снова думал о нём.
как там сейчас этот идиот? лишь бы не заболел, иначе асано завалился бы к нему и залечил его досмерти. но сначала бы отчитал по полной программе. а затем прибил. да, именно так. вместе с томным выдохом, помимо кислорода, куда-то улетучились и эти мысли. на смену раздражению пришла тоска. так хотелось тепла в этот мерзкий и зябкий день. его тепла. тепла его тела, пропахнувшего запахом табака и крови. чтобы эта красноголовая катастрофа осталась в его укромной комнате подольше, а желательно так вообще навсегда. но время не вернуть назад. быть может, завтра, после уроков, они снова соберутся вдвоём и пойдут домой к гакушу или акабанэ. если конечно школьные дела президента не заставят того опять остаться в стенах школы до вечера. но он знает, что карма будет либо уже ждать того за стенами кабинета, в котором шу уже успел чуть ли не поселиться, либо вообще завалится прямо в кабинет и плевать он хотел на тех, кто возможно ещё остался из-за дел, помимо гакушу. так уже было пару раз: кто-то оставался действительно из-за дел, а кто-то хотел просто чуть дольше побыть в компании президента, не смотря на то, что тот одаривал всех своим холодком. даже после перехода в старшую школу от асано продолжали не отлипать люди; все хотели хоть как-то ухватиться за этого холодного, будто из снега и льда, принца. – эй, га-ку-шу-у-у! – он постоянно протягивал его имя, особенно последнюю гласную, чтобы привлечь к себе внимание, – соскучился? – даже эти скрипящие двери так не раздражали, как эта катастрофа, которая могла взяться буквально из неоткуда. – по тебе-то? – бровь асано чуть изогнулась, но поднятые уголки губ всё же выдавали. он был рад такой внезапной компании. – а тебе есть ещё по кому скучать? – бросив свою сумку куда-то рядом со столом президента, акабанэ расположился рядом с его местом, чуть опрокинувшись назад и подперев голову обеими руками, усеянные в пластырях, пытаясь скрыть разбитые костяшки и ранки от драк, где-то в области затылка. небольшое количество учеников, что входило в президентский состав или как-то ему помогали, поняли, что сейчас им лучше было бы исчезнуть, раствориться. вообще без разницы, лишь бы не мешать этим двум голубкам, иначе они потом сами испепелят всех учеников одним лишь своим взглядом. а в ответ на ехидный подкол тот лишь издал надменный смешок и вновь уткнулся в документы (но это было не на долго) . – и как тебе не надоело возиться с этими бумажками? – откидываясь назад ещё сильнее, акабанэ начал чуть раскачиваться на стуле. – эти "бумажки" — очень важные. если я где-то напортачу мне голову оторвут. не только директор, но и ученики. – весь в своего папочку. – кто-то мог бы и обидеться на такой подкол, но точно не асано, его даже забавляло то, как порой его сравнивают с отцом. но были конечно и границы, особенно после происходящего во время третьего года средней школы, – пусть только попробуют хотя бы позариться на тебя. я тут же поставлю их к стенке, – карма чуть протянул руку на уровне головы, сжимая ту в кулак и иногда круча им вперёд-назад. этот тон асано ни с чем не перепутает. акабанэ говорил так, когда был серьёзно настроен на что-то рисковое или угрожал кому-то. от такой катастрофы было действительно не по себе. – а потом я их немного попытаю! – эту ауру опасности будто растворили и её вовсе не было. он улыбался и уже строил козни со своим "набором пыток", которым он пользовался ещё на третьем году средней школы. что ж, это ребячество могло бы и позабавить, если бы не садистская натура кармы. – господи, как же от тебя порой много проблем. – гакушу продолжал улыбаться, рядом с ним он просто не мог быть тем снежным принцем, которым казался перед всеми. его будто растопили. при этом растопили чем-то незначительным. какой-нибудь зажигалкой с розовым пламенем. следующим, что предстало перед его глазами, был стол, заваленный книгами и какими-то бумажками, явно школьными. « мда... уборка не помешает... » – хотя было неудивительно: здесь он в основном только спал и учился. лишь иногда бывали дни, когда ему удавалось почитать что-то кроме школьной литературы или поиграть на гитаре. но с появлением кармы в его жизни пришлось как-то освобождать время лишь для того, чтобы провести это самое время с ним. в руках лежало что-то холодное и гладкое, судя по всему – аллюминивое или что-то в этом роде.зажигалка.
он совсем про неё забыл и заснул прямо с ней. вновь открыв её, почудилось тепло, которое не смог испытать, когда в первый раз зажигал её фитиль.тепло кармы.
такое родное и мягкое. что-то, в чём хотелось тонуть всё глубже и глубже. и чтобы никто не спасал. только если его руки, такие же тёплые, в синяках и ссадинах из-за вечных драк и передряг, тянущиеся, чтобы вытащить из этой пучины тоски. « мне тебя так не хватает, акабанэ. » – хотелось кричать, чтобы он услышал. услышал и прибежал. но пока зажигалка любимого греет его руки, через вены проходит это же тепло куда-то к сердцу, понемногу согревая изнутри. этого должно хватить до их встречи. всё, о чем гакушу сейчас думал, было в его руках. он теперь точно никогда не расстанется с зажигалкой с розовым пламенем.