***
Вторую важную новость она сообщила ему, самодовольно ухмыляясь. Драко вот уже несколько месяцев утверждал, что у них будет именно маленький наследник, а вот Гермиона настаивала на наследнице. И проверить это она решила у маггловского доктора. О своих намерениях Драко она рассказала, вот только конкретную дату уточнять не стала. И самым обычным вечером среды, когда он вернулся с работы, Гермиона уже ждала его в кровати. Она откинулась спиной на любимые подушки и самодовольно ухмылялась. Она подняла руку и помахала фото УЗИ прямо перед Драко, стоящим в дверном проёме. Он в пару широких шагов пересёк разделявшее их расстояние и выхватил фото у Гермионы. И прямо внизу большими буквами значилось: ПОЛ ЖЕНСКИЙ. У Драко просто слов не было. Он ещё с полминуты разглядывал УЗИ их маленькой дочери, прежде чем перевести взгляд на жену. Она всё так же улыбалась, будто бы такой реакции ждала не меньше нескольких часов. Драко наконец заговорил: — Встречаться с мальчиками я ей разрешу только после тридцати. Как только выяснилось, что у Малфоев будет дочь, а не мальчик, как было на протяжении нескольких веков до этого, Драко будто бы стал гораздо сентиментальнее. Он попросил (читать: заставил) Блейза покрасить детскую своей крестницы в нежно-розовый и не упускал возможности как можно чаще напоминать всем вокруг, чтобы те не смели приближаться ближе, чем на пять метров к его жене. Гермиона лишь закатывала глаза и напоминала Драко, что она всего лишь беременна, а не превратилась в стеклянную скульптуру, готовую разбиться от одного лишь касания. Но такая забота с его стороны ей нравилась. Будущие бабушки тоже пришли в восторг от новости о беременности Гермионы. Джин часто навещала магический Лондон, проверяя состояние дочери и помогая той. А Нарцисса в каждом письме выражала невероятное желание поскорее увидеть внучку. Она уже ждала, когда сможет пройтись с девочкой по магазинам и прикупить ей самые красивые наряды. В третьем триместре Гермиона только и делала что читала, как, в общем-то, и Драко. Он несколько раз перечитал «Мои родители волшебник и волшебница. Том 101» и — к недовольству Гермионы — начал оставлять пометки на полях. Одним вечером Драко возвращался в спальню, уже успев почистить зубы и принять душ. Но как только он вошёл в комнату, увидел спящую Гермиону, лицо которой скрывала лежащая на нём книга. Он улыбнулся и осторожно отлевитировал книгу на прикроватную тумбочку, не забыв оставить закладку на открытой странице. Драко погасил свечи и забрался в кровать. Он уж было хотел накрыть себя и супругу одеялом, но что-то его остановило. Он наклонился и еле ощутимо поцеловал округлившийся живот Гермионы, прошептав: — Спокойной ночи. Папа любит тебя… Кэсси.***
А потом Драко влюбился. Кассиопея Джин Малфой родилась семнадцатого апреля в 20:34. Она весила два килограмма и восемьсот шестьдесят грамм, а рост её составлял почти сорок шесть сантиметров. У девочки были светло-серые глаза отца и его же блондинистые волосы, но те немного завивались, как и у её мамы. От Гермионы Кэсси достались и аккуратный носик, и милая улыбка… и способность выводить людей на эмоции. Драко и подумать не мог, что когда-нибудь застанет Люциуса Абраксаса Малфоя плачущим. В самую первую их встречу Люциус холодно смотрел на свёрток, который протягивал ему целитель. Маленькая полукровная девчушка была завёрнута в нежно-розовую пелёнку, которая была даже меньше кухонного полотенца. Гермиона сразу же сообщила свёкру, что тот может взять на руки свою внучку. И как только Кэсси оказалась у него в руках, она растопила сердце Люциуса и заставила его забыть о былых предрассудках. Все друзья и родственники также удостоились чести подержать девочку на руках, ещё на протяжении нескольких часов они ворковали над ребёнком. Но потом все решили оставить Гермиону отдыхать и ушли. Помощница целителя предложила отнести Кэсси в комнату к другим новорожденным, но Драко ответил, что хочет ещё немного побыть с дочерью. Он сидел перед дверью в палату Гермионы на самом жёстком в мире стуле, смягчить сидушку которого не смогло бы ни одно заклинание. Но ему было всё равно, он влюбился во второй раз. Его дочь всё ещё была завёрнута в розовую пелёнку. Драко осторожно покачивал её в руках, надеясь, что Кэсси не расплачется. Вроде получалось. Время от времени она слегка шевелилась или зевала, и каждый раз Драко влюблялся в неё ещё больше. — Ты прекрасна, Кэсси. — Он погладил её по голове. — Папа так сильно любит тебя. Девочка вздохнула, и Драко решил принять это за ответное признание. Он поцеловал её в лоб, наблюдая за медленно моргающими глазами Кэсси, так похожими на его собственные. — Кэсси… когда ты подрастёшь… ты кое-что обо мне узнаешь. Раньше я был не самым хорошим человеком. — Драко не знал, почему говорил всё это — она бы всё равно ничего не поняла. — И мне жаль, что так вышло. Но клянусь, тебя и твою маму я люблю больше всех на свете. И тебе никогда не придётся… делать что-то, чтобы мою любовь заслужить. Хочу, чтобы ты понимала, что ты самый прекрасный человек в мире. И я всегда-всегда-всегда буду делать тебя счастливой, принцесса. На губах Кэсси расползлась улыбка. Она смешно чавкнула и посмотрела на Драко. В этот самый момент его сердце замерло. Может, она его понимала — всё-таки это дочь Гермионы. И его. Она их дочь. «Это наше, — подумал Драко, гордо глядя на Кэсси, — наше маленькое чудо.»