Когда ей было двенадцать, то Макс сутками напролёт сидела в западной части квартиры в Лондоне. Там никогда никого не было и она могла в полной мере насладиться одиночеством и тёмными комнатами. Это была её слабость. Макс всегда выключала везде свет, шептала люмос и читала книгу в тёмной комнате, лишь с маленьким источником света. Ей это нравилось. Ровно до тех пор, пока к ним в дом не пришла война, а точнее её последствия. Паркер никогда не думала, что будет шугаться от каждого шороха. Она никогда не думала, что не сможет заснуть, пока не почувствует под подушкой собственную палочку и не зажжёт свечу. Страх овладел ей. По началу, после окончания войны, она была осторожна только на улице, знала, что не стоит лишний раз светиться. Особенно ей. Всех сторонников ордена упекали в Азкабан, и это в лучшем случае. В худшем, их забирали прямиком в логово тёмного Лорда и пытали, пока
ему не надоест. Никому не давали умереть пока тот-чьё-имя-нельзя-называть не разрешал умереть. Откуда Макс это знает? Она почувствовала всё, что происходило с пленными на своей шкуре. Она испытала все виды пыток, которые были в арсенале у пожирателей. Тот ужас она не забудет никогда. До сих пор ей снятся кошмары, как она и Гермиона в каком-то подвале, потом крики Гермионы и её последние слова, которые шёпотом слетают с её губ. Смерть Гермионы Макс пережила тяжелее всех, какие только были. Был ещё Теодор. Но намного сложнее было пережить то, что он пошёл против неё и на её глазах убил лучшего друга. Война понемногу убивала всех. Остались лишь самые крепкие. Макс не считала себя крепкой. Она знает, если бы не Гарри, который сейчас скрывается, дабы его не поймали, то уже давно бы лежала в сырой земле рядом с отцом. А может быть её тело бы так и не нашли. Кто знает. Судьба слишком непредсказуема.
Находится в собственной квартире так невыносимо. Но делать нечего, Макс знает, что это самое безопасное место. Комната, в которой раньше можно было находится часами больше не вызывает того чувства уюта и тепла. Теперь только боль и страх. За окном уже темнеет, поэтому Макс зашторивает окна, пытаясь спрятаться от темноты. Она боится, что оттуда кто-то наведёт на неё палочку и заклинание впечатается прямиком в спину.
Деревянные половицы скрипят под ногами, а матрас прогибается, когда Макс на него садится. Она проводит рукой по рыжим, отдающим красным, волосам. Они небрежно собраны в хвост, который вот-вот распадётся, впрочем как и сама Макс. Она чувствует себя также, как и хвост. Упав спиной на кровать, она закрывает лицо руками, протяжно мыча. Ком в горле не удаётся сглотнуть, а солёные слёзы подступают к глазам, начиная пощипывать. Раны, которые ещё не до конца зажили побаливают, но на фоне того, что она чувствует внутри — сущий пустяк.
Взгляд скользит по стене, где развешаны фотографии. На одной из них Макс обнимает отца, следом идёт фотография с квиддича в Хогвартсе. Это была первая игра Макс, она только попала в команду. В тот день Пуффендуй обыграл Когтевран благодаря Макс, которая словила снитч. На этой фотографии Макс улыбается во все тридцать два зубы, показывая золотой снитч, рядом стоит отец, который пытается держать серьёзное выражение лица, но в следующую секунду смеётся над дочерью. Старший Паркер тогда специально приехал из Франции, чтобы посмотреть на первую игру дочери.
Макс не может жаловаться на отца. Он у неё лучший. Да, часто не было дома на праздниках, ведь работа не позволяла. Он был главным тренером в сборной по Квтддичу. Все обязанности свалились на его плечи, когда Макс было всего пять. Пришлось отправить дочь к бабушке в магловский город на окраине Лондона.
Тихая мелодия, которая издаётся из украшения на пальце заставляет Макс подняться и, от неожиданности, вытянуть палочку из-под подушки. Только потом доходит, что мелодия исходит из фамильной драгоценности — кольца. Слова в песни разобрать никак не выходит, поэтому Макс решает снять его, чтобы покрутить. На внутренней части кольца гравировка. Отец никогда говорил, что это значит, лишь отмахивался, говоря, что в своё время. Но когда время придёт то?
— Даже сквозь время и утраты ты сможешь помочь обрести покой, — в очередной раз читает Макс, замечая, что кольцо начинает мерцать. И с каждой секундой мерцание усиливается, — что за чёрт, — шипит Макс, щурясь, от яркого свечения. Она хочет убрать кольцо, но не успевает. Чувствует тошноту, подкатывающую к горлу, а после всё, что находилось в комнате начинает крутиться вокруг, создавая какие-то кляксы.
Огромное белое здание напоминает какой-то вокзал. Макс на таких ездила к бабушке, когда отец не мог отправить её через камин. Только поезда не хватает, а так один в один.
-
Кто здесь? — кричит Макс, но кроме её эхо никто не отвечает. Она закатывает глаза, бурча себе под нос, что умудрилась вляпаться в неприятности находясь в собственной комнате, — ау! Может мне кто-то объяснит где я? — очередной крик, но ей никто и не думает отвечать, — здорово. А может я умерла? — рассуждая вслух она шагает по белым коридорам, рассматривая колонным и небольшие белые лавочки, точно как на вокзале!
— Я бы не был так уверен в твоей смерти, — ровный голос мужчины Макс узнаёт сразу же. Она оборачивается на источник воздуха и раскрывает рот, прикрыв его ладонью. Перед ней стоит высокий мужчина с чёрными, седыми у висков, волосами. Голубые глаза по доброму щурятся, а губы расплываются в еле заметной улыбке. Макс стоит, словно зачарована. Она смотрит и пытается понять обманывает ли её сознание. Может она сейчас где-то в отключке и в её воспоминаниях кто-то роется, пытаясь узнать нужную информацию.
— Папа! — вскрикивает она, подбегая к отцу, заключая его в объятия. Она прижимается к нему так крепко, насколько позволяет сила. Чувствует руку, которая аккуратно проводит по волосам, распутывая некоторые пряди, — я так скучала, пап, — всхлипывает Макс, она уже не пытается держать себя в руках. Готова разрыдаться прямо здесь и сейчас. Она так давно не видела отца. Эта рана ещё не зажила окончательно.
— Чш-ш, чего ты, — мужчина присаживается, чтобы быть одного роста с дочерью. Он берёт её лицо в ладони, вытирая слёзы большими пальцами, — чудища обычно доводят до слёз, а не плачут, — напоминает он, вызывая лёгкое подобие улыбки у дочери. С трёх лет за Паркер-младшей прицепилось прозвище чудище. Однажды она решила опробовать камин, она соскучилась по отцу и решила отправиться к нему в офис. Удивительно, но у неё получилось, правда появилась она там вся измазана в порохе. Так и зародилось прозвище чудище.
— Я не хочу без тебя, пап, — шепчет она, пытаясь сглотнуть ком, подступающий к горлу.
— У любого человека есть конец пути, мой закончился тогда, в министерстве, сейчас наступает твоя очередь спасать мир, чудище, у меня мало времени, слышишь? Ты имеешь доступ ко всем архивам в этом доме. В моём кабинете, в столе лежит металлическая коробка, забери то, что находится внутри, с помощью этого ты сможешь изменить ход истории. Всё в твоих руках, милая.
Последняя фраза отца повторяется раз за разом. В ушах звенит, а в глазах продолжает всё плыть. Всё словно в тумане. Она не помнит, как поднялась с кровати, как прошлась по всей квартире, ухватываясь за стены, чтобы не свалиться. Зашла в кабинет и остановилась посреди него. Макс не заходила в него со смерти отца. Она не могла осилить это. Просто не могла спокойно зайти и сесть за стол. Множество компаний, с которыми сотрудничал отец, хотели забрать определённые документы, так Макс говорила домовику забрать их и принести владельцам. Однако сейчас она стоит здесь и смотрит по сторонам пустыми глазами. От слёз остались только мокрые дорожки. Ничего не указывает на её нестабильное состояние. Пройдя к деревянному столу, который располагался в углу кабинета, она медленно села на кресло, сжимая в руках его ручки. Напротив стола весело зеркало, где Макс видела своё отражение. Она была копией отца. Он точно также сидел, та же осанка, также сжимал ручки кресел, когда садился. Единственное, что осталось от матери, про которую в их доме говорить запрещено, глаза и цвет волос. Гетерохромия перешла по наследству и волосы, которые были в точности, как у матери в раннем возрасте. Макс дрожащей рукой открывает ящик стола. Куча папок и документов, она приподнимает каждый из них, пока не замечает маленькую коробочку. Металлическая. Как и говорил отец. Она закусывает нижнюю губу, вынимая вещицу, кладя на стол. На крышке стоял какой-то странный замок. Он был явно не для ключа, скорее для круглой вещицы, которую можно было туда вставить. Макс не особо долго думает. Снимает кольцо с пальца и подставляет к небольшой выемке. Подходит идеально. Она усмехается, когда крышечка сама по себе слетает. Внутри коробки лежат несколько бумаг. Одна из бумаг — запрос на смену фамилии. Макс знала, что отец сменил ей фамилию. И за это благодарна. Носить фамилию матери она не хотела. Максин Элизабет Грин-Де-Вальт. Именно так звучало её полное имя на момент рождения. Но после смерти матери отец поменял на свою. Посчитал, что ребёнку не стоит носить фамилию убийцы. Следующее было письмо.
Здравствуй, милая, если ты читаешь это письмо, то меня уже нет в живых. Не спеши рыдать, я уверен, что смерть моя была не напрасна. У каждого человека свой путь у которого есть начало, соответственно конец имеется тоже. Мой придёт тогда, когда я выполню всё, что приготовила судьба. Твой путь только начинается, а ты уже обречена. Видишь ли, в министерстве есть пророчество для каждого. Однажды я взял твое и просмотрел его. Ты — та, кто сможет помочь мальчику одолеть зло, думаю, сейчас, читая это, ты понимаешь о ком я говорю. Но твоя помощь пригодится не в этом времени. Ты должна будешь отправиться назад. Да, ты правильно поняла, прямиком в прошлое и попробовать изменить ход истории там. Я не знаю к чему это приведёт, но одно знаю точно. Ты, мой милый кошмарик, справишься абсолютно со всем, что приготовила для тебя судьба. Прошу, не носи фамильное кольцо так открыто на пальце, но от себя далеко не убирай, оно сможет помочь тебе, когда требуется. Маховик времени, с помощью которого ты переместишься назад, находится в этой коробочке. Прошу, сделай правильный выбор. Ты знаешь ради чего бороться.
Навсегда, твой отец.
Отец не врал, на дне коробки лежит маховик. Макс откладывает письмо, беря в руку маховик. Она думает отправиться к Гарри и рассказать ему обо всём этом. Вместе они определённо смогут придумать, что же им делать. Возможно и вправду она сможет помочь победить Волондеморта, но не в этом времени, а немного раньше. Почему нет? Макс поджимает губы, делая глубокий вдох. Она закрывает глаза и ударяет указательным пальцем по маховику, раскручивая его. Будь, что будет.
***
Мягкого приземления не было. Она упала на жесткие ветки, которые оставили несколько царапин на бледной коже. Макс упирается ладонями в землю, отталкиваясь, поднимаясь на ноги. Она крутится вокруг себя, рассматривая, куда она, собственно, попала. Долго гадать не пришлось. По высоким тёмным деревьям, маленькому количеству света и холодному, скорее морозному, воздуху она понимает, что находится в запретном лесу. Судя по всему, довольно далеко от границы, ближе к середине, если быть точным. Макс часто находилась именно в этой части леса вместе с Панси и Асторией. Они втроём любили собирать ингредиенты для зелий. Панси это делала от скуки, Астория хотела произвести небольшое впечатление на Драко, который тащится от зельеварения, а Макс ради хорошего отношения Северуса. Она не являлась студенткой Слизерина, чтобы заполучить хороший бал за красивые глазки, ну, почти. Учась на Пуффендуе она не была глупой, как могли подумать с первого взгляда. Макс могла посоревноваться знаниями с самой Гермионой, которая из-за учебников не вылезает. Храбрости тоже не занимать. На самом деле шляпа долго не могла понять куда же определить её. Но сердце юной волшебницы выбрало Пуффендуй, как и её отец когда-то.
Паркер должна отдать должное Гермионе, которая заставляла её запоминать все дороги ведущие к Хогвартсу. Она ни один раз говорила, что в экстренном случае придётся бежать и не останавливаться. Только саму Герми это не спасло, она не успела убежать, а может не хотела. Тот день стал раковым для Макс. Она увидела смерть сразу двух друзей, которые пытались помочь ей сбежать. Итог, они заплатили за это своими жизнями. Если Макс когда-то спросят как она вернулась в Хогвартс после этого, то она не сможет ответить. Всё было словно в тумане, кажется, Гарри тогда увёл её, или они трансгресировали. Очнулась, когда они сидели в гостиной Гриффиндора и Поттер тряс её за плечи, умоляя прийти в себя. После этого она не разговаривала неделю. Просто сидела в комнате Гермионы, прижимая её толстовку к себе, плача. Макс отказывалась от еды, сильно исхудала. Огоньки, которые горели в её глазах навсегда потухли. Она больше не смеялась и не улыбалась каждому второму прохожему. Больше не шутила идиотские шутки и не пела свою любимую песню. Она потерялась в себе. Пока однажды не узнала, что Гарри пропал. Что его разыскивают и он не справляется. Макс взяла себя в руки. Она больше не плакала, когда видела Нотта, больше не дрожала произнося запретные заклинания, её рука не дрожала при виде трупа. Она больше не была слабой. Война меняет. Кто-то становится сильнее, перешагивает через себя, а кто-то ломается, не может справиться с тягостью этой ноши и заканчивает бой, опуская руки. Макс зареклась, что руки она не опустит, ради отца, ради Гермионы, ради Рона, ради Гарри.
Листва под ногами шуршит, а ветки от кустов царапают ноги и руки. Кажется, она идёт уже целую вечность. Можно было бы просто трансгресировать, но, почему-то, ей кажется, что это плохая идея. Насколько она знает сейчас идёт война с Гриндевальдом… Макс сглатывает. Она ни за что не должна попасться ему на глаза, иначе ей конец. Он определённо узнает своего родственника, если брать тот факт, что они чертовски похожи. Единственное различие — рыжие волосы, которые никак не относятся к линии матери, стоит отдать должное бабушке, у которой точно такие же волосы.
Выйдя из запретного леса она спокойно выдыхает, смотря на верхушки Хогвартса. Ей нужно как можно скорее добраться внутрь и найти Дамблдора. Макс уверена, что он не откажет ей в помощи.
— Куда же вы спешите, юная леди? — звучит знакомый голос, как только Макс собирается сорваться на бег. Она разворачивается и замечает профессора. Внутри всё сжимается, видя его живого. Это так. странно?
— Профессор! — не контролируя дрожащий голос, слегка вскрикивает, но тут же понижает тон, — вы то мне и нужны!
— Чем же я могу вам помочь?
— Это очень длинная история, — Макс поджимает губы, прокручивая кольцо на пальце. Дамблдор опускает взгляд на это самое кольцо и снисходительно улыбается. Он кивает, почёсывая, ещё не настолько длинную и седую, бороду.
— Не думаю, что я должен быть посвящён в подробности, давайте пройдём ко мне в кабинет и мы всё обговорим, — он вытягивает руку, указывая на Хогвартс, приглашая Макс следовать за ним.
///
— Может лимонных долек? Такие прекрасные магловские конфеты, — поясняет профессор, садясь за свой стол. Макс стоит при входе, разглядывая кабинет трансфигурации. За столько лет он практически не изменился, всё те же парты, только стоят по другому, о! Доска тоже другая, а ещё на столе куча конфет, которые Дамблдор предлагал всем даже во времена Макс.
— Да, я знаю, что это, спасибо, но откажусь.
— Что ж, тогда, мисс, — он ждёт, пока Макс назовёт своё имя, — Максин, садитесь, уверен, есть что рассказать.
Макс сначала мнётся, а после делает несколько больших шагов, оказываясь у стула, который стоит перед столом. Она проводит рукой по спинке, проверяя не исходит ли от него тёмная энергия скорее машинально, неосознанно.
— Кхм, — прочищает горло при помощи кашля, — в моём… моей стране, — она запинается, стараясь подобрать правильные слова, чтобы не раскрыть свою истинную цель, — сейчас война, мой отец сказал мне отправиться сюда, чтобы я была в безопасности, сказал, что Хогвартс самое безопасное место, которое только можно найти, — Макс молчит, думая, стоит ли ей сказать ещё что-то или не стоит доверять ему доверять.
— Это же не единственная причина, верно, мисс Паркер? — Макс оглушает. Она не говорила своей фамилии. Несколько раз моргнув она открывает рот, чтобы задать вопрос, но поднятая ладонь заставляет её молчать. Хлопнув несколько раз ресницами, она сжимает ткань кофты сильнее, — я догадываюсь цель вашего истинного пребывания здесь, но вы правильно делаете, что не говорите реальную причину. Стоит отдать вам должное, не каждый решится на такой шаг. Как я понимаю, вы должны будете остаться в школе пока не решите свою проблему? — он ждёт кивка, а после продолжает, — я улажу вопрос с директором, вам нужно будет пройти распределение.
— Извините, — она опускает взгляд на ноги, закусывая губу, — я думаю, что оно мне не понадобится, — вопросительный взгляд сменяется понимающим. Он молча ждёт, пока Макс озвучит какой именно факультет ей понадобится, — слизерин.
Профессор кивает, он поднимается со своего стула, следом встаёт и Макс. Она видит протянутую руку и пожимает её в ответ. Дамблдор улыбается слегка, — Добро пожаловать в Хогвартс, Максин Элизабет Паркер. Я попрошу профессора Слизнорта предоставить вам на первое время старосту, чтобы та ввела вас в курс дела, я так понимаю экскурсия вам не нужна?
— Нет, я, вроде как, всё знаю, — Макс выпрямляется в спине, смотря, как на столе появилась форма с зелёной окантовкой.
Её игра началась.
И она обязана победить.
