Точка невозврата

Атмосфера в кабинете царила странная. Словно было и жарко, и холодно одновременно. Кэйа переводил взгляд с Дилюка на Альбедо и обратно, гадая, поймет ли Дилюк его намеки или придется выразить свои намерения откровеннее. От Альбедо отвернуться вообще было сложно. Тот увлеченно что-то читал, подчеркивая нужные места в книге, и ни на что вокруг внимания не обращал. А Кэйа залипал на него так сильно, словно взгляд напрочь к нему приплавился: смотрел, как Альбедо прикусывает кончик пера зубами, как едва заметно хмурится, узнавая какую-то информацию, как убирает пальцем выбившуюся прядь волос. Хотелось сделать то же самое — прикоснуться к нему и самому провести подушечкой по гладкой, теплой коже, почувствовать мягкость волос, увидеть, как слегка, лишь намеком порозовеют щеки — если такое вообще возможно, потому что Альбедо не смущался ничего и никогда. Кэйа вздохнул и поставил книгу обратно на полку, обернувшись к Дилюку. Тот, к удовольствию и наглой ухмылке Кэйи, тоже смотрел на Альбедо, видимо, мысленно уже разложив его на этом же столе во всех известных позах. Кэйа тихо кашлянул, привлекая внимания, — Альбедо даже не пошевелился, а Дилюк дернулся, хмурясь еще сильнее, и посмотрел на Кэйю. Кэйа кивнул на Альбедо, выгнув бровь и будто спрашивая: давай? хочешь? не против? Они, конечно, говорили об этом раньше — не то чтобы Кэйа только сейчас впервые понял, что Альбедо ему симпатичен, — но дальше пространных обсуждений никуда не зашли. Из сбивчивой речи Дилюка Кэйа в прошлый раз понял лишь то, что тот не против, просто не знает, как к этому вопросу подойти. Кэйа не знал тоже, но лучше попробовать и вместе посмеяться от неловкости и нелепости ситуации, чем продолжать жадно раздевать Альбедо глазами, прикидывая, как именно Кэйа его хочет — сверху, снизу, в себе или на себе. Дилюк кивнул, стянув перчатки и положив их на стол, и закрыл замок на двери. Кэйа подошел к Альбедо, оторвавшись от шкафа, и перехватил его ладонь, когда тот потянулся снова поправить прядь волос, коснулся сам, намеренно проведя подушечкой пальца по щеке. Альбедо смотрел… с интересом, и с этим уже можно было работать. — Что-то случилось? — спросил он. Кэйа усмехнулся. Да, понимаешь, так тебя хотим, что ширинки вот-вот лопнут. Сойдет за происшествие, разобраться в котором может только главный алхимик Ордо? — Пока нет, — ответил Кэйа. — Но было бы здорово, если бы случилось. Альбедо наклонил голову набок, смерив Кэйю взглядом, а потом посмотрел на Дилюка. Кэйа чувствовал, что тот смотрит на них, почему-то сам не решаясь подойти ближе. — Прямо здесь? — уточнил Альбедо, закрывая книгу и сдвигая ее со всеми заметками к краю стола. — Боюсь, что максимум, куда мы сможем дойти, это до другого конца комнаты. Альбедо усмехнулся, и Кэйа не выдержал — подался вперед и поцеловал его, собственными губами чувствуя его ухмылку. Губы Альбедо оказались мягкими и податливыми — разомкнулись под напором языка Кэйи, и он скользнул внутрь, в горячий и влажный рот, и если еще секунду назад был шанс, что можно будет повернуть назад, то теперь этого шанса не было, зато впереди сиял свет взаимного удовольствия. Целовались они недолго. Кэйа отстранился, утягивая Альбедо за собой и заставляя встать, усадил его на стол и устроился между его разведенных ног, а потом почувствовал на талии крепкие, сильные руки Дилюка, а на шее — пальцы Альбедо, и, архонты, Кэйа уже был готов пересмотреть свое желание самому трахнуть Альбедо — можно было бы немного поменять раскладку, и он бы сам с радостью лег под них обоих. Что его так заводило, было не очень понятно, да и не то чтобы сильно хотелось что-то понимать. Хотелось чувствовать. Хотелось действовать. И Кэйа решил, что обо всем подумает потом, желательно — вообще никогда. Дилюк накрыл ладонь Альбедо, лежащую на столе, сжал его пальцы в своих, вынуждая Альбедо посмотреть на себя, а Кэйа наблюдал за ними и думал, что ему, конечно, неслыханно повезло оказаться здесь и сейчас. Он довольно улыбнулся и чуть сдвинулся в сторону, подпуская Дилюка ближе, и, когда тот поцеловал Альбедо, возбуждение по всему телу отозвалось яркой, опаляющей изнутри волной. Это было красиво. Так красиво, что Кэйе хотелось, чтобы этот вид отпечатался где-нибудь на радужке его глаза, не скрытого повязкой, потому что целовались они медленно, но глубоко и страстно, сплетаясь языками и прикусывая губы — и так демонстративно, что Кэйа сразу понял, для кого все это было устроено. Что ж, это было приятно. И он жадно смотрел на то, как Дилюк скользит языком по губам Альбедо, как слюна тонкой ниточкой тянется от языка к языку, как влажно блестят уже припухшие от поцелуя губы, и внутри становилось все жарче и жарче, что горячее и темное ворочалось под ребрами и требовало выхода сию же секунду, подкидывая воображению картинки того, как Альбедо мог бы выглядеть, если бы они довели его вдвоем, в два языка, в четыре руки. И этому чему-то нельзя было отказать. Кэйа и не собирался отказывать. Он на мгновение сжал все еще переплетенные руки Дилюка и Альбедо, а потом прижался ближе, сдвинувшись чуть правее, чтобы не мешать их поцелую, и скользнул по шее Альбедо языком, широко проводя от изгиба до мочки уха. Альбедо вздрогнул и тихо застонал — прекрасный стимул действовать дальше. Кэйа провел снова, надавливая сильнее, коснулся зубами, не прикусывая, а лишь обозначая прикосновение, и то, как часто Альбедо задышал, продолжая цепляться за губы Дилюка, отозвалось пульсацией прямо в члене. Архонты. Кэйа так заводился лишь в далекой юности, когда они с Дилюком только осознавали границы дозволенного и изучали новый, еще не изведанный мир взаимного наслаждения. Дилюк отстранился, тоже тяжело дыша, и Кэйа тут же сам прижался к губам Альбедо, еще чувствуя на них чужую слюну. Альбедо отвечал на поцелуи охотно и послушно, цеплялся своим языком за его, впускал в свой рот и толкался в его, прикусывал самый кончик зубами и тут же зализывал, сводя Кэйю с ума. Мыслей в голове не было, кровь стремительно неслась к одному конкретному месту, и член уже неприятно упирался в ширинку штанов. — Давай разденем его, — произнес Дилюк совсем рядом. Кэйа с трудом оторвался от Альбедо и кивнул, сразу же принимаясь за пуговицы его рубашки. Хорошо, что сегодня все они были одеты максимально просто, без всевозможных верхних накидок и прочего, потому что Кэйа бы, наверно, сошел бы с ума, пока они бы пытались разобраться и с плащом Альбедо, и с сюртуком Дилюка, и с его собственной накидкой. Раздевали Альбедо они в четыре руки, не забывая поочередно целовать его то в губы, то в шею, то еще ниже по мере того, как открывалось взгляду его тело. Потому что оторваться от него было невозможно — хотелось исцеловать его всего, полностью, запятнать алыми метками зубов эту бледную кожу, почувствовать под языком подтянутые, натренированные мышцы, ладонями широко и жадно огладить все тело, видя, как он подается навстречу, льнет к прикосновениям и тихо, сдавленно стонет, когда они задевают неожиданно чувствительные соски и ребра. Кэйа не сдержался — прикусил над пупком чуть сильнее, оставляя красноватый след, и Альбедо простонал громче, зарываясь пальцами Кэйе в волосы. У него уже стояло — Кэйа видел, как член оттопыривает ширинку шорт, — и потому хотелось опуститься перед ним на колени. Не было причин отказывать себе в этом удовольствии. Кэйа взял ладонь Дилюка и положил ее на член Альбедо. Альбедо резко выдохнул сквозь зубы, неловко толкнувшись навстречу, и Дилюк уже сам сжал пальцы. Кэйа довольно улыбнулся. Все-таки это было по-настоящему возбуждающе — смотреть, как Дилюк потихоньку отпускает себя и ныряет в омут удовольствия вслед за Кэйей. — Хочу ему отсосать, — произнес Кэйа, разбираясь с пуговицей на шортах Альбедо. — Ты со мной? — Конечно, — кивнул Дилюк, и снова в четыре руки они избавили Альбедо от шорт, уложив его спиной на стол и стянув их вниз, до сапог. С обувью Альбедо справился уже сам, скинув ее и снова усевшись на столе ровно. Смотрел он так, что можно было кончить от одного пристального, потемневшего взгляда лазурных глаз. Кэйа никогда не думал, что Альбедо зацепил его настолько сильно, но вот они, ублажают его с Дилюком, и Кэйа был почти счастлив от осознания происходящего. Почти — потому что нестерпимо хотелось большего. И, решив больше не медлить, Кэйа провел ладонью по его бедру, наблюдая, как кожа покрывается мурашками и волоски встают дыбом, а потом, быстро, смазанно поцеловав низ живота, он коснулся члена языком, удовлетворенно мыча от того, что Дилюк своей рукой придерживал член Альбедо у основания. Альбедо застонал, снова вплел пальцы в волосы Кэйи, убирая лезущую в глаза челку, и Кэйа насадился на член ртом, прижимая язык к стволу. Подбородком он чувствовал, как Дилюк перекатывает яйца в руке, как другой ладонью гладит внутреннюю поверхность бедра, и все это с лихвой перекрывало все неудобства от того, что приходилось склоняться над столом, упираясь в него ладонью. Можно было бы усадить Альбедо на стул и встать на полу на колени, но для этого надо было отпустить его, оторваться от него, а на такие жертвы Кэйа сейчас не был готов. Он снова выпустил член изо рта, провел кончиком языка по головке, чувствуя привкус смазки, а потом Дилюк чуть ниже тоже прижался к члену губами, и Альбедо застонал так громко и откровенно, что Кэйа только чудом не кончил в штаны. Теперь они вылизывали его член вдвоем, постоянно сталкиваясь языками и иногда целуясь, и в такие моменты Альбедо сильнее сжимал пальцы в волосах Кэйи или тянулся к волосам Дилюка, или касался то одного, то другого пальцами, гладя по щекам, и это было неожиданно мягко и ласково, словно не их — а Кэйа был уверен, что они все это чувствуют, — накрывало желанием с головой. Они продолжали ласкать Альбедо, так друг к другу и не притронувшись, хотя этого хотелось уже до дрожи в коленях. Кэйа потянулся к Дилюку, неловко орудуя одной рукой, потому что второй по-прежнему придерживал член Альбедо, не выпуская его изо рта, но потом все равно пришлось отстраниться, и уже Дилюк обвел член языком по кругу и взял в рот. Кэйа обернулся к нему, ловко расстегнул пуговицы рубашки, разведя полы в сторону, потянулся к ширинке, высвобождая уже стоящий и влажный от выступившей смазки член. Огладил его рукой, проводя по щели подушечкой большого пальца, и Дилюк сдавленно застонал, отчего Альбедо, видимо, почувствовав вибрацию, застонал тоже, протяжно и несдержанно. Потом они поменялись — Кэйа насадился на его член ртом, а Дилюк разобрался с его одеждой. Прикосновение к собственному члену отозвалось волной мурашек и удовольствия, искрами пронзившего позвоночник. Нужно было срочно делать что-то еще, пока Кэйа не умер на месте от перевозбуждения. — Давайте-ка поменяемся, — сказал он, выпрямляясь и вытирая губы от слюны и смазки рукой. Потом, увлекшись, он снова поцеловал Альбедо и отстранился лишь через долгое, влажное мгновение. — Как ты предлагаешь это сделать? — произнес Альбедо, и, архонты, лучше бы он вообще ничего не говорил, потому что голос выдавал его ощущения с головой — хриплый, звучащий ниже, чем обычно, его с удвоенной силой захотелось сорвать громкими стонами и вскриками от того, что Кэйа и Дилюк собирались с ним сотворить. — Смазка в ящике стола. — Кэйа усмехнулся, встретив вопросительный взгляд Альбедо. — Ничего не спрашивай, — добавил он. — Я сяду на стол, ты обопрешься на меня, а Дилюк встанет позади. Что думаешь? Ты же не против? Альбедо скептически выгнул бровь и посмотрел на Кэйю, будто спрашивая «ты действительно хочешь уточнить это сейчас?», посмотрел таким серьезным взглядом, словно не он — обнаженный, раскрасневшийся, со стоящим членом — сидел на столе в кабинете Кэйи. Такой контраст распалял только сильнее. Кэйа усмехнулся. — Вообще-то да, стоило бы спросить раньше, но уж извини. Ты все еще можешь отказаться, — Кэйа пожал плечами. Слева усмехнулся Дилюк. Кэйа его понимал — он сам не знал, что бы они делали, если бы Альбедо сейчас отказался. Альбедо покачал головой и молча спрыгнул со стола, уступая Кэйе место. Дилюк тем временем нашел смазку в столе и теперь вертел баночку в руках. Кэйа снова поцеловал Альбедо, утягивая за собой, оперся о стол, чувствуя, как край столешницы не очень приятно впивается в ягодицы, и прижал Альбедо к себе так, что их члены соприкоснулись. Это короткое, мимолетное движение вызвало новую волну мурашек, и Кэйа потерся снова, слыша, как опять сбивается дыхание Альбедо. — Ты уверен, что так будет удобно? Может, лучше подставить стул? — задумчиво поинтересовался Дилюк, накрывая руку Кэйи на талии Альбедо своей. — Не знаю. — Кэйа повел плечом. — Но в процессе разберемся. Дилюк закатил глаза, но ничего больше не сказал, чуть отстранившись и отвинчивая крышку смазки. Кэйа наблюдал, рассеянно перебирая и без того уже растрепанные волосы Альбедо, за тем, как Дилюк зачерпнул немного пальцем, подул, согревая, и потянулся к ягодицам Альбедо. Тот уткнулся Кэйе в плечо лбом, выдыхая сквозь зубы, — видимо, Дилюк толкнулся внутрь. Кэйа потянулся к члену Альбедо, обхватил его ладонью, отвлекая от неприятных ощущений. Он целовал его шею, скользя губами и языком по покрасневшей коже, легонько прикусывал, чувствуя, как по спине Альбедо бегут мурашки. Дилюк растягивал его до тех пор, пока Альбедо не начал сам подаваться на пальцы, тихо постанывая от каждого движения, и еще немного дольше, доводя Альбедо до исступления. Кэйе нравилось наблюдать за ними — они хорошо смотрелись вместе: широкие ладони Дилюка на узкой талии, сочетание бледной кожи, разница в росте. Кэйа хотел их обоих, и от одного осознания, что им сейчас хорошо, самому становилось приятно. Хотелось увидеть, как Альбедо окончательно отпустит себя, потеряется в удовольствии, станет разрываться между желанием толкнуться Кэйе в ладонь и податься на пальцы или член Дилюка. Кэйа с нетерпением ждал этого момента. Наконец Дилюк спустил свои штаны еще ниже, снова потянулся за смазкой и размазал ее по члену, потом чуть наклонил Альбедо, вжимая его в Кэйю, и медленно, осторожно начал входить, придерживая за ягодицу. Альбедо замер, напрягся, и Кэйа снова начал двигать рукой по его члену, вылизывать шею и целовать его, успокаивая и расслабляя. Дилюк вошел до конца, тихо, низко застонал, сжав пальцы на ягодице. Кэйа провел по спине Альбедо, чуть царапая лопатки, опустил руку ниже, туда, где бедра Дилюка прижимались к его бедрам. Усмехнулся. — Дилюк, давай еще кое-что попробуем, мм? — предложил он, озаренный внезапной идеей. Альбедо поднял на него немного мутный, но заинтересованный взгляд. Дилюк тоже посмотрел, вскинув бровь. Кэйа молча взял его за руку и положил ее на сосок Альбедо, Дилюк понятливо обхватил его пальцами, а Кэйа накрыл второй сосок сам. — Сделай руку горячее, — попросил он. Дилюк кивнул, слушаясь. Кэйа сделал со своей то же самое, только наоборот, охладил пальцы, и Альбедо вздрогнул от контраста температур, тихо застонав. Вдвоем они гладили его тело, распаляя сильнее тем, что за горячими прикосновениями Дилюка следовали холодные — Кэйи, и наоборот. Они касались то здесь, то там, то поочередно сжимали соски, то проводили пальцами совсем близко к члену. Альбедо стонал все громче, отчаянно пытался податься на член Дилюка сильнее, но тот крепко держал его за бедро второй рукой. А потом они опустили ладони на член Альбедо, тот почти взвыл, и Дилюк впервые толкнулся бедрами, начиная двигаться. От стонов Альбедо у Кэйи самого дернулся член, пачкая живот смазкой. Хотелось дотронуться до себя, хоть немного снять напряжение, но он продолжал водить по члену Альбедо ладонью, соприкасаясь пальцами с Дилюком, и это было просто замечательно. То, как Альбедо буквально плавился в их руках, теряясь в стонах и ровных, уверенных толчках Дилюка, то, как он стонал и всхлипывал, дрожа и пытаясь двигаться самостоятельно. То, как он вдруг прижался к шее Кэйи, вытянувшись и обдав горячим, влажным дыханием, а потом сжал зубы, прикусывая кожу на изгибе. Кэйа резко убрал руку с его члена и пережал свой у основания. Этого уже становилось слишком много, а ведь с ним еще даже ничего не делали, он только смотрел, слушал и трогал, возбуждаясь все сильнее. Дилюк задвигался резче, неравномернее — Кэйа понял, что он уже на грани, и потянулся к нему, неловко целуя и касаясь другой рукой. Альбедо между ними стонал и метался, видимо, не понимая, что ему делать и как реагировать. Кэйа был в восторге. Он оторвался от Дилюка и, немного наклонившись, поцеловал Альбедо в плечо. Дилюк последовал его примеру, и Альбедо застонал еще громче, срываясь на хрипы и сиплые вздохи. Они целовали его, прикусывая ключицы и оставляя едва заметные метки, Альбедо дрожал, его член с каждым толчком неровно проезжался по члену Кэйи, и Кэйа обхватил их оба ладонью, понимая, что без внимания к себе дальше больше не сможет. Альбедо вдруг звонко вскрикнул, замер, напрягшись, впился Кэйе в бедро ногтями и кончил, вздрогнув всем телом и выплеснувшись Кэйе в ладонь. Дилюк тоже застонал громче, отстранился, обхватив Альбедо за талию и буквально насаживая на себя, вбиваясь быстро и глубоко и каждым движением срывая все новые и новые стоны. Альбедо обнял Кэйю, вцепившись в него, чтобы устоять на ногах, и Кэйа сам прижал его ближе, чуть наклонившись назад, чтобы ему было удобно. Через несколько особенно резких — таких, что Альбедо буквально вжало в Кэйю, — толчков Дилюк подался назад и кончил, судя по движению руки, Альбедо на поясницу. Кэйа слышал, что они оба тяжело дышали, приходя в себя, и улыбался, понимая, что им было хорошо. Будь он чуть менее возбужден, ему бы этого хватило и он бы даже ничего не требовал. Но собственный член стоял так, что становилось больно, яйца ныли от напряжения, и Кэйа обхватил себя рукой, перепачканной спермой Альбедо, с облегчением двигая ею вверх-вниз. А потом его перехватили за локоть — судя по крепкой хватке, это был Дилюк, — заставляя отвести ладонь, Альбедо плавно опустился на колени, и — архонты, Кэйа готов был умереть прямо там, — Дилюк опустился рядом с ним. И теперь уже они с Альбедо в два языка вылизывали член Кэйи, по очереди вбирая его в рот, а Кэйа не мог — не хотел — ничего делать, только неловко вскидывая бедра и закусывая губы, чтобы не стонать слишком громко. Он кончил неожиданно, не успев даже предупредить Альбедо, кружащего языком по головке, и сперма брызнула на лицо, стекая белесыми каплями. Кэйа открыл было рот, чтобы извиниться, но замер, ошеломленный видом: Дилюк слизывал сперму с его щек. пока Альбедо жмурился от прикосновений языка, а потом поцеловал его, и, если бы Кэйа мог, он бы кончил еще раз только от того, что эти двое разделяли его семя между собой с таким откровенным удовольствием, что становилось даже немного стыдно просто смотреть на них. Кэйа довольно выдохнул, покачав головой. Дилюк отстранился, неровно поднялся на ноги и протянул руку Альбедо, помогая ему. — Салфетки тоже должны быть в столе, — сказал Кэйа, отлипая от стола. Альбедо усмехнулся. — Я ничего не спрашиваю, — произнес он, и Кэйа рассмеялся. Он и Дилюк в две руки вытерли спину Альбедо, стерли его сперму с бедер Кэйи, вытерли ладони друг друга. Одевались молча и все еще часто дыша. Потом Альбедо спросил, отойдя к окну и открывая раму, чтобы впустить в кабинет свежий воздух: — Так и задумывалось изначально? Кэйа усмехнулся, но не успел ничего сказать — за него ответил Дилюк: — Нет, просто так совпало. Тебе не понравилось? — обеспокоенно произнес он. На этот раз скептический взгляд Альбедо был направлен не на Кэйю, и тот рассмеялся громче, потирая глаз рукой. — Предлагаю как-нибудь повторить уже в нормальной обстановке, — предложил он. Альбедо неожиданно кивнул первым. — Я приду. — Мы будем ждать, — едва заметно улыбнулся Дилюк. И они вернулись к работе, выкинув использованные салфетки и снова рассевшись по местам.