Continentiam et fruitio

Михоук и Шанкс были очень странной парочкой, хотя бы потому что один находился в Новом мире, беспросветно бухая и созерцая окрестности своего маленького острова, расположенного недалеко от места, где собраны ответы на все мировые тайны, другой же жил в противоположном конце океана, в самом непримечательном море, на самом непримечательном острове, где когда-то произошла какая-то резня, после которой остался готический мрачный замок (ненавязчивый отголосок прошлого королевства) и дремучие леса, в которых даже в летний полдень было очень темно и свежо. Зачем надо было им встречаться, встречались ли они вообще — никто толком и не знал. У Михоука не было близкого окружения, самые доверенные его друзья — пафос и дорогое вино. А они вряд ли могут поделиться мнением относительно того, почему самый сильный в мире мечник, солидный пафосный мужчина с гордым аристократичным профилем, в безупречно выглаженной белой рубашке и с ухоженными усами, регулярно проплывает пол земного шара к какому-то рыжему чудаку, с вечной беззаботной улыбкой и непоколебим авторитетом среди пиратов. Вряд ли был мотив у этих действий достойный философских рассуждений, он просто хотел его видеть, этого было достаточно для того, чтобы скучный мир казался интереснее и значимее. Поэтому « Соколиные глаза» любил на пару дней к нему заглянуть, естественно не забывая припасти пару язвительных комментариев и сберечь бутылочку хорошего алкоголя, которой он естественно не поделиться, но зато подразнит. Разумеется, сильнейший фехтовальщик никогда не скажет своему рыжему пирату истинную причину визитов, будто бы это разрушит их идиллию и появятся обстоятельства вести себя как-то иначе. Видимо о таких вещах начинаешь задумываться со значимыми людьми, с другими же ведёшь себя максимально честно и прямолинейно. Шанкс же всегда открыто демонтировал трепетное отношение к Михоуку, он был из тех людей, которые не считали нужным культивировать близкие контакты, он жил наслаждениями, ни в чем себе не отказывал, Шанкс брал все от этого мира и наполнял каждый день новыми поводами для улыбки. Поэтому взять самого неприступного мечника — не составляло труда, особенно это становится простым, когда не является основной целью существования. Возможно, ещё одной причиной визитов рыжеволосого был интерес, Михоук многого повидал на своем веку, так что жизнь не сильно то впечатляла. Однако Шанкс умудрялся переворачивать его мир вновь и вновь, это напоминало какую-то незатейливую игру, способную продолжаться всю жизнь. Это стоило того, чтобы плыть в Новой мир каждый понедельник определённого месяца, Шачибукай чтил традиции. Мечник любил контрасты, возможно это была одна из его немногочисленных страстей, разумеется после качественного алкоголя и Шанкса. Он любил жить в роскошном замке, покрытым самобытным густым мхом, будто бы вышедшим из детской сказки про вампиров и ведьм, он сохранил в себе дух прошлых хозяев: изысканный гарнитур каждой спальне, полы застланы мрамором, хрусталь на люстрах благородно сияет даже в кромешной тьме, достопочтенные аристократы сухо смотрят с гобеленов, бархатные шторы хранят память помпезных балов и звуки струнного оркестра, но стоит выглянуть из узорчатого окна главное спальни, как видишь дикий лес , в котором затерялись остатки прошлого поселения, куча костей, засохшая кровь и какой-то утробный холод, ощущавшийся только нутром поэта или же колдуна. Этот контраст помогал ощущать ценность жизни, которую теряешь с достижением определённого уровня. Шанкс был таким же контрастным, вечно беззаботно улыбающийся, сидел в своей льняной рубахе пропахшей солью, потягивал пиво и смеялся с выходок накама, в мгновение ока становился серьёзным пиратом с какой-то угрожающей ухмылкой, взгляд становился трезвым и внушающим страх, лишённый прежней эмпатии, напоминал что-то первобытное и жёсткое, невероятно опасное. Как правило — последнее слово всегда было за ним, и за это Михоук его очень уважал, и именно поэтому из всех возможных причин для существования он выбрал именно его, о чем разумеется никогда не скажет. Что было на уме у Шанкса, вряд ли известно даже ему самому. Однако одно было известно точно: у него была явная слабость к изысканному эстету, придирающимся к каждой перчинке в салате, с идеальными ухоженными усами и шляпой на манер достопочтенного дворянина. Проявлял он свою симпатию по-разному, нет, это никогда не было связано с прикосновениями. Рыжеволосый всегда отличался тактильностью и открытостью, так что судить его отношения по количеству касаний — сущие заблуждение. Отличным показателем является то, насколько хватает его интереса, Шанкс не из тех, кто любит монотонность и однообразность, хоть и сидит уж несколько лет на одном месте, но все же не позволяет посредственности жить вместе с ним. Поэтому, отчуждённый мечник отлично вписывался в его жизнь. Михоук также нестандартно смотрит на мир, как и сам Шанкс, живет согласно своим принципам и игнорирует все, что только можно игнорировать. Михоук способен заинтриговать и приковать все внимание к себе, не давая и повода усомниться в его оригинальности и неподражаемости. Им всегда было интересно друг с другом, что редкость у людей с выдающимся умом и опытом. Обычно такие люди так много повидали и испытали, что акцентировать внимание на постоянно повторяющихся сюжетов не считают нужным. К удивлению, эти двое всегда находили повод, чтобы выпить, сразиться и предаться плотским утехам. Вдвоём им было всегда хорошо, а уж что значит это « хорошо » — кроме им никому не известно. Каждый из них проявлял в их отношениях качества, совершенно не свойственных им в обычное время. Михоук становился более заботливым, но в тоже время и ворчливым. Будто бы ранее у него был лимит на чрезмерные эмоции, и только рыжеволосый пират смог подарить безлимит. Сильнейший мечник становился более вовлечённым в жизнь: шутил и даже мог позволить себе улыбнуться больше, чем 3 раза за неделю. Он всегда называл себя язвительным типом, но язвил он обычно только с вечно улыбающимся капитаном, обожающего дешевое пиво и терпкий эль. Шанкс же не менялся сильно в отношениях со своим партнером, но один факт все таки помогал окружающим сделать соответственный вывод: Михоук был единственный, кто выживал после острова Шанкса. Мало, кто смог вернуться с территории йонко, зато темноволосой шичибукай с надменной ухмылкой на своём плоту плавал туда как на курорт, так ещё и не забывая отпускать шуточки по типу « приплыл проверить инвалида». Шанкс не был мелочным человеком, но он был пиратом, а далеко не благородным самураем. Жил он в соответствие со своим принципами, которые сводились к одному: мир полная шляпа, а вот выпивка и остров — отличная компания. Ну и разумеется, обаятельный брюнет, с точеным профилем и острыми скулами, одно небрежное движение — порежешься. Глаза, напоминающие смесь ядреного виски, пива и бренди. Было в них что-то опьяняющие, дикое и властное, пассивно подчиняющие и остренное. Он был недосягаем для всех, ненавязчивым призрачным звуком в легендах, настолько силён и совершенен, что не проверишь, что он может принадлежать к такому уродливому миру. Среди невежественных и неряшливых пиратов он смотрелся воплощением эстетизма и красоты, идеально выглаженная шелковая рубашка, элегантно обволакивающая рельефное мускулистое тело, классические брюки в лучших традициях аристократии и неизменная шляпа, восседавшая на голове, как корона у не гласного короля. И этот фантастичный мужчина был покорён отъявленным весельчаком, который его не особо то и замечал первое время. Что -что, а привлекать внимание рыжий всегда умел. Он всем всегда улыбался, был галантен и учтив, подходил под все критерии « доброжелательного юношу за которого можно отдать свою дочь». Но он никогда не подпускал никого близко, кроме своих накама и Михоука, даже с ними всегда держал дистанцию. Был слишком самодостаточен для того, чтобы от кого-то зависеть и долго фокусироваться. Ему постоянно нужен какой-то интерес, именно поэтому девушки никогда у него не было, только если в постели, но был Михоук, способный переворачивать его мир вновь и вновь не теряя ощущения постоянного азарта и познания. Шанкс обладает какой-то огненной и тёплой красотой, насыщенные цветом крови жеребца прямые гладкие волосы, но Михоук, зарываясь в них по ночам, всегда называл их вишневыми или же томатными, сколько бы желчи в нем не было, к Шанксу всегда относился тепло и нежно, насколько позволяла его натура. У Шанкса жилистая фигура, идеальный торс с отчетливым рельефом мышц всегда облипает вечно промокшая льняная рубаха, грубая и жёсткая из-за постоянного контакта с солёной водой, также всегда расстегнута на груди, демонстрируя всему миру мощную грудь пирата. Ранее была соломенная шляпа, так превосходно сочетавшиеся с широкой улыбкой. На левом глазу — шрам, который всегда получает поцелуй от сдержанного, на первый взгляд, мечника. Он а принципе никогда не может насытиться своим Шанксом. Хотя, называть его « своим » крайне тяжело, никогда не знаешь что в голове у такого человека, как бы близок к нему не был, всегда найдётся то, что никогда не вскроется, а просто в корне изменит ситуацию. Благо они были взрослыми и осознанными людьми, чтобы не играть в такие игры, у них они были более горячими и страстными. Никто не знал счастливы ли они или нет, были ли они парой или обычными собутыльниками, но все знали: даже, если они — обычные алкаши безнадёжно уставшие от всякой суеты, они определённо были особенным друг для друга. Скучно вдвоём им не было никогда, да и мир уже не вызывал скуки. Разумеется, даже прямолинейный Шанкс никогда этого не подметит, но всегда будет с улыбкой смотреть на горизонт, ожидая самого надменного и удивительного шачибукая, который непременно привезёт с собой букет язвительных шуток и дороге вино. Михоук же об этом не скажет по определению, он просто всегда будет спешить в Новый мир, вводя морской дозор и остальных пиратов в лёгкое недоумение, зачем же он плывёт почти до Лаф-тейла, чтобы потом развернуться и приплыть обратно ? Ответ знает лишь сброшенная на песок шёлковая рубашка, лежащая вместе с льняной распашонкой на белом песке.