***
— Мне снова звонил твой учитель. — Я рада. Мико сидела у подоконника, притянув колени к груди и склонив голову, наблюдала за колыханием травы на улице. Разговоры о собственном поведении оставались безрезультативными, сколько бы ни старались учителя. — Сколько это будет продолжаться, Мико? — старшая сестра медленно подошла к Яэ и положила руку на её плечо. — Отстань от меня. — фыркнула Мико и отвернулась, чтобы не смотреть в глаза сестры. — Что произошло на этот раз? — Ничего. — Уверена? — девушка легко улыбнулась. — Всё как обычно. Как и всегда. Мне нужно делать уроки. Мико чувствовала свою вину, она понимала, что своими поступками подводит не только себя, но и старшую сестру. После смерти родителей прошло не так много времени, и Яэ прекрасно осознавала, что эта потеря далась тяжело им обеим, а своими выходками она ставила под удар и сестру. Яэ встала и побежала в свою комнату, стараясь по пути сдержать слёзы. Сестра продолжила стоять у подоконника. Она тяжело вздохнула. «Спокойнее, это только период. Скоро всё закончится», — пронеслось в голове. Недолго постояв так, всё же она вернулась на кухню. В комнате Мико не села делать заявленные уроки, она в одежде завалилась на кровать и рукой закрыла глаза. Школа. Одноклассники. Выговоры. Мысли об этом постоянно крутились в голове. И только недавно к ним добавились новые — Райдэн Эи. Кто она, откуда? Почему так разительно отличается от своей сестры несмотря на внешнюю схожесть? Почему перевелась в такую глушь? И почему так болезненно реагирует на колкости? На эти вопросы у Мико не было ответов, но и узнавать она их не спешила. «Всему своё время», — так когда-то говорила её мама. И эта фраза стала неписанным законом для неё.Несколько недель спустя.
— Ха-ха, посмотрите, как смешно она сморщилась! Эи сидела на корточках в углу туалетной кабинки и жмурясь прикрывала руками голову. Вокруг неё стояли новоиспечённые одноклассницы: одна держала в руках деревянную швабру, другая стояла с ведром грязной воды для мытья полов; казалось в неё никогда даже не добавляли никаких моющих средств. — Интересно, как подпортится твоя причёска, если мы её слегка намочим? — едкий голос главной заводилы эхом отдавался в женском туалете. Как назло в коридорах не было оживлённо как обычно: не бегали ученики, а учителя будто все исчезли, Макото приболела и на несколько дней была вынуждена остаться дома. — А мы сейчас и проверим. — Что вы собрались проверить? — дверь громко распахнулась, а на пороге появилась Мико с засученными руками. — Ты как?.. Тц, эй, ты же говорила… — Замолчи, пока я не заставила тебя это сделать. — Яэ быстро оказалась в толпе, грубо она выхватила швабру и направила на девочку, державшую в руках ведро. — И что ты нам сделаешь? Одна. — Думаю, как раз это вы и хотели проверить. Мико толкнула девочку с ведром шваброй в грудь так, что та упала и вода с шумом вылилась на неё, после чего резким движением другим концом швабры ударила в живот одноклассницу, что хотела схватить её со спины и, развернувшись, локтём ударила зачинательницу по подбородку и встала перед Эи, преградив путь шваброй. — Эй! Вы просто… идиотки, какого… — Проваливайте! Кто-то уже успел убежать, кто-то ещё стоял в шоке. Упавшая девочка поспешила встать и, поскальзываясь на мокром полу, побежала к двери, крича, что нужно срочно уходить. Лишь одна главная продолжала стоять на месте и с ненавистью смотреть на Мико. Постояв так несколько минут, она, наконец сдавшись и цыкнув, развернулась и бросила: «Мы не закончили». Только тогда, когда в туалете Эи и Мико остались вдвоём, Яэ наконец развернулась к Райдэн и склонилась над ней. — Ты как? В порядке? — спросила Мико. — Д-да, в полном. — шмыгнув носом, ответила Эи. — А мне так не кажется. Где твой личный телохранитель? — подшутила Яэ имея в виду, конечно же, Макото. Несмотря на разительное внешнее сходство, физически они всё же немного отличались: из-за гордой и уверенной осанки Макото казалась больше Эи, которая предпочитала держаться чуть дальше неё, поэтому и могло сложиться впечатление, что Макото крупнее и сильнее Эи. На самом же деле сёстры Райдэн были одинаково сложены и особые физические приметы ни одну из них не отличали. — Она немного приболела и ей пришлось остаться дома. — буркнула Эи. — Ну. Пусть выздоравливает. Хватит сидеть на полу, вставай. Мико протянула руку Эи и та, нехотя взявшись за неё, вздрогнула: рука Мико была холодной, а ладонь грубой, похожей больше на твёрдую поверхность. В голове тут же пронеслись неприятные мысли, но Райдэн поспешила их отогнать от себя. — В медкабинет пойдём? — Мико легко толкнула в локтем в бок Эи и подмигнула. — Не думаю, что это обязательно. Всё-таки ничего не случилось. — Не хочешь рассказать учителям? Если это сделаю я, мне не поверят. — Райдэн вздрогнула, а в её глазах отразился ужас. — Н-нет, в этом нет необходимости. Н-ничего не случилось. «Странно», — подумала Мико, но вслух говорить ничего не стала. Возможно, Эи связывал такой же страх «разочаровать» свою сестру, как и её саму. Только всё это оставалось догадками, спросить напрямую Яэ не решалась. — Я выйду первой. — после этих слов Эи выбежала из туалета, а Мико недолго постояла на месте, прежде чем выйти следом. В таком небольшом коллективе защиту от подобных вещей можно было сыскать только со стороны учителей и более старших людей. Если не удавалось обзавестись их поддержкой, то оставалось полагаться только на собственные силы. Мико изначально не надеялась на что-то извне, поэтому изначально привыкшая защищаться самостоятельно, она продолжала это делать даже в привычных обстановках.Позже, тем же вечером.
В доме стоял полумрак, разбавляемый только тёплым светом, исходящим из дальней комнаты Макото, и предзакатными сумерками. — Как прошёл день? — слегка хриплый голос Макото, донёсшийся из её комнаты, заставил Эи улыбнуться. — Сегодня… Были небольшие проблемы. Но всё хорошо, не переживай. Ты уже пила таблетки? — ответила она, постаравшись сразу перевести тему. — Не заговаривай меня. Что случилось сегодня? Они снова приставали? — Макото. — Эи заглянула в комнату. — Я не могу всегда быть рядом, тебе следует быть осторожнее. — Я и так осторожна! Ты слишком беспокоишься. Мико… — Мико?! — Макото, лежавшая под одеялом, укутанная в тёплый вязаный шарф, подскочила. На её измученном болезнью лице, застыл испуг. — Что она сделала?! — Ничего! Совершенно ничего. Она хорошая, она не стала бы… — Я не хочу ничего слышать про неё. Просто держись… подальше от Мико. — Но почему?! — Эи разочарованно вздохнула. — Послушай меня просто, пожалуйста. В первый день я сказала тебе уже, что она мне не нравится. За это время ничего не изменилось. У неё плохая успеваемость, плохая репутация, более того, её все боятся. Просто держись от неё подальше. — Я не совсем понимаю, почему вы все её так не любите. Мико… она хорошая. У неё только добрые намерения. — Эи опустила голову. — Хорошие люди не бьют других людей и не огрызаются с учителями. — Макото покачала головой и медленно подошла к сестре, протянув руки для объятий. Эи, тихо всхлипнув, прижалась к ней, сжимая в маленьких ручках её тёплый, нагретый из-за температуры, серый свитер, и уткнулась в плечо, на которое немного спадал шарф. В те дни, которые Макото была вынуждена проводить дома из-за здоровья, таких объятий всегда не хватало второй Райдэн. Ведь с самого детства они привыкли быть рядом и помогать друг другу во всём. Макото, пусть и разница в возрасте у них и составляла всего несколько минут, брала на себя роль старшей заботливой сестры, поэтому иногда позволяла себе быть ворчливой и серьёзной, но в такие моменты единения вся серьёзность и строгость пропадали с её лица и она становилась таким же уязвимым ребёнком. Со стороны могло казаться, что Макото относилась ко всему происходящему с долей снисходительности и мало что могло её по-настоящему задеть. Однако, на деле всё обстояло совсем по-другому. Всё, что касалось её семьи, Эи, её самой имело огромную роль и свой собственный вес. Даже, казалось, незначительные вещи могли пошатнуть её, твёрдо стоявшую на своём. Решимость могла исчезнуть в тот же момент, стоило неосторожной Эи подвернуть ногу или в шутливой перепалке назвать её дурой и показать нежелание играть дальше. С возрастом эта черта постепенно сглаживалась и всё меньше оставалось того, что действительно могло повлиять на эмоциональный фон «старшей» Райдэн. Однако всё меньше не означало, что этого не оставалось совсем. Макото по-прежнему остро реагировала на то, что касалось её напрямую или даже косвенно. Так, перевод в новую школу и переезд в новую лесистую, местами хвойную местность стали для неё ударом и настоящим испытанием. Любые изменения, даже самые незначительные, давались ей с трудом. А новое место стало тем самым подкашивающим изменением. Не только Эи столкнулась с трудностями из-за своей скромности и неуверенности. Макото, успешно прятавшая это в себе, была вынуждена теперь защищать их обеих.***
Без малого прошёл почти семестр, как сёстры Райдэн перевелись в новую школу. В течение всего этого времени то Эи, то Макото то и дело попадали в подобные ситуации. Только если Макото могла пресечь все нападки в свою сторону, Эи давалось это намного тяжелее. В те дни, когда Макото из слабости своего здоровья, не могла быть рядом с ней, Эи становилась по-настоящему уязвимой. И тогда из позиции скромного невмешательства выходила Яэ, которой судьба подвергающихся травле никогда не была безразличной. Изначально Мико старалась объяснить себе такое рвение к защите исключительно Эи Райдэн собственной жалостью по отношению к ней и привычкой помогать. Но она не понимала, что причина крылась совершенно в другом. — Эй. До ненависти въевшийся голос одноклассницы заставил Мико остановиться. Она не поворачивалась, уже заведомо зная, кто стоял за её спиной. Меньше всего ей хотелось бы разбираться с очередной проблемой. Меньше всего ей хотелось бы привлекать к собственным конфликтам кого-то ещё. Но самое главное опасение — разочаровать сестру, которой когда-то обещала держать себя в руках. — Ты же понимаешь, что портишь нам всё веселье, да? — Мико старалась держаться, чтобы не съязвить, и по-прежнему стояла спиной к однокласснице. — Мне кажется, тебе следует не вмешиваться. — И почему же? — наконец Яэ посмотрела на неё косым взглядом через плечо. — Ну, наверное, потому, что тогда у тебя будет ужа-а-асная характеристика и ты то-о-очно не сможешь выбраться из этой дыры. — девочка скрестила руки на груди и ухмыльнулась. — Хотя, может, хуже уже некуда. Что же подумает о тебе твоя любимая сестричка? М? Целый семестр сплошной скуки только из-за тебя, чёртова ты зануда! Терпение лопнуло. Мико развернулась и бросилась на одноклассницу, схватив её за грудки школьной формы и затем прижав к стене. Казалось, ещё немного и ничего не было бы способно её остановить. — Ну же, давай. Я знаю, что ты любишь размахивать кулаками. Просто ударь. И тогда уже никого не будет на твоей стороне. — насмешливый голос выводил из себя только ещё больше, Мико, казалось, ещё немного оставалось до полной потери самоконтроля. — Мико! Остановись. В коридоре стояла вот-вот готовая расплакаться Эи, за руку она держала учителя, взгляд которого говорил сам за себя. Яэ обернулась и вздрогнула. Проблем теперь было не избежать. — Учитель, я всё вам объясню. — хмыкнув, продолжила Эи, — Мико защищала меня от них. Она не давала подойти ко мне, не давала издеваться. Пока Макото болеет… Мико старается держаться возле меня. Это… девочки виноваты, не она. — Эи, ты уверена, что сама Мико тебя не обижает? Может, это она заставила тебя сказать такое? — в голосе мужчины читалось нескрытое недоверие. Без этого было понятно, что он предвзято относился к Мико. Тем не менее она продолжала держать задиристую одноклассницу за её форму, прижимая к стене. Та, недовольно фыркнув, бросила что-то типа несвязного «отпусти меня уже». — Нет, всё так, как я вам сказала. — Эи опустила голову. — Ладно, Мико, прекращай. Я вызову твою сестру в школу. И родителей тех девочек, — учитель посмотрел на Райдэн. — Твоих тоже. После этого учитель ушёл в кабинет, а девочки продолжили стоять на месте. Эи не поднимая голову смотрела на носки своей обуви, Мико прожигала дыру в стене, а их одноклассница, немного постояв с ними, развернулась и пошла в противоположном направлении. Только после того, как Мико и Эи остались наедине, Яэ наконец нарушила тишину. — Зачем ты позвала его? — в её голосе не было злости или ярости, скорее, можно было услышать отчаяние. — Мне не хотелось, чтобы это всё продолжалось. Я хотела остановить их, уберечь тебя. — От чего ты хотела меня спасти?! — теперь Мико снова была на взводе. — От того, что ты им жалуешься, ничего не изменится! Или ты думаешь, что им есть хоть какое-то дело до тебя, до меня?! Для учителей важно только одно — не рушить репутацию школы. И плевать они хотели на конфликты внутри неё. Всем плевать. Всем… Мико с тяжестью облокотилась спиной на стену и медленно сползла вниз, усаживаясь на корточки и обхватывая руками колени. Эи, до этого готовая в любой момент расплакаться, неожиданно собралась и медленно подошла к ней, опускаясь на колени рядом. — Но мне не плевать. Когда я вырасту, я женюсь на Мико и буду её защищать! Так же, как и Мико защищает меня. — Райдэн легко улыбнулась и заглянула в глаза Яэ, слегка дотронувшись до неё. Та, смахнув подступившие слёзы и моргнув несколько раз, сказала: — Хорошо! Поклянись на мизинчиках.Скрестив ладони и соединив мизинцы, они, рассмеявшись, заключили друг для друга нерушимую клятву.
***
20 лет спустя.
— Мико, переделай ту служебную записку. И закончи уже наконец с годовым отчётом! — Да, сейчас. Мико с поникшей головой села за своё рабочее место и вновь открыла недавно закрытый файл. Постоянные корректировки, правки, изменения, — всё это стало чем-то вроде обыденности. Её работа никогда не устраивала начальство. Сначала были придирки к оформлению, после, как Мико довела его до идеала, появились замечания к содержанию, как только и оно приближалось к идеальному, не устраивала уже форма. Яэ казалось, что всё, чем она занималась, сводилось исключительно к постоянным изменениям документов, которые всегда не устраивали и снова нужно было что-то менять, из-за чего она застряла где-то, непонятно где, на карьерной лестнице. Никакого продвижения не наблюдалось на горизонте, о повышении можно было только мечтать. — Мико! Мы на обед, ты как обычно или всё-таки удосужишься пойти с нами хотя бы сегодня? — коллега подошла к краю рабочего стола и легко толкнула Яэ в плечо. — Нет, в другой раз. — не отрываясь от монитора бросила Мико. — Сегодня она снова в работе! — Нам нужно у тебя поучиться. Откуда столько терпения и… Постепенно голоса коллег начали отдаляться и расплываться в общем офисном шуме. Мико тяжело выдохнула и уронила голову на скрещенные руки. Сколько же ещё это могло продолжаться? Сколько ещё правок и изменений нужно внести, чтобы получить то самое драгоценное расположение начальства? Сколько ещё нужно работать?— Сколько лет, сколько зим, моя дорогая Мико.
До боли знакомый голос, немного изменившийся со временем, вынул Мико из размышлений о смысле дальнейшей работы и заставил поднять голову. Та фигура, гордо возвышающаяся над монитором, застала Яэ врасплох. — Эи?! После выпуска из школы она, конечно же, не раз вспоминала о сестрах Райдэн, которые почти сразу же пропали, будто прежде их никогда и не было. В городе никто не знал о том, что случилось, и куда же делись так внезапно однажды появившиеся близняшки. Сама же Мико не могла также бесследно исчезнуть и стереть себя из истории родного города, по крайней мере потому, что по тому самому успевшему стать завещанию задиристой одноклассницы у неё были серьёзные проблемы как с выпуском из школы, так и с дальнейшим своим устройством во взрослой жизни.***
— Что мне делать? — на грани истерики шептала Мико, прижимаясь к сестре. К тому времени, как обучение в старшей школе подходило к концу, а выпускные экзамены были всё ближе, Мико успела одуматься и старалась следовать прилежному примеру сестёр Райдэн, которые начиная со средней школы учились исключительно на «отлично». Эи крайне благоприятно влияла на Яэ, особенно это стало заметно после той самой данной на мизинчиках клятвы, но чего нельзя было сказать о влиянии Яэ на Эи. Она всё чаще отвлекалась на уроках и поглядывала на кривляющуюся Мико, чаще пропускала дополнительные занятия, за что, конечно же, получала много замечаний, в том числе и становилась объектом недовольств Макото. Каникулы старалась проводить с Яэ, даже сменила свой любимый клуб живописи на клуб радиовещания, в который от нечего делать записалась Мико. Только в отличие от неё у Райдэн Эи успеваемость по-прежнему была на высшем уровне. Она умело совмещала детские и юношеские забавы с Мико с учёбой, редкие прогулы не сказывались на оценках и результатах промежуточных экзаменов, а тайная подготовка к новой жизни шла полным ходом. О ней-то Эи и молчала. Она не спешила рассказывать подруге-хулиганке о том, что после выпуска из школы она вместе с сестрой планировала вернуться к родителям в столицу и уже там заняться своим будущим. Вместо этого Эи строила вместе с Мико совместные планы, заведомо зная, что им совсем не суждено было осуществиться. Такие же совместные мечты о поступлении в один университет, о возможных совместных посиделках у кого-то из них дома, о пикниках в близлежащим лесу, — они оставались несбыточными. — Давай, как закончим школу, заведём собаку? — в один из совместных вечеров Мико задумчиво лежала на коленях школьной подруги с мечтательной улыбкой, впереди были летние каникулы перед началом старшей школы и, казалось, так могло продолжаться очень долго. — Собаку? Почему не кошку? — ответила Эи, стараясь сдержать дрогнувший голос. — С собакой можно гулять… — А с кошкой нельзя? — Как ты себе это представляешь, глупенькая? Действительно, глупенькая. Только глупой оставалась Мико, которую по строгому совету Макото Эи оставляла в неведении. Она же неоднократно предупреждала сестру, чтобы та не сближалась с кем-либо, поскольку изначально переезд задумывался исключительно как-то, что должно было помочь Макото справиться с собственным слабым здоровьем. Окончание школы ознаменовало же постепенную поправку, если не выздоровление, и, конечно же, возвращение домой. — Мико, а ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы переехать в более крупный город? Или столицу… — Эи старалась подобрать правильные слова, чтобы не направить Яэ в сомнения. — Конечно. Много раз думала. Сестра хочет очень переехать. Но… — ненадолго она запнулась. — Я… её подвожу. — Почему бы тебе не поработать над своей репутацией? Исправить оценки, начать учиться. Я могу помочь тебе с домашками и подготовками к тестам. Ты справишься, у нас ещё много времени. — Поклянёмся на мизинчиках? — Мико рассмеялась. — Поклянёмся.Они вновь соединили мизинцы в нерушимой клятве друг другу.
Подготовка началась со второго месяца лета. Всё-таки Мико было сложно переделывать собственные привычки ничегонеделания особенно в летние каникулы, которые она привыкла проводить колеся на велосипеде, собирая шишки и доставая местных кошек и ребят. — Ты куда-то собралась? — Макото смотрела на Эи, держа в руках кружку горячего крепкого ромашкового чая. — Да. К Мико, как обычно. Я обещала ей помочь подготовиться к выпускным экзаменам и улучшить её успеваемость в школе. — бросила Эи, стремительно завязывая шнурки на кроссовках. — Эи… Зачем обещать то, что невозможно выполнить? — Макото поставила кружку на гостиный кофейный столик и присела напротив сестры. — Она… справится. Она, быстро поднявшись и схватив школьную сумку, поспешила выбежать из дома, сдерживая слёзы. Эи всегда слушалась сестру, всегда следовала её советам и указаниям. Только не тем, что касались Мико. Первый совет — держаться от неё подальше, — был успешно проигнорирован в первые же дни учёбы в новой школе. Второй совет — не сближаться, — также остался неуслышанным. Точнее, Эи, как и подобало хорошей сестре, услышала и приняла во внимание, но следовать ему не стала. Постоянно угождать кому-то, особенно после тесного знакомства с Мико, которая чужое мнение хотела видеть в одном месте, становилось чем-то нетерпимым и всё чаще Эи начинала самостоятельно принимать решения. Пока что незначительные, но всё же самостоятельные решения. Путь до дома Мико обычно не занимал много времени, он располагался не так далеко от их общей школы. Только в тот раз Эи пришлось задержаться, то и дело сворачивая на более дальние дороги. Ей нужно было успокоиться, чтобы не вывалить на подругу собственное негодование насчёт того, что в неё никто, кроме самой Эи, не верил. К сожалению, устойчивый образ хулиганки, сложившийся ещё с самого детства, преследовал Яэ повсюду. Ни знакомые, ни учителя, впрочем, скорее даже сама Лиза, та самая добродушная школьная медсестра, не задумывались о том, что Мико могла измениться в лучшую сторону со временем. Они не то, чтобы не задумывались, они даже не допускали подобных мыслей, в то время как Эи старалась вытянуть Яэ из той пропасти, в которую она, возможно неосознанно, загнала себя. — Привет? — Эи тихо постучала в приоткрытую дверь дома Мико и осторожно заглянула внутрь, — она привыкла, что подруга редко закрывала за собой дверь, но видеть её почти распахнутой в такое время было непривычно. — Мико! — до Райдэн донесся строгий голос старшей сестры Яэ, и позже она сама появилась перед ней. — Привет. Извини. Сегодня она… немного не в настроении. Может, зайдешь в другой день? — а потом продолжила шёпотом. — Я знаю, она доставляет тебе много проблем. Твои родители не против, что… ты так тесно общаешься с ней? — в глазах читалась искренняя обеспокоенность. Ей самой же доставалось не меньше, ведь из-за репутации младшей приходилось много перед кем оправдываться, особенно в школе. Только если сначала отговорки о переходном возрасте могли играть на руку, то после они казались глупыми, ведь Мико с возрастом не менялась. — Что вы… — Эи была возмущена тем, что даже родная старшая сестра Мико видела в ней лишь бунтарку, — нет. Можно я сама её позову? — Конечно, как скажешь. Тогда Эи вошла в дом и направилась в уже знакомом для себя направлении — в комнату Мико. Поднявшись по лестнице и пройдя небольшой коридор мимо двух ни разу при ней неоткрывающихся дверей, она постучала, а потом, не дожидаясь ответа, вошла. Райдэн увидела Мико на кровати, свернувшуюся и уткнувшуюся в край подушки. — Эй… Что случилось? Я думала, у нас сегодня по планам математика. — У меня ничего не получается. — буркнула Яэ, накрывая голову одеялом. — У всех что-то не получается. Не должно же что-то получаться с первого раза. — Эи села на край кровати. — У меня совсем ничего не получается. Я не понимаю этих примеров, не понимаю задач. Я не сдам экзамены, у меня не получится поступить в тот же универ, что и ты. Я не справлюсь, я уже не справляюсь. — Прекрати, Мико. Мы только начали заниматься. И почему ты сидишь тут и плачешь? Где моя грозная защитница Мико, которая расталкивала всех шваброй? Где её бесконечный запас энергии и боевой запал? Изменения в них обеих к началу старшей школы были очень заметны. Благодаря Мико Эи становилась настойчивее, всё реже она запиналась на ровном месте и всё чаще твёрдо стояла на своём, всё-таки Мико научила верить в себя и собственные силы. Яэ же чаще позволяла себе подобные срывы. Неуверенность, которую она прятала в себе за наивностью о бесконечном детстве, которым можно было оправдывать собственное несерьёзное поведение, вырывалась наружу и вера в собственные силы постепенно покидала её. Налицо были последствия прогуленных уроков, сказывалось и абсолютное безразличное отношение к учёбе, которую Яэ воспринимала как что-то побочное, не требующее её внимания. К сожалению, родители Мико погибли в результате тяжёлой аварии на трассе, когда ей было всего шесть лет. В тот день они возвращались из соседнего города после обещания дочкам купить для них новые вещи: для Мико, только готовящейся пойти в школу, школьную форму, для её старшей сестры, готовящейся к уже к переходу в старшую школу, новую подходящую одежду и другие необходимые предметы. Та потеря очень отразилась на Яэ младшей, которая росла в заботе и постоянном внимании родителей. Они часто баловали её различными игрушками и проводили с ней много свободного от работы времени. После их гибели старшей сестре Мико пришлось погрузиться не только в учёбу для обеспечения себя и в последствии Мико хорошим и более-менее безбедным будущим, но и в работу. Реже она появлялась дома, чаще задерживалась на ночных подработках, меньше было разговоров и, соответственно, намного меньше совместных вечеров, которые обычно были такими шумными и весёлыми для маленькой Яэ. Мико, привыкшая к любви и заботе, оказалась предоставленной сама себе. Она не винила сестру за то, что та, в её глазах, конечно же, бросила её, она винила себя за то, что была слишком навязчивой. Яэ начала проводить много времени на улице с соседними мальчишками. Школа началась не с праздника, а с траура. В первый же день Мико успела сцепиться с какой-то девчонкой, на следующей неделе у неё случилась первая драка. Наставления сестры, которая изредка появлялась дома и читала с измученным лицом нотации о том, что нужно вести себя подобающим образом, игнорировались. Мико, задетая вынужденным одиночеством и с тяжестью воспринимающая отсутствие родителей, делала всё в точности наоборот. Она отказывалась слушаться сестру, пытаясь этим привлечь её внимание, ведь думала, что тогда наконец вернётся её горячо любимая заботливая старшая сестрёнка, которая всегда была рада поиграть и побегать.Только этого не случилось.
Мико было тяжело справляться со всем тем, что рухнуло на неё. Репутация старшей сестры, изначально зарекомендовавшей себя с самой лучше стороны в школе, требовала такого же и от неё, поэтому изначально завышенные требования к Яэ младшей с самого начала обучения в школе, стали спусковым крючком и одной из причин, по которой она так стремительно покатилась вниз. С самого начала она уже не справлялась с поставленными задачами, а ребёнок, которого не научили не сдаваться перед подобными трудностями, не видел причин бороться и браться за то, что было не под силу. — Мико, я не бросаю тебя и не оставляю один на один с учебой. Я здесь, чтобы помочь тебе. Мы же всё-таки поклялись на мизинчиках. — Эи осторожно коснулась плеча Яэ и повернула к себе, чтобы взглянуть в её заплаканные глаза. — А у нас хватит времени? — шёпотом спросила Мико. — Конечно. Пересилив себя и собственные страхи, Мико взялась за учёбу. Сначала Эи разжевывала каждый параграф из каждого учебника, показывала, как решаются примеры от самых простых к самым сложным, а потом с улыбкой и неким приятным удовлетворением наблюдала за тем, как Яэ, собрав волосы в пучок и закрепив их карандашом, сидя на полу, старательно решала всё те же примеры, но уже самостоятельно, как зачитывалась вслух параграфами по истории и как делала бесчисленные помарки и исправления в предыдущих записях в тетради. Изменилась Мико и в школе. Она старалась не огрызаться с учителями, иногда сама вызывалась к доске, а первым крупным достижением и значимым результатам столь старательных занятий стал написанный на твёрдую четвёрку промежуточный тест, к которому она готовилась вместе с Эи. — Поздравляю тебя. — с улыбкой сказала Эи, когда Мико держала в руках тот самый тест. За школьным окном вовсю бурлила весенняя жизнь: младшие классы готовились к ежегодному фестивалю, средние занимались физкультурой. — Шутишь? Вы шутите? Вы шутите. — Яэ подскочила и подбежала к открытому окну. — четвёрка! У меня четвёрка! Слышали все? — выкрикнув эти слова, она повернулась к Эи и заливисто рассмеялась. В ту самую длинную, предназначенную для обеда, перемену, сердце Эи пропустило несколько ударов. Она замерла на месте, наблюдая за тем, как искренне смеялась Мико, как у неё отчетливее стали проявляться её прекрасные ямочки на щеках, как выбивалась из хвоста непослушная прядь её бледно-розовых волос и как ярко светились её нежно-лиловые глаза. Яэ подбежала к Эи и, взяв её за руки, начала крутить вокруг себя, продолжая смеяться. Растерянная Эи не в силах даже противиться, могла только открывать и закрывать от удивления рот. — Мико… но это всё твоя заслуга. — наконец, когда Яэ остановилась, начала Райдэн. — Если бы не ты, я бы никогда не сдала этот тест! — честно ответила Мико. — Ты преувеличиваешь. — А вот и не преувеличивает. — в дверях появилась фигура Макото; Мико сразу же отпустила руки Эи и сделала шаг назад, переводя взгляд на настенные часы. — Хватит шуметь. Пожалуйста. До начала урока оставалось пятнадцать минут, девушки сидели молча, Мико не смела нарушать молчание в присутствии Макото, которая все эти годы закрывала собой Эи. В те дни, когда она была в школе, к Эи просто так нельзя было подойти, всё же сестра тщательно оберегала её от всех. Тогда, когда нападкам подвергались они обе, Макото, конечно же, решительно давала отпор. Но не всегда у неё получалось быть рядом с сестрой, и тогда Эи помогала уже Мико. Только Макото по-прежнему была против тесного общения сестры с ней. Она прощала частые побеги к Яэ, закрывала глаза на совместно проводимые выходные, но не могла позволить сестре сближаться дальше. По крайней мере, ей не хотелось бы, чтобы после окончания школы сестра столкнулась с невыносимой болью разлуки. Ведь, как бы ни старалась Мико, вырваться из этого места ей было не под силам. Сколько бы сил в Яэ ни вкладывала сама Эи, многое оставалось неизменным. Казалось, что это видели все: сестры Райдэн рано или поздно уехали бы, частые пропуски Макото по уважительным причинам, но по-прежнему прекрасная успеваемость, не менее хорошая репутация и такая же успеваемость Эи, — очевидно было одно — их ждало перспективное будущее. Чего нельзя было сказать про Мико, которая большую часть жизни провела слоняясь по улицам и ища проблемы на одно место. Да, к выпуску она одумалась и сумела взять всё в свои руки в самый последний момент, когда казалось, что уже слишком поздно. Только этого было недостаточно для поступления в престижный вуз и постепенного переезда. Не видела очевидных вещей только сама Мико, ослеплённая удачей и чудесно обретшая близкую подругу. Тщательно храня воспоминания о той самой первой клятве на мизинчиках, она искренне верила в то, что Эи останется с ней на всю жизнь и вместе они проведут ещё немало времени.— Что мне делать? — на грани истерики шептала Мико, прижимаясь к сестре.
— Мико… — шёпотом звала она, — моя дорогая Мико… Послушай. Просто послушай меня. — она присела напротив Яэ, заставляя ту посмотреть на меня: — ты ни в чем не виновата. Да, была глупенькой, да, не думала о последствиях. Но это всё в прошлом. Сейчас ты можешь поступить в наш техникум, получить там хорошую специальность и, как закончишь его, устроиться ко мне. — Я не хочу учиться и работать здесь. Я не хочу отдать всю свою жизнь этому проклятому месту! — глаза Мико уже покраснели от бесконечно льющихся слёз, которые она не могла никак остановить. Выпускные экзамены прошли для неё относительно хорошо, она прошла порог, а по некоторым предметам получила хорошие баллы.Только их было недостаточно.
Их было недостаточно для того, чтобы подавать заявления на поступления в вузы в других городах, не говоря уже о столице. Эи, как назло, после выпускных исчезла. Дом, в котором она жила вместе с Макото, внезапно опустел. Сколько бы Яэ ни приходила к нему, из окна так никто и не выглянул; никто с радостными возгласами «Мико!» не открыл ей дверь, никто не пришёл поздравить с успешной сдачей экзаменов. Только учителя удивлённо хлопали её по плечу да Лиза с улыбкой твердила, что всегда в неё верила. Только добрая медсестра Лиза, ставшая в своё время единственной опорой в школе, в которой редко кто становился на её сторону, после своеобразного триумфа Яэ, принесла для неё скромный подарок. — Ты не можешь изменить своё прошлое. Мико. Но ты можешь изменить своё будущее. Я знаю, что, если ты постараешься и приложишь чуть больше усилий, у тебя всё обязательно получится. Подожди пару лет, выучи то, что не знаешь, и попробуй ещё раз. И у тебя всё обязательно получится, моя дорогая Мико. Сестра несмотря на то, что Яэ доставила ей немало хлопот ещё в детстве, ничуть не злилась на неё. Наоборот же, она прекрасно понимала, что именно заставляло Мико себя так вести и почему она постоянно делала всё совершенно наоборот, а не так, как её просили. Она не винила её в том, что из-за выходок Яэ пришлось сменить не одно место работы и нередко приходилось отчитываться перед кем-то в школе, в которой её саму знали когда-то как прилежную ученицу.***
— Здравствуй, моя дорогая Мико. — Вновь повторила Эи. Сложно было поверить своим ушам, но сложнее было поверить в услышанное. Мико с трудом оторвала голову от рабочего стола и наконец взглянула на подругу детства. Эи изменилась. Она действительно очень изменилась. Её прежде детское лицо вытянулось, глаза-блюдца и некогда до боли знакомый взгляд больше не выражали такой свойственной маленькой Райдэн неуверенности, наоборот же, сама фигура Эи кричала обо всех изменениях, произошедших с ней за это время. — Эи?.. — уже шепотом переспросила Яэ. Удивление прошло, а на смену ему пришло непонимание. Где Эи пропадала все эти годы? Почему исчезла чуть больше двадцати лет назад и даже ничего не оставила после себя? Ни короткой записки, ни одного письма. За всё это время Мико так ничего и не получила. — Где ты была? — Мне многое нужно обсудить с тобой. Предлагаю сегодня после работы встретиться в ресторане… — но Мико перебила: — Мне нечего с тобой обсуждать. Внезапно затаившаяся обида, когда-то забытая, вновь напомнила о себе. Мико не простила. Не простила предательства со стороны Эи. Именно внезапное исчезновение расценивалось Яэ как предательство, предательство её, их совместных планов на будущее, их дружбы. Но самое главное — их клятв. — Но мне есть что. — внезапно Эи облокотилась на рабочий стол Мико и закрыла его собой. — Сегодня в семь. Я буду ждать тебя у главного выхода. Без отговорок и опозданий. После этих слов Райдэн развернулась и направилась в сторону кабинета генерального директора. Как раз к этому моменту вернулись коллеги, до этого ушедшие на обед. — Ого, сама госпожа Райдэн приехала в наш филиал. Видимо правда готовится реструктуризация… — Госпожа Райдэн? — удивлённо переспросила Мико, до этого смотревшая вслед удаляющейся Эи. — А ты чем на совещаниях занимаешься? На последнем обсуждались перестановки на должностях там. — одна коллега подняла глаза вверх и указала туда пальцем. — Да кто эта такая Райдэн. Неизвестно откуда, неизвестно кто. Все мы прекрасно знаем, как она попала в совет директоров. — Ага-ага. Либо папаша постарался, либо… — Перестаньте! — голос Мико внезапно сорвался на крик и она резко встала. — Как вы смеете такое вообще говорить?! — Разве это неправда? Каким ещё образом таким молодым девушкам удаётся занимать высокие должности? Мы с тобой не один год на одном месте сидим и о повышении даже не мечтаем, а она чем лучше нас? — Да, брось ты, Мико. Так было всегда и… — Яэ! Быстро в кабинет. — на пороге появился заместитель генерального директора, глава планово-экономического отдела, в котором работала Мико. Мико, больше не обмениваясь со сплетничающими коллегами словами, молча направилась в сторону кабинета начальника. Там её уже ждала Эи. — Госпожа Эи! Простите, что заставил вас так долго ждать. Что встала-то? Садись. — он махнул головой в сторону кресла и приказал Мико сесть. — Итак. Яэ, познакомься. Это госпожа Райдэн, со следующей недели именно она будет возглавлять наш отдел. — Господин Чхве, не стоит всех этих процедур. Я познакомлюсь со своими сотрудниками лично начиная со следующей недели. Расскажите мне лучше о структуре и покажите исполнения бюджетов за последние несколько лет, а также… Голос Эи звучал ровно и спокойно. Она разговаривала с мужчиной на равных, абсолютно игнорируя их разницу в возрасте. Яэ уже не слушала их разговор, она погружалась в воспоминания. Перед глазами то и дело мелькали события из её общего с Райдэн детства. Но самым ярким воспоминанием вдруг стало представление Эи Лизе в её первый день в школе. От воспоминаний её вдруг оторвала сама Эи. — Делаешь вид, что не знаешь меня? — немного насмешливо спросила она, приблизившись к уху Мико. Горячее дыхание опалило нежную кожу Яэ и та вздрогнула. — Госпожа Райдэн, так мне теперь к вам обращаться? — огрызнулась Мико. В кабинете они были уже одни. — Брось. Никаких формальностей. И не забудь про сегодня. — после этого Эи подмигнула. — Если это всё, то позвольте мне вернуться к работе. — Яэ из вежливости поклонилась и поспешила уйти. Время как назло тянулось невероятно медленно и всё резко свалилось на на неё. Сначала резкая встреча, потом информация о назначении Райдэн начальницей её отдела. Это как-то с трудом вязалось друг другом. И Мико ждала окончания рабочего дня не из-за того, что собиралась пойти с Эи куда-то, а из-за того, что очень спешила домой. Ей была в какой-то степени неприятна мысль о том, что где-то в офисе всё ещё находилась причина, пошатнувшая привычную повседневность настолько сильно.18:03
— До завтра, девочки. — буркнула Мико куда-то в шарф: всё-таки погода на улице стояла не самая тёплая, приближались осенние холода. И она очень надеялась, что у главного входа её никто не будет ждать, а если и будет, то просто не узнает из-за замотанного вокруг шеи шарфа и длинного пальто, в котором она была совсем не похожа на себя.Но она уже ждала.
— Мико! Мы вроде договаривались встретиться в семь. Ты куда-то торопишься? — снова этот голос и снова болезненные воспоминания. Когда-то сама Мико так ждала её около школы, когда снова прогуливала уроки, или около дома, всегда приходила заранее. — Я ни о чем с вами не договаривалась. И да. Домой. — Яэ старалась не смотреть на Райдэн. — Стой. — она поймала Мико за рукав и заставила остановиться. — Эи. Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты всё сказала тогда, когда бросила меня там и ничего не оставила после. — Мико одёрнула руку и наконец посмотрела в глаза той, что оставила её около двадцати лет назад одну, не понимающую, что делать дальше, не знающую, как же ей теперь быть, с рухнувшими мечтами и с горьким привкусом лжи. — Ты должна выслушать меня. Ветер растрепывал волосы Райдэн, одетую совсем не по погоде. Её лёгкая кожаная куртка не закрывала открытую шею, расстегнутый пиджак с такой же расстегнутой рубашкой обнажал остро выпирающие ключицы. — Ты замёрзнешь. — безучастно бросила Яэ после долгого молчания. Эти слова, с тяжестью сорвавшиеся с языка, стали результатом долгого принятия решения: довериться снова или отвернуться окончательно. И Эи приняла это за зелёный сигнал. — Я подвезу. Дальнейший путь прошёл в неловком молчании. Мико не спешила расспрашивать давнюю подругу о её сложившейся судьбе, а Эи не торопилась всё рассказывать. Им предстояло действительно многое обсудить, и они обе не знали, с чего стоило начать. — Ты можешь заказать всё, что захочешь. Я угощаю. — наконец заговорила Эи, когда они оказались в приятной полутьме ресторана. — Я ничего не буду. — и снова безучастно ответила Мико. — Добрый вечер. Принесите, пожалуйста, самое лучшее белое вино, две порции мяса по-французски, а десерт мы выберем позже. Спасибо. — С ума сошла? Не успела стать начальницей и уже хочешь отобрать у меня половину зарплаты? И куда ты меня привела? Не смогла найти места поскромнее? — Мико скрестила руки на груди, а Эи рассмеялась. — Мико… я и не думала, что у меня будет шанс увидеть тебя снова. — А я не думала, что увижу тебя вовсе. — Мико… Я. — она запнулась, — Я всё объясню. Тихая джазовая музыка доносилась из дальнего зала, вокруг их столика то и дело проходили официанты, но Райдэн не могла начать говорить. Только после того, как их заказ был готов, а белое вино оказалось в фужерах, она, пересилив себя, начала: — Макото с детства была слабой. Она часто болела и родители не знали, что делать. Врачи разводили руками, а обследования не давали никаких понятных результатов. На поиск решения ушло много лет. Пока родители не нашли… — Мою «деревню»? — перебила Мико, ухмыльнувшись и запивая собственную горечь от этих слов вином. На вкус оно оказалось паршивым. — Да. Именно так. Один из врачей рассказал им про консервативный метод лечения. Он предположил, что тёплый климат, хвойные деревья и… помнишь, то озеро? — Эи опустила голову, их обеих застало одно из самых тёплых воспоминаний. Озеро, о котором говорила Райдэн, было не так далеко от дома, в котором она жила с сестрой, вокруг него рос густой лес. Летом там не было жарко, вода в озере прогревалась до приятной телу температуры, и многие дети любили проводить там свои летние каникулы. Мико не стала исключением. На том озере Мико впервые почувствовала что-то, помимо глубокой дружбы и признания к Эи. Она почувствовала что-то намного большее. Но, будучи несерьёзной и легкомысленной, не предала тем новым чувствам должного значения. Там они проводили много свободного времени и именно туда иногда сбегали с уроков. Зимой могли кататься на коньках, а осенью собирать пожелтевшие листья и разговаривать обо всём и ни о чём. И чем старше они становились, тем душевнее и приятнее становились их разговоры. — Издеваешься? — Они посчитали это идеальным решением. Конечно, они не хотели, чтобы мы теряли свои позиции в школе, но здоровье сестры было важнее. А отправлять её одну они не хотели… И поехать с нами тоже не могли. Мы жили с домработницей. Она следила за нами, помогала во многом. Изначально план заключался в том, чтобы Макото прошла «реабилитацию», подправила здоровье и… мы бы вернулись… сюда. — Ты хочешь сказать, что всю жизнь жила здесь, в столице, а в мою глушь приехала потому, что сестричка болела?! — Яэ выпила ещё один бокал вина. Оно по-прежнему было паршивым. — Я понимаю твою злость, Мико, но… послушай. — Нет, ты не понимаешь. Ты как раз-таки не понимаешь. У меня не было ничего, я жила день за днём одинаково, у меня не было смысла жить. И у меня не было никого, ради кого я могла бы стараться. Я ввязывалась в драки, ломала чужие заборы и окна, прогуливала уроки. Да, пыталась защищать других от травли… Разрушение — вот, что было целью моего существования. Но в один обычный бессмысленный школьный день появилась ты. Нет, сначала появились слухи. Некие две девочки-близняшки переехали и собираются в мою школу. Вы раздражали меня уже фактом своего появления. А потом они начали задирать тебя. Всё изменилось тогда, когда мы дали клятву защищать друг друга… Ты свалилась словно снег на голову, перевернула в моей жизни всё! Заставила верить, научила создавать, а не разрушать. Мы мечтали о собаке, хотели в один универ. Только ты в меня верила, только ты хотела помочь мне. И сейчас ты говоришь, что с самого начала у тебя и в мыслях не было оставаться… Она забыла, о чем на самом деле была та клятва. Мико действительно не помнила одной самой важной детали. Эи в тот день поклялась жениться на ней и защищать также, как и она защищала Райдэн. И была готова сдержать своё слово. — Она запрещала. Не хотела, чтобы я с кем-то сближалась, не хотела, чтобы привязывалась к месту, к которому изначально все относились как к чему-то вроде больницы. — Почему ты не сказала мне правду? Почему лгала? Почему оставляла ложные надежды? И почему молча уехала, когда всё, как ты говоришь, закончилось? Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти, когда ты уехала? Сколько часов я потратила на то, чтобы поступить в более-менее хороший универ? И сколько я работала, чтобы накопить на переезд сюда? Где ты была эти, чёрт возьми, двадцать лет?! — последние слова вырвались с криком и со всей накопившейся болью. Двадцать лет мучительного одиночества и боли, непрощённой обиды. Двадцать лет неизвестности. — Я не смогла. Прости… — Эи наконец посмотрела в её глаза, глаза, наполненные слезами. Мико старалась не заплакать, старалась показать себя сильной. Только сила та детская давно испарилась. От прежней бойкой хулиганки Мико ничего не осталось. Тщательно создаваемая оболочка грубости и агрессии исчезла, а маленькая девочка, успешно прятавшаяся за ней, осталась. — Прости? Нет, госпожа Райдэн. Мне кажется, вы не заслужили прощения. Это чаевые. Оставьте себе. Мико встала и грубо бросила на стол деньги. Казалось, в этой стопке было намного больше, чем должно было оказаться в чеке. С этими словами Яэ, к слову, даже не притронувшаяся к тому, что заказала для неё Райдэн, встала и ушла, а Эи не смотрела ей вслед. Слушала только постепенно отдаляющееся цоканье её изящных каблуков. Оказавшись на улице, Яэ дала волю чувствам. Слёзы потекли по щекам, раздалось всхлипывание. Человек, которого когда-то любила всем сердцем, стал человеком, которого она теперь ненавидела.***
— Мико, зайди в мой кабинет, пожалуйста.
— Между вами пробежала кошка? — полушепотом спросила коллега. — Нет, это в порядке рабочих вещей. — ответила Мико. — Так это теперь называется «в порядке рабочих вещей»? — вмешалась другая коллега. — И поэтому госпожа Райдэн вызывает тебя к себе каждый день несколько раз? Мико не хотела слышать что-то подобное. Не хотела и допускать распространение ложных слухов. Но в ситуации она оказывалась бессильна. — Госпожа… — с опущенной головой Яэ вошла к Эи. — Мико. Я хотела бы угостить тебя ужином. Сегодня.— она стояла, оперевшись поясницей о стол и скрестив руки. Как всегда идеальная и неотразимая. — Госпожа Райдэн, это неуместно. В офисе уже распространяются слухи, что я у вас на хорошем счету. — Тебя когда-то волновало то, что думают о тебе другие? — Сейчас как никогда прежде. — Послушай, просто… давай обсудим всё ещё раз. Тогда ты довольно грубо ушла. — Госпожа Райдэн, в тот вечер я всё уже сказала. Вы не достойны прощения после того, что сделали. И… Эи медленно подошла к Мико и нежно дотронулась до её щеки, аккуратно убрала прядь волос за ухо и заглянула глубоко в глаза, в которых читалось, что ничего не забыто, а те глубокие чувства, что зародились когда-то у озера, разгорались с новой силой. Эи хотела загладить свою вину всеми возможными силами, она была готова пойти на всё, что могло только прийти в голову давней подруги, лишь бы на мгновение между ними всё было также, как и когда-то давно. — Один ужин. Одна ночь. Один момент. И всё будет как прежде, моя дорогая Мико… — Нет, Эи. Ничего не будет как прежде. Я не смогу простить тебя после того, что ты сделала. Мне противна сама мысль твоего прощения. — Яэ отпрянула назад, сделала два шага и отвернулась. Однако щёки от нежных прикосновений Эи запылали ярким огнём, а сердце забилось в бешеной агонии. — Позволь нам начать всё сначала. Позволь мне просто быть рядом и я всё исправлю. Мико, прошу тебя. Райдэн не сдавалась. Она подошла ближе и уже коснулась лбом лба Мико и заставила ту снова посмотреть на себя. Всё же выученные уроки настойчивости давали о себе знать. Юная бунтарка Мико многому научила такую же юную девочку Райдэн. И сейчас она брала её теми же методами, что её саму когда-то брала Мико. — Один ужин. Одна ночь. — повторила Яэ.Один ужин. Одна ночь.
Мико не могла воспринять всерьёз слова Райдэн. Она не могла отнестись к её намерениям всерьёз, ведь однажды она уже предала все их планы, что мешало ей сделать это снова? Что мешало снова исчезнуть? Но, несмотря на все эти туманные опасения, Яэ так отчаянно цеплялась за эту призрачную возможность снова на короткое время оказаться в детстве, когда не было никаких сложностей взрослой несправедливой жизни, когда были только они вдвоем — юные и смешные. Где-то в глубине души Яэ, конечно, простила Эи. Давно простила и отпустила. Только само появление Райдэн потревожило старые раны и заставило их кровоточить. В этот раз время тянулось ещё более невыносимо. Мико ощущала противоречивые чувства: что-то на грани нетерпеливости и волнения со страхом и болью. Хотелось скрыться от всего мира в каком-нибудь самом дальнем углу. До конца рабочего дня оставался последний час, как вдруг Эи появилась на пороге двери и объявила: — Сегодня можете уйти пораньше. Всё остальное можете закончить завтра. Офис довольно загудел, все начали собираться и только Мико оставалась на своём рабочем месте, будто не она всего несколько минут назад мечтала о том, чтобы этот день поскорее закончился. Они обе ждали, когда останутся одни. Эи хотелось, чтобы вокруг не было мешающих и снующих подчинённых, а Мико старалась сосредоточиться на собственных ощущениях. Всё вокруг казалось ненастоящим. Ещё недавно она сидела на том же месте и по несколько раз переделывала работу других людей, перепроверяла отчёты и сводные таблицы, а спустя совсем короткое время отношение к ней изменилось из-за прихода на должность руководителя и где-то чувствовались намёки на возможное повышение. Конечно, поползли слухи и вновь обострилось чувство справедливости. Мико казалось, что на какие-то мгновения она вновь перенеслась в нелюбимое школьное детство, когда слухи и сплетни постоянно окружали её. И это чувство ей очень не нравилось. Наконец, когда в помещении они остались одни, Эи подошла к рабочему месту Мико и села на край стола, заискивающе заглядывая в её глаза. — Давай сначала пойдем на набережную. — Надо же, как быстро у тебя меняются планы. Ты вроде хотела в ресторан. — ответила Яэ, отводя взгляд. — Я хотела угостить тебя ужином, а не отвести в ресторан. — усмехнулась Райдэн. — Твоя игра — твои правила. Снова они вместе вышли из офиса и молча направились в сторону недалёко располагающейся набережной. Эи снова была одета не по погоде, только в этот раз на ней было длинное, совсем не греющее, пальто, какое обычно надевают к весенней зябкой погоде, Мико снова постаралась укутаться в шарф. — Я искала тебя. Искала способы связаться с тобой. Когда закончились вступительные экзамены, а я с Макото поступили, я искала возможность приехать. И, когда я приехала, тебя… уже не было. — Эи подошла к парапету и облокотилась на него. — Потому что я поступила в техникум в другой город. Единственное, куда я могла попасть. — с тяжелым выдохом ответила Мико, подойдя ближе. — Твоя сестра, она не сказала мне этого. — Ого, ты даже помнишь, где я жила. — она попыталась изобразить удивление. — Я всё помню. — Эи развернулась к Мико. — Клятву на мизинчиках. Я клялась, что вырасту и женюсь на тебе, чтобы защищать. — Же-что? Женишься? — в этот раз удивление не было поддельным. — Да. И я была удивлена, что ты почему-то забыла эту, можно сказать, самую важную часть. — Мико нерешительно подошла ещё ближе к Эи и встала совсем рядом, вглядываясь в тёмную воду. Она же стояла непоколебимо, волосы растрёпывал прохладный сырой ветер, немного задевал подол её расстёгнутого пальто. — Возможно, я слишком была зациклена на том, что было после. И всё же… Что ты делала после того, как вернулась сюда? — Яэ повернула голову к Райдэн. — То, что и должна была. Поступила, училась. Начала работать… — только она не смотрела на неё. — А Макото? — не унималась Яэ. — Я была в её тени, хотя могло казаться, что всё наоборот. Должность, престиж. Это доставалось ей. Я же наслаждалась малым. Больше внимания, больше заботы, она ведь хрупкая и слабая. — в голосе Эи можно было чётко различить боль и горечь затаённой обиды. — Ого, похоже, вы сильно повздорили, раз больше она не следит так пристально за тобой. — постаралась пошутить Мико. — В детстве это казалось чем-то правильным. — в ответ пожала плечами Райдэн. — Мико. Думаю, ты понимаешь, что это не просто встреча. — А что по-твоему? — возмутилась Яэ. — Свидание. Разговор с самого начала строился натянутым. Эи постепенно рассказывала о своей жизни после окончания школы, о своих спутанных ощущениях и страхе остаться нереализованной. Мико же слышала в этих словах свои собственные сомнения и многое вставало на свои места. Они медленно шли вдоль набережной, тускло освещаемой светом уличных фонарей и небольшим ломтиком восходящей луны. Постепенно Мико растаяла, наконец слыша голос, который так хотела услышать последние двадцать лет, наконец получая ответы на свои множественные вопросы. И тогда, когда нос Эи покраснел от холода, изо рта вырвался клубочек пара, а не щеках появился небольшой румянец, она остановилась около высокого многоквартирного дома и пригласила войти. И почему-то Мико недолго думала над ответом. Сердце, что она так отчаянно прятала за слоями обиды, возможно даже и эгоистичной, забилось в бешеном ритме. Они в тишине поднимались на лифте, а когда Райдэн вводила ключ на электронном замке, Яэ пыталась удержать ровное дыхание. Дверь медленно открылась и Эи пустила её войти первой. И Яэ наконец увидела то, чем жила её давняя подруга все эти годы: на стенах висели множественные грамоты и сертификаты за активную учебную деятельность, за победы в конкурсах, прохождения различных курсов, совсем рядом в стеклянной рамке висела фотография сестёр Райдэн в выпускных мантиях: Макото улыбалась сдержанно, а Эи светилась от счастья. Только это не особо цепляло взгляд. Он зацепился за отдельно стоящий стеллаж, забитый их детскими школьными воспоминаниями. На нём было всё: начиная от каких-то безделушек, которые Яэ дарила на какие-нибудь отчасти «памятные» для них даты, заканчивая совместными дурацкими фотографиями. Вот, на одной из них, Эи стоит как прилежная ученица с заплетёнными двумя косичками, в глаза, конечно, бросается её аккуратно выглаженная школьная форма, ровная юбка, а совсем рядом с ней на предпоследней ступеньке сидит Мико, корча смешную рожицу; рубашка её помята, галстук завязан совсем неаккуратно, а на выпирающих из-под такой же смятой юбки коленках видны синяки и несколько пластырей, наклеенных на скорую руку. Мико точно помнила, это фото было сделано перед летними каникулами Макото, которую они вдвоем долго об этом просили. На другом фото Мико уже сидит на самодельном деревянном пирсе на том озере, опустив ноги в воду и смотря в собственное отражение. Яэ уже не помнила, когда её успели так исподтишка сфотографировать. Многие фотографии они делали без мыслей, что когда-нибудь они останутся лишь напоминанием о прошлом; одна из полок была до отказа набита дурацкими самодельными браслетиками, которые Мико плела от нечего делать из всего, что могла найти в множественном бардаке в своей комнате, — в основном, конечно, из случайно попадавших ниточек и верёвочек. Вспоминая теперь, как всё тогда было, сердце Мико больно сжималось и обливалось кровью. Она с некой доли досады вспоминала, как без всякого повода вытаскивала из карманов такие браслетики и отдавала Эи, которая почти сразу же заливалась краской и со скромной улыбкой принимала такой подарок. Яэ и подумать не могла, что спустя столько лет Райдэн будет хранить такие безделушки. — Я несильна в готовке. Так что, пожалуйста, без острой критики. — от воспоминаний Мико отвлёк голос Эи. Оказалось, пока она разглядывала стеллаж, опасаясь подойти к нему слишком близко, Райдэн успела накрыть на стол. Мико, опустив голову, почувствовала укол совести. В отличие от Эи она поспешила выбросить из жизни всё, что как-либо связывало её с Райдэн. Многие вещи отправились спустя несколько лет на свалку. Всё же она и не думала, что когда-то они смогут снова встретиться и разговаривать почти непринуждённо. — Ого, это почти похоже на кулинарный шедевр! — Яэ постаралась разбавить обстановку, неспеша присаживаясь на стул. — И всё же. Я попросила. — немного улыбнулась Эи, наливая в бокалы вино. Казалось, что к этому вечеру она довольно долго готовилась. По крайней мере, к такому располагала заранее подготовленная атмосфера. Приглушённый свет, исходящий от торшеров, закрытые жалюзи окна, зажжённые ароматические свечи, что совсем не бросились на глаза, — всё это намекало, нет, кричало о том, что этот ужин, как и эта встреча, являлись очень важными для Райдэн. И, пожалуй, самое главное — приготовленный ею самой ужин. — Паста. Как банально. — протянула Мико, пробуя на вкус то, что приготовила Эи. — Мико… — она подняла голову и увидела застывшую Яэ, пытающуюся заставить себя проглотить. — по крайней мере, я старалась. — Хватит обо мне и моём прошлом. Как у тебя дела? — последовала недолгая пауза, — на личном. После этого вопроса Мико поспешила отвести взгляд и отвернуться. Как могли ещё обстоять дела, если всё это время мысли были заняты только одним человеком? Однако, по покрасневшим кончикам ушей было видно, что вопрос застал врасплох. — Ну же, Мико, прошу. Расскажи. Я рассказала уже всё, что могла, и даже показала то, что помогало мне справляться… Нашла кого-то? Искала? Он хороший? Заботится о тебе? С родителями познакомил? Тревожность Райдэн можно было понять, ведь прошло много времени с тех самых пор, когда они обе были ещё ничего не понимающими детьми и могли разбрасываться словами и обещаниями друг другу в верности; многое могло измениться, и даже то, что давняя подруга забыла об их главной клятве и не дождалась её, вовсе не задевало Эи, ведь изначально ни Мико, ни она сама друг другу не обещали ждать. Просто ей хотелось знать, были ли зарождающиеся тогда чувства взаимными, и наконец получить ответы на свои многие накопившиеся вопросы. — О ком, о чем ты говоришь, Эи? — выдержав недолгую паузу, спросила Мико, — я была слишком занята, чтобы искать кого-то. — Двадцать лет? — словно не веря в услышанное переспросила Эи. — Эи. — последовал тяжёлый вздох, — я была занята совершенно другим. Первое время собиралась с мыслями, потом училась с единственной целью — не отлететь на первой же сессии. Работала и пыталась выбить себе перевод сюда, откладывала. Здесь же… Я просто пыталась выжить. И думала только об одном. — О чем? — Радйэн осторожно положила свою руку поверх руки Мико. — О ком. Похоже, выпитый алкоголь подействовал и развязал им обеим языки. Яэ наконец смягчилась и позволила себе говорить откровеннее, признаваясь наконец в том, что никто ей и не был нужен, чтобы кого-то пытаться найти: ни мужчина, ни женщина, если только не похожий хоть как-то на Райдэн Эи, но, желательно, она сама, — совершенно никто не смог бы заполнить пустоту внутри; что в какой-то момент она просто начала сомневаться в существовании Райдэн вовсе. — Знаешь что? К черту! — Мико резко встала, — давай лучше приготовим пиццу? — Пиццу? Неужели всё… — только Яэ уже не слушала, меньше всего ей хотелось бы, чтобы внезапно обнажившиеся эмоции и воспоминания стали объектом их предстоящего разговора. Она торопливо подошла к холодильнику и открыла его, заглядывая внутрь и выискивая интересные ингредиенты. На стык столешницы с холодильником стремительно отправились запакованный сыр, первая попавшаяся под руку колбаса, некоторые соусы и, конечно, оставшиеся после приготовления пасты помидоры. — Так и будешь там сидеть? — недовольно буркнула Мико, открывая одну за другой дверцы настенных полок в поисках оставшихся деталей простого рецепта. — Мико, я не совсем понимаю, что ты пытаешься сделать. — Эи растерянно подошла ближе и достала муку. — Что я пытаюсь сделать? Конечно же спасти наше свидание! Последние слова вырвались случайно, Мико даже не заметила, что сказала что-то подобное, а вот Райдэн это заставило немного улыбнуться. Она медленно подошла вплотную к Яэ и положила руку поверх её руки, нежно касаясь рукава её тёплого свитера. — Та клятва… Всё ещё в силе? — тихо, почти над ухом шепнула Райдэн, позволяя подойти себе ещё ближе и едва касаясь её талии. — Э…и… — Мико одёрнула руку и отпрянула назад. — Мы были детьми и не понимали значение многих слов. — Но всё же… Позволь мне? — Я-я… не могу. Только язык тела Мико говорил совсем о другом. По шее пробежались мурашки, а руки будто продело током. Она постаралась отвлечься и переключила внимание на нарезание колбасы. Но Райдэн не унималась, конечно, она старалась помогать, но иногда позволяла себе «случайно» касаться Яэ, которая в мгновения заливалась пунцом. Чем больше было касаний, тем больше Мико поддавалась на подобные провокации и тем большего хотелось. Всё это давало ясные сигналы о том, что дорога к покорению для Эи была открыта. Они и в школьные годы позволяли друг другу касаться себя, браться за руки, обниматься. Не раз ночевали вместе, прижимаясь друг к другу. Тогда это ощущалось совсем безобидно. Но теперь… Теперь всё казалось совершенно иначе. — Сделай… бортики… потолще… — прерывисто произнесла Яэ, когда тесто уже было готово и на нём были выложены другие продукты. Эи в этот момент наклонилась к шее Яэ и опалила её своим дыханием. — Как скажешь… — она почти коснулась губами нежной разгорячённой кожи. Когда пицца отправилась в духовку, а Мико обессилено оперлась на столешницу, оставшиеся кусочки разума успели улетучиться. Райдэн, которая стояла за ней, облизнула в предвкушении губы. И, позволив пройти нескольким мгновениям, Мико наконец повернулась к ней и, обхватив шею руками, притянула к себе, наконец целуя её. — Ты… ты просто безнадёжна. — хриплым от возбуждения голосом сказала Мико. — Я знаю, Мико. Я знаю… — ответила Эи, притягивая её к себе. — Пообещай мне, поклянись, что больше никогда не исчезнешь. — Яэ прижалась лбом к лбу Райдэн и с надеждой заглянула в глаза. — Поклянемся на мизинчиках? — Эи легко улыбнулась. — Поклянемся. Они вновь соединили пальцы в уже знакомом друг для друга жесте, и тогда Мико, поддаваясь всем ранее направленным в её сторону провокациям, притянула Райдэн к себе вновь и увлекла в новый поцелуй. Руки постепенно переместились с лица на шею, а с шеи на талию. Эи, ошарашенная таким развитием событий, немного растерялась, но после ловко перетянула инициативу на себя: одним движением рук Мико оказалась на столешнице, на которой совсем недавно были ещё продукты, инстинктивно она свела ноги и тем самым заключила Райдэн в кольцо. — Ого, Мико, ты не перестаёшь меня удивлять. — позволила пошутить себе Эи. — Просто. Заткнись. — огрызнулась Мико и немного прикусила её нижнюю губу, отчего из приоткрытого рта вырвался тихий стон. Только такой близости было Эи мало, и была она настроена решительно, легко касаясь внутренней стороны бедра, она провела рукой выше, точно к аккуратной молнии на рабочих брюках Яэ. Та, пытаясь держать дыхание ровным, запрокинула голову, открывая шею, и Эи сразу начала её осыпать лёгкими поцелуями-бабочками, заставляя Мико подрагивать от каждого такого всякий раз. Казалось, оставшийся разум окончательно покинул Мико, и она руками пробралась под тонкую офисную блузку Эи, позволяя себе одним ловким движением пальцев расстегнуть её бюстгальтер. — Не торопишься? — полушёпотом спросила Райдэн, склонившись над ухом Мико, но та не ответила, давая понять, что останавливаться не намерена. И Эи, следуя успевшему выучиться за такое короткое время языку тела Мико, осторожно, точно опасаясь причинить боль, расстегнула пуговицу на брюках, следом помогла избавиться от свитера и от брюк также, уже не такими лёгкими поцелуями, скорее, даже настойчивыми и слегка грубыми, стала спускаться от губ к шее, от шеи к ключицам, от ключиц к груди и ниже, проводя языком вокруг пупка и дразня очень наглым образом, ниже и ниже, накрывая губами сначала сквозь ткань, а после и напрямую, действуя языком так нежно и почти невесомо, что тело Мико, реагируя на каждое движение и прикосновение, изгибалось всякий раз, стоило Райдэн слегка надавить или замедлиться. Духовка, поставленная на таймер в тридцать минут, неоднократно давала о себе знать, но Эи игнорировала каждый звонок встроенного в неё будильника, и в какой-то момент просто отключила его, пытаясь нащупать одной рукой, чтобы не отрываться от Яэ ни на секунду. Квартира наполнилась приглушёнными стонами, которые Мико пыталась хоть как-то контролировать, но это удавалось сделать с трудом. Достигая пика, она неоднократно, не сдержавшись, продолжала выкрикивать имя Райдэн, запутываясь пальцами в её распущенных волосах, в тот момент успела ненадолго проскользнуть мысль: когда она перестала заплетать их в косы, — но ноги, которые рефлекторно сжались и которые осыпала сильная дрожь, переключили всё внимание на себя. — Мико… моя Мико… — приобняв одной рукой за поясницу, а другой помогая приподняться с полусогнутых локтей, шептала Райдэн, касаясь своим лбом лба Мико и глупо улыбалась. — Что… смешного… — обессилено попыталась огрызнуться она. — Мы совсем забыли про пиццу. — К чёрту пиццу. Пошли в спальню, — за этими словами последовал слабый поцелуй, и Эи, повинуясь, легко подхватила её за бедра и понесла в спальню, после чего Мико удивлённо добавила: — занимаешься? — Пытаюсь, — рассмеявшись ответила Райдэн, ногой закрывая дверь.