These Hurts Run Deep

      Дверь открыл вожак стаи.       — Чимин-а, — протянул Намджун, излучая легкий запах вины и беспокойства.       — Можно? — спросил Чимин, стоя на пороге.       — П-проходи, конечно, — немного запнулся лидер, отвечая на вопрос.       Чимин прошел вглубь номера и увидел всех остальных. Тэ забился на кровати между Джином и Хоби. У него были красные глаза, и старшие делали все возможное, чтобы успокоить его. Чимин возмутился этой картине, так как ему никогда не перепадало такого утешения от хенов. Юнги, наклонившись чуть вперед, сидел на стуле рядом с кроватью, а Чонгук, скрестив руки на груди, стоял у окна. Все шестеро устремили свои взгляды на Чимина, который ощутил их запахи волнения, тревоги и угрызения совести.       Сев на край кровати, Намджун обратился к Чимину: — Присаживайся.       — Нет… — отказал Чимин, решительно оставаясь на своем месте перед всеми, и готовый начать свое обращение. В голове роились фрагменты из наставлений Хиджин. «Альфа держит ситуацию под своим контролем. Выражается четко, звучит уверенно и бескомпромиссно». Омегу пробивало легким тремором под действием сильных седативных средств. Для видимой стабильности Чимин сжал за спиной дрожащие руки. Даже выступая перед тысячами людей, он не испытывал такого волнения как сейчас. И в этот же момент Чимин ожидал от своих одногруппников какого-то большего разочарования и отвращения, и надеялся, что Тэхен плакал не потому что стая решила, что Чимину в группе не место. «Исключи этот вариант. Руководи ситуацией».       — Нет, я не буду садиться. Я просто хочу принести вам свои извинения, чтобы мы могли продолжить двигаться вперед, — заявил Чимин.       От произнесенных слов запахи парней перемешались, а лица некоторых из них нахмурились. Чтобы не ошибиться в своих домыслах насчет чужих чувств, Чимин приблизился к остальным.       — Намджун-хен, — Чимин обратился к лидеру в поклоне, — я прошу прощения за свою грубость по отношению к тебе, как к вожаку стаи. Я вел себя, как капризный щенок и позволил себе слишком много. Я сожалею.       — Нет, Чимин, я… — начал Намджун с широко раскрытыми глазами.       — Пожалуйста, позволь мне договорить, — прервал его Чимин, выставляя вперед руку, а затем вернул ее за спину, чтобы продолжить удерживать напряжение в кулаке второй руки.       — Хены и прежде говорили мне о том, что пора взрослеть, поэтому, сегодня я полностью беру ответственность за свое поведение.«Смести их внимание…» — Чимин вспомнил слова наставницы, «…сконцентрируй их на своем щенячьем поведении, а не на омежьей реакции». — Мне ужасно стыдно, я вел себя жалко на глазах у всей стаи. Я смею просить вас забыть о моем позоре, и не позволить этому как-то повлиять на наши отношения. «Взывай к чувству гордости альф и бет…» — твердила учитель, «…они должны уяснить, что им самим будет стыдно, поэтому из чувства уважения к будущему альфе им следует все забыть». — Я хочу стать лучше в ваших глазах. Прошу вас, дайте мне шанс двигаться вперед вместе с вами, вычеркнув события сегодняшнего дня.       Чимин тут же поклонился двум альфам в знак отступления, который был присущ между всеми альфами, стремящимися к примирению. Альфы быстро кивнули в ответ, принимая предложение одногруппника. Последний глубоко вздохнул и наконец расслабил свои руки, отходя к двери.       — Постой! — Намджун потянул к себе запястье Чимина, от чего тот резко сжал челюсть, вырвал свою руку из хватки альфы, и прижал ее к своей груди.       Лидер отдернул свою руку. Его запах был прожженным, в то время как глаза смотрели на младшего в мягкой мольбе: — Чимин, мне очень жаль, если я причинил тебе боль. Мне не стоило так обращаться с тобой. Никогда.       Хоть извинения альфы и были утешительными, омега Чимина все еще продолжала чувствовать себя прижатой к стене в танцевальном зале.       — Мне не было больно, альфа. Я в порядке, — продолжал защищаться Чимин. — Я хочу забыть об этом и двигаться дальше. Надеюсь, для вас это так же важно, как и для меня.       — Это правда то, чего ты хочешь, Чимин? — спросил Юнги, нахмурившись.       Чимин посмотрел на него самым твердым взглядом, перед тем как сказать: «Именно», и вышел из номера, который начал заполняться сбивающими с толку запахами.       Тяжело дыша под зашкаливающий пульс, Чимин шагал по коридору в направлении своего номера. Зайдя в комнату, он быстро схватил свои душевые принадлежности и заперся в ванной, чтобы случайно не пересечься с Хоби, если тот решит скоро вернуться. Усевшись на крышку унитаза, Чимин начал собирать мысли в кучу, и подумал о том, что кого-то другого на его месте уже могла бы запросто охватить паническая атака. Судя по тому, что он пережил за этот день — это было очень даже вероятно. Но у него никогда не было панических атак, и он также не был свидетелем таких случаев. Он и не позволил бы себе потерять контроль. Нет. Никогда. Это состояние присуще только омегам. Или тем, кто связан с омегой. Но Чимин сильнее этого. Он, может, и омега, но он сильнее этого и способен держать себя в руках — эмоции, тело, прием пищи, танцы — в такой высокой степени, о которой другим и не снилось. Вдохновленный собственным успехом в разрешенном вопросе с группой, Чимин принял душ и отправился спать.       К концу марта BTS отсняли музыкальный клип, а RM занялся выпуском своего микстейпа. Вся стая сдержала слово и забыла про случай с Чимином. Но без перемен не обошлось. Когда объектив не был направлен на Чимина, он освобождал себя от любого навязчивого, раздражающего его хенов поведения, и даже от ласкового проявления чувств, которое можно было бы назвать щенячьим. Он предпочел взять себя под жесткий контроль, чем подвергнуться повторному риску.       Чимин пытался держаться подальше от ребят, но некоторые не позволяли ему сильно отдалиться. Тэхен приставал к нему, прижимаясь, словно к подушке, и часто тянулся к нему, когда тот сидел в одиночестве. Чимин с радостью бы оттолкнул его, если бы это был кто-то другой, но… это был Тэ. Омега отчаянно нуждалась хотя бы в небольшом прикосновении за кадром.       Чонгук и вовсе поменялся местами с Чимином — теперь он был инициатором флирта на камеру. А вечерами проникал к старшему в комнату, чтобы завалиться в его постель и, лежа бок о бок, залипать в телефонах. Почти каждое утро, просыпаясь в объятьях макнэ, Чимин тихонько выскальзывал из его рук, и закрывался в ванной, чтобы до пробуждения Чонгука принять свои супрессанты, нанести блокирующие запахи средства и отправиться на танцы. Перемены в поведении младшего были не совсем ясны, но Чимин больше не искал его днем, однако, и не прогонял по ночам.       С хенами дела были более напряженными. После того разговора они не давили на Чимина и были с ним осторожны. Но стоило ему войти в роль щенка для съемок, они снова раздражались, как и до того. Так Чимин понял, что ничего, в сущности, между ними не изменилось. Они явно едва выносили его, даже когда он контролировал себя, потому рисковать перед камерой было очень опасно.       В конце дня после танцев для нового релиза Чимин уже был не в силах сопротивляться Тэхену, который захватил его в свои любвеобильные тиски на диване во время просмотра дорамы.       — О нет, — протянул Тэ, крепче прижимаясь к Чимину, когда главная героиня с тоской посмотрела вслед уходящего главного альфы, — не бросай ее! Ей так плохо!       Чимин ухмыльнулся и сильнее обнял друга. Его омега тешилась этими моментами объятий с Тэ. Хоть он и вел себя холодно, будто ему все это было чуждо — особенно рядом с хенами — его часто посещала мысль, что без Тэхена и Чонгука он бы давно уже тронулся умом.       — ТэТэ, с ними все будет в порядке, — заверил старший, похлопывая младшего.       — Да знаю, — заскулил Тэ, — но они иногда бывают такие глупые! Столько боли можно было бы избежать, будь они открытыми и честными друг с другом! Чимин посмеялся над тем, как это все было легко и просто в голове Тэ.       — Но они напуганы, Тэ. Она не думает, что когда-нибудь сможет ему понравится, а он сейчас не может ничем рисковать.       — Тупой страх, — заключил Тэхен.       Ответ позабавил Чимина. Они продолжили смотреть сериал, и старший уже почти забыл про их диалог, пока Тэ снова к нему не вернулся.       — Чимин, ты боишься о чем-то рассказать?       Чимин замер на мгновение.       — Да нет… — хрипло засмеялся Чимин на выдохе, — разве ты не в курсе, что я ничего не боюсь? Мы пуленепробиваемые, забыл?       Чимин закрыл глаза, надеясь, что его шутка была достаточно правдоподобной для дурашки, пригревшегося на его груди.       — А я… — прервал Тэ тревожные мысли хена, — я, кажется, боюсь, Минни.       Чимин немного отодвинулся и взглянул на Тэхена, приподнимая его лицо за подбородок и, совсем не скрывая своего беспокойства в широко распахнутых глазах, спросил: — Чего ты боишься, малыш?       — Я… — Тэхен всмотрелся в самую глубь глаз друга, будто бы именно там находилась уверенность, что была так необходима ему. А затем сглотнул и тихо произнес: — я совсем скоро представлюсь, Чимин.       — Ну, это же здорово, Тэ! — улыбнулся старший. — Ты больше не будешь щенком, как я и Куки!       Младший нахмурил брови и покачал головой.       — Чимин, — нерешительно молвил Тэ, — я стану омегой.