Барабанные палочки на двоих

В комнате Гониля царила умиротворённая атмосфера. Хоть и старший заходя туда, создавал шум, О считал это укромным местом. Что-то внутри просилось туда. Зайдя, Сынмин огляделся. Около стены стояла барабанная установка, которая привлекла взгляд парня. Палочки лежали отдельно, на специальной полке. Вдыхая прохладный воздух, он подошёл поближе. Руки прошлись по инструменту, слегка постукивая кончиками пальцев. Зашторенные, но приоткрытые на проветривание окна, пропускали единичные лучи солнца, на местах просвета было видно витающую в воздухе пыль. Присев, О взял палочки с полки и принялся перекладывать их из руки в руку. Он не знал, как начать. Желание выплеснуть все скопившиеся чувства, мысли, становилось сильнее. Несмотря на это, Сынмин не мог быть жестоким с синтезатором. Его руки всегда будто порхали над клавишами — это был его неизменный стиль. Возможно, поэтому он находился не у своего инструмента. Не было времени учиться, если играть, то сейчас. Начав стучать, не попадая под какой-либо ритм, парень отложил палочки и опрокинул голову в сторону двери. Предаваясь мечтам о понимании своих желаний, он смотрел на дверную ручку. Не так много людей прикасалось к ней, мало кого интересует небольшая пыльная комната с барабанами. Пробегаясь глазами по стенам, увешанным разными плакатами известных исполнителей, Сынмин задумался. Почему он пришёл именно сюда? Снять стресс можно и побив подушку. Возможно, целью была совсем не комната, и даже не барабаны, пылящиеся из-за нелюбви Гониля к уборке. Будто услышав своё имя в мыслях парня, в комнату зашёл владелец установки. — Почему ты не гуляешь со всеми? — Обеспокоенным голосом произнёс барабанщик. Поняв в какой ситуации он оказался, О вернул голову в нормальное положение. — Мне показалось, что ты не в настроении, и, как вижу, я прав. Взяв ближайший стул, парень присел рядом. Од был в смятении. Он сам не знал причину происходящего, но чувствовал, что должен объясниться перед старшим. Хоть тот этого не требовал. — Давай научу как правильно держать. — Гониль взял одну палочку в левую руку, показывая правильный хват. Сынмин был послушным учеником. Он всегда прислушивался к словам лидера, даже если считал их не особо правильными, было легче довериться ему, чем себе. — Подожди, этот палец не так. — Старший принялся поправлять положение руки другого. О смиренно сидел. Переведя взгляд на Гониля, он заметил его спокойную улыбку. Тот всегда улыбался ему так. На самом деле лидер постоянно поддерживал его косвенно. «Случайно» приготовленная вторая порция обеда с милой запиской, лишняя бутылка воды, неожиданно ненужный Гу брелок с любимым героем Ода. Он знал, что младшему тяжело в бэнде. Тот был ещё не готов. Обрушившиеся мечты переставали мотивировать его. Готовясь стать сольным айдолом, он попал сюда. Хоть и группа любила его, и он их, чувство неправильно выбранной дороги оставалось. Гониль старался показать ему, что он не просто нужен, а необходим группе. С дебютом и поддержкой фанатов стало легче, но сомнения не уходили. Временами они поглощали его, заставляя закрыться в себе на день — два, но он никогда не говорил об этом. Несмотря на это, старший чувствовал его состояние. Он знал историю Сынмина, поэтому старался быть рядом, в силу своих возможностей и комфорта О. — Теперь правильно. — Гониль улыбнулся, подавая вторую палочку. Взяв палочки, на этот раз верно, младший принялся слегка постукивать по барабану, ожидая одобрения. Реакция лидера была положительной. Он переместился левее Сынмина, чтобы тот мог не тревожиться из-за лишнего зрителя перед глазами. Младший не знал какой ритм ему отбить, даже примерно. Хотелось пробить барабаны, избавиться от неопределённости. Попробовав стукнуть по нескольким, он понял, что сомневается даже в выражениях эмоций через инструмент. Опустив голову и отложив палочки, спустя мгновение, он услышал стук левой барабанной тарелки. Ритм, который получался из одного звука, заставил Сынмина поднять глаза на источник шума. Им, как и ожидалось, оказался Гониль. Его спокойное выражение лица, слегка поднятые уголки губ, заставили сердце О замереть. Голова, забитая лишними размышлениями, будто освежилась. На миг мысли которые перегружали его, перестали иметь значение. Смотря в карие глаза, сосредоточенные на барабане, становилось легче. Старший прекратил игру и сменил объект внимания на сидящего парня, со слегка приоткрытыми губами. Сынмин прежде никогда не разделял беспокойную тишину с кем-то, это первый раз, когда он был настолько открыт перед другим человеком, хоть со стороны так и не скажешь. Он был благодарен за такую возможность и, в знак этого, взял вторую палочку. Гониль отвел взгляд и принялся отбивать лёгкий бит на маленьком барабане, постепенно добавляя звук с педали. Сынмин присоединился, скрашивая стуки своим присутствием и лёгкими постукиваниями. Он выполнял ту же роль, что и в бэнде, — освежал музыку. Не то что бы это можно назвать мелодией, но то, что они делали, не обязано подходить под какое-либо понятие, слишком много размышлений об этом было пережито. И без того прохладную комнату, обдувал сквозняк от незакрытой двери. Пылинки кружили в танце, двое парней спокойно били по барабану. У одного из них пропало желание отбить инструмент до дыр. Спокойствие заполняло пространство, проникая вглубь сердца Сынмина. То, о чём он беспокоился ещё пару мгновений назад, растворилось, будто превратилось в пылинки, кружащиеся вокруг них. Увидев успокоение во взгляде младшего, Гониль закончил выступление и отложил палочки на барабан. Взгляд О снова был прикован к старшему, на этот раз к его рукам. Мозоли на пальцах, которые казались Гу уже родными, Од действительно считал чем-то красивым. Гониль, игнорируя сверлящий взгляд, встал и со спины обвил руками парня, прижимая к себе, втыкаясь в шею носом, слегка поглаживая им. Приятное чувство тепла стремительно распространилось по телу Сынмина. На шее ощущалось спокойное, но горячее дыхание. Сквозняк, лишь усиливающий эффект, не был проблемой. Положив свои руки, поверх рук другого, он еле ощутимо потирал их большим пальцем. Пусть и неожиданно для себя, О был готов принимать любовь Гу, будто с его сердца сдули пыль, прямо как они сбили её с барабанов.