о ссорах и воссоединениях

Когда Тигнари уходил из Академии, он уходил со скандалом. Само по себе это не удивляло. Сайно давно знал, что внешне тихий и уравновешенный Тигнари далеко не так мягок, как кажется. Сухой сарказм и неприкрытая дерзость, приправленная уверенностью в себе и собственных знаниях, сопровождали его повсюду. Он не боялся вступать в дискуссии с преподавателями, с которыми был не согласен, а своё мнение отстаивал вежливо, но непреклонно. Он ещё не закончил учёбу, когда начали ходить слухи о его блестящей карьере в качестве будущего наставника, и несколько раз Сайно лично разнимал преподавателей из Амурты, Спантамада и Вахуманы, практически дерущихся за право предложить Тигнари работу. Поэтому он думал, что Тигнари останется. Что его не отпустят мудрецы, что он продолжит исследования под руководством наставника, что не бросит заглядывающих ему в рот младших студентов и согласится принять позицию преподавателя. Причин было множество — и Сайно был уверен, что он не уйдёт. А потом Тигнари заглянул к нему в кабинет не как к другу, а как к официальному представителю Академии, и попросил подписать документы. — Меня взяли дозорным в лес Авидья, — сказал он. — Я уезжаю через неделю. А когда Сайно не ответил, то приподнял тонкую бровь и скрестил на груди руки, словно бросая ему вызов. — Ну, что? И вот он, скандал. В тот день они поссорились так, как не ссорились никогда. До этого Сайно не знал, что Тигнари умеет орать — не просто бросаться ядовитыми фразочками, не просто закатывать глаза, а орать, раскрасневшись от гнева, и шипеть, прижимая к голове уши. Сейчас Сайно не вспомнил бы, что они наговорили друг другу. Что-то неприятное, обидное и злое — он пытался доказать Тигнари, что тот не может сбежать в лес ради исследований, что это ещё опаснее, чем остаться в Академии, что без поддержки он может потерять голову, а Тигнари в ответ называл его идиотом. Архонты, он столько раз тогда назвал его идиотом, он так на него злился — впервые со времён их знакомства, хотя Сайно в то время целый месяц следил за ним и вызывал на ковёр, подозревая в академическом мошенничестве. Единственное, что он не смог бы забыть — это его глаза; как яростно они сверкали в мгновение, когда он захлопнул за собой дверь кабинета, практически швырнув бумаги Сайно в лицо. — Подпиши! — прошипел он, и это было последнее, что Сайно от него услышал. Документы Сайно передал через наставника Тигнари. А когда Тигнари уезжал, даже не заглянув к нему на прощание, он весь день просидел в кабинете, настолько мрачный, что люди боялись смотреть ему в глаза. Он думал, что Тигнари больше никогда не вернётся. Но, как и в прошлый раз, он ошибался. — Генерал махаматра! — знакомый голос отразился от стен библиотеки эхом, и кто-то недовольно шикнул, но обладателя голоса это ничуть не смутило. — Эй, генерал махаматра! Сайно отложил книгу, которую только взял в руки, и обернулся. С такой лёгкостью генералом махаматрой его звал только один человек — один из немногих, кого его звание не смущало. — Кавех, — кивнул он, и тот жизнерадостно помахал ему рукой, усаживаясь на край стола, за которым сидел Сайно. — Давно не виделись. Кавех промычал что-то в ответ, пожимая плечами, потому что только что закинул в рот сладкий молочный шарик. Есть в библиотеке было нельзя, но Кавеха это мало интересовало. Сайно скорее решил бы, что он нарывался нарочно, особенно учитывая, что до этого где-то в глубинах библиотеки мелькнула знакомая серая надменная голова. — Строительство пока на паузе, — сказал он, прожевав. — С финансированием проблемы. Но это ерунда, разберусь. Я, собственно, не за этим. Он закинул в рот ещё один шарик и улыбнулся с набитым ртом, когда Сайно сурово на него посмотрел. Пугать Кавеха было бессмысленно — он слишком часто видел Сайно валяющимся на полу в отчаянии после очередного проигранного раунда в Священный призыв Семерых. Если подумать, они так давно не играли. Больше года, кажется — практически с того дня, как уехал Тигнари. Настроение мигом испортилось. — Ого, — сказал Кавех. — Взгляд у тебя дикий, конечно. Шарик хочешь? — Нет, — сказал Сайно. Потом огляделся — студенты вокруг испарились и только изредка косились в их сторону. — …Давай. Тягучая сладость мигом прилипла к зубам, лишая возможности говорить. Кавех довольно замотал ногой в воздухе. — Ты слышал новости? Пойдёшь на лекцию? Я вот специально приехал. Сайно нахмурился и с трудом сдержал вопросительное мычание, потому что ответить не мог. Обычно он ходил только на лекции преподавателей, вызывающих у него сомнения в своей квалификации, но сейчас таких не было. Но Кавех ухмылялся слишком уж подозрительно. — Ты не в курсе? Амурта наконец-то уговорила дозор Авидьи прислать своего человека на открытую лекцию. Я думал, ты побежишь в первых рядах. Конфета уже растаяла, но теперь Сайно не ответил, потому что забыл, как говорить. — Ты… они уговорили… ты серьёзно? — наконец, спросил он. Кавех любил разыгрывать друзей — но он бы не стал… нет, это было бы слишком жестоко. Его весёлый взгляд заметно смягчился. — Так и думал, что ты ничего не слышал. Вылезай иногда из своей работы, генерал махаматра. А то всё мимо тебя пройдёт. Лекция на следующей неделе. А потом можем сходить поужинать! Давно мы не собирались все вместе. — Он посмотрел куда-то за спину Сайно и вдруг весь оживился. — О, о, всё, я пошёл. Срочно нужно докопаться до ещё одного зануды. Он соскочил со стола, на прощание похлопав Сайно по плечу, и пробежал мимо, на ходу закидывая в рот молочный шарик. Сайно остался сидеть, как оглушённый, и смотреть в стол невидящим взглядом. О цели визита в библиотеку он напрочь забыл. Постепенно по Академии действительно разнеслись слухи о лекции. Большинство ещё не забыло Тигнари, а новые студенты слышали о нём или от преподавателей, или от старших товарищей — Тигнари любили и уважали. Сайно подозревал, что услышал бы про его возвращение и без помощи Кавеха, но был благодарен предупреждению. Он не знал, как бы отреагировал, если бы случайно наткнулся на непринуждённо обсуждающих его лекцию студентов. Нервы и так давали о себе знать. За неделю он сотню раз представил их встречу. Иногда Тигнари улыбался ему, иногда отворачивался, иногда — попросту посылал. Все эти варианты казались одинаково правдоподобными, и раз за разом Сайно прокручивал в голове его сверкающие гневом глаза, его стоящий дыбом хвост и прижатые к голове уши. А потом смотрел на дверь кабинета и едва сдерживался, чтобы не стукнуться лбом о стол — настолько хотелось выбить из головы лишние мысли. В день лекции он проснулся ещё до рассвета, хотя она проходила в полдень. А потом просто маялся несколько часов, зная, что Тигнари где-то поблизости. Может, даже в Академии — наверняка он хотел встретиться с наставником, с бывшими одногруппниками, с друзьями… и с Сайно. При мысли об этом бросало в дрожь. Он хотел знать, придёт Тигнари к нему или нет — но в то же время боялся. Потому что он не знал, что делать, если Тигнари не придёт — или придёт — или… В итоге весь день он просто слонялся по Академии, прикрываясь официальными делами, и одним своим видом распугивал студентов. Он до последнего не знал, стоит идти на лекцию или нет. А потом заметил, что она началась полчаса назад, и его обдало кипятком. Пять минут спустя он уже стоял у дверей лектория и поворачивал ручку. Дверь открылась без скрипа. В аудитории было так много народа, что часть стояла на ступеньках у стен, но никто не повернул к нему головы; всё их внимание было приковано к лектору, стоящему внизу амфитеатра, и Сайно… он понимал, почему. За год Тигнари изменился. Он больше не был похож на студента — перед аудиторией стоял лесной дозорный, спокойный, уверенный в своих словах. Он рассказывал что-то про Увядание, попутно выписывая на доске основные тезисы, но когда Сайно вошёл, его ухо дёрнулось. На мгновение он обернулся, и их взгляды пересеклись — а потом Тигнари вернулся к лекции, словно ничего не заметил. Выдохнув, Сайно прислонился к стене и скрестил на груди руки, незаметно впиваясь пальцами в кожу. Лекция пролетела мимо него. Наверное, стоило бы послушать — мало кто из учёных на практике сталкивался с зонами Увядания, и уж тем более боролся с ними, — но Сайно не мог сосредоточиться. Его взгляд блуждал по аудитории, по людям, снова возвращался к Тигнари. К серёжке в его ухе, болтающейся при движении, к яркому плащу, к цветку на груди. К тонким бровям, которые он каждый раз приподнимал, когда ему задавали глупый вопрос, к усталости в голосе, когда он говорил, что уже отвечал на него буквально секунду назад, к спокойному любопытству, которое мелькало во взгляде, стоило кому-то из зала предложить интересную теорию. Сайно не представлял, как его сюда заманили, но чем дольше смотрел — тем отчаяннее в груди трепыхалась надежда. Тигнари был поразительным учителем. Неужели он не понимал, какая карьера ждала его в Академии, как сильно все хотели, чтобы он остался?.. Но потом Тигнари пускался в очередное длинное объяснение, как Увядание и соседство с плесенниками влияют на сумерские розы и лотосы нилотпала, и его глаза загорались восторгом, ледяным водопадом обдающим тлеющую надежду. Сайно хотелось уйти, но так же сильно хотелось остаться. Он так и стоял; пока шла лекция, пока Тигнари отвечал после неё на вопросы, пока довольные студенты проходили мимо на пути к дверям, с опаской косясь на него и лишь изредка кивая в приветствии. Только Кавех, походя, ткнул его под рёбра. — Не тупи, — пропел он и больше не сказал ничего, просто уплыл к выходу вместе с потоком, а Сайно вздрогнул и осознал, что ещё немного, и останется в аудитории один. Когда дверь за последним студентом закрылась, Тигнари поднял на него глаза. Он ничего не сказал, но склонил голову набок, дёргая хвостом, и посмотрел с ожиданием, почти с вызовом — и Сайно даже не заметил, как начал спускаться к нему. До его трибуны оставалось всего две ступеньки, когда мозг Сайно окончательно сдался, и он, запутавшись в собственных ногах, едва не пропахал носом пол. Издав унизительный хрип, он кое-как ухватился за край стола и удержался на ногах, но Тигнари всё равно издал тяжкий вздох. — Идиот, — сказал он. Он вдруг оказался так близко, что Сайно забыл все сценарии, которые прокручивал в голове последнюю неделю. Последние остатки разума стремительно испарились. — А я Сайно, приятно познакомиться, — сказал он с кривой идиотской ухмылкой и только потом понял, что выдал его глупый рот. Тигнари посмотрел на него так, что захотелось провалиться под землю. — А, — сказал Сайно, настоящий академик, гордость своего курса, — э-э-э… Тигнари вздохнул. Вблизи от его одежды одурительно пахло лесом: зеленью, цветами, дымом костра. Он только приехал? Или запах настолько въелся в ткань, что его невозможно было вывести? Неважно. Сайно разучился соображать. — Если это всё, то я пошёл, — сказал Тигнари, собирая со стола образцы и складывая их в сумку. Закончив, он забросил её на плечо и прошёл мимо, направляясь к двери, но не успел даже дойти до ступенек, как Сайно схватил его за руку. — Нари, — вырвалось у него, и Тигнари застыл. Старое прозвище застало его врасплох, но ещё сильнее оно удивило самого Сайно. Он крепче сжал руку. — Нари, — повторил он, потому что отступать было некуда. — Не уходи? Едва заметно покачав головой, Тигнари обернулся. Руку он высвободил, но не так резко, как ожидал Сайно. Наоборот — мягко и осторожно. — Тоже будешь уговаривать меня вернуться? — спросил он. — Наставник уже пытался. Не получилось. Пальцы Сайно до сих пор покалывали теплом. Тигнари был без перчаток — они торчали у него за поясом, — и Сайно вновь хотелось взять его за руку. — Нет, — сказал он. — У меня всё равно нет шансов. И только когда взгляд Тигнари изменился, он понял, как сдавленно прозвучал его голос. Будто он говорил не про возвращение Тигнари, а совсем про другое. Да уж, он тот ещё идиот. Тигнари полностью развернулся к нему, поправляя висящую на плече сумку. Он слегка помахивал хвостом, но не прижимал к голове уши; не злился. На мгновение мелькнула мысль, что он, наверное, слышит сердцебиение Сайно, но он поспешно её отмёл. Этого ещё не хватало. — Как тебя вообще уломали на лекцию? — спросил он, переводя тему. — Связали по рукам и ногам и приволокли силой? Тигнари выдохнул через нос короткий смешок, закатывая глаза. — Пообещали выделить оборудование для дозора, — ответил он. — …И не лезть ко мне пару месяцев. — Ты так сильно не хотел возвращаться? Он говорил как обиженный ребёнок, а не генерал махаматра. Тигнари опустил взгляд. Слегка повёл ухом, и Сайно сжал пальцы в кулак, лишь бы не потянуться погладить. — Ты же знаешь, для меня здесь слишком шумно, — сказал Тигнари, как будто это было единственной причиной. — Тигнари… На мгновение Тигнари плотно сжал губы. — Академия слишком закостенела, — сказал он, наконец. — За стенами невозможно понять, что творится в реальном мире. Лес умирает, Сайно. — Так было всегда… — И что, нужно оставить всё как есть? Не смеши. Ты не хуже меня знаешь, что жизнь не такая, какой её представляют в Академии. Просто всё это, — он резко махнул рукой, широким жестом обводя аудиторию, — застилает тебе глаза, генерал махаматра. Не выдержав, Сайно схватил его за руку. В этот раз не за запястье, а за ладонь, ощущая пальцами грубые мозоли — мозоли лучника, мозоли человека, работающего руками. В ответ Тигнари хлестнул его хвостом, но не зло — просто раздражённо. — Что ты молчишь? — спросил он. Сайно понимал: если он ответит, они снова поссорятся. Он не хотел ссориться с ним. С кем угодно, но не с Тигнари. — Тебе там хорошо? — спросил он. — Что? Тигнари посмотрел на него с удивлением, мгновенно остыв. Сайно пожалел, что не может натянуть капюшон себе на лицо, потому что щёки обожгло, и оставалось надеяться, что смуглая кожа скроет румянец. — Ну, в лесу, — запнувшись, сказал он. — Тебе там… лучше? Он провёл большим пальцем по мозолистой ладони, и пальцы Тигнари чуть сжались. Он пару раз дёрнул ухом — непроизвольно, словно ему было щекотно, — и ответил не сразу. Потом мелко кивнул. — Но я… — начал он и нахмурился, глядя вниз. Он не пытался вырваться, и Сайно обхватил его ладонь обеими руками, просто потому что не мог отпустить. — …Прости, что наорал на тебя тогда. Он явно хотел сказать что-то другое, но Сайно не стал спрашивать. Он ухмыльнулся. — Я до этого думал, что ты вообще орать не умеешь. Только ругаться и отчитывать всех подряд. — Ещё немного, и я тебе покажу, что умею, — пригрозил Тигнари, но на его губах Сайно заметил улыбку, и сердце пропустило удар. Он так по нему скучал. Так сильно, сильно скучал. Тигнари вздрогнул, когда он отпустил его ладонь и вместо этого прикоснулся к лицу. Он просто не удержался — провёл по щеке, коснулся салатовой пряди гладких волос, поднялся к ушам, и Тигнари чуть склонил голову, прикрывая глаза. Он и раньше позволял Сайно гладить его, но сейчас казалось, что его волосы стали ещё более шелковистыми, а уши — мягкими. Не удержавшись, Сайно почесал ему голову, и Тигнари едва заметно вздохнул. — Я тебе кто, кот? — пробормотал он беззлобно, и Сайно уложил ладонь ему на затылок. Он ещё сам не сообразил, что собирается сделать, когда притянул Тигнари ближе, и тот коснулся щекой плеча. Но он лишь обнял его крепче, ощутил на шее протяжный выдох и зарылся носом в приятно пахнущие волосы. — Ты тоже меня прости, — сказал он. — Не извиняйся, — пробормотал Тигнари. — Я не обижаюсь на идиотов. Сайно рассмеялся в голос, на мгновение вжимая его в себя так, что Тигнари хрипло заворчал. — Ты мне хвост придавил, дурень… Я никуда не сбегу. Отпусти, дай я… — он вывернулся из объятий, качая головой, и зарылся в сумку с материалами. — Я хотел занести тебе в кабинет вечером, но раз уж ты здесь… Он достал из сумки упаковку, плотно завёрнутую вощёной бумагой. — Финики, — сказал он. — Я… сам собирал. Сайно посмотрел на него и ухмыльнулся — широко, во весь рот. Он даже не успел ничего сказать, как Тигнари застонал, закрывая глаза. — Нет, только не… — Финики от фенека! Спасибо. — Знаешь, что? Я пошёл, — сказал Тигнари, бросая финики в сумку, но теперь даже не попытался уйти. Сайно притянул его обратно и упёрся носом в макушку между ушей, пытаясь скрыть рвущуюся на губы дурную улыбку. Счастье поднялось в нём волной, захлёстывая пузырьками; говорить не получалось, но это и к лучшему — потому что он хотел позвать Тигнари домой, и в таверну, и поскорее пойти играть в Священный призыв, и смотреть новые коллекционные карточки, и ему в голову только что пришла новая шутка, и он очень хотел её объяснить, и… Тигнари обнял его хвостом за пояс. Его руки легли Сайно на спину. — Я скучал, — тихо и честно признался он. — Мне нравится в лесу, но там нет тебя. Путь до Гандхарвы был не близким — но и не настолько далёким. Сайно уже думал, по каким бы таким служебным делам туда можно было наведаться. — Ну, если у вас в деревне найдётся место для генерала махаматры… — начал он, отстраняясь, чтобы заглянуть ему в лицо. Тигнари ответил ему спокойной улыбкой. — Нам не нужен генерал махаматра, — сказал он, а потом тихо добавил, как будто раскрывал тайну: — Но если приедет мой Сайно, я буду рад.