***
Следующие два дня Наруто только и делал, что лопал шарики: Джирайя затерялся где-то в Кири, собирая свою информацию, и в ближайшее время выходить на связь явно не собирался. Мальчик сначала распереживался за крёстного, а потом до него дошёл слух, что какой-то пьяный извращенец с длинными белыми космами вот уже несколько дней не вылезает из борделя, и Намикадзе-Узумаки успокоился. Куда важнее для него был экзамен на генина, который он, к слову, прошёл с блеском: и письменную часть, и практику он сдал на максимальный балл, гордясь собой. Хаку, который отличился так же, как и Наруто, заявил, что если сенсей не поставит их в одну команду, то смысл вообще быть генином. Наруто, конечно, посмеялся, но с другом был полностью согласен. Но зато он теперь с гордостью мог носить протектор Кири на лбу. После успешно сданных экзаменов было решено сходить в забегаловку, где подавали вкуснейшее мясо на гриле, и отпраздновать завершение академии. Сенсей, расчувствовавшись, пошёл с ребятами и даже пообещал, что сам за всё заплатит (об этом он, кстати, потом пожалел). Так что Наруто вернулся домой только к восьми вечера, и каково же было его удивление, когда он обнаружил, что дверь не заперта. Мальчик напрягся, думая, что в квартиру пробрались воры, но стоило ему только чуть-чуть приоткрыть дверь, как на него посылпался целый дождь из конфетти. — Поздравляю тебя, — радостно пропел просто отвратительным голосом Джирайя, и Наруто не мог понять: то ли после похмелья у него такой голос, то ли Саннин петь не умеет. — Джирайя? — удивлённо спросил Намикадзе-Узумаки. — Ну, а кто ещё? — засмеялся крёстный. Его смех был настолько заразительным, что Наруто не сдержался и хихикнул в ответ. — Ты же сегодня проходил экзамен на генина и, на сколько я вижу, ты его сдал. Так что получай мои поздравления и пошли есть торт: бабушка, что продала его мне, обещала, что он самый вкусный из всех, что только существуют в этом мире. Мальчик улыбнулся: он понял, о ком говорил Саннин, и не мог не согласиться. У бабушки Ли всегда была самая вкусная выпечка. — Я думал, ты в борделе. Слухи разные ходили, — произнёс мальчик, направляясь на кухню, где горел свет и кипел чайник. — А это уже не твоего ума дело. Рано тебе ещё знать об этом, — фыркнул в ответ Джирайя. Намикадзе-Узумаки пожал плечами, садясь за стол. Отшельник поставил перед ним какую-то упакованную коробку с шикарным бантиком. Удивившись, Наруто поспешил развязать его и открыть коробку. Внутри оказалось две книги. Одна из них была из довольно знаменитой серии «Приди, приди, Рай», а другая — «Сказания о бесстрашном шиноби». Зачем Наруто первая книга — он не знал, но Отшельник заговорщически пообещал, что в будущем ею всегда можно будет кого-нибудь подкупить. О второй же мальчик никогда не слышал. Открыв её (она была более безопасна в открывании, так как, в отличии от первой, не несла у себя на обложке пометку «18+»), мальчик пролистнул несколько страниц, цепляясь взглядом за отдельные строчки. — Главного героя зовут Наруто? — удивился он. — Да. Тебя назвали в честь него. Наруто приоткрыл рот и отложил книгу. Ему было приятно. — Ну, давай уже отпразднуем, иначе зачем ты приносил торт? — спросил мальчик. Джирайя весело улыбнулся и открыл крышку коробки от торта. Взяв в руки нож, он дал его мальчику. Тот согласно кивнул и разрезал торт сначала пополам, потом на четверти, а после и на восьмые. Закончив нарезку, Наруто достал чашки с тарелками и расставил их на стол. Положив на каждую тарелку по куску торта, Намикадзе-Узумаки налил чай. — Приятного аппетита! — произнёс он, отщипывая кусочек коржа. — Приятного, — эхом отозвался Саннин. Торт действительно был самым вкусным во всём мире.9. Джирайя
28 февраля 2020 г. в 16:40
Прошло уже несколько лет с тех пор, как Наруто стал жить в Киригакуре. Поначалу было сложно и непривычно: новый климат и новая обстановка навевали тоску по родине, и несколько раз мальчик даже плакал в подушку. Но, несмотря на всё это, он понимал, что не может вернуться назад. Отступать было некуда.
Квартирка Наруто, в которой он жил, была небольшой, но уютной. Мальчик, который в начале не умел справляться с хозяйством самостоятельно, сперва много чего ломал, голодал, не убирался неделями и иногда питался лапшой быстрого приготовления.
Довольно скоро пол, как и всякие горизонтальные поверхности в квартире, покрылся сантиметрами пыли, то тут то там валялись контейнеры из-под лапши (на некоторых из них даже появилась плесень), а прокисшее молоко, пачку которого никто со стола долгое время не убирал, воняло. Даже чистой одежды практически не было: грязная валялась огромной кучей в углу квартиры.
— Фу, свинья, — фыркал Курама.
И Наруто, наверное, продолжил бы так жить, если однажды к нему чуть не завалился Хаку, с которым они крепко подружились. Чуть — потому что Намикадзе-Узумаки всё же не пустил друга в гости, придумывая тысячу и одну отговорку и уводя друга куда подальше в город. Вернувшись домой к вечеру, Наруто вооружился мусорными пакетами, тряпками, тазом с водой, и принялся убираться.
Уборка много времени не заняла, так как мальчик использовал клонов, но после того, как он их развеял, на него навалилась дикая усталость. Зато квартира теперь сияла чистотой, которую Наруто сам себе пообещал поддерживать.
Ему пришлось закупить несколько книг, обучающих вести хозяйство, среди которых были поваренные книги. С тех пор Намикадзе-Узумаки начал сам себе готовить. Пусть это и занимало какое-то время, но так и мальчик, и Курама были уверены, что никто не заработает себе язву желудка или чего похуже.
Что касается учёбы, то дела в академии шли хорошо. Наруто быстро привык к новому темпу жизни. Конечно, его изматывала необходимость сразу изучать кучу всего, однако, с другой стороны, он становился сильнее день ото дня и, в отличие от тех же генинов в Конохе, на момент выпуска мог состязаться с чуунином.
За это время Намикадзе-Узумаки сумел подчинить себе стихию Воздуха и изучил много техник с ней. Он был в восторге.
Огонь был всё также плох. Курама частенько попрекал мальчика за это, но, конечно, в шутку. Но ничего удивительного в таком плохом контроле огня не было: огонь у Наруто выражался слабее всех. Он был скорее приобретённой стихией от чакры Кьюби, а не родной, как вода или воздух.
Но вот техники стихии Воды у мальчика выходили просто блестящие. Наруто без всяких проблем научился контролировать воду. Он не мог создавать такие сложные техники, как, например, техника удушения сгустком воды или техника сокрушающего ливня — для этого мальчику не хватало чакры, да и тело было пока слабоватым. Зато он отлично делал технику водяной тюрьмы, технику водного клона, технику дождевой пасти и ещё несколько других.
Что касалось способностей сенсора, так Наруто пришлось отказаться от посещения этого класса: он банально не успевал. Благо, что во время уроков общего развития преподаватели не раз и не два поднимали тему медицинских дзюцу и способностей сенсора, уча детей управлять чакрой. Не у всех это получалось, но Намикадзе-Узумаки удалось попасть в число тех счастливчиков, которые умели исцелять небольшие раны.
Удивительным фактом было то, что отношения с Ягурой как-то сами по себе наладились. В какой-то момент джинчуурики Трёххвостого просто перестал язвить направо и налево, а стал относиться к Наруто с какой-то братской любовью.
— Ты точно не ударился головой? — спросил Намикадзе-Узумаки, когда Ягура впервые в жизни похвалил его.
— Я тебя сейчас ударю, — сделав акцент на «тебя», прошипел сквозь зубы Каратачи, и в тот момент Наруто понял, что тот остался тем же самым противным Ягурой с противным голосом, противных характером и противными привычками.
В общем, всё было по-старому.
Приближался конец учебного года, а это значило, что совсем скоро будет экзамен на генина. После него Наруто наконец-то ждёт бандана со знаком Кири и интересное будущее ниндзя. Мальчик ждал этого момента с нетерпением.
А затем Наруто вспомнил про то, что в этом году не один он выпустится. В голове всплыл образ Менмы, которую он не видел вот уже несколько лет, и мальчику стало грустно. Менма была одной из немногих, кто поддерживал его и заботился о нём. Она действительно была ему сестрой, и зачастую мальчик по ней скучал.
— Интересно, как она там? И остальные, — спросил Наруто, закрывая глаза и попадая в своё подсознание.
Оно было всё таким же, как и раньше: ничего не изменилось. Курама лежал, подложив под голову лапы, и Наруто улёгся ему на один из огромных пушистых хвостов. Друг попытался в шутку скинуть его, но мальчишка слишком крепко прицепился к нему.
— Не знаю, — в ответ пожал плечами Лис, — меня это мало интересует. А ты скучаешь по ним?
— Есть немного, но здесь мне лучше, — устало улыбнулся Наруто. — Кстати, ты в курсе, что вчера ночью в Кири приехал Джирайя?
— Твой крёстный?
— Да. Как ты думаешь, может, стоит к нему наведаться? — задумался мальчик, перевернувшись на другой бок.
— Как хочешь. Думаю, он сможет обучить тебя какой-нибудь полезной технике. Только будь осторожнее: может он и твой крёстный, но он не перестаёт быть учителем твоего отца. Он может передать Минато информацию о том, где ты находишься.
Наруто замолчал, глядя в потолок. Конечно, Кьюби был прав, но было одно «но»: если бы Хокаге реально хотел бы знать, где его сын, то давно уже разыскал его. Значило ли это, что ему всё равно?
Но думы мальчика прервал стук в дверь. Он подскочил на месте, выйдя из подсознания, поправил задравшуюся майку и босиком пошлёпал к входной двери, раскрывая её настежь.
На пороге стоял почтальон: милая женщина, с которой Наруто хорошо общался.
— Здравствуйте, Рей-сан, — поздоровался с ней мальчик, забирая протянутое письмо.
— Привет, Наруто, как дела? — задала вопрос Рей.
Она была очень красивой женщиной с карими глазами и длинными синими волосами. На голове у неё была надета красно-синяя фуражка с рисунком письма на ней, а через плечо висела коричневая кожаная сумка.
Рей была очень добрым и приветливым человеком. Раньше она была шиноби, но после травмы, полученной в бою, медики выдали вердикт, что ей придётся забыть о жизни шиноби. Сначала Рей сопротивлялась своей новой судьбе, но потом нашла работу в качестве почтальона.
— Всё супер. Совсем скоро я сдам экзамены на генина и стану шиноби, — радостно произнёс мальчик. — Не хотите чая, Рей-сан?
— Нет, спасибо, Наруто. У меня ещё много работы. — С этими словами женщина испарилась в воздухе, улыбнувшись мальчику напоследок.
Мальчик лишь пожал плечами и закрыл дверь.
В руках у него было письмо от некого Муши, проживающего в Стране Рисовых Полей.
Конечно же, это всё было одной большой ложью. Никакого Муши не существовало, это был Какаши, который ради сохранения своей конфиденциальности, притворялся другим человеком и посылал Наруто письма через десятерых людей.
Распаковав конверт, мальчик достал оттуда листок. В нём говорилось что-то о специальном предложении, сезонных скидок на рис и прочем — это всё ещё был отвлекающий манёвр для тех, кто мог бы перехватить письмо.
Намикадзе-Узумаки сложил печати и коснулся руками листочка бумаги, вливая в него свою чакру. Буквы тут же расползлись чёрными кляксами, а после вновь соединились, но уже в совершенно иной текст: они с Какаши решили использовать специальную бумагу, которая реагирует на чакру только одного определённого человека.
Дождавшись, когда техника закончит своё действие, Наруто взял в руки листок бумаги, сел на диван и принялся читать.
«Дорогой Наруто!
Я очень рад, что твоё письмо наконец-то пришло. Я также рад за тебя и за твои успехи: ты обязательно станешь сильным шиноби.
Что касается меня, то недавно Четвёртый вновь попросил меня вступить в ряды АНБУ, но я отказался: не хочу снова находиться в этой молчаливой компании. Поэтому теперь я буду наставником для седьмой команды, в которую войдут Учиха Саске, Сакура Харуно и Намикадзе Менма. Не хочу учить генинов, хочу отпуск.
Удачи тебе на экзамене на генина, хотя вряд ли она тебе понадобится. Надеюсь, у тебя будет хорошая команда и хороший сенсей.
Думаю, мы совсем скоро встретимся вновь.
Какаши».
Наруто сложил листок бумаги обратно в конверт и вздохнул.
Жизнь текла своим чередом, так что не было ничего удивительного в том, что Какаши теперь должен был следить за генинами, но Намикадзе-Узумаки достаточно хорошо знал своего друга, чтобы говорить, что так просто эти трое не получат звание генинов.
— Сочувствую ему, — тихо сказал Курама. — Саске, Сакура и Менма в одной команде — это сущий ужас. Саске и Менма довольно сильные и надёжные ребята, но вот Сакура… Не помню, чтобы у неё были другие интересы помимо Саске.
Наруто не мог не согласиться с Лисом.
Отложив конверт на стол, мальчик поднялся с дивана, потянулся всем телом и направился в сторону кухни. Ему жутко хотелось есть, а в холодильнике как раз было припасено карри, приготовленное только вчера.
После сытного перекуса Наруто принялся мыть посуду, как вдруг услышал звонок в дверь. Думая над тем, кого там могло принести, мальчик вытер руки и подошёл к двери, распахивая её.
На пороге стоял мужчина с длинными белыми волосами, которые топорщились во все стороны, даже налобный протектор с двумя рожками и иероглифом «масло» на нём не мог удежать непослушные пряди. В глаза тут же бросались две красные полоски, идущие у мужчины от глаз до подбородка, и бородавка на левой стороне носа.
— Привет, Наруто, — озорно произнёс мужчина.
Намикадзе-Узумаки вздохнул: это был Джирайя, о котором он совсем недавно говорил с Курамой. Его внешность была вполне известна Наруто по многим фотографиям Саннина, стоящим в их доме. Другой вопрос заключался в том, как Отшельник умудрился найти его в чужой стране.
— Здравствуйте, — неуверенно ответил мальчик, не зная, как реагировать. Только он захотел пойти на поиски Саннина, как тот сам пришёл. — Джирайя?
— А кто ж ещё? — хмыкнул мужчина. — А ты вырос. Похож на Минато в детстве.
От этой фразы лицо Наруто перекосило, и он крепко стиснул в руке ручку двери. Саннин, поняв, что сказал что-то не так, поднял руки и замахал ими, мол, извини. Мальчик на это лишь тяжко вздохнул и отошёл чуть в сторону, пропуская крёстного.
— Хотите чаю? Есть карри, — предложил он.
— Не откажусь, пожалуй.
Джирайя прошёл внутрь скромной квартирки Наруто и оглянулся по сторонам, а после вслед за мальчиком дошёл до кухни, где его усадили за стол и наложили в тарелку карри.
Что Наруто, что Джирайя чувствовали себя не в своей тарелке. Когда-то давно Саннин видел мальчика, но тому был всего от силы год. Наруто же не помнил об этой встрече в силу того, что был тогда совсем малышом.
— И как вы нашли меня? — как бы между делом спросил Намикадзе-Узумаки.
— Просто путешествовал, собирал, кхем, информацию для своей книги, скажем так. — Наруто сразу вспомнил о тех похабных книженциях, которые читал Какаши. — Приехал в Кири, повидался с Мизукаге, а та сказала, что ты здесь и дала твой адрес, вот я и пришёл. Кстати, можно на «ты».
— Что ж это за информация такая, если всё, что ты пишешь — это извращённые романы? — фыркнул Наруто себе под нос, но Джирайя его услышал, тут же давясь рисом. — Всё в порядке?
— Да, да, всё хорошо, — ответил Саннин. — И как тебе здесь живётся?
— Да вроде нормально. — Мальчик пожал плечами.
— Знаешь, когда Минато написал мне о том, что ты сбежал из дома, я подумал, что ты просто убежал из дома, а не из страны. Кто ж мог подумать, что ты переберёшься в другую Скрытую Деревню? Как Минато это допустил?
— Ну, как-то допустил. Меня не особо искали, если честно.
Конечно, именно это и настораживало Наруто. Он был уверен, что Джирайя что-то знает, но не говорит ему в силу каких-то своих причин. Наруто в первую очередь был джинчуурики, а потому его бы обязательно разыскивали, разослали бы шпионов по всему миру и притащили бы обратно с мешком на голове.
Однако этого не происходило, никто в Кири не наведывался за Наруто, а Джирайя не выглядел особо поражённым тем фактом, что мальчик сбежал из Конохи.
Это наводило на определённые мысли, но доказательство им Намикадзе-Узумаки найти не мог, а потому они оставались просто мыслями и ничем более.
— Скажи, а это правда, что ты знаешь много классных техник? — попытался перевести тему разговора Наруто, и у него это получилось.
— Конечно! Я же великий Жабий Мудрец! — возгордился мужчина, сияя, как медный таз: сразу стало видно, как ему полегчало от смены темы разговора.
— Отлично! Обучишь меня какой-нибудь сильной технике?
Джирайя удивлённо уставился на мальчика, явно не ожидая подобной наглости, но Наруто не был бы Наруто, если бы не воспользовался шансом уломать кого-нибудь посильнее научить его чему-нибудь новенькому.
— А с чего это я должен тебя чему-то обучать? — медленно спросил Джирайя.
— Потому что я — твой любимый крестник, это же очевидно. Ты меня любишь и хочешь помочь мне стать сильнее.
Мужчина тяжко вздохнул, вспоминая Кушину, которая в детстве была такой же настырной и наглой, как её сын. Всё же яблоко от яблони недалеко падает.
— Сначала я доем, — махнул рукой Саннин. — А ты пока, чтобы не терять времени, сходи на рынок и купи небольшие мячики с водой.
— Мячики с водой? — удивился Наруто.
— Да, мячики с водой. Они должны быть примерно с твою ладонь, может, чуть меньше. Они понадобятся для того, чтобы ты научился контролировать чакру так, как необходимо для этой техники. Она довольно сложная, и без предварительной тренировки у тебя ничего не выйдет.
Мальчик кивнул, осмысливая сказанное, а после создал клона, которого послал за мячиками. Оставлять Джирайю одного в своей квартире он не хотел: они не были друзьями, чтобы он мог ему доверять, а потому предпочитал самостоятельно следить за тем, что делает Саннин.
Тот, однако, никак не отреагировал на клона, лишь продолжил есть с невозмутимым видом, а Наруто принялся ждать, когда он закончит. Он, если честно, не знал, чему его научит Джирайя, но надеялся, что это будет какая-нибудь очень сильная и классная техника, которой можно будет побеждать врагов.
Пожалуй, это были одни из самых долгих десяти минут в его жизни. Когда же мужчина покончил с карри и запил его чаем, Намикадзе-Узумаки чуть ли не вытолкал его наружу, отводя на ближайший к дому полигон, который так удачно пустовал, и требуя научить его этой технике.
Джирайя вытянул вперёд правую руку, на которой начал формироваться небольшой голубой шарик, как бы состоящий из сотни тоненьких ниточек, которые находились в постоянном движении.
Наруто поражённо выдохнул. Он знал, что это был расенган и что эта техника была придумана Минато, но он не ожидал, что Саннин будет уметь её использовать. Это оказался весьма приятный сюрприз.
Не то, чтобы Наруто прельщало использовать технику, придуманную его отцом, но он не мог не признать, что подобный козырь всегда был очень кстати в кармане.
Теневой клон наконец-то принёс с собой пакет с шариками с водой, после чего развеялся. Джирайя взял один из шариков в руку и принялся объяснять:
— Твоя задача заставить его лопнуть только с помощью своей чакры. Вот так.
Сначала с шариком на руке мужчины ничего не происходило, а потом он начал внезапно растягиваться в разные стороны, будто несколько небольших иголок одновременно пытаются проткнуть шарик изнутри. В следующее мгновение шарик лопнул, обрызгав Джирайю водой. Тот поморщился.
Наруто взял в руку другой шарик и закрыл глаза, вытянув руку вперёд. Он сосредоточился. В следующее мгновение шарик начал растягиваться, как у Жабьего Санина, но ничего более не произошло. Вода внутри шарика резко успокоилась и более не колыхнулась.
— Ну, ты тут пока тренируйся, а я пойду соберу информацию, — лениво произнёс Джирайя.
— А как же я? — удивился мальчик
— Что ты? До тех пор, пока ты не сможешь лопнуть этот шарик, никакого смысла в моём присутствии нет. Так что бывай. — Он махнул рукой, разворачиваясь в сторону выхода с полигона.
Наруто, вспыхнув от возмущения, показал уходящему Саннину язык.
Вытянув руку вперёд, он вновь сконцентрировался на течении чакры, и шарик начал растягиваться. Однако секунду спустя он опять успокоился. Намикадзе-Узумаки прошипел сквозь зубы, никак не понимая, что он делает не так.
Так Наруто тренировался до самого вечера: он и не заметил, как солнце начало клониться к закату, слишком сконцентрированный на том, чтобы управлять чакрой в шарике. И вроде бы у него это получалось, но ненадолго.
Мальчик присел на влажную траву и прикрыл глаза, пытаясь вспомнить образ расенгана. Небольшой голубой шарик, состоящий из нитей чакры, которая вертится в разные стороны с разной скоростью.
Наруто резко открыл глаза: до него дошло, в чём секрет фокуса: ему просто-напросто надо было вращать воду внутри не только в разные стороны, но и придавать ей разную скорость. Это было куда сложнее, чем-то, что он делал до этого, техника требовала отличного владения чакрой.
Намикадзе-Узумаки вновь вытянул руку вперёд и, закусив губу, попытался воплотить в жизнь то, о чём думал. Сначала ничего не происходило, а после шарик вновь начал растягиваться в разные стороны, и он растягивался всё быстрее и быстрее, пока… Пока не успокоился.
Наруто устало упал на землю, чувствуя, что от напряжения у него дрожат не только руки, но и ноги.
— Сегодня восстановись, а завтра попробуй снова, — произнёс Курама в подсознании.
— Угу, — кивнул мальчик, прикрывая глаза. Он и не заметил, как уснул.