*** Скованный мир ***
Ты думаешь, оковы с их сердец спадут, как только ты убьёшь предателя, что заключил этот мир в страдании?
Думаешь, оковы спадут с твоего сердца?
Ты долго страдала, столько лет ты жалко ползла по пепельным пустыням, в надежде отыскать виновного, своего старого друга. Ты надеялась, ты верила. Ты жаждала. Жаждала……СПРАВЕДЛИВОСТИ.
Сам ветер, что давно умер, пронёсся у ушей твоих произнеся имя того, кого ты искала, когда он обрёл бессмертие на кладбище, стёртом из времени и памяти самого Мира.
Но не из твоей…
Ты ведь помнишь своё рождение, АПОСТОЛ?
Столько сердец… столько надежд и мечтаний… И все они живут в тебе, разрывают тебя, но ты терпишь ради них, ради их жажды справедливости.
Даже Я, признаю твоё поистине бессмертное стремление, но знай…Я знаю прошлое, Я знаю будущее судьбы Мира. И Я знаю судьбы всех, кого коснулся Мир.
Но чтобы поведать тебе твою судьбу, мне даже не надо касаться глубин Космоса.
Это и так очевидно, что ты проиграешь. В тебе нет ни капли божественного, а в нём есть.
Ты не убьёшь его. Ты не отомстишь. Ты продолжишь страдать.
Страдание — суть этого мира. Каждый кончит, познав эту простую истину.
Счастье — лишь выдумка дураков.
Ты проигр…
*** Поселение южных границ ***
— Гхаа-аа!!! УЙДИ! Уйди из моей башки, демон! — Прокричал Апостол где-то близко…Эта сила… Это стремление… этот… страх. Каель знал её, когда-то давно. Он знал, что когда мир лишится формы и законов, ОНА… возможно станет сильнейшим существом, что могла бы увидеть эта реальность. Но он ошибался.
Каель трепыхаясь еле скрылся от Апостола, что таки нагнал его и нежить. Тут, в случайном здании, не способный сделать хоть что-то, он сидел прижав к груди свой клинок и пытаясь остановить брызгающую, мучительно стекающую кровь. — Где ОН?! Отвечай, ублюдок, и я пощажу тебя! Отве-еча-а-ай! — Голос Апостола был слышен где-то с улицы и приближался словно развёрстый шторм…Каелю становилось трудней дышать, чувствовать. Его стремление было сильно, но не настолько, чтобы преодолеть своё тело. Рыцарь знал, что вера Апостола, позволяет ей быть непобедимой, всегда позволяла. Она проиграла лишь один раз, когда удар нанесли в спину.
Пол-здания, в котором отсиживался Каель слетело с лица земли, одним взмахом, будто силой одного лишь желания!
Злясь, Апостол громил в щепки прах целые дома, и его могло остановить кажется лишь достижение цели.
«Это… невозможно!..», — Подумал Каель в момент, когда с места, где он сидел, его отбросило разрушительной силой. — Гхаа-а-а-аа!!! Грёбаные выродки, вы думаете спасётесь от СПРАВЕДЛИВОСТИ?.. Вы все познаете на себе что это! Гхаа-аа! — Выкрикнул Апостол и вновь послышался шум рассыпающего в хлам дерева и камня, а сопроводил его тяжёлые стоны оставшейся в поселении нежити.Каель спас Безымянного мертвеца, скинув его в канализации, ведущие в Прокажённые болота. Но Каелю нельзя было идти тем же путём, иначе замысел ЗОЛОТОГО УКАЗА…
ГХАА-АА-АА-АА-АА!!!
Улицы поселения заполонили грязная пыль и прах зданий!
Земля задрожала в страхе, крыша над головой Каеля с грохотом слетела!
Рыцарь закашлял от пыли, отхаркивая кровь…
Грохот рушащихся зданий продолжал оглушать Каеля… пока не настала тишина, сбиваемая одним лишь кашлем Рыцаря. — Гхкху-кху… Кхгагх! Кхгхух-хухух… Гха! Гха! ГХА!Кажется, органы перемешались в его теле, кости начали давить на них, разрывая прямо изнутри. Ослабевший, он не смог продолжать держать более клинка.
В пыли, появилась ОНА…
Сверкая доспехом и тяжёлой улыбкой, видимой из-под забрала, она сдерживала в кулаках громадную пику, направленную на Каеля.
Но… она убрала орудие с лица ослабшего соперника и приняла более спокойный вид.
Затем, она отвернулась, кажется приставив к лицу руку.
— Почему… почему ты просто не дал мне покончить с этим наконец? Он был в моих кулаках, но ты расжал их. Зачем?! — Она стремительно убрала руку от лица и обернулась, показалось, что с её сверкнувшего красным в висящей пыли глаза слетела слеза.Когда это всё началось, мир сошёл с ума. Лишь сильные волей могли выжить в тот период. А слабые… умирали, и не умирали одновременно. Они оказывались вне цепи времени и жизни, но не становясь бессмертными.
— Ты… Ты… просто ничтожество. Как ты посмел… мешать торжеству справедливости? Он виноват во всём, что сейчас происходит с этим миром, а ты захотел его защитить? Захотел нарушить законы, что когда-то были ценны для любого рода? — Толстый наконечник пики разломал пол перед умирающем Каелем.Джесса… Таково было имя той, за чьи светлые волосы ухватывались страдающие и обездоленные хаосом, доверяя свои сердца и надежды на жизнь сердцу известной героини.
Она не была против. У её и этих сердец были одни и те же мечты и надежды… О доме, счастье, свете, мести… Они подпитывали друг друга, давая силы продолжать жить.
— Гхаа-а-аа!!! — Глаз Апостола снова сверкнул красным и одним мощным взмахом, пика рассеялась в воздухе, а стойка Джессы стала ещё уверенней и крепче.А потом…
Когда мир начал преобразовываться, старые правила начали вновь приобретать смысл…
Джесса стала одним из семи Апостолов, тем, что всегда олицетворял суть Справедливости.
Но мир больше не тот, что был раньше… Правила, пускай они и вернулись — исказились, и теперь невозможно найти разницу между справедливостью и слепой жаждой отомстить.
— Гха-хах… Кх… Кгха! Т-ты!.. Не понимаешь… — Каель не удержал равновесия, пока пытался отползти и упал, постаравшись сжать рукоять своего меча.Она всё ещё помнит суд. Суд над этим миром.
Она никогда не забудет несправедливость того дня, воспоминание о том времени навсегда вгрызлось в её сердце.
Лишь придя снова в тот зал, и проведя суд над судией прошлого, разрушителем мира — она верит, что сердца упокоятся и перестанут мучать беспокойное тело Джессы.
По крайней мере — она верит в это.
Маленький, неважный суд готовится свершиться — в её руках засверкал топор палача. — Тхы… Т-ты помнишь?! Золотой… указ.? — Выдавил из себя Каель, на предсмертном издыхании.Здесь нечего добавить. Каель пытается остаться на сцене этой постановки, воззвав к воспоминаниям Апостола.
Размашистое движение руками — топор у шеи, готовый свершить кару. — Преступный закон, несправедливо созданный «Богами». Что с того, «Виновник будущих смертей»?! — Глаз Апостола продолжал гореть красным, говоря о нерушимой уверенности в своих действиях.Каждому Апостолу даруется от предыдущего артефакт, зовущейся… «Глаз Бога».
Нелепое, бессмысленное название. Боги бессмертны. Апостолы — нет.
Бессмертны лишь те идеи, что символизируют и отражают в своих сущностях Апостолы.
Но и те, так легко могут быть искажены… Тем не менее, «Глаз» дарует неописуемую силу, какую невозможно достичь никому другому, кроме обладателя «Глаза» и… людей.
— Т… твоё вмешательство, кгха-ха! Т-ты!.. Всё… нарушишь… Ты в-вгхновь! Обречёшь этот мир, а мгх… м-моя смерть ничего не изменит, в этой реальности… — Шлем Каеля ударился о деревянный, пыльный пол. Тело лишилось жизни. Дух рассыпался в прах.Роль этого Каеля завершилась, но судьбе Рыцаря ещё суждено сбыться.
Мир нестабилен, он искажён, отражает сам себя.
Рука Апостола задрожала. Одним движением топор исчез. Завывающий ветер снова начал нестись со стороны пустошей. Тело Апостола Задрожало. Зияющая дыра в сердце Джессы вновь закровоточила, больное сердце сшитое из множества — лишь обман для цепи жизни и смерти. Для неё нет возможности почувствовать боль, страдание. Она боится, потому что думает, что её боль — больше не принадлежит одной ей. — Ха-ха… Ха-ха-ха… — Продолжая дрожать, её тело испустило нервный смешок, кажется тоже более не принадлежащий её воле. Её ноги не удержали тяжелеющей с каждым мигом бронёй, и она свалилась на колени, ловя ртом грязную пыль и пришедший с пустошей до сих пор тлеющий пепел. Борьба за сердца многих… — тяжёлая ноша. Но сердце Джессы всё равно помнит то, что нельзя забыть. Даже когда мир будет стёрт, эти воспоминания будут жить где-то в глубине. И эти воспоминания будут заставлять это беспокойное сердце — жить!*** Воспоминания беспокойной ***
Чудо — что его вообще не скинули отсюда к чёртовой матери! А теперь мы должны будем ещё и обучать его? Лично его?! Человека?! — Гхаа-аа, МЕРСАТ?! Мерсат опять читает свою дурацкую книгу о садоводстве, а меня даже краем уха не услышал. Как можно было не услышать мой крич в такой мелкой, каменной комнатушке?! Я опять выкрикнула: «Мерсат?!» А потом ещё и ещё. — Джесса… Как же мне повезло, что меня поставили именно с тобой на это сверх тяжёлое задание, — Мерсат снова уткнулся в свою книженцию, специально переворачивая страницы как можно громче. — Ды-а-а, Мерсат, я тоже рада! Нгха-ха-ха! Я всегда любила шутить над этим вечно хмурым придурком. Сколько себя помню на службе — занимаюсь этим при любом удобном случае. Жаль сейчас он не пробурчал что-то про себя — это мой любимый момент! Но сейчас надо быть и правда серьёзной. Сюда должны привести… человека. Чтобы мы обучали его нашему делу. — Это-о-о та-а-ак глупо, Мерсат, не находишь? Какого хрена мы не казнили это ублюдка на месте, а теперь мы должны ещё и посвящать его в секреты наших предков? Мерсат снова убрал книжку от лица и недовольно зыркнув сказал: — Я слышал, этого человека за пределами Города нашёл младший сын Императора… Додумывай сама, почему же мы его не казним, а будем обучать, — Мерсат отлил из небольшого чайничка чай, резко отдавшийся травянистым запахом. — Кгха-кха! Боги, Мерсат, ты из чего гонишь эту настойку?! У этой штуки запах мощнее чем у бухла из «Ловкого пьянчуги»! Мерсат усмехнулся и отпил своего чая, продолжая бегать глазами по страницам книги. — А-а-а… Подожди-ка, вспомнила! Я-ж в этот чайник залила кошачью ссанину! То-очно, как я могла забыть? Мерсат поперхнулся и из его рта полил чайный фонтан, кажется долетевший аж до потолочного канделября. Мерсат очень злобно нахмурился и посмотрел на меня. А я лишь неловко почесала дыню и улыбнулась. — Д-да я ж пошутила! Мерсат, блин… Мерсат буркнул себе под нос… ХА-ХА! Именно этого я и добивалась! Было сложно сдержать смех за зубами, но я не хотела совсем уж обижать его. Я ж знаю, что он пускай и крут и суров, но так легко обижается… придурок, блин, ха-ха! Наконец, послышались шаги из-за решетчатой двери, сидя за которой, казалось что мы псы ждущие когда им принесут жрачку, в виде человечины… По крайней мере, я представляла себе это так. Что там себе думал Мерсат — думать страшно. Этого человечишку скинули сюда двое стражников и сразу ушли, ничего не сказав. Понимаю их, сказать ничего нельзя этому «Дружку сына императора», а эмоции так и бурлят! Ну ничего, уж тут-то, мы-то ему устроим! На этом моменте я злобно улыбнулась, вспоминая все те истории, что нам в детстве рассказывали о людях, ну и конечно уроки истории вспомнились тоже. Этот… ублюдок уперелся коленями и взглядом в холодный пол. Боится значит… — Эй, Мерсат. Почему думаешь, кстати, его не казнили сразу? Зная нашего императора, думаешь он позволил бы сынку подбирать этого человечишку и вести сюда? В НАШ город? — Я встала перед человеком в позе типа «Я здесь тебе и судия и палач, Человек.» — Не думаешь ли ты, что это всё было ради этого момента, а приказ «Обучить», был приказом «Пытать до смерти»?! Вид у этого человека был конечно… Странный. Он не был похож на те гравюры из уроков истории, и он не выглядел опасно, но при этом и не выглядел… устрашённым? Он просто сидел и смотрел в пол. А и что меня более всего смутило — это его одежда! Она выглядела таа-аак странно! Она не была похоже ни на что, что я видела раньше. Даже не знаю как описать этот ужас?! Не одежда, а тряпки какие-то! У этой одежды кажется даже смысла особо не было, кроме как скрывать его наготу! Гхаа-хаа, отвратительно!.. Но… Выглядела она удобно, красиво даже… У него на теле было нарисовано существо, морда которого напоминала человеческую, но на голове были уши, похожие на кошачьи. — Нет, Джесса. Приказ был именно «Обучить» его. — Мерсат отложил свою книжку и встал со стула, взяв со стойки клинок. — Приказы-приказы.! Знаешь что? А как насчёт ЗОЛОТОГО УКАЗА? Тоже ведь хороший приказ, нет? Не пускать людей в наши границы, уничтожать… кто вдруг окажется в пределах нашего мира? — Можно попробовать чай? Чт… Этот… человек только что сказал что-то? Попросил что-то у нас? Да что он?!.. Мерсат кажется тоже немного удивился… кажется… И ничего не говоря налил в чистый стакан чая и дал попробовать его человеку. Сказать, что я была возмущена — значит ничего не сказать! Я всегда знала, что Мерсат довольно неровно дышит к человеческому роду и его истории, но конь тебя дери, Мерсат?! — Вкусно… Напоминает о доме. Придаёт сил. Сил подниматься выше и выше. — Человек встал с колен, даже суровый Мерсат неловко отошёл на шаг назад и приоткрыл свои губёхи-лепёхи (Как и я их называю, просто ради шутки, они у него довольно тонкие на самом деле.) — Скажу сразу. Я здесь не пленник и не жертва. Я надеюсь на справедливый обмен знаниями, Мерсат? Джесса? Моё имя…*** Поселение, погребённое в пепле и пыли ***
И почему… Почему у меня такая плохая память на имена, а? Ха-ха… Ха-ха…
Кто бы мог подумать в тот момент… Что ОН сотворит ТАКОЕ?
Я точно не могла…
Пепел и пыль продолжают прибывать со стороны пустошей, здесь начинается настоящий ураган. Ураган в сердце Апостола, который может жить лишь воспоминаниями о былом.
Но судьба уже предопределена. И очень давно. В пепле и пыли, сверкает сердце Героини, пытаясь найти силы подняться с колен и бороться.