Танцуй, Полумесяц

『 Я глуп и несу околесицу, На твоём теле печать полумесяца; И пусть наш век будет очень коротким, Танцуй, я прошу тебя, без остановки. Веночек и платье в ажур, Я сердцем клянусь, никому не скажу, Что ты ночью под тени спустилась с Луны, Позабыв о Богах — танцевала с людьми 』

Если Вы спросите, кто такой Альбедо, ответ будет однозначен. Альбедо — юный, но уже подающий большие надежды алхимик. Альбедо — человек науки, стремящийся изучить весь белый свет. Альбедо — явно не тот, кто верит в богов, их глупые предсказания и прочую чушь. Альбедо сидит у полыхающего костра, от полуночной тьмы кажущегося лишь ярче, упирается коленями в траву, безжалостно пачкая новые брюки, и заворожённо внимает чужому танцу. Альбедо боится дышать, боится шевелиться, боится с п у г н у т ь. Хотя, будь его ночной гость так пуглив, они бы и не познакомились вовсе. А тот, к чьим движениям столь крепко прикован взгляд юноши, всё кружится в своем гипнотическом танце. Худые руки порхают в воздухе, тонкие косы, словно вобравшие в себя краски самого небосвода, струятся по голым плечам. И по плечам же рассыпаны десятки слезинок — а, может, и поцелуев — оставленных серебряными звёздами на память сыну Селены, спустившемуся в эту ночь на грязную, порочную землю с самих небес. Альбедо смотрит, смотрит и смотрит, и, кажется, с каждой секундой всё внимательнее. И, кажется, с каждой секундой ему всё сложнее дышать. Он почти задыхается, любуясь юношей, что кружится в танце под песнь ветра и треск костра, шорох травы и тихие переклички птиц. Ему хочется запомнить каждую крохотную деталь, ведь встречи их, озаряемые светом полной луны, невыносимо редки. Полубог же — Альбедо думает, что первая половина слова до невозможности лишняя — останавливается напротив алхимика и протягивает к нему тонкие руки. — Альбедо, потанцуй со мной, — на губах играет улыбка, а в небесно-голубых глазах шаловливыми искрами сверкают молнии. — Я совсем не умею танцевать, — бормочет юноша, пока собственные руки тянутся вперёд, чтобы сжать чужие пальцы. Как бы ему хотелось никогда их не отпускать. — Я научу. В считанные секунды Альбедо оказывается на ногах. Кажется, стоит лишь немного податься вперёд и он сможет уткнуться носом в тёмные, пахнущие дождём волосы. Ладони алхимика опускаются на чужую талию, не прикрытую слоями шёлковых божественных одеяний. И кажется, что прикасаться к нему так — самое настоящее благословение. Уводя Альбедо в танец юноша задорно смеётся, и смех его — звон сотен падающих звёзд. И за одну возможность находиться рядом Альбедо готов самолично просить прощения у давно отвергнутого Бога.