Парень из моих сновидений

      Когда Люмин впилась губами в Скарамуччи, перед их глазами возникла странная вспышка, флэшбэк. В этом необъяснимом моменте они оба сидели под огромной шляпой, по которой ритмично стучали капли дождя. Шум капель сливался с громкими биениями их сердец, переполняющими весь пространство. Время остановилось, и они погрузились в эту невесомую мелодию, которая казалась их собственной симфонией.       Бережно обхватив ладонями лица друг друга, они смотрели друг на друга в безмолвном экстазе. Глаза Люмин сияли, словно две звезды, ее сердце билось силой, которая гипнотизировала, захватывала в плен каждую мысль. А Скарамучча ощущал в этот миг, что весь мир уступает место только им.       Под шляпой, подобно укрытию от бурь, они обрели свое счастливое уединение. Они дарили друг другу нежные поцелуи, погружаясь в эмоциональный океан их страсти. Мир вокруг исчез, а заботы и тревоги растворились в нереальном ритме их дыхания. В этом необъяснимом флэшбэке, мгновение растянулось на вечность.       Картина стала размываться, сменяясь реальность, в которой Скарамучча резко отпрянул от Люмин и смотрел на неё с шоком в глазах. Он не мог вымолвить ни слова, он смотрел на Люмин и не мог отвести взгляда. Сцена их поцелуя всё ещё стояла перед глазами. И каждый из них задавался вопросом: что это опять было? Каждый раз, когда они так или иначе взаимодействовали, у обоих возникали видения, но почему?       — Люмин… — прошептал Скарамучча, сделав неожиданный шажок вперёд. — Ты тоже…       — Да… — без слов поняв его, ответила она, уже, кажется, и позабыв о том, в какую проблему она вляпалась из-за Скарамуччи.       — Скарамучча, почему ты на неё так смотришь?! — визг Розалины медленно достигал их разума, до этого совершенно незамеченный. — Тебе понравилось с ней целоваться, да?! Почему, Скарамучча?! Я же твоя девушка…       «Девушка», — повторил Скарамучча мысленно. Сейчас это слово по отношению к Розалине придавало душе какой-то странный груз. Он уже должен был с ней расстаться, но так всё закружилось, что у него даже не было времени поговорить с ней и обсудить их разрыв. Некрасиво получилось…       — Розалина… — он обернулся к ней, заглядывая в её блестящие глаза. — Нам нужно поговорить. Наедине. Можно? Встретимся во дворе университета, — после её неуверенного кивка он обернулся к Люмин и произнёс. — С тобой тоже. Я буду ждать тебя после этой пары в подсобке на третьем этаже.       Розалина и Скарамучча вышли из университета и направились к скамейке, расположенной на территории заведения. Розалина чувствовала, что разговор будет неприятным. В их отношениях последнее время была трещина, и, кажется, эта трещина превратилась в огромный разрыв между ними. Они молчали, и каждая минута, проведенная в молчании, только усиливала напряжение между ними. Они сели на скамейку, окруженную деревьями, сбрасывающими желтые листья и увядающей травой. Мрачное окружение отражало их отношения — увядание, пропитанное тоской. Скарамучча хотел в первый раз в своей жизни поступить как взрослый и адекватный человек — поговорить, а не внезапно исчезнуть, заблокировав свою бывшую везде, где только можно и сделав вид, что её не существует. Не потому, что Розалина была какой-то особенной, а лишь потому, что она нравилась Тарталье, и он не хотел бы создавать дополнительные конфликтные ситуации в случае, если эти двое начнут встречаться в будущем.       — Роз, — тихо и с некоторой нежность начал он. — Тебе не кажется, что в наших отношениях в последнее время что-то не так?       — Кажется, — согласилась Розалина. — Мы перестали общаться, понимать друг друга, всё время ссорились.       — Перестали понимать друг друга? — Скарамучча всё же позволил себе одну небольшую усмешку. — А понимали ли мы когда-то друг друга вообще? Роз, скажи: хотя бы раз мы говорили по душам? Хотя бы раз у нас были романтические прогулки? Хотя бы раз… ты слышала от меня нежные, тёплые слова? Когда тебе было плохо, когда ты чувствовала себя одиноко, грустно, плакала, я прибегал хоть раз к тебе на помощь? Хоть раз я поддерживал тебя?       — Скар, но я ведь тебе предлагала провести вр…       — Я не предъявляю тебе претензий, Розалина, — резко оборвал её Скарамучча. — Я просто задаю вопрос. Было ли это в наших отношений? Ответ очевиден. Нет. Не было. А что было? Я игнорировал твои сообщения? Да. Забивал на твои чувства и ставил свои выше? Да. Мне было плевать на твои проблемы? Тоже да. Изменял тебе с другими? Паршиво признавать, но да. А теперь скажи: было ли между нами хотя бы что-то похожее на любовь?       — Нет… — кое-как выдавила из себя Розалина, сжав губы в тонкую полоску. Скарамучча видел всё: как она сжала руки в кулачки, как в её уголках глаз собралась влага, как губы подрагивали, вот-вот готовые выпустить всхлип. — Но я любила тебя, несмотря не на что, Скарамучча. И ты тоже любил меня, ведь так? Просто ты не умеешь показывать свои чувства…       — Розалина… — обречённо вздохнул Скарамучча. — Насколько розовые очки ты носишь?! Ответ — нет. Я не люблю тебя. Не любил. И не буду любить. Я видел между нами только секс. Может быть, мы просто хорошо смотрелись вместе. Но не более… Это больно, прости, но мы больше не можем быть вместе, ведь мне наплевать.       Скарамучча поднялся со скамейки и пошёл прочь. «Мне наплевать», — звучали его слова в её голове. Она молча смотрела ему вслед, и ей казалось, что сейчас её задушит собственная боль, крепко сжавшая её горло. Она ощущала, что каждый его шаг отдаляет его от нее, от их совместных мечтаний и обещаний. Больше никакой надежды, только пустота и разочарование проникали в ее сердце.       Розалина чувствовала, как ее мир рушится и распадается на кусочки. Все заботы, теплые воспоминания и любовь, которые когда-то наполняли ее жизнь, исчезали по мере того, как Скарамучча удалялся. Ее душа кричала от боли, а голос ее разума пытался уговорить себя, что все закончится и сбудется все, что она хотела.       Это был конец. Конец их счастливой истории, и начало одиночества и пустоты. Но была ли эта счастливая история? Да. Несмотря на то, что Скарамучча ей сказал, Розалина знала, что была счастлива быть с ним, хотя разум кричал ей, что что-то не так. Всё же любовь часто делает людей слепыми. И сейчас Розалине было страшно даже дышать, потому что каждый вдох напоминал ей об его отсутствии.       Она закрыла глаза, пытаясь уйти от этой реальности. Но боль не исчезала, она оставалась с нею, проникала в каждую клеточку ее тела. Слезы теперь свободно скатывались по ее щекам. Сама она чувствовала себя осколком той, кто была раньше. Ей было больно, она хотела закричать, чтобы вернуть Скарамуччу, чтобы все вернулось назад. Но она знала, что это невозможно.       Осталась только память об их счастливых моментах, которая стала горькой и сладкой одновременно. Теперь они казались отдаленными фантазиями, которые никогда не смогут стать реальностью. Вместо них в ее сердце поселилась пустота, которая лишала ее сил и мотивации. Она представляла, как его шаги исчезают, оборачиваясь сполна, исчезают вместе с возможностью исправить ошибки и восстановить свою любовь. Больше никаких шансов, никакой надежды на возвращение того, что было. Было только слово «наплевать», которое впиталось в ее сознание и оставило там глубокую рану.

***

      — Что, Скар, извечные проблемы с девушками? — с притворным печальным вздохом спросила Мона, немного злорадствуя. — В этот раз ты превзошёл сам себя. Теперь все будут думать, что ты влюблён в Люмин, просто ты немного цундере.       — О, Мона! — внезапно радостно воскликнул Скарамучча и остановился, будто давно не видел её. — Точно! Как я раньше не догадался?! Ты же гадалка, а у меня проблемы!       — Я не гадалка! — насупилась Мона, скрестив руки на груди. — Я астролог. Но никакие звёзды не помогут тебе справиться со всем, что ты заварил.       — Зато сны тесно связаны со звёздами, как мне кажется, — пожал плечами Скарамучча. Он стоял в расслабленной позе, засунув руки в глубокие карманы брюк и не собирался отступать от своих намерений.       — Сны? — заинтересовалась Мона, невольно развернувшись к нему. Это показывало, что она расположена к диалогу. — Я тебя терпеть не могу, Скарамучча, но признаюсь честно: ты меня заинтриговал. Хотя бы потому, что решил обратиться к астрологии. Значит дело действительно туго? Выкладывай уже.       — Прежде, чем я начну, хочу предупредить: с головой у меня всё в порядке. Дело в том, что мне и Люмин снятся одинаковые сновидения, и видятся как будто какие-то воспоминания, и они похожи на то, что происходит в реальности. Например, во время нашего поцелуя нам обоим привиделось, что мы как будто уже когда-то целовались, но мы во всех этих снах и видениях как-то странно одеты, Люмин так вообще на какую-то косплеершу там похожа.       — Хм… Это говорит о судьбе… — задумчиво сказала Мона. — Сны и видения — это мосты между нашим внутренним миром и внешним. Есть какие-то ещё детали, которые повторяются из раза в раз?       — Да. Люмин каждый раз во снах обещает встретиться со мной в следующей жизни. А я, в свою очередь, в её снах прошу дать мне обещание встретиться в следующей жизни.       — Хм… я думаю, вы видите фрагменты из своей прошлой жизни, — сказала Мона, приложив палец к подбородку. — Это очень интересно… Возможно, что вы с Люмин были очень близки в прошлом. Ваши души, видимо, пытаются напомнить вам о прошлых связях. Возможно, есть что-то незавершенное, что вы не смогли сделать в прошлых жизнях и хотели исправить в следующих. Может, вы что-то типа соулмейтов? Но враждующие соулмейты? Интересно…       — Понятно все, не начинай забивать мне голову этой ерундой, — фыркнул Скарамучча и шагнул вперед, но резко остановился. — Спасибо, Мона. Я знаю, что ты меня ненавидишь. Но это лишь по твоим словам. Ты бы не помогала мне, если бы ненавидела меня на самом деле. Я просто хочу, чтобы ты знала… Я до сих пор считаю тебя другом. Несмотря на то, что после амнезии я стал совсем другим, какая-то часть меня помнит, что ты мне дорога…       Скарамучча снова зашагал, на этот раз он направлялся в подсобку, чтобы поговорить с Люмин, как они и договаривались. Он почему-то был уверен, что она придет, ничто не заставляло его сомневаться в этом факте, но… Когда он открыл дверь заброшенной комнаты, она оказалась абсолютно пустой. На протяжении перемены никто не появился в подсобке… Никто не появился и в начале пары. Скарамучча просидел среди коробок и пыли до конца следующего занятия, но и в ту перемену никто не пришёл. Это был уже второй раз, когда он ждал девушку… И эта девушка решила не прийти на встречу снова, во второй раз, между прочим. Эта Люмин… Делает всё, что другие никогда бы себе позволить не могли, испугавшись «короля». Но почему-то Скарамуччу это совсем не злило, а лишь забавляло и придавало ещё больше интереса к личности этой загадочной девушки из его снов…       Хотя едва ли было что-то удивительное в том факте, что Люмин не пришла на разговор с ним. Впрочем, он понимал, почему она была таким образом угнетена и недоверчива. Ведь она думала, что именно Скарамучча слил ее интимные фотографии, но это было далеко от истины. Он прекрасно знал, кто подставил ей подобную ловушку. Таким занимается только Дотторе, но не было понятно, почему вдруг он начал действовать самовольно. Видимо, кому-то очень хочется получить в нос.       Скарамучча прекрасно понимал тяжесть этой ситуации и ужас, который переживала Люмин.Не было смысла оправдываться, пытаться уговорить ее, что это не он был виноват. Более важно было вернуть ей чувство безопасности и достоинства. И единственный способ вернуть ей это – это вычислить и наказать виновника.       Несмотря на то, что Люмин была близняшкой Итэра, которого он ненавидел, он с некоторого времени захотел иметь хорошие отношения с ней. Ведь они оба, раз уж пообещали друг другу в прошлой жизни встретиться, должны были найти способ преодолеть свои разногласия и построить сильные связи. Скарамучча чувствовал, что между ними существует связь, что они несмотря на все ссоры и несогласия имеют что-то общее, как будто бы они соединены невидимыми нитями, которые притягивают их друг к другу.       Люмин, несомненно, была непредсказуема и иногда раздражала своим поведением. Ее безбашенность и полное отсутствие инстинкта самосохранения вызывали у него разочарование и раздражение. Но где-то внутри него было понимание, что настоящее взаимопонимание и сближение - это путь, который они должны пройти вместе.       Скарамучча оттолкнулся и спрыгнул со старого подоконника, понимая, что он просто так теряет время. Проще самому прийти в класс Люмин, взять ту за ручку и увести от лишних глаз для разговора. Как раз сейчас перерыв...       Он неторопливо преодолел путь до аудитории, но прежде, чем он успел сделать последний шаг внутрь кабинета, перед ним влез Сяо, обычно столь незаметный, сейчас очень сильно мешался.       — Чувак, можешь отойти? Мне нужно пройти в класс, — попросил Скарамучча, но внезапно Сяо, вместо того, чтобы повиноваться просьбе, развернулся к нему лицом и лишь сильнее преградил путь к аудитории.       — Я знаю, для чего ты здесь, — нахмурившись, сказал Сяо. — Не приближайся к Люмин, иначе пожалеешь.       — Не понял, – угрожающе процедил сквозь зубы Скарамучча. — Ты страх потерял?       Между Скарамуччей и Сяо витала напряженность в воздухе. Оба стояли неподвижно, испытывая друг друга на прочность. Казалось, что даже само время остановилось в ожидании исхода этой конфликтной ситуации. Но, честно говоря, Скарамучча перестал что-либо понимать. С чего бы вдруг Сяо встал на защиту Люмин? Они ведь даже знакомы не были...       — Не думаю, что такой как ты, сможет мне помешать, — Скарамучча шагнул вперёд и схватил Сяо за ткань рубашки, выражая всё свое, мягко говоря, недовольство происходящим. — Шёл бы ты отсюда, щенок, пока худо не стало.       — Угрожаешь мне? — с весельем спросил Сяо и внезапно схватил Скарамуччу за горло, показывая свою непоколебимость. — Не советую связываться с тем, о ком ты понятия не имеешь. Этот человек может оказаться тебе не по зубам, Скарамучча. Ты «король» этого университета, но на самом деле из себя ничего не представляешь без своих дружков... — Сяо сделал шаг вперед и прижал Скарамуччу к стене. — Ещё раз говорю: забудь дорогу ко всем аудиториям, где учится Люмин. И тебе бы лучше побыстрее решить смотаться отсюда, ты же не хочешь, чтобы твоя «королевская» репутация разрушилась, когда люди увидят, что «какой-то непримечательный Сяо» имеет явное превосходство над всеми обожаемым «красивым рыцарем»?       — С чего ты вдруг взъелся из-за Люмин?! — прошипел Скарамучча, отталкивая Сяо от себя, хотя тот и не особо сопротивлялся. — Ты даже с ней не знаком!       — Ошибаешься, — непоколебимо ответил он и кинул на Скарамучу острый взгляд своих кошачьих янтарных глаз. — Она моя девушка.       Скарамучча внезапно замолчал, видимо, ошеломленный таким неожиданным утверждением. В его глазах промелькнула неуверенность и недопонимание. В голове крутился лишь один вопрос: «Что успело произойти за то время, пока он разговаривал с Розалиной и полтора часа ждал Люмин в подсобке?»       Прежде, чем Скарамучча переварил полученную информацию, ему пришло сообщение. Он посмотрел на экран своего телефона, словно не веря своим глазам. Сообщение было от Розалины — та прислала какую-то фотографию. Он открыл изображение и увидел фото таблеток, лежащих на столе. Синие, красные, белые, разной формы: круглые и продолговатые, они лежали на белой поверхности столешницы, на которой они провели немало жарких моментов... Под фотографией находилась надпись: «Просто знай, что ты был моим смыслом жизни. Я не злюсь на тебя и всё понимаю, просто без тебя никак... Спасибо за всё, Скарамучча. Прощай».