадку, что же приводило их к нему. Распутывал понемногу их тайные желания, раскрывал секреты. Если ему удавалось нащупать эту нить, то клиенты переходили в разряд постоянных. Гарри внимательно посмотрел в глаза Снейпа: нет, его совершенно точно привел сюда не секс. — Иди, — махнул рукой Слизнорт. В его голосе послышались стальные нотки: Гарри должен был во что бы то ни стало удовлетворить клиента. — Так что же, ты специально одевался для меня? — Гарри пошел вверх по лестнице; Снейп последовал за ним. — Что заставило тебя думать, что я захочу ученика? Пожиратели часто задавали Гарри этот вопрос. Это тоже было частью игры. — Я не знал, чего вы захотите, поэтому надел привычное, — заученно произнес Гарри. Как скучно! Он придал голосу большей робости. — Я ведь все еще ученик. Люблю почитать на досуге Историю магии. Пересмотренное издание, само собой. — Неужели. Все шло не по сценарию. Пускай Снейп не хотел ученика. Чего тогда? Может быть, сладкой невинности? Гарри замялся на пороге комнаты, входя в новую роль. Он тревожно оглядел коридор, закусил нижнюю губу. — Профессор, я подумал… может быть… может быть мы могли бы зайти в спальню и притвориться? Сказать потом, что все было. Никто не узнает. Понимаете, просто я… — Значит, теперь ты краснеющая девственница? — Снейп грубо втолкнул Гарри в комнату. — На кровать. Вот теперь стало понятнее. Гарри не зря считал себя профессионалом. Он не поддавался на каждый приказ своих клиентов — так было бы слишком просто. Гарри развернулся к Снейпу и холодно его оглядел. — Вы ведь не заставите меня. Глаза Снейпа, казалось, стали еще темнее. — Боюсь, что нынче я пользуюсь не теми методами убеждения, к которым ты привык в Хогвартсе. Было что-то в голосе Снейпа, помимо похоти, что заставило сердце Гарри ухнуть вниз. Он разгадал теперь, какую игру затеял Снейп. Гарри называл ее “накажи пленника”. Некоторые его клиенты любили подобное; для Пожирателей Смерти, правда, это скорее была не игра, а образ жизни. — Ублажишь меня — и я дам тебе кое-что. Гарри не смог сдержать усмешки. — Что, деньги? Они мне ни к чему. — Тогда ответы. У тебя наверняка есть вопросы. Что случилось с твоими друзьями, с твоим крестным. Я многое знаю. — Вы, правда, расскажете мне? — Гарри распахнул глаза и состроил удивленное лицо. Снейп был не промах. На его лице появилась натужная усмешка. — Тебе не нужны мои ответы, ведь так? Гарри задумался, силясь подобрать правильные слова. — Что вы! Я вам верю. — Конечно. — Просто… что бы вы мне ни сказали: мертвы они, живы — все равно придет следующий клиент и скажет ровно противоположное. — Я могу показать тебе воспоминания. — И они тоже могут. Я уже сотню раз видел, как мои друзья то погибали в мучениях, то воскресали. Снейп смерил его любопытным взглядом. — Тебе все равно. — Я бы так не сказал. — Даже не смог бы. Просто весь интерес к жизни пропал; дни стали тусклыми, серыми, унылыми. — Я уже устал гадать, где правда, а где ложь. Снейп вынул палочку. — Что ж, твоё право. Я просто хотел тебя заинтересовать. С легким порывом ветра одежда Гарри исчезла — и тут же появилась на деревянном стуле у окна. С пола взметнулось облако пылинок; их было хорошо видно в пробивающемся солнечном свете. Гарри неловко переступил с ноги на ногу. Что-то было не так. Он опустил взгляд: на ногах все еще болтались кроссовки. Снейп подошел ближе. Его ладонь опустилась Гарри на грудь; по телу тут же побежали мурашки. С этой стороны окна в стекло стучалась муха, пытаясь выбраться на свободу. Она билась своим тельцем с завидным упорством: стук, стук, стук. Отбивала неумолимое приближение полудня. Стук, стук, стук — навстречу свету. Снейп толкнул его в грудь. Гарри послушно опустился на кровать. Снейп тут же убрал руки и навис над ним. — Не такой уж ты и боец. С новыми клиентами всегда было так. Гарри никогда не знал по первости, чего они хотят. Он поерзал на кровати: ноги тяжело повисли в кроссовках. Муха все продолжала биться в окно. Гарри раздражал этот звук. Поскорее бы уже его трахнули. — Вот вы меня и раскусили. Снейп сощурился. — Я достаточно видел в своей жизни сломленных людей. Он расстегнул брюки, достал член. Тот был длинным и бледным, как и сам Снейп; вены ветвились, спускаясь книзу, покрасневшая головка была наполовину скрыта крайней плотью. В обхвате член был небольшим, но длина впечатляла. Сейчас был самый неподходящий момент для смеха, поэтому Гарри прикусил язык и напустил на себя свой самый похотливый вид. Слова Снейпа очень развеселили его. Он — сломленный? Какая ерунда. Как будто Гарри был фарфоровой чашкой, случайно упавшей с полки. Нет, все было не так. Не одномоментно. Не было ни отчаянной борьбы, ни бесславного поражения, ни сломленного духа. Гарри медленно дрейфовал от рук к рукам, от одного члена к другому — и с каждым разом ему становилось все скучнее и скучнее. Может быть, он слегка переоценивал острый ум Снейпа. Но ничего. С недалекими клиентами как раз было проще. Гарри стыдливо отвернулся, зажмурился, а потом часто-часто заморгал. Когда он снова посмотрел на Снейпа, в его глазах стояли слезы. Снейп опустился на него сверху, крепко прижав к кровати. Все было таким знакомым: немножко невинности, немножко борьбы. Гарри попытался выбраться из захвата, ладонью мазнул Снейпа по челюсти — и тут же почувствовал острый край его зубов. Минута, другая; наконец, Гарри сдался и позволил прижать себя к матрасу, издав при этом мастерски отточенный жалостливый вскрик. — Весьма убедительно. — Снейп провел ладонями по его плечам и груди. Большие пальцы замерли на вершинах сосков: нажали, потом отпустили. Подушечки пальцев были в мозолях. Гарри поерзал; резиновые подошвы кроссовок задели мантию Снейпа. — Да что вам, черт побери, нужно? Снейп наклонился и лизнул его сосок; темные пряди упали на одну сторону и пощекотали ребра Гарри. В комнате было жарко. Кожа покрылась испариной, тут же остыла. Гарри вздрогнул, сосок сморщился и затвердел — как и его член. Снейп поднял взгляд. Его глаза блеснули. — Ни к чему эти глупые игры. Тебе же самому будет легче. Гарри не любил, когда клиентов тянуло поговорить: была в этом какая-то излишняя интимность, — но рано или поздно все почему-то хотели излить ему душу. Он обхватил Снейпа за шею и притянул его к другому соску. — Легче? О чем вы вообще? Снейп поцеловал другой сосок, втянул его глубже и пососал — жарко и влажно, царапнул зубами чувствительную кожу. Гарри вдруг понял, что вцепился в его волосы. Снейп отстранился и тяжело задышал прямо в ухо. — Помнишь тот день, когда тебя схватили? Помнишь того маггла? Пальцы слегка свело, и Гарри уронил руки на кровать. Снейп был настоящим фанатиком. Неужели он хотел кончить в разговорах о победе Темного Лорда? Снейп выпрямился и сел. Подцепил Гарри под коленями, провел ладонью по его бедрам, все выше и выше, пока его костяшки не коснулись яичек — а потом Гарри почувствовал палец у своего входа. — Так ты помнишь? — снова спросил Снейп, на этот раз грубо. — Что? Ах, да. Разве там был маггл? Снейп засмеялся — залаял, скорее, — и прошептал знакомое заклинание. Пальцы стали скользкими, прохладными и надавили на анус. Ну и пусть Снейпу хотелось поболтать. Гарри застонал и выгнулся, чтобы пальцы вошли глубже. Он специально развернулся так, чтобы Снейпу было видно его лицо: часто задышал и облизнул губы. Снейп, словно не заметив ничего, продолжил: — Темный Лорд хотел его убить. Символично: убить маггла в день, когда Гарри Поттер наконец оказался в его руках. — Снейп вынул пальцы; внутри было влажно. Прикосновения Снейпа оставляли на коже Гарри мокрые следы. Он остановился у самых подмышек Гарри и наклонился еще ниже. — Так ты помнишь? Снейпу все не надоедало. — Ужасная была ночь, — произнес Гарри своим самым испуганным голосом. Снейп неотрывно смотрел ему в глаза. Гарри хотелось отвернуться, но усилием воли он сдержался и смело встретил взгляд. Он успел позабыть черноту глаз Снейпа, и теперь она, точно омут, затягивала его вглубь. Снейп первым отвернулся и фыркнул. На его лице появилась презрительная усмешка. — Ты бы не узнал этого маггла, даже если бы он трахнул тебя. Гарри почувствовал, как краев его ануса коснулась головка. Снейп теперь уже не просто раздражал — бесил. Гарри почувствовал, как закипает. Ему это не понравилось. Он тяжело выдохнул. — Давно это было. — Да уж, выдалась тогда ночь. Да и ты был весьма занят. Напомни, кто держал тебя, пока мы все ждали расправы над магглом? — Снейп поерзал, выровнял член. — Ах, да… — он плавно и глубоко толкнулся и прикрыл глаза. Один мускул на его лице дрогнул. Снейп распахнул глаза и вперился взглядом в Гарри. — Это был Петтигрю, так ведь? Гарри позволил себе застонать. Некоторые воспоминания до сих пор причиняли боль. Сердце застучало быстрее. Ничего страшного, подумал Гарри. Это был просто физический отклик. Снейп толкнулся снова — и вышел. В этот раз Гарри не почувствовал обжигающего трения; ощущения то накатывали, то отступали. — Бедняга Петтигрю! В молодости был одержим твоим отцом — совершенно не взаимно. Но ты… — Снейп обхватил член Гарри у основания, сжал и грубо провел ладонью по всей длине. — Так похож на своего отца — и даже не смог ему отказать. Гарри прикрыл глаза и застонал. Руки Снейпа тут же взметнулись к его лицу, заставляя снова посмотреть на него. Его глаза были пустыми и черными; эта темнота затягивала. Снова нахлынули воспоминания: потное лицо Петтигрю; глаза, полные обожания; руки, тянущие его прочь от толпы, собравшейся посмотреть на пытки маггла. Небольшая рощица. Петтигрю, срывающий с него одежду. Гарри пытался вырваться, но Петтигрю крепко держал его. Рыхлый, полный живот прижимался к его телу. — Никто бы не заметил вас, если бы заглушающее заклинание Петтигрю сработало… — Снейп сбился и застонал в моменте наслаждения, но Гарри и так знал, что он собирался сказать. Петтигрю пытался наложить заглушающее; хотел, чтобы Гарри принадлежал ему целиком. Но заклинание не сработало: остальные Пожиратели услышали их и столпились вокруг. Наверное, стоило быть благодарным за то, что Петтигрю перевернул его, и Гарри не видел всех этих глаз. Он все равно слышал шепот, их смешки; десятки взглядов прожигали его, и Гарри вдруг четко представил, как выглядит со стороны: мокрый и голый на грязной земле. Тот день выдался на удивление жарким, но под пронзающими взглядами Гарри чувствовал, как все его тело: спина, ноги, бедра, — покрывались мурашками. Петтигрю принялся стонать: “Сохатый, Сохатый…” — пока его скользкие пальцы разрабатывали отверстие Гарри. А потом Петтигрю толкнулся внутрь; крупная головка раздвинула стенки ануса, и Гарри не смог сдержать рвущийся изнутри крик и слезы. Разум заволокло обжигающе-красным жаром. Видение исчезло. Гарри поднял бедра и глубже насадился на член Снейпа, отчаянно надеясь, что боль в настоящем заставит забыть об ужасах прошлого. Но все было тщетно: его тело слишком привыкло к бесконечному потоку клиентов. Тогда Гарри закинул ноги на поясницу Снейпа и сильно надавил пятками. Снейп толкнулся сильнее. Теперь Гарри почувствовал легкую боль; восхитительную резь от фрикции, пока его резиновые подошвы все впивались в тело Снейпа. Нет, в кроссовках что-то определенно было. Добившись желаемого, Гарри слабо выдохнул: — Устроил я тогда сцену, правда? Снейп буркнул что-то нечленораздельное. Его взгляд буравил Гарри. — Если бы мы не услышали тебя… Гарри помнил. Пожирателей интересовал только маггл, но возня с Петтигрю привлекла их внимание. Они тогда повеселились от души. Когда Гарри, задыхаясь, повернулся, чтобы вздохнуть поглубже, то увидел красные глаза Темного Лорда. Казалось, он купался в его боли и отчаянии. — Если бы ты не… может быть, ты был бы мертв. В плену, в темном подвале — но не здесь… — Снейп хотел сказать что-то еще, но дыхания не хватило. Он уперся руками в грудь Гарри, будто в попытке найти там что-то, что давно было мертво. Тогда Снейп дернул свою мантию и рубашку — на кровать полетели оторванные пуговицы — и окружил Гарри жаром своей кожи. В ушах эхом отдалось чужое загнанное сердцебиение. Гарри теперь даже не пытался сопротивляться. Он поймал ритм, обхватив Снейпа за плечи. От стимулирующих зелий Слизнорта у него вечно была эрекция; член покачивался из стороны в сторону с каждым толчком. Снейп изгибался над ним, точно гигантский вопросительный знак; полы его мантии, все еще висевшей на плечах, царапали чувствительную головку члена. Гарри попытался очистить разум. Его взгляд заскользил по полу, стенам, потолку. В углах краска облупилась и облезла; застывшие капли ручейком струились вниз. Снейп прижался лбом ко лбу Гарри. Их терпкий пот смешался. — Я знаю, — прошептал тогда Снейп, — почему Заглушающее не сработало. Гарри затягивало все глубже в омут прошлого. Он непроизвольно съежился, зажав член Снейпа внутри. Снейп зашипел и отвернулся. Гарри видел, как на его челюсти заходили желваки. Неужели Снейп скорострел? Было бы кстати. Может, тогда он наконец заткнется. Напустит на себя стыдливо-оскорбленный вид, а Гарри привычно успокоит его, что такое происходит со всеми, а потом они с ребятами как следует посмеются над старым профессором. Но Снейп вдруг сменил темп: теперь он двигался мягко и медленно, и Гарри с тоской приготовился к долгому раунду. — И ты тоже это знаешь, — выдохнул Снейп, не сбиваясь с ритма. Их тела встречались с влажными шлепками. Гарри чувствовал, как пот стекал по его промежности к анусу. Он встретил следующий толчок: член вошел глубоко-глубоко в его тело. Гарри задушенно ахнул: — Просто не повезло. — Нет. — Снейп выпрямился и сел, подтянул Гарри за бедра к себе, придал его телу нужное положение и толкнулся еще сильнее и глубже. Черные глаза буравили его. — Это был ты. Гарри пробила крупная дрожь. — Нет, я не… это было случайно… Новый угол отвлекал. Снейп теперь задевал простату; удовольствие электрическими разрядами прошивало все тело. Гарри не мог сосредоточиться. Он сто раз уже рассказывал эту историю: каждому клиенту на новый лад. Но слова Снейпа пробудили истинные воспоминания. Гарри, словно в яркой вспышке, вспомнил, как сжал руку Петтигрю — ту, в которой была палочка. Словно в замедленной съемке, он видел, как… Гарри вдруг до тошноты надоело притворяться. Он хотел избавиться от Снейпа. Но Снейп тут же поймал его взгляд; черные глаза были голодными, алчущими. — Да, вот так. Вот так, — вена на его виске вздулась; толчки стали быстрыми, учащенными. — Поттер, я не хочу кончать. Я не могу… — блеснул солнечный луч, и лицо Снейпа исказилось. Теперь оно напомнило гримасу хищной птицы перед финальным броском. Снейп глухо застонал и замер; его тело обессиленно прижалось к Гарри. Лицо было слишком близко: Гарри чувствовал влажный жар чужого дыхания. Снейп перевел дух и откатился на другую половину кровати. Все было так странно, что в какой-то момент Гарри показалось, что это взаправду. Он поерзал и отодвинулся. Тело обдало прохладой. Какое-то время они лежали молча. — В тот раз была моя очередь, знаешь, — вдруг сказал Снейп. — Моя очередь убивать маггла. Но Темный Лорд слишком отвлекся на твое небольшое представление, и про маггла все забыли. Ему даже удалось сбежать и спрятаться в ближайшем лесу. Правда, потом его все равно нашли. Муха перестала биться в стекло. Она замерла на желтой лампе — словно застыла в сгустке янтаря. Скоро должен был прийти следующий клиент. Когда уже Снейп, наконец, уйдёт? — Ненавижу дневную жару. Снейп, казалось, его не услышал. — Зачем ты это сделал? Все ради того, чтобы продлить чью-то жалкую жизнь на пару часов? — Тогда это казалось важным, — Гарри пожал плечами. — Теперь бы ты этого не сделал, — Снейп окинул его внимательным взглядом. — Что? Не трахнулся бы с Хвостом? Что за глупости. Он мой постоянный клиент. — Гарри привстал на локте и откинул со лба влажные волосы. — Ему, кстати, очень нравится моя школьная форма. Снейп поджал губы и отвернулся. Гарри теперь понял, чего так хотел бывший учитель: невинного Гарри Поттера, мальчика-героя, пожертвовавшего собой ради других. Гарри Поттера, который со слезами на глазах терпел невыносимую боль, пока яйца Петтигрю влажно шлепались о его промежность. Гарри Поттера, который спасал невинных. В эти дни каждый визит Петтигрю заканчивался тем, что Гарри без конца успокаивал его: «Да, Сохатый простил тебя», — и еле сдерживался, чтобы не зевнуть в процессе. Все клиенты были похожи: у всех были свои воспоминания, нежно взлелеянные; те, которые возбуждали их; которые они хотели воплотить в жизнь. Снейп отличался от остальных. Он не тосковал по прошлому. Ему нужно было нечто большее — какая-то его гриффиндорская часть, грязная и запятнанная. Но прежде, чем мысль успела оформиться в голове Гарри, Снейп наклонился — его руки проследили дорожку, уходившую вниз по животу, — и взял в рот его член. Гарри даже не понял сперва, что происходит, а Снейп уже резко вылизывал и посасывал, обводил языком головку, быстрее и быстрее, заставляя Гарри дрожать от наслаждения. Он вскоре бурно кончил; откинулся на подушку и позволил внезапным слезам обжечь уголки глаз. Сердце гулко стучало, дыхание вырывалось рваным, лицо покалывало. Скрипнул матрас. Снейп встал. Когда Гарри пришел в себя, то понял, что бесстыдно раскинулся на кровати. Снейп пристально смотрел на него. Гарри перевернулся на живот, потерся мягким членом о простыню, пытаясь стереть остатки неприятной влаги. Как странно. Клиент кончил, а потом позаботился о его собственном удовольствии. — Зачем вы это сделали? Лица Снейпа впервые коснулось стыдливое выражение. На скулах вспыхнули розовые пятна румянца, но вскоре исчезли. Снейп отвернулся и принялся тщательно одеваться, несколькими заклинаниями привел мантию и рубашку в прежний вид. — Тебе не нужны ни деньги, ни правда. Я решил, что только так ты поверишь. Во что Гарри было верить? Кто бы мог подумать, что Снейп такой юморист. Наверное, хотел просто удивить Гарри; забраться к нему под кожу. Может быть, ему стоило побольше покривляться в начале, заставить Снейпа поверить, устроить настоящий спектакль. Гарри уже успел стать настоящим профессионалом в своём деле. Он не помнил, когда его тщетные, но искренние попытки отбиться от бесконечного потока рук и членов сменились тщательно выверенной игрой. Наверное, это происходило постепенно. Гарри менялся клеточка за клеточкой, но одно он знал точно: Снейпу бы никогда не удалось его сломать. Никогда не удалось бы дотянуться до сокровенного. С другой стороны, ему нужен был еще один постоянный клиент. Гарри неловко поерзал на кровати. — Так что, вы придете завтра? Снейп ничего не ответил. Гарри захлестнуло раздражение. Наверное, все дело было в минете. Он никак не мог прийти в себя. Гарри старался изо всех сил, но в голос все равно просочилась злость. — Вы ведь получили то, за чем пришли. Разве не так? — Может быть. Не знаю, чего я ждал. Наверное, ничего особенного. Я просто хотел понять, смогу ли… — Снейп поправил рукав, и на мгновение его лицо приняло какое-то загнанное выражение: будто дикого зверя окружила стая волков. Секунда прошла, и Снейп стал самим собой. — Если я приду завтра, узнаем наверняка. И он ушел, напоследок громко хлопнув дверью. Остальные клиенты, что пришли сегодня, были сплошь холостяками. День Великой Победы считался семейным праздником; большинство постоянных клиентов проводили его дома, со своими супругами и детьми. Гарри видел в окно, как они спешили по людной улице, и их руки ломились от подарков и сладостей. Наверное, дети считали своих отцов героями. Вечером небо озарилось вспышками салюта. Его звуки эхом отдавались в голове Гарри. Он сидел на подоконнике; окно было распахнуто. По комнате гулял слабый ветерок. Несмотря на поздний час, Гарри никак не мог найти себе места. Он раскачивался из стороны в сторону; в животе что-то неприятно сжималось. Когда он вышел из своей комнаты, то в коридоре встретил Симуса. Тот пытался вытащить волшебную палочку из мантии заснувшего Невилла. Слизнорт отчалил — ему нужно было показаться в кругу Избранных; надзирателей осталось всего ничего, да и те больше напоминали пьяные тела. Вытащив палочку, Симус кинул ее компании хихикающих ребят, а потом с ухмылкой посмотрел на Гарри. — Хочешь огневиски? — Попозже. Гарри притянул Симуса к себе и укусил чувствительную жилку на его шее. Симус пах чем-то знакомым и родным: пылью, чуланом, поношенной одеждой. По ушной раковине скользнул влажный язык. — К тебе в комнату? Гарри вспомнил о Снейпе и мотнул головой. — Давай к тебе. Симус отошел на шаг и поманил Гарри за собой. — Нам тоже оставьте, — бросил он ребятам, которые открывали огневиски, а потом они направились к Симусу и упали на его кровать. За окном взорвался искрами очередной салют; яркая вспышка осветила тело Симуса зеленым, желтым, красным. Гарри оседлал его грудь и наклонился так, что его лицо оказалось у Симуса на бедрах. — Ням-ням. — Салют окрасил Симуса в оранжевый. — На вид ты просто чудо. Посмотрим, какой ты на вкус. Симус хихикнул — его пальцы пощекотали промежность Гарри, — а потом звонко шлепнул его по заднице. — Оставь-ка и для клиентов. Гарри слегка подвинулся, чтобы Симусу было удобнее дотянуться до его члена. Он ждал, чтобы Симус начал первым. Почувствовав первое прикосновение горячего языка, Гарри тут же взял в рот его член. Он мускусно пах кожей и был соленым на вкус. Они с Симусом поймали неторопливый ритм. Гарри языком обводил венец; наслаждение нарастало. Где-то вдалеке гремел салют, своими раскатами напоминая летнюю грозу. Они кончили почти одновременно. Симус тихо вскрикнул, и рот Гарри наполнился солью и сладостью. Он все проглотил и начисто вылизал головку. Симус был таким теплым. Гарри захотелось вдруг, чтобы так было всегда. Какое-то время они лежали валетом, пропитывая простыни своим потом. — Помнишь Снейпа? — наконец начал Гарри. — Из Хогвартса. — Конечно. Он нам Чары преподавал. — Зельеварение. — Точно. Слышал, он заходил. Трахнул тебя? — Ага. — Большой у него? — Он наверняка так считает. Шутка была старая, но беспроигрышная. Симус хохотнул. — Думаешь, станет твоим постоянным? — Не знаю. Может быть. — Ты был школьником? — Вышло не очень. — Это все одежда. Совсем заношенной стала. Они полежали в тишине еще какое-то время. Гарри бездумно перебирал волоски на животе Симуса. Теплый ветер быстро осушил пот на шее. Гарри пощекотал опавший член, и Симус вздрогнул, скидывая с себя накатившую дрему. — Тебе не кажется иногда, что Хогвартса совсем не было? Что мы родились в тот день, когда Он восстал? Иногда прошлое мне видится словно во сне. Ветер бережно окутал Гарри. — Во сне мы сейчас, — ответил он и закрыл глаза, пытаясь припомнить, что же говорил ему Снейп. Воспоминания путались, мешались со словами, сказанными сотнями клиентов за эти годы, и Гарри никак не мог собрать их воедино. Будто шторм прошел, оставив после себя лишь обломки. Гарри повернулся к окну и прислушался к грохоту салюта. Перед глазами мелькали вспышки; они сияли и таяли в сгущающейся темноте.

***

Утром его разбудил нестройный гул голосов. Гарри откинул смятые простыни. Голова раскалывалась — огневиски Слизнорта оказался на редкость забористым. Пошатываясь, Гарри направился к двери. В коридоре раздавался шум, топот ног и восторженные возгласы. Все сновали туда-сюда, кто в одних трусах, кто в очередном костюме, а кто и вовсе голый. Надзиратели теснились группками и тщетно призывали к порядку. В их глазах Гарри увидел панику. К нему подскочил Симус и крепко схватил его за руку. — Можешь себе представить?! Он исчез! Гарри потер гудящую голову. — Кто, Слизнорт? — Да нет же! Темный Лорд! Но да, Слизнорт тоже сбежал. Говнюк чуть не обоссался от страха. Похватал что-то ценное и выскочил на улицу. Темный Лорд. Гарри не мог поверить. — Что значит исчез? — Не на каникулы поехал, уж точно. Ублюдок сдох. Что ты сказал ему, Гарри? — Кому, Лорду? Симус только фыркнул и закатил глаза. — Снейпу, Гарри! Он теперь чертов герой! — он легко стукнул Гарри по затылку. — Да проснись уже наконец, пьянь! Один мальчишка выхватил палочку у надзирателя; тот тщетно попытался ее отобрать. Кто-то резко дернул отклеившийся край обоев. С громким треском и пылью штукатурки обои пластами рухнули на пол. Ребята закричали и захлопали. В конце коридора показался раскрасневшийся Невилл. Повсюду стоял гвалт. Мысли путались. — Что, Снейп? Он обещал прийти сегодня. Может быть, станет моим постоянным. Симус схватил Гарри за плечи и хорошенько встряхнул. — Да нет больше никаких клиентов, Гарри! И Снейп точно не придет. Его тело нашли сегодня утром. Говорят, так и держал в кулаке палочку. — На губах Симуса появилась странная улыбка. — Ту самую палочку, которой он убил Темного Лорда. Невилл что-то кричал ему, но Гарри не слышал ничего, кроме оглушительного стука собственного сердца. Щеки Невилла алели, губы складывали слова. Гарри было больно на него смотреть. Он растолкал ребят и на ватных ногах побежал вниз по лестнице. Ему вдруг вспомнился Снейп; его темный силуэт в лучах послеполуденного солнца. “Только так ты поверишь”. Гарри хотел схватить его, встряхнуть, проклясть, расспросить обо всем. Комната, где Слизнорт хранил свои сокровища, была открыта. Кто-то снес с петель дверь. Гарри огляделся; комната была пуста. На полу валялся разный сор, полупустые бутылки. Взгляд вдруг зацепился за что-то. Гарри подошел ближе. Из-под старого кресла Слизнорта торчала пачка бумаг. Гарри сразу узнал Книгу учета. “Никаких больше клиентов”, сказал Симус. Никакого Слизнорта. Гарри схватил порванную книгу. Он хотел вырвать из нее каждый оставшийся лист, подбросить их вверх, словно конфетти; отпраздновать долгожданную свободу. Вместо этого Гарри рухнул на колени, подбирая разлетевшиеся страницы, точно драгоценные лепестки. Наконец, он нашел то, что искал. Лист, разорванный посередине, мягко спланировал на пол. — Гарри? — послышался у двери голос Невилла. Раздались тихие шаги. Так запредельно громко. Так ослепляюще ярко. — Невилл, взгляни. Невилл наклонился. У его босых ног лежал лист, где золотыми чернилами было выведено: Гарри Поттер не принимает новых клиентов. — Я ничего не говорил ему, — голос Гарри сорвался. — Ничего по-настоящему важного. Невилл обнял Гарри и ласково поцеловал его в макушку. Гарри не отстранился. Может быть, прикосновения смогли бы излечить эту боль. И все равно — сквозь шум, и грохот, и крики — Гарри различил тихие слова Невилла: — О, Гарри. The end.