В этот необычайно жаркий летний вечер Ребекка поняла, что она очень добрый человек. Стрелка часов сделала еще один круг: уже час, как она тут, а подруга, пригласившая ее на эту выставку современного искусства, была занята другими гостями. Она в очередной раз взмахнула руками – почему-то в помещении не работал кондиционер – чтобы не умереть от жары, и перевела ленивый взгляд на рядом висящую картину. Не то чтобы она была полной нолю в искусстве, но конкретно эту выставку девушка решительно не понимала. И она с удовольствием ушла бы, но не хотелось обижать подругу: та за две недели до открытия выставки уже говорила о ней. Единственным, кто спасал ее сейчас от унылости происходящего, был Артем – высокий брюнет с карими глазами и плотным телосложением. Он был другом подруги, который тоже был приглашен и тоже был уже забыт и брошен. С Артемом они были знакомы: встречались на нескольких вечеринках, но никогда до этого не общались. А тут тебе удобный случай: два молодых человека со своеобразным чувством юмора среди светского общества. С кем еще общаться?
Они попивали вино (разные сорта вин: фуршет был хорош) и между собой комментировали картины. Почему между собой? Потому что гости и, тем более, автор выставки точно не оценили бы таких “критиков”. Молодые люди постоянно хихкали, и было непонятно, из-за вина ли это, или они просто по жизни такие веселые люди.
Постепенно раздражение спало, шатенка даже не обращала внимания на жару. Ей было действительно очень весело: Артем хорошо владел искусством под названием “черный юмор”. Ребекка, которая в прошлом не многое знала о парне и была не самого высокого мнения о нем, удивительно для себя обнаружила, что чувствует себя с ним очень комфортно. А это уже говорило о многом: девушка была нелегкого характера, и нечасто так быстро сходилась с кем-то.
– Слушай, а ты, оказывается, веселый и нормальный парень, – сказала она ему смеясь уже позже, когда они, стоя на балконе, выпивали энный бокал вина за вечер. Он прервал свой рассказ и аж замер на минуту, после чего они оба громко рассмеялись. Девушка немного нагнулась вперед и положила руку на его плечо – повезло, что они оба высокие – и пыталась отдышаться, а он наоборот, откинул голову назад, безудержно смеясь.
Сумев успокоиться, шатенка залпом выпила оставшееся в бокале вино, а Артем, уже выпрямившись, легко посмеиваясь, ответил.
– Спасибо, что заметила, – и неожиданно положил свою теплую ладонь на ее шею, чуть придвинувшись. Пьяная улыбка все еще играла на его губах, и Ребекка, которой уже было не до смеха, на короткий миг залипла на нее. Вдруг ее коснулся легкий ветерок, но она, кажется, даже не почувствовала его. Все ее мысли сейчас сосредоточились на нем, а место, куда он положил свою ладонь, было теплее – в его руке огонь, что ли? – чем остальные части тела.
Они так и замерли в такой позе: близко друг к другу, но все же не настолько, чтобы губы их соприкасались. Почему-то оба медлили. Неизвестно было, о чем думал в этот момент Артем, мог ли он вообще собраться, но девушка была растеряна, так что все ее мысли были хаотичны. Краем уха она слышала шум и гам людей с улиц, звук фонтана, но все же не могла сделать хотя бы шаг назад. Вдруг до ее слуха донесся негромкий звук гитары, и, одновременно с этим, Артем придвинулся к ней, прикоснувшись кончиком носа до ее.
Settle down with me
Cover me up
Cuddle me in
– Можно тебя поцеловать? – тихо-тихо сказал он. Так, что, кажется, она даже не услышала, а прочла эти слова по губам. В этот момент в ней боролись разум, полный алкоголя, и сердце, полное желания почувствовать эти губы на вкус. Выбор был очевиден: она кивнула и закрыла глаза.
And your heart's against my chest
Your lips pressed to my neck
Мир вокруг жил своей жизнью: молодежь сидела у фонтана, слушала пение уличного музыканта, ветер развевал листья и разносил капли воды по людям, выставка продолжалась, гости прибывали. И только на маленьком балконе здания "Объединения художников" два человека выпали из колеи жизни и переместились в свой мир.
I'm falling for your eyes
But they don't know me yet
And with a feeling I'll forget
I'm in love now
Шатенка обвила шею парня, пока он, невесомо касаясь ее плеч, поднимал свои и остановил их на ее щеках. Его большой палец слегка погладил ее правую щеку, но она, кажется, даже не почувствовала это, увлеченная его губами. Постепенно легкое и нежное касание превратилось в страстную череду поцелуев. Тонкая полоска уличного света освещала их лица каждый раз, когда они отрывались друг от друга, чтобы не задохнуться окончательно, но никто не обращал на это внимания. Ничто сейчас не могло быть важнее припухших губ и легких прикусываний, которые сносили крышу похлеще выпитого алкоголя.
Прикусить нижнюю губу, провести по ней языком и переплести языки, изучать, узнавать, понять ее всю через поцелуй. И так столько, сколько хватит воздуха в легких, до самой последней капли. Прижимать к себе, оторвавшись от губ, целовать шею, ухо, щеку, нос – неважно, куда, но целовать. Не отпускать, держать, не позволять моменту испариться, выжить из него все.
Они вложили в это короткое – сколько вообще прошло времени? – мгновение всего себя, а когда сумели остановиться, поняли, что оно того стоило. Каждый резкий вдох, хрип, шепот и полустон. Все того стоило. И нужно было быть абсолютным глупцом, чтобы отпустить друг друга просто так.
Kiss me like you wanna be loved
You wanna be loved
You wanna be loved
This feels like falling in love
