Будь моим репетитором

— Кхм-кхм, — у моего уха раздалось скромное, ироничное покашливание.       От неожиданности я дернула за провод на микшерном пульте, и старенькая акустическая колонка мучительно протрещала. Что за шутки?! В студии мрак, в замочной скважине торчит ключ — я почти его провернула, когда вспомнила, что снова оставила включенной аппаратуру. Медленно обернувшись в сторону предполагаемого грабителя, угрожающе склонившегося надо мной, я не успела и подумать, что бы такого предпринять, но вдруг присмотрелась получше перед собой. Осуждающе сощурилась. — Ты смерти моей хочешь? — наконец, смело дотянувшись до настенного выключателя, я раздраженно щёлкнула по нему, и зал моментально предстал в остром жёлтом свете, как и привычно недовольное, сморщившееся мужское лицо. — Лапуля, полегче… Я пришёл с миром, — густые брови нахмурились, а невинно-голубые, практически ангельские глазки часто заморгали, пытаясь привыкнуть к яркому освещению.       Переведя дух и даже слегка ухмыльнувшись своим разыгравшимся страхам, я быстро осмотрела блондина, укутанного в пальто и сжимающего в руках какую-то тетрадку. Ну надо же, какой приличный молодой человек. Так и не скажешь, что полчаса назад у шеста крутился, как скользкий змееныш. — Что это ты принёс? Стихи любовные? — не дожидаясь, когда капризный парень перестанет ломать неубедительную драму, я выдернула у него из рук бумажки. — А ты что, заценишь? — Брэндон быстро пришёл в себя, стоило мне с ухмылкой начать листать его мало разборчивые записи. — Я тогда в следующий раз перепишу парочку из интернета… — Не пойму… Лишь благодаря… Ре… Реформаторской работе балетмейстера из Франции Жан Жоржа Но… Но – что? Нобера? Новера! Жанр приобретает классические очертания… — теперь сощурилась я, от перенапряжения, пытаясь разобрать корявый почерк. — Это что? История балетного театра?       Шокированная тщательно скрываемыми увлечениями своего недалекого смазливого ученика я в недоумении проморгалась. — Да, вроде, — парень брезгливо приподнял тетрадь, располагающуюся в моих руках, за картонную обложку, проверяя название, выцарапанное на полях, а затем наигранно удивился. — Пару строчек прочитала и поняла о чём речь… Ты реально что ли крутой хореограф?       Какое туше… Я не выдержала и нервно рассмеялась. — То есть, это твои записи? — искренне не понимая, где блондин понабрался такой несвойственной ему культурной похабщины, я выжидающе приподняла брови. Тот гордо задрал подбородок, ехидно ухмыляясь в своих лучших самодовольных традициях. — Да, мои. Ты же говорила, что стриптиз – это разврат, а за настоящим искусством нужно поступать в академию. Вот, я прислушался… — у меня едва не раскрылась челюсть при виде свежеиспеченного двадцатипятилетнего студента.       Я была уверена, что никогда не поздно променять латексные трусы на диплом танцевальной академии, и не сдержала пристального оценивающего взгляда, исполненного восхищенного уважения. Только это было чересчур: привлекательный Брэндон среди толпы молоденьких легко влюбляющихся девиц. Тетрадки хрустнули в моих сжавшихся ладонях. — Мишель, ты же не бросишь меня на произвол этой балетной чепухи? Поможешь написать сочинение? — голубые глаза умоляюще уставились прямо в мои, парень жалостливо надул чувственные губы. — Я репетиторством не занимаюсь, — Брэндон разочаровано опустил взгляд. — Без предоплаты.       Ухмылка вновь тронула уголки его рта, и я не смогла не улыбнуться в ответ. — Лапуля, конечно, я заплачу, — блондин осторожно склонился над моим дрогнувшим недоумевающим лицом и сладко чмокнул в губы.