***
Где-то в стране Дождя… Обломки одного из домов зашевелились. Сначала оттуда показалась рука, а затем мощный выбросом энергии на свет выбрался и сам Мадара. Его сильно потрепало в этом бою. Стиснув зубы, он рычал от боли. Ему хотелось вернуться и разрушить к черту на куличиках всю Амегакуре, но инстинкт самосохранения буквально вопил об опасности. Легендарный Учиха привык доверять своим обостренным чувствам, поэтому, сделав несколько вдохов и выдохов, он остудил свой пыл. Горячий нрав очень часто играл с ним злую шутку, поэтому Мадара пытался сдерживать себя. – Зецу. – позвал он своей подчиненного, прекрасно зная, что тот находится где-то поблизости. – Да, Мадара-сама? – появившись из земли, спросила черно-белое существо. – Наши планы меняются. Пока в мире есть настолько сильный человек, нам не удастся возродить десятихвостого, а если и удастся, то Кинг просто отберет его у нас. – прояснил свои намерения Бог Шиноби, параллельно залечивая свои раны. От его тела исходил горячий пар, свидетельствующий об ускоренном делении клеток. – Все-таки регенерация Хаширамы очень полезная способность. – хмыкнул Учиха про себя, признавая силу своего соперника. – Мадара-сама, что вы имеете в виде? Вы же сражались на равных с этим наемником, к чему такая осторожность? – искренне удивился человек-растение. Он пристально наблюдал за боем этих двух, поэтому оценивал их шансы на победу как пятьдесят на пятьдесят, однако если брать поправку на огромный боевой опыт Мадары, то вероятность его победы повышалась аж до семидесяти процентов. – Он сдерживался. – процедил легендарный Учиха, сжав руку в кулак. – Что? – не успел впасть в ступор Зецу, как собеседник продолжил. – Он специально ограничивал свою силу до определенного момента. Я видел скованность в его движениях. Око прозрения шарингана не работает на него, потому что я банально не могу прочитать его движения из-за отсутствия чакры в его теле. – прояснил Мадара, отряхивая свою одежду от пыли. – У него нет чакры? Как же тогда он смог поспевать за вами?! – задал вполне закономерный вопрос черная часть Зецу, которая до сего момента молча слушала. Третий сын Кагуи очень осторожно относился ко всему происходящему, а сейчас его план катился в тартарары из-за какого-то наемника, хотя он прекрасно понимал Мадару. Рисковать было нельзя. Главная проблема была уже решена. В руках у этих двух была настоящая пара риннеганов, которые давали им огромные возможности. – Он черпает силы из чего-то иного. Это не чакра, но что-то похожее на нее. Я видел, что его тело переполняет стихия Инь. Это очень необычно. – поведал о своих наблюдениях бывший лидер клана красноглазых. – Разве такое возможно? – сделав вид, что удивился, выпалил Черный Зецу. – На такое способны только члены клана Ооцуцуки. Если он – один из них, то придется действовать очень энергично, ибо они способны и сами возродить десятихвостого. Для них это сущий пустяк. – пронеслось в мыслях человека-алоэ, которому стало не по себе от подобного. – Я никогда не думал о подобном, так что точно не знаю. – Мадара хотел что-то еще сказать, как странные звуки привлекли его внимание. Учиха навострил уши, после чего распознал детский плачь. Очень тихий. Не вслушиваясь в окружение, его вовсе было невозможно заметить. Бог шиноби подошел к наклонившемуся шкафу. Он остановился перед ними, взявшись за ручки. Учиха еще раз убедился в правильности своего выбора, услышав очередной всхлип изнутри. Тогда-то он без промедлений открыл его. Внутри сидел мальчик лет четырех. Красные волосы, карие глаза. Он сжался калачиком в углу и тихо плакал, стараясь закрыться от всего мира. Глаза мужчины блеснули красным. Три томоэ закрутились в глазницах Бога Шиноби. – Вот это везение… Узумаки. – пробубнил он себе под нос, после чего зловеще рассмеялся. – Мадара-сама, что там? – поинтересовался человек-алоэ, пытаясь заглянуть в шкаф через плечо мужчины. – Там лежит ключ к решению нашей проблемы. – успокоившись, произнес Учиха, расплываясь в безумной улыбке. Зецу не успел что-либо сказать, так как Бог шиноби достал ребенка из шкафа, показывая его своему напарнику. – Узумаки? – промямлил человек-алоэ. В его голове уже начали складывать пазлы того, что хочет провернуть Мадара. – Раздобудь мне пару шаринганов. Не обязательно даже с тремя томоэ. Главное, чтобы хоть одно было. Дальше я сам справлюсь. – потребовал Бог шиноби, отправляясь куда-то вперед. – Я вас понял. – принял приказ Зецу, погружаясь под землю и отправляясь на поле брани. Украсть шаринган у живого представителя клана Учиха – это огромная проблема, а вот забрать глаза у мертвеца – совсем другое. Именно второе и собирался сделать третий сын Кагуи.***
Я двигался медленно. Тело буквально ныло от невыносимой боли. Мда уж, не думал, что отдача будет настолько сильной… Сейчас я даже генину отпор дать не смогу. Мое тело просто не готово к таким чудовищным нагрузкам. Правая рука практически отсутствует. Одна кость торчит, что выглядит мерзко. До Амегакуре я смог добраться. Облокотившись спиной о стенку какого-то дома, я пытался отдышаться. Потеря огромного объема крови в бою вкупе с порванными мышцами и обширными внутренними повреждениями давали о себе знать. Сил идти дальше просто не было. – Может заморозить твои раны изнутри? – обеспокоенно спросила Моргана, пока я пытался восстановить нормальный ритм сердца. – Не поможет. Я повредил нервные ткани из-за использования молнии. Даже если ты заморозишь раны, мне не станет лучше. – пояснил я, собираясь уже двигаться дальше, как что-то маленькое пронеслось у меня под ногами. Из-за замыленного взгляда я не сразу обратил внимание на ребенка, который с интересом рассматривал меня. – Сама, вам требуется помощь. – уверенно заявил ребенок. На вид ему было годика три, может быть четыре. – С чего ты это взял? – усмехнувшись про себя, задаю я ему вопрос, стараясь не показывать ему свое состояние. Я тратил свои силы на то, чтобы сосредоточить взгляд на мальчике. Рассудок так и норовил прыгнуть в пучину беспамятства. – Ну, из вас вытекает что-то красное. Когда такое происходит у взрослых, их отвозят в больницу. – пояснил ребенок свою логику. Я поразился такому развитию событий. Он уже в три года видел, как умирают люди? Он уже, черт возьми, ребенок… Как его вообще допустили в госпиталь? Может быть, он пробрался туда незамеченным? Или вовсе увидел раненого человека на улице? В моей голове появилась куча вопросов, что вызвало новый приступ мигрени, заставивший меня взяться за голову. – Ого! Так вы мертвец! – выдал паренек, смотря на мою руку. Я, поборов боль, посмотрел на него уже более осмысленным взглядом. У него были желтые волосы, голубые глаза и какие-то лоскуты, выполняющие функцию одежды. Только потом я заметил, что держался за голову правой рукой, кожа и мышцы на которой отсутствовали до локтя. – Как тебя зовут? – поинтересовался я, ища выход из ситуации. – Минато! – уверенно ответил ребенок, посмотрев на меня наивным взглядом. – Минато значит… – видя на странный символ на его шеи, вторил я. – Ты – раб? – задал я вполне уместный вопрос. – Да. – с грустью выдал паренек, исказившись в гримасе отвращения, будто вспомнил что-то ужасное. Это меня немного рассмешило, но я все же сдержался. Я не садист какой-то и вообще не поддерживаю рабство, но помогать пареньку просто так я тоже не хотел. Мало ли, подумает еще что я какой-то праведник… – Ты хочешь стать свободным? – спросил я спокойным голосом. Головная боль немного ослабла, позволяя мне спокойно общаться. Однако с этим пришло и осознание того, что я банально не доберусь до отеля или лаборатории. – Свободным? – задумчиво протянул он, повторяя это слово несколько раз. Я лишь приподнял бровь, ожидая какого-то внятного ответа. – Я не хочу быть хозяином. Лучше уж быть рабом. – четко прояснил свою позицию Минато. Моя бровь дернулась в раздражении. А чего я хотел от ребенка? Он живет в маленьком мире, где есть только рабы и хозяева, да и в его возрасте дети еще не умеет хорошо говорить, а он уже способен строить предложения, формулируя свои мысли и строя логические цепочки. Возможно, он бы стал гением, если бы не такая печальная судьба. – Свободные люди не обязаны становится хозяевами. Свободный человек волен делать то, что он захочет. – все-таки решил я объяснить ребенку понятия слова “Свободный”. Да, я ему сказал то, что знает каждый взрослый, но не то, что знаю я… Все мы не такие свободные, как нам бы хотелось. Наша свобода очень расплывчатое понятие. Многие думают, что жизнь – это океан возможностей, однако из-за предрешенности судьбы каждого это не так… Жизнь – это река, по который мы вынуждены плыть. Да, иногда появляются разветвления, дающие нам ограниченный выбор, но разве это можно назвать свободой? Находиться в этой реке, сравнимо с судьбой на каторге. Люди скованы нитями судьбы мироздания, из-за чего не способны делать осознанный выбор. За них уже все решили… Но не думаю, что ребенку стоит знать об обреченности своей судьбы. Вряд ли он что-то поймет из этого, поэтому ему стоит объяснить обычные вещи. Глаза блондина стали похожи на два блюдца. Он замер на несколько секунд, даже позабыв как дышать. По всей видимости, мои слова стали для него настоящим откровением. – То есть, я смогу делать все, что захочу, и мне не потребуется спрашивать разрешения у хозяина? – уточнил он, находясь под впечатлением. – Да. – подтвердил я правильный ход его мыслей. – Тогда я хочу быть свободным! – вскрикнул голубоглазый, подпрыгнув на месте с такой детской радостью, будто он уже стал свободным. Я лишь ухмыльнулся на это. Мне бы такой оптимизм. Порой его так не хватает, ведь я вижу мир не в розовых тонах, а в черно-белых. Почему именно так? Потому что я пытаюсь выжить. В такие моменты жизни все начинает делиться на две категории: то, что приносит или принесет пользу; и то, что бесполезно. Это относится как к людям, так и к неживым объектам. Именно поэтому я оставил Катарину в Конохе. Она, безусловно, очень сильно боец, но ее присутствие на поле брани будет сильно сковывать мои действия. Одним глазом я буду поглядывать на нее, чтобы быть уверенным в том, что её не убьют, а такая несосредоточенность на противнике не простительна. Это может стоить мне жизни, поэтому я пытаюсь оттолкнуть от себя всех близких людей, чтобы они спрятались подальше от места, где начнется настоящий Ад. Я не разделался даже с половиной Правителей, а мое тело уже отказывается выдерживать нагрузки. Да, отчасти это вина Фреки, но – одним врагом больше, а одним меньше – это не имеет существенного значения в этом плане. Их, все равно, еще много. Хотелось бы мне натравить на них Валькирий или Богов, чтобы они перегрызли друг другу глотки, но было две весомых причины, почему я так не могу поступить. Во-первых, я не знал, как мне заставить Валькирий и Богов спуститься с небес. Они засели там в ожидании чего-то, просто наблюдая за всем происходящим. Это мне совсем не нравилось, ведь в Раю был не один Бог, а несколько десятков. Там целый пантеон, который был готов уничтожить любого врага, покусившегося на их мир. То и было странно, что эти враги выжидали. Во-вторых, я хотел расправиться с Правителями самолично. Они участвовали в убийстве Юмико, пусть и косвенно, однако это не снимает с них вины за содеянное. Да, двоих из них я трогать не буду. Бел’ Вет все-таки многое сделала для меня. Если она не будет мне мешать, то я не буду делать из нее врага. Ну, а от Джейса зависит мое выживание. Если он успеет все сделать вовремя, то я точно смогу пережить сражение со всеми Правителями разом. – Я могу снять печать раба с тебя, однако ты должен будешь мне помочь. – холодно проговорил я, смотря на внимательно слушающего ребенка. – Что я должен сделать? – уточнил мальчик, став не по-детски серьезным. Это слегка удивило меня. У детей не должны быть такого безжалостного взгляда, от которого даже мне становилось жутковато. Я хотел было объяснить ему, что он должен сходить в отель и привести девушку по имени Ноно, однако приземлившийся рядом силуэт не дал мне этого сделать. – Так вот ты где… – выдала Ле Блан, осматривая меня с ног до головы. Ее появление стало неожиданностью для меня, но я не показал этого. – Отведешь меня к Ноно? – ласково попросил я, зная, что до этого между нами были достаточно напряженные отношения. – А где вежливое слово? – с ехидством вопросила та, не упуская момент позлорадствовать. – Пожалуйста. – вымучено выдал я, стиснув зубы. Вот же засранка… Я припомню ей это. – Хорошо, а это что за малыш? – уточнила колдунья, наконец-то заметив Минато, смотревшего на все с непередаваемым любопытством. – Наш новый спутник. Бери его с собой. – заявил я без капли колебаний. Получив косой взгляд от Ле Блан, я лишь ухмыльнулся под маской. Она уже оценила мои раны, поэтому мы не могли долго играть в эти гляделки. – Ладно… – буквально выплюнула она, поднимая маленького блондина за шиворот. Так мы и двинулись в сторону отеля…