Going crazy

В течение пяти минут или даже больше ничего не происходит. Оба парня сидели охреневшие в тишине гостиной, тщательно избегая смотреть друг на друга. Лучшим способом было просто послать всех выдумщиков с их «гениальными идеями» и разойтись по своим комнатам. В конце концов, тот факт, что Чону подписался на эксперимент с принцессой ни в одном месте не возлагал на него чудных обязанностей, в том числе и учиться целоваться. - Что бы ни взбрело в их цветные головы, я в этом не участвую, - откашлявшись, твердым голосом произнес он с максимальным старанием выглядеть непоколебимо. Взгляд Джихуна, который до сей минуты был устремлен куда-то к каминной полке, гневно резанул по Чону. Губы сжались, лоб нахмурился… О, святой ужас, он, кажется, сильно разозлился. - Это потому что я ведьма? – почти оскорбленно осведомился блондин и скрестил руки на груди, что весьма недружелюбно показало устрашающий вид его мускулов. Весь его вид так и говорил: «если не прокляну, то как минимум навяляю по первое число». А Пак Чону, он не драчун, нет, скорее дипломат, и проверять на себе хуки ведьмы желанием не горел отнюдь. Не будем его за это осуждать. - Потому что, чтобы поцеловать спящего парня мне не нужна практика! – возразил он, активно жестикулируя, так проявлялась его нервозность. - Нужно всего лишь долбанное крохотное касание и всё…разве нет? Глубже лезть же не придется? Правда же??? - Да, этого вполне достаточно, - подтвердил Джихун и ощутимо расслабился, аура враждебности рассеялась. – Но, чтобы избежать в дальнейшем давления и ворчания, которым так любят расплескиваться эти мужики с крыльями, предлагаю их обдурить. - То есть? - Да скажем мол - всё, чмокнулись разок, опыт получен и т.д. и т.п. Чону нервно начал озираться по сторонам, по прежним случаям наученный, что обитатели дома – народ любопытный, и сейчас они могли запросто подслушивать или даже подглядывать за ними. - Не беспокойся, я оцепил комнату магией, - поспешил успокоить ведьма, заметив настороженность собеседника. - Наша беседа полностью приватна. Это и правда помогло Чону успокоиться, он даже не сдержал облегченного выдоха. Было что-то явно позитивное и в дружбе со злой ведьмой, хотя злой ли? Опять голову наводнили нескончаемые вопросы, прошлое еще не собралось в единый рисунок, оставались мутные пятна. И раз уж у них с Джихуном тут принудительное времяпрепровождение наедине, к тому же без угрозы чужих подслушиваний, почему бы не извлечь из этого пользу? - Не подумай ничего такого, но то, что я услышал о тебе раньше…хмм… - Чону совсем не хотел показаться бестактным, но с его умением грамотно подбирать слова на это можно было даже не рассчитывать, поэтому парень решил спросить, как есть. - Ты и Хёнсок-ним как будто пара? - Нет. – Джихун встретил его любопытство как непроницаемая стена из льда – без всяческих эмоций, словно разговор обстоял деловой. - Я не могу ни с кем завести отношений, пока у меня не появится наследник. Но как мы убедились раньше, Пак Чону был непробиваемым, таким, что не мог разглядеть в реакции другого парня – обыкновенную защиту. И он без раздумий продолжил спрашивать. - А как же этот наследник появится, если ты потеряешь свою силу, переспав с кем-нибудь? Лицо ведьмы вытянулось от шока, он был обескуражен, может быть, излишней прямотой и наглостью младшего, или, возможно, тем, что тот оказался весьма проинформирован о сущностях ведьм. Скорее всего, одновременно двумя этими раскрывшимися фактами. - Вот Хёнсок трепло, однако! – выдал Джихун, ударяя по мягкой поверхности дивана после того, как окончательно осознал и проанализировал ситуацию. Можно было ожидать, что он просто пошлет Чону куда подальше, и это было бы понятно и вполне естественно, но этого не произошло к радости последнего. - Так сразу магия не пропадает, - слегка раздражено объяснил блондин. - Она испаряется в течение нескольких месяцев, поэтому другого выбора нет, кроме как в отведенный срок всеми силами и любыми путями завести дитя. Мир магии только с виду казался прямой и обозримой дорогой, только ступи на нее и беги со всех ног, ускользая от ловушек и лавируя на крутых виражах. - Вечно у вас все так сложно! – жалобно заныл Чону, по-детски надувая губы. - Куча правил и тонкостей, которые и не обойдешь никак. Джихун на это только развел руками, как бы говоря: «не я это дерьмо придумал, чувак». Младший понимающе кивнул ему, установилось молчание, которое обманчиво вводило ведьму в заблуждение, что вопросы Пака на этом закончились. Ха, не на того напал! - Окей, если вы с Хёнсоком-нимом не пара, зачем вы целовались? – беззаботно и легкомысленно поинтересовался он, хлопая глазками, на лице его тем временем растягивалась игривая ухмылка. Джихун улыбнулся ему в ответ и немного пригнулся, чтобы стать поближе к Чону, как будто намереваясь раскрыть очень важный секрет. - А ты слышал такую поговорку? – негромко спросил он, загадочно поглядывая на младшего, тот был максимально сосредоточен, готовый поймать информацию в один миг. - Любопытному Чону стукнули по кочану. Чону почти в голос застонал от разочарования, но каким-то чудом (может быть это влияние Йоши или даже Асахи) он сохранил почти равнодушное лицо, глаза все же выдавали его злость. - Нет, - прозвучало почти ласково. - Но зато я такое слышал: шел Джихун по саду фей и расхуярил весь шалфей, если Машихо узнает, он Джихуна закопает. Или вот… Чону не успел рассказать вторую поговорку, повествующую о том, как некий ведьмак стащил скляночку с пеплом феникса из кладовой фей, потому что упомянутый правонарушитель нагло зажал ему рот ладонью, да так сильно перепугавшись, и то и дело косясь на дверной проем. А ведь сказал, что защитную магию навел на стены, балабол! Освободился Пак от насильного молчания только когда Джихун убедился, что никто не пытается прорвать его барьер, чтобы набить морду, стало быть его ведьмина сила – не шутки. - Я тебе расскажу, - почему-то шепотом начал ведьма. – А ты не вздумай сдать меня этим бабочкам, ясно? Выбора у парня по сути не было, или это будет сделка, в ходе которой он утолит свое любопытство, или Джихун найдет другой способ заставить его молчать до конца жизни, Чону даже думать не хотел об этих других способах. Так что он согласно кивнул и приготовился внимательно слушать. Как оказалось, ведьма, коривший себя за проклятье, искал иные пути для его нейтрализации, и в одну бессонную ночь Джихуна осенило, что если он лишится ведьмовского дара до вступления в силу проклятья принцессы, то вся его магия исчезнет, а значит и следы проклятья. - Ну тогда тебя можно было просто убить, - размышлял вслух Чону. – Почему никто не додумался? - Как будто я бы позволил кому-нибудь даже приблизиться ко мне! – возразил Джихун, вздергивая подбородок. В моменты, подобные этим, он всем видом показывал, как величествен, его взгляд сверкал как черные самоцветы, черты лица заострялись, и даже словно аура вокруг него пропитывалась тьмой. Это повергало Чону в нервную дрожь, в горле пересыхало, а сердце готово было взорваться от темпа. – В любом случае, феи не знали, собственно, как и я, мне подсказала одна из древних мудрых ведьм ковена. Итак, Джихун решился прервать многовековую династию ведьм своего рода и зажить как обычный человек, но для этого ему следовало потерять невинность. Это не должно было стать проблемой, пока он не понял, что с усыханием ведьмовской силы его клана, дракон, то есть Хёнсок, связанный тысячелетиями с его семьей, погибнет, так как долголетие обеспечивалось именно магией. Другими словами, своим решением Джихун буквально убивал Хёнсока, можно сказать, члена семьи. Для него между принцессой и драконом приоритет был кристально ясен. - Тут даже не о чем говорить, я бы ни за что не позволил Хёнсоку умереть, - воспоминания заставляли голос Джихуна звучать более низко и подавленно. – И снова мы вернулись к начальной точке. Я очень паниковал, потому что знал, как бы феи не оберегали Харуто или сожги мы хоть все веретена во всем мире, проклятье бы обязательно настигло. Хёнсок пришел к нему в один из вечеров, когда ведьма был на грани отчаяния, у него были самые искренние глаза, когда он сказал: «Я прожил очень-очень долгую жизнь, Джихуни, наслаждался каждым днём и был рад служить вашей семье. Я буду счастлив сослужить и в последний раз». Хёнсок обнял парня, окутал лаской и нежностью, и с самым невинным выражением лица предложил стать невестой Джихуна на ночь. - Хёнсок-ним??? – Чону отказывался уверовать в такую реальность. В его голове такое не укладывалось, абсолютно никак. - Невестой??? - Он – дракон, а драконы любят девственников, ты что не знаешь? – Джихун смотрел на него как строгий учитель на нерадивого ученика. – К тому же Хёнсок в человеческой форме очень милый, добавьте к этому его способность завораживать, и…я поддался искушению. Вот так мы и поцеловались. Всё, доволен тем, что узнал? Вот кто заканчивает на самом интересном моменте, а? Джихун, что учился у Шахерезады мастерству сказителя? Чону так хотелось цокнуть языком, да еще и закатить глаза для полноценной демонстрации своей драматичности в этот момент, но он сдержался. - Нет, не доволен, - вместо этого парень звучал требовательно. - Ты всё еще сильная ведьма! Почему вы не дошли до финиша? Ведьма уже даже не удивился его прямолинейности и полному отсутствию деликатности, он только фыркнул на предъявы парня, поднимаясь с насиженного места. - Обстоятельства вмешались, - недовольно пояснил Джихун, начиная медленно продвигаться к выходу. -Той ночью Доён и Джункю провели дуэль. Ты мог не знать, но Джункю – мой лучший друг, или был им, сейчас уже не важно. – Он махнул рукой, словно отмахнулся от собственного прошлого, преследующего в виде надоедливой мухи. - Мы с Хёнсоком тут же бросились туда и нашли…сам понимаешь…что. А уже в следующую ночь Харуто укололся веретеном. -.- Эта ночь в отличие от двух предыдущих была далекой от покоя. Чону не спалось, он проигрывал в голове сюжет получавшейся драмы, из которой почему-то состряпали мультик для детей, и пытался найти в нем зерно истины. Моральные вопросы тут всплывали на каждом втором персонаже, все истории переплелись и спутались в один клубок внутри стен этого дома. Каждого вроде как можно было понять, их причины и мотивы, и в такой интерпретации черта между добром и злом размывалась. И вот парень ворочался, пытался считать овец и единорогов, да все никак. Голова гудела, сон не шел, пока рядом на соседней постели Чонхван, не зная забот, дрых без задних ног. Ну хоть кто-то находил пребывание в доме как увлекательное приключение. Устав от самого себя, Пак поднялся с постели и нырнув ступнями в мягкие тапочки (всей необходимой одеждой их снабдили), вышел из комнаты, чтобы тупо побродить вокруг. Он спустился по лестнице со второго этажа в холл и прошел через аркаду на просторную кухню, уже воображая ночной жор. Двигаясь скорее инстинктивно, чем действительно что-либо различая в темноте ночи, парень споткнулся об что-то неидентифицируемое и плашмя рухнул на кафельный пол. Перед глазами засверкало россыпью звезд, без синяков и ссадин явно не обойтись. - Ой, мне так жаль. Чону сквозь боль и нытье распознал голос, он был готов поклясться, что фальшивое сожаление принадлежало сучке по имени Доён. Зажегся один из светильников, тускло освещая кухню и позволяя Паку рассмотреть ситуацию четче. Он с кучей сожалений и, сцепив зубы, сдерживая нытье по поводу разбитых коленок, поднялся, чтобы встретиться с насмешливым взглядом вампира, вальяжно рассевшегося на табурете и вытянув ноги, об которые, кажется, и споткнулся Чону. - Какого ху… - Я тут ужинаю, - не дав даже договорить, отчитался Доён и показал стакан с красной жидкостью, стопроцентно насыщенной плазмой, эритроцитами, лейкоцитами и тромбоцитами, при этом он широко улыбался, не стыдясь своих выделяющихся клыков. Жуткое зрелище. – Тоже проголодался? После увиденного голод определенно не был приоритетной проблемой Чону. Он вдруг с испугом понял, что его правая коленка от падения закровилась, и вампир то и дело бросал туда свой красный взгляд. Сердце начинало сходить с ума. Как бы ни храбрился Чону перед другими, большинство магических явлений его на самом деле до дрожи пугало. - Что стряслось? – из мрака коридора донесся другой мужской голос. – Я отсюда чувствую первую положительную! На кухню зашел Джэхёк, что ни капли не утихомирило беспокойства в Чону. Он оценил обстановку, начиная со своего обращенного и заканчивая, причем куда более пристальнее, на осмотре человека. - Надо обработать, - пробормотал старший и сам себе кивнул, тут же направляясь к кухонным тумбам. – Садись, милый. – Он с дружелюбной улыбкой указал на свободный табурет. Видел Бог, Чону хотел поблагодарить за заботу и уверить, что сам прекрасно справится с такой ерундовой царапиной, но в следующую секунду он уже садился куда требовалось. – Не бойся нас, пожалуйста, - попросил Джэхёк, подходя с раскрытой аптечкой, набитой средствами оказания первой помощи. – Мы ни в коем случае не желаем тебе и твоему другу зла. Доён хмыкнул со своей стороны, медленными глотками поглощая свой напиток. Была вероятность, что он не подписывался под словами своего крестного, причем довольно высокая. Но пока в помещении присутствовал Джэхёк, Чону почему-то было спокойнее. Он даже не испытывал тревоги, пока старший из вампиров, присев перед ним прямо на пол, крайне деликатно дезинфицировал ранку и после нанесения мази залепил ту пластырем с чиби Тоторо. - К ранам относиться нужно очень ответственно, - сказал Джэхёк, кивая самому себе, довольный проделанной работой. – Во времена моей молодости люди дохли как мухи. Оспа, холера, чума… - Он поднялся и, закрыв аптечку, спрятал ту на свое законное место. – И даже потом с более продвинутой медициной. Грипп-испанка, столбняк, рак, вич. – Парень оперся спиной к кухонному острову, установив с Паком зрительный контакт. – Никогда не стоит недооценивать желание природы уничтожить нас. - Ээ…спасибо, - чересчур застенчиво поблагодарил Чону, будучи слегка растерянным поднятой темой смертельных болезней. Он точно не хотел поддерживать ее, особенно в разговоре с человеком, который стал жертвой одной из таких. – Чем вы тут…занимаетесь? - О, у нас тут клуб полуночников! - Клуб? Вас ведь всего двое. - Я тоже здесь, - провозгласил голос откуда-то из-под потолка. Вихри фиолетового тумана закружились в воздухе и спустя несколько секунд шоу с фокусами из пелены появился сам фокусник, любитель произвести эффектное впечатление - джинн Едам. И если раньше этот парень выглядел вполне по-человечески, то есть не выпендривался прикидами, то в этот раз он без преувеличений блистал, в том смысле что с ног до головы был наряжен золотыми украшениями с драгоценностями. Чону даже дар речи потерял, глядя с разинутым ртом на это богатство и роскошь. - В этот раз ты явно превзошел самого себя, - присвистнул Доён, поднимаясь с табурета и оценивающим взглядом проходясь по наряду джинна. - Думаешь? – усомнился Джэхёк. – Разве тот абсолютно золотой доспех с вкраплениями алмазов не является непобедимым в рейтинге? - Тот доспех был мошенничеством, - возразил младший. – Доспехи – не украшение. - Ах да, точно. - Ты с нами, Чону? – спросил Едам, начиная движение к выходу на летнюю кухню, при каждом шаге браслеты на его ногах мелодично звенели, как у восточной танцовщицы. - Куда? – вдогонку бросил Пак, уже следуя за всеми и выходя в помещение, полностью остекленная стена которого открывала широкий обзор на задний двор. Ответ не потребовался уже через пару мгновений. Вампиры открыли раздвижные стеклянные двери и вышли к уже ожидающему Хёнсоку. О, шоу должно продолжаться, верно? Хёнсок нацепил на себя все свои сокровища и сиял в свете мягко горящих уличных фонарей. Если бы они еще вдвоем с Едамом встали рядом, чего к сожалению (или к счастью), невозможно было осуществить, Чону бы ослеп от дабл килл блеска. Он решил воздержаться от комментариев и, молча, сел за круглый стол, приставленный практически вплотную к лесенке, выводящей из летней кухни. Наблюдение дало ему больше объяснений, чем если бы парень накинулся с вопросами на собравшуюся компанию. В течение следующих десяти минут вампиры спорили между собой чей аутфит выглядел дороже и богаче, и Едам под бурчание Хёнсока одержал победу. Ключевым пунктом его триумфа оказалась громоздкая тиара, якобы принадлежавшая папе римскому. Соревнование это, как выяснилось позже, длилось уже долгое время, оба конкурента планировали свой наряд в течение месяца и в назначенный день представали перед жюри. Жюри состояло из двух вампиров, потому что только они двое были беспристрастными нейтральными сторонами. На сегодняшний день впереди по победам, правда всего лишь на две, находился дракон, за несколько тысячелетий жизни забивший сундуки до отказа. С одной стороны, Чону в душе посмеивался над этой нелепицей, но с другой – чем еще им заниматься в условиях сильной ограниченности возможностей!? Когда соревнование закончилось, все сели за стол, на который Хёнсок поставил несколько бутылок из темного стекла. Кажется, эта была давно отработанная схема, потому что при невозможности Едама выйти из дома, создавалось полное впечатление, что он тоже снаружи и сидит вместе с ними на одном из стульев. Как они этого добились? Большая часть тела джинна находилась за порогом на полу летней кухни, на лестнице лежали только ноги, а стол был поставлен так, что лестница пряталась под столешницей, накрытой скатертью. В общем, здорово придумали. - А на улице-то прохладно, - заметил Чону, потирая руками плечи. Ну не ожидал он, что на улицу высунется. Щелчок джинна, и вот на парне уже теплый спортивный костюм. Как полезно иметь такого друга! - Ну что? Кто начнет? Для компании подобные ночные посиделки являлись традиционными, и они расслабленно, не взирая на новенького в кругу, начали делиться самыми разными новостями из собственных жизней. Бутылки распечатывались, стаканы наполнялись алкоголем, явно дорогим и длительной выдержки. Чону слушал и медленно потягивал сладкий ликер, впитывая всё, что слышит, как губка, а исходя из того, что алкоголь всегда развязывает язык, историй было предостаточно. Например, о том, как Джэхёк попал в ту знаменитую ночь на дуэль возлюбленных Харуто. - Я слышал, что ведьма по имени Джихун очень могущественна, - делился вампир, глуша бокал за бокалом, что намекало на то, что алкоголь на кровососущих действовал мягко. – И прибыл в королевство, чтобы узнать, можно ли что-либо сделать с боязнью солнца. Ведьму оказалось не так просто найти, и той ночью я скитался по городу, раздумывая, как мне быть. Дуэлянтов нашел по насыщенному запаху крови, он так внезапно ударил мне в нос, что я едва с катушек не слетел. – Он как-то тяжело вздохнул, добавляя своему виду еще большей мрачности, чем уже есть, когда ты старый вампир. – В общем-то инстинкт привел меня туда, к солдатскому корпусу при дворце, где проходят тренировки. Два молодых парня лежали навзничь на сырой земле. Видел бы ты, Чону, их раны… - Чону, в свою очередь, и представлять даже не хотелось. - Джункю уже нельзя было помочь, но Доён еще цеплялся за жизнь и, я просто спонтанно схватил его и унес с собой, скрывшись от глаз подоспевшей стражи. - Может, следовало дать ему умереть? – заметил Чону, сильно расслабившийся от алкогольных возлияний. И он не преследовал своим замечанием оскорбления вампира, хоть и в глубине души был не против того оскорбить, но другим путем, более изощренным. Просто размышляя о том-сем, если судьба так распорядилась, может следовало смириться? - Ага! – Едам внезапно ударил обеими ладонями по столу. - И тогда в доме вместо одного призрака жило бы два. Представляешь, в какой ад они бы превратили наше существование? Мне достаточно уже только Йошинори и Джихуна! Короче, это удачное стечение обстоятельств. Как же был прав господин джинн! Чону вообразил себе совместное проживание в маленьком ареале двух заклятых врагов, которые по сей день не переносят друг друга, и понял, что всё, что ни делается, всё к лучшему. - Что ж, - взял слово Хёнсок и деловито проверил золотые часы на цепочке. – Время близится к трем часам ночи, рассвет не за горами, господа. Давайте закончим сходку последним коротким обсуждением. Кто-нибудь желает? Чону резко понял, что это его шанс вскрыть личность Едама. - Я! – вызвался он добровольцем (где-то в этот миг просвистела сойка-пересмешница). - Кто владелец волшебной лампы? Все сверхъестественные существа синхронно повернули к нему голову, и каждый второй будто передавал в своем взгляде: «Ты что до сих пор не вкурил?» Но он и правда не вкурил, у кого-то из местных была волшебная лампа, иначе они бы не смогли призвать джинна! - История этого рабовладельческого строя стара как мир, - с натужным выдохом поведал Едам, и ему бы оскар вручить за обыгрывание драматических переживаний. Джэхёк только усмехнулся на его кривляние. - Почему ты говоришь так, как будто не обожаешь до потери памяти Машихо? - Причем здесь Машихо? – надулся джинн и одним глотком опустошил свой бокал. - В кои-то веки захотелось пожаловаться на многовековую историю пленения джиннов в лампах и отношения к ним как к слугам! – тут на его губах появилась милая улыбка, как будто в его голове расцветают цветочные клумбы. - Машихо – совсем не такой, он всегда относился ко мне с уважением и добротой. Хёнсок с Доёном и с ними Джэхёк начали дразнить джинна из-за его мечтательного выражения лица, когда он говорил о Машихо, Чону тоже почти присоединился, когда до него дошло. - Постойте, - удивление ярко прослеживалось в его голосе. - Машихо-ши - владелец волшебной лампы? Всё оказалось именно так, розовая фея владел лампой с джинном, которая перешла к нему по наследству. Едам и феи знали друг друга больше пятисот лет. Охренеть! Пак вдруг подумал, что сидит за столом, где самым близким ему по возрасту является Доён, которому двести с хвостиком лет от роду, и даже он гораздо младше всех остальных. Голова Чону начинала кружиться, может от тяжелых дум, а может (и это более правдоподобно) от опьянения. Как раз к этому моменту народ поднялся с насиженных мест и, пожелав друг другу доброй ночи, от которой осталось то часа два, все разошлись по своим углам. -.- Несмотря на то, что сон был не таким продолжительным, Чону чувствовал себя в значительной степени бодрым и энергичным. У него было хорошее настроение, моментами даже хотелось как любая уважающая себя принцесса Дисней начать распевать в распахнутые окна лирические композиции о мечтах, любви и добре, призывая своим завораживающим голосом всю живность в округе. Хорошо, что он удержался от этих странных идей, но зато джинн не сдерживался, голося Бибера и Шона Мендеса в процессе уборки (по любому Машихо его заставил, как вечный обладатель волшебной лампы). Обоих парней-человеческих особей тоже припахали к уборке, так что они драили полы, очищали поверхности от пыли и паутины, которой ни в одном из углов даже не было, мыли окна и стирали. Всё собственным трудом, никто не пользовался магией, зато пользовались навороченной бытовой техникой: моющими пылесосами, роботами-пылесосами, стиральной машиной и т.д. На так и зудящий на языке вопрос Чонхвана: «нахер?», феи отвечали в духе коммунистических лозунгов «трудись, трудись и еще раз трудись». Пока убирались бок о бок многое обсудили, и Чону узнал кучу новой и занимательной информации. К примеру: дом, в котором они все жили, принадлежал Джихуну. Как вы могли помнить, в сказке после того как принцесса погрузилась в сон вслед за ней уснуло и все королевство. Та же участь ожидала и королевство Харуто, но ведьма верхом на драконе молниеносно явился на место свершения проклятья и, подхватив принцессу, унес в свой дом. Феи бросились в погоню и тоже очутились на территории ведьмы. Так что в момент окончательного вступления в силу проклятья, оно распространилось только на участок с домом, так как он был окружен специальным магическим барьером, и дальше него просто никак не могло прорваться. Кажется, это спасло Корею от забвения, ха. А какой бардак начался после того, как все действующие лица осознали свое положение! - Мы дрались, плакали, крушили дом, даже сжечь его пытались, - с весельем рассказывал Машихо, отпаривая занавески, теперь это для них было похоже на забавную байку. – Всё без толку! - Потом осознав всю тщетность попыток выбраться из ловушки, - продолжил Йоши, который смахивал пыль с маленьких декоративных фигурок на стеллажах. – Мы, наконец, начали совместно искать способ снять проклятье. - И опять-таки дрались и плакали. – Асахи со вздохом убрал на передвижной столик пульверизатор, которым он обрызгивал растения. – Правда, народу становилось все больше. - Научившись постепенно справляться с гневом, мы занялись обустройством дома таким образом, чтобы каждому из нас нашлось свое особенное место, где можно было побыть наедине с самим собой. – Машихо с довольным видом оглядел свою работу, а потом также оценил работу и Чону с Чонхваном, которые отпаривали занавески на втором окне комнаты. Слава Богу, он был удовлетворен. – Так в доме появился и наш дивный сад, и вторая секция библиотеки, и домашний кинотеатр. Чону с Чонхваном в изумлении переглянулись, им не послышалось, в доме есть кинотеатр? Они жили тут четвертый день и, кажется, даже полдома не исследовали. Ну, ничего, значит исследуют, в конце концов это их основное хобби – исследовать. Джихун решительно вошел в убираемую ими комнату, и движением руки зашторил окна, блокируя солнечный свет. Как только помещение затемнилось, через двери внутрь прошли и вампиры, которых все это время не наблюдалось, и в уборке они участия не принимали. Ведьма с громким стуком поставил на столик флакон с золотисто-оранжевой жидкостью. - Вот это может нам помочь продвинуться, - объявил он, осматривая всех, кто скучковался у столика. Золотисто-оранжевая жидкость напоминала жидкий мед, но причудливый стеклянный флакон с узорчатой крышкой и сам факт, что принес его Джихун, явно намекали на что-то волшебное. - Что это? – спросил откуда-то взявшийся Джункю, которого до сего момента и рядом не мелькало. - Это оборотное зелье. Чонхван присвистнул и тут же получил по затылку от Йоши, сопровождаемой наставительным: «не свисти – денег не будет». Чону уже видел, как младший друг открыл рот, чтобы возразить, мол будут, джинн ведь контракт подписал, но, к счастью, тут же закрыл, осознав тщетность споров с красной феей. - Чем оно может помочь? – тем временем интересовался Машихо, вертя в руках флакон и то и дело поднося к носу, что-то вынюхивая. Может быть, скверну или проклятье? - Один из нас выпьет его, превратится в принцессу и пойдет на свидание с Чону, - радостно объявил Джихун. Каждый последующий день приносил что-то похлеще, чем предыдущий. Чону рассчитывал, что школа поцелуев будет последней бредовой затеей, которую ему навязывают в этом доме, но снова ошибся. Увы. - Но это же не будет настоящий Харуто! – воскликнул он с долей раздражения. В чём прикол, было не понятно. Это же как цикорий, с виду вылитый кофе, но по вкусу это все равно цикорий! Если идея будет поддержана большинством, что предполагалось, то Чону придется идти на «свидание» по сути с близнецом Харуто, и боже мой, если в него ударит молния чувств на этом «свидании», то он влюбится не в него, а в того, кто принял зелье. Абсурд, одним словом. - И что? – Джихун, как и ожидалось, легко отмахнулся от его возражений. - Хоть представление будет. - Ну и кто выпьет зелье? – спросил Джэхёк, подтверждая догадку Чону ранее, что местные все идеи воспринимают на ура. Вот, что делает с людьми отчаяние! - Давайте бросим жребий? - здраво предложил Едам, в его руках уже появились знакомые спички. - Нет! – быстро вмешался Джихун, опасливо глядя на предмет жребия, кажется, он намеревался любым путем избежать своей прошлой неудачной доли. - Должен выпить тот, кто может подыграть под Харуто. – В этот раз блондин заранее подготовился, потому что его аргументы звучали логично. - Кто-то, кто хорошо знает о его привычках и повадках. Это убедило остальных, и спустя пару минут переглядок, Джэхёк осмелился предположить: - Тогда любая из фей подойдет. Чону взмолился внутренне: «только бы не Йошинори!», в следующую секунду, вспомнив, каким ужасающим бывает Машихо, он уже молил: «только бы не Машихо!», в еще через пару секунд: «только бы не Аса…» - Я думаю, лучше всех справится Асахи, - резко перебил его мольбы Доён. - Почему это? – хором выпалили и Йоши и Машихо, слегка уязвленные тем, что проиграли младшему в их синергии с Харуто. Третьим голосом был Джэхёк, которого по понятным причинам не устраивала кандидатура голубой феи. - Согласен, - твердо высказался Джункю, заставив народ выпасть в осадок от такого поворота, ни много ни мало, судьбоносного. - Руто всегда говорил, что у них с Асахи похожие личности. - Батюшки, неужели вы достигли в чем-то единства? – ахнул Машихо, на что оба противника состряпали кислые рожи. - Ладно, доверимся нашим влюбленным мальчикам. – Он протянул флакон, который все еще был при нем, младшей фее. - Асахи, пей. Голубая фея слова поперек не вставила, и пусть с ярко выраженным недоверием к жидкости, написанном на лице, но всё до последней капли выдула. Все замерли, цепко ожидая кардинальных метаморфоз, но ничего не происходило. - Как тебя только инквизиция пропустила, мошенник! – как всегда первым не выдержал Йошинори, они с ведьмой тонко балансировали на грани между дружбой и ненавистью. - Если я – мошенник, то ты – жук-олень! – не остался в долгу Джихун, снова накаливая и без того неспокойную атмосферу. - Да хоть бы и был мошенником, - вставил из темного угла Джэхёк, боязно поглядывающий за своей зазнобой голубоволосой, который тихо сидел на табурете. – Не куковали бы мы все здесь, двухсотый год к ряду ломая голову над проклятьем. - Костер бы нас выручил, - не сдавался Йоши. – Нет ведьмы – нет проклятья. Дело шло к драке, ибо Джихун уже засучивал рукава свитшота, а Машихо превентивно положил руки на плечи старшей феи. И тут Асахи начал меняться: волосы на глазах изменили цвет, руки и ноги удлинялись. Было ясно, что одежда на нем разойдется по швам с минуты на минуту, так что его братья оперативно всех выставили за двери комнаты. Спустя несколько мгновений Йоши с большими глазами сгонял туда-обратно, проносясь мимо всех остальных с охапкой одежды из комнаты принцессы. - У него что есть современная одежда? – с сомнением поинтересовался Чонхван, заметив среди вещей что-то типа джинс. - Конечно, - откликнулся Едам. – Даже отдельная гардеробная есть. Никогда ведь не знаешь, когда он встанет с постели. Еще спустя некоторое время, которое они коротали прямо перед закрытыми дверями, выглянул Машихо и позвал Джункю с Доёном. Остальным дал отворот-поворот. - Как тебе удалось такое зелье приготовить? – спросил Чону, развеивая тоскливую тишину ожидания. Джихун посмотрел на него с долей оскорбленности. - Я – ведьма из многопоколенной династии ведьм, - заявил он, скрещивая руки на груди. – Такие зелья я готовил уже в десять лет. - И долго длится эффект? - В нашем распоряжении три часа. Из этих трех часов больше двадцати минут пришлось проторчать перед дверьми, сгорая от любопытства. Судя по некоторым доносившимся звукам, работа внутри стен шла напряженная. Уж чего они там из Асахи пытались слепить? Вскоре Чону нашел ответ на свой же вопрос. Когда их наконец впустили внутрь комнаты, перед ними предстал настоящий бодрствующий Харуто, который с ожиданием глядел на вошедших. Выглядел он как современный молодой человек в возрасте Чону и Чонхвана, черные джинсы и простая бежевая рубашка сидели на нем как на супермодели. Джихун с восторгом обошел его кругом, примерно то же самое проделали следом и Едам с Джэхёком. На их лицах запечаталось единодушное удовлетворение тем, что они видели. Несколько другую картину представляли Доён и Джункю, сидевшие в темном углу бок о бок, слишком мирно для двух заклятых соперников. Они просто не сводили взгляд с копии принцессы, как завороженные. Старшие феи держались в сторонке, с надеждой поглядывая в сторону Чону. Ой, как Паку стало неловко… - До обратного преображения остается два с половиной часа, - объявил в эфир Джихун, заставив всех вспомнить о первоначальной задаче, ради которой и были проделаны все его махинации. - Да, верно! – опомнился Йоши, хватая одной рукой Асахи, а другой – Чону. – Наш сад прекрасно подойдет для вашего свидания. - Этот смертный ведь не влюбится в Асахи? – с тревогой спросил Джэхёк, едва не срываясь за ними следом, только полоска солнечного света, пробивающаяся из-за штор, остановила его порыв. - Я делал ему расклад, - фыркнул Джихун и закрыл поплотнее шторы. – Если бы Чону грозил роман с феей, это бы я точно увидел. Харуто-Асахи едва слышно хмыкнул на это, и вся троица скрылась за дверьми, оставляя их всех в комнате.