Вчерашнее завтра

«Можно не слушать народных сказаний, Не верить газетным столбцам, Но я это видел. Своими глазами. Понимаете? Видел. Сам».* Именно эти слова звучали из старого, убитого временем и чересчур нервными слушателями радиоприемника — единственной радости в этом богом забытом месте. Грей тяжело вздохнул, скрывая глаза за ладонями, и вторил хриплому голосу: — Понимаете? Видел. Сам. — Не думала, что ты такой… слабак, — презрительно фыркнула Беатрикс, смотря на парня, не скрывающего свои слабости, что определенно вызывало у феи лишь рвотный рефлекс. — Я здесь подольше твоего, так что, будь добра, заткнись, — не очень дружелюбно ответил Грей, не поднимая головы. — Пока ты пресмыкалась перед всеми кому ни лень, я верно служил Валтору. — Я. Не. Пресмыкалась, — словно змея, прошипела Беатрикс. — Все, что я делала, служило лишь одной цели. — Правда? — с явной насмешкой решил уточнить у девушки Грей. — Только одной? — Да! И хватит смеяться! Лучше выкладывай, какая тебе выгода, придурок. Сидишь здесь, страдаешь, слушая непонятную лирику, а потом идёшь убивать бывших друзей, или как ты их там называешь, после чего лижешь задницу своему господину. Ты просто жалок! — выплюнула последние слова Беатрикс. Пожалуй, сейчас она могла бы взглядом прожечь в парне дырку. Но Грея было не так легко вывести из себя: — Сказала та, что убила друга ради информации. — Ради информации я готова и душу продать, если понадобится, — пожала плечами Беатрикс, будто не чувствуя издёвки. — Это я заметил. Кажется, в чем-то мы даже похожи, хоть и не хочется признавать, — какое-то время он упорно хранил молчание, пока все-таки не опустил руки, вперивая взгляд в не скрывающую своей заинтересованности Беатрикс. — Я все это делаю ради семьи. Кровавые ведьмы — это моя семья, Беатрикс. Моя семья… — задумчиво повторил он. — Моя семья жила в Астер Делле. — На этих словах девушка вздрогнула. — Когда на Астер Делл напали, я играл в поле, за пределами города. Мы любили с пацанами выбираться туда: простор, никаких границ, стен… Свобода! Молнию, которая поразила город, я видел собственными глазами! Ты когда-нибудь видела, как стирают с лица земли то, что было для тебя всем? А я видел! Себастьян пообещал мне, что воскресит родителей и брата. Он приютил меня, воспитал… Он для меня стал, считай, вторым отцом. Я ради него готов на все. Так что не говори так, будто знаешь меня! Я не меньше его хочу отомстить тем, кто уничтожил Астер Делл! — Отомстить тем, кто уничтожил Астер Делл… Звучит заманчиво, — прикрыв глаза, улыбнулась Беатрикс. И было в этой улыбке что-то поистине искреннее. По крайней мере, именно так показалось Грею, человеку, давно забывшему, что значит жить без лжи. — И что, получается, — снова заговорила Беатрикс, — все, что было в Алфее… Все это была ложь? Прости уж, но ты не вел себя так, будто тебя кто-то заставляет. Грей задумчиво потер пальцами переносицу: — Не знал, что ты следила за мной. — Не сказать, что следила… — закатила глаза девушка. — Просто ты, как бы это сказать, казался не таким уж тупым… Не сдержавшись, Грей засмеялся в голос: — Сочту это за комплимент. — И всё-таки? — прищурившись, переспросила Беатрикс. Почему-то ей это, правда, было интересно. Грей удручённо вздохнул. Впрочем, кому ещё он мог выговориться? А так хотелось! — Нет, не всё. Тогда я, правда, почувствовал себя… свободным. — Пока не понял, что те, кто виновен в том, что ты живёшь именно так, разгуливают на свободе и счастливы? — будто продолжила его мысль Беатрикс. — Именно, — усмехнулся Грей, с удивлением посмотрев на фею. Кто бы мог подумать, что именно в ней он найдет человека, способного понять его и все его поступки. — Они все! Все они были в Алфеи как ни в чем ни бывало! Приезжали, уезжали, работали… Королева, Розалинда, Андреас, Сильва, Бен, Фара… Я не мог больше это терпеть! Просто не мог! — Спасибо, — внезапно перебила его Беатрикс. Грей так и замер с открытым ртом в недоумении. — За что? — лишь смог выговорить он, покачивая головой. — За то, что боролся за Астер Делл. За то, что помнил о его существовании все это время. За то, что ненавидишь этих людей. Спасибо. — Не думала, что ты умеешь говорить «спасибо», — раздалось внезапно из-за спины Беатрикс. Не ожидавшая этого, фея воздуха вздрогнула, но в лице никак не изменилась. Та невольная слабость, отражающаяся в ее глазах, тут же испарилась, и губы вновь озарила презрительная насмешка. — А я не думала, что встречу здесь тебя, — хмыкнула Беатрикс. — Вот только, кажется, мы обе не умеем читать других людей. Если бы я умела, кто знает, может, не пришла бы сюда. — Спокойнее, девочки, — примирительно вскинул руки Грей, даже вставая со своего места, пытаясь предотвратить реальные молнии, а не те, которыми сейчас стреляли девушки друг в друга взглядамт. — А ты проходи. Валтор ждёт тебя. И гостья проследовала в соседнюю комнату.

***

Темнота — вот как можно было описать помещение за дверью. Одно слово, ёмкое и пугающее, предвещающее что угодно, но чаще всего таящее в себе лишь страх. Лишь размеренно, еле заметно зажигающийся синим светом участок в центре комнаты говорил о том, что здесь кто-то есть. Сидя на стуле задом-наперед и вцепившись до боли в его спинку, сдирая кожу из-под ногтей, сидел Себастьян. В его спину клещами вцепился скребок и в который раз перекачивал похищенную у фей магию хозяину. Себастьян со смесью боли и наслаждения простонал, вновь впиваясь ногтями в стул. В дверь опасливо постучали. Громко втянув воздух, от чего зубы скребков глубже ушли под кожу, Себастьян крикнул, вкладывая в свой голос внезапно прострелившую тело боль: — Кто там? Дверь медленно приоткрылась, впуская теплый луч лампы, освещавший помещение за пределами комнаты Себастьяна. В этом отблеске мужчина разглядел длинные волосы светло-коричневого цвета, завитые от природы и сейчас небрежно уложенные. — А, это ты, — усмехнулся Себастьян и, прикрыв глаза, мысленно приказал скребку убраться. Тот тут же послушно перестал перекачивать магию, втянул зубы, сполз на пол и скрылся в темноте. — Признаться, я удивлен, — начал он, медленно вставая со своего места, даже не планируя накидывать верх, продолжая ходить топлес, — в этой темноте все равно никто не увидит его израненное скребками тело. — До последнего думал, что ты не сделаешь этого. — Разве я могла Вам перечить? — послышался шепот, и Себастьян был уверен, что человек перед ним склонил голову. Он чувствовал, как кровь визитера циркулирует по венам и как сердце с каждой секундой начинает содрогаться в страшном ритме. Все это распространяло приятное тепло по телу, он даже улыбнулся. — Ты была хорошей девочкой. Послушно впустила скребков в школу, открыв проход, и позволила мне забрать магию у Розалинды… Я доволен. — Я сделала все, как Вы просили. Вы обещали отпустить моих родителей сразу же, как я все выполню. — Не торопись, — рассмеялся Себастьян, запрокидывая голову. Его голос становился тише, протяжнее, чем-то напоминая шипение пресмыкающихся. — Все только начинается. Думала, предашь своих друзей, впустишь в замок пару моих питомцев и все, свободна? Не так быстро! Чем сильнее ты пытаешься получить желаемое, тем интереснее за тобой наблюдать. — Тогда что Вы от меня хотите? — чуть ли не плача ответил ему дрожащий от страха голос. — Что я ещё должна сделать? — Не стоит торопиться, девочка, — рассмеялся Себастьян. — В наших делах ошибки ни к чему. Нас ищет вся Солярия. Один промах — и вся жизнь в снегах Поляриса. А я ещё не отомстил всем, кому хотел. И комнату наполнил душераздирающий крик. Девушка, не ожидающая такой резкий боли, пронзивший голову стрелой, потеряла контроль и упала на пол, ударившись коленями и локтем, но даже не заметила этого, продолжая кричать от того, что Себастьян залез к ней в голову. Он делал это неумело, впервые, совершенно не заботясь о чувствах феи. Себастьян лишь презрительно кривил губы — крик оглушал его, мешал сосредоточиться. Воспоминания девушки были перед ним как открытая книга. Сила, наполнявшая его тело, давала небывалые возможности. Магия Розалинды была поистине удивительна. Казалось, он мог сделать с головой феи все, что угодно, и никто не узнал бы, ведь они были здесь одни. Кровь от крови… Кровь за кровь… Если не дети, так хоть родственники. Если не сам враг, то хоть его душа! Себастьян подошёл ближе, все ещё просматривая воспоминания: родители, друзья, улыбки, свидания, объятия, слезы, расставания, переезды, поцелуи, утраты… Перед глазами Валтора пролетела жизнь. И это было куда приятнее, чем просто убить. Девушка уже не могла кричать, ее голос пропал, глаза закатились, и она потерянно смотрела в потолок. Себастьян же упорно искал в картотеке воспоминаний что-то ценное и наконец нашел хоть что-то, за что можно зацепиться: — Так ты знаешь, где прячется одна из сильнейших фей разума. Неплохо! Лучше, чем ничего. Магия Розалинды — это, конечно, хорошо, но она не бесконечна, мне понадобится новая жертва. Себастьян медленно присел и, вальяжно подняв руку, провел своими длинными пальцами по потной от боли кожи, сначала по виску, где пульсировала венка, потом по щеке и наконец по пересохшим губам. Тогда боль в висках окончательно лишила ее чувств, по щеке девушки медленно скатилась слеза, и губы неслышно из последних сил прошептали: — Прости, Муза. Себастьян не разобрал ее слов, он лишь снова усмехнулся своим мыслям и наконец сказал: — Ты была мне полезна, — а после недолгой паузы добавил: — Флора.