Аметист

      Базар галдел, гремел, кипел, был наполнен криками завлекающих в свою ятку торговцев и торгующихся покупателей. В воздухе стояли пыль и песок, поднятые ногами многочисленных гостей базара; пылинки блестели в лучах горячего полуденного солнца, отчего казалось, что раскалённый воздух вокруг светится.       Перебирая чётки, у дверей своей маленькой лавки старинных товаров стоял, приглашая покупателей войти, Серёжа. Имя его, как заметит внимательный читатель, не было обычным в этих краях. Но ваш автор не ошибся, молодого ещё продавца звали именно Серёжей и дело было в его корнях: семья его жила где-то в далёком Краснодарском крае, в городе Армавир. В Агре же наш герой оказался случайно четыре года назад и быстро принял решение остаться здесь навсегда, ни разу после не пожалев, что Судьба привела его в этот город. Теперь лавка его занимала удачное и всегда многолюдное место на базаре; люди часто заходили к нему, чтобы продать или купить старинные вещи, удивительно красивые (в каждую вазу, каждый чайник, каждый сотканный чьими-то руками шёлковый платок Серёжа был влюблён, как в настоящее произведение искусства, равных которому не было ни в одном музее мира). — Заходите, не стесняйтесь, — пригласил Серёжа проходящую мимо даму, по виду цыганку, и, чуть поклонившись со сложенными вместе перед грудью ладонями, показал правой рукой на вход в свою лавку. Людям Серёжа действительно был рад, даже если они ничего не покупали, но слушали его истории о каждом из товаров. — А чем торгуешь? — спросила женщина как будто насмешливо, но на самом деле лишь по-доброму шутливо. — А чем пожелаете. В моей лавке всё есть, даже лампа волшебная! Что захотите, то она вам и даст, — охотно ответил Серёжа, не впервые натыкаясь на этот вопрос и теперь снова придумав очередную легенду о своей лавке. — А если я к вам завтра приду, будете меня на этом же самом месте встречать? — спросила женщина с прежним кокетством; в голосе её звучала шутка, так что никто не мог подумать, что молодой торговец понравился ей всерьёз, и принять слова её за бесстыдство; впрочем, цыганку мнение о ней кого бы то ни было не так уж и занимало. Потому Серёжа и воскликнул ей в ответ уверенное: «Да! Обязательно буду! А вы приходите, не обманывайте торговца с волшебной лампой!».       Звонко засмеявшись, женщина взмахнула изящной тонкой рукой, увешанной не то металлическими, не то и в самом деле золотыми браслетами и кольцами с драгоценными камнями, и быстро скрылась за рядом яток с пряными травами и специями. Серёжа тоже скромно засмеялся, кажется, смутившись, и вдруг поймал взглядом мелькнувший среди незнакомцев, которыми был заполнен в этот час базар, силуэт. Мужчина в простой курте, ничем не привлекавший к себе внимания, заставил зажечься огоньки какой-то особенной радости, каких не было даже при взгляде на редкие старинные карманные часы, в глазах Серёжи. — И что это вы здесь прогуливаетесь? Три дня вас не видали, думали и не увидим больше! — обратился к мужчине Серёжа, стоило тому подойти ближе к лавке. — Не ждали значит? — спросил мужчина с такими же блестящими радостью глазами и остановился напротив торговца. — Да разве можно вас не ждать? — ответил тот почти обиженно и отвернулся, неторопливыми шагами направляясь в лавку. Спутник его пошёл следом, зная, что обижаться Серёжа не умел и делал это только для вида, чем всегда очень притягивал к себе.       Имя мужчины было таким же необычным для этих мест, как и у Серёжи, — его звали Дмитрий. Он был путешественником, искавшим по миру своё счастье и вот уже на третий месяц оставшимся в Агре по одной только причине. И причиной этой был торговец из лавки старинных вещей.       Познакомились они здесь, на этом самом базаре, когда Дима, похудевший и загоревший в долгой дороге, ходил между рядами с трещащими от количества товаров лотками и подбирал подарок, который собирался отправить своей сестре. Через пару месяцев был её день рождения, но подарок стоило отправить сейчас, ведь почта отсюда в родную Россию шла долго и даже теперь грозилась задержаться и не успеть прийти к назначенному дню. Как на зло, на глаза Диме попадались только сладости, которые его сестра не любила, да платки, которых она не носила, так что он совсем отчаялся, не зная, куда податься и где найти подходящий сувенир. Тогда-то он и набрёл на лавку, у которой так же, как и теперь, стоял Серёжа и звал к себе гостей. — Заходите, у меня для всех найдутся чудеса, — пригласил он Диму, а тот посмотрел сначала недоверчиво, спросив: — И сколько же у тебя чудес? — А сколько ищете? — тут же сам спросил с улыбкой Серёжа, а в глазах его перелилась мягким блеском надежда, да так искренне, что с тех пор взгляд этот запал Диме в душу.       Шесть ночей после той встречи снились ему Серёжины глаза. И шесть дней думал Дима, вернуться ли ему на базар? Но для чего? Ведь подарок для сестры он купил в тот же день в чудесной лавке, а новые ему были без надобности, да и денег у одинокого странника было совсем немного: на еду, да на новую пару обуви.       И всё же мысль о торговце чудесной лавки не отпускала Диму, как ни старался он отвлечься, чтобы проверить, правда ли так важна и крепка была эта мысль и стоила ли такого большого шага — путешественник никогда и ни с кем не заводил дружбы, зная, что всякие отношения придётся прервать, как только он соберётся снова отправиться в путь. Мысль о Серёже проверку прошла — ни на секунду не отставала от Димы и смирно дожидалась своего исполнения. И дождалась — путешественник снова отправился на базар, решив, что подойдёт к торговцу, только если в этот день курта его будет зелёной. Если же она окажется какого-нибудь другого цвета, Дима решил уехать из города навсегда, оставив в нём и мысль о Серёже.       И тогда Судьба приняла этот вызов: на базаре красивая курта благородного зелёного цвета показалась Диме, стоило ему подобраться поближе к чудесной лавке. Он понял — сама Судьба вела его сюда и подталкивала узнать торговца поближе. Не колеблясь больше, он подошёл к Серёже. Тому рано утром Судьба тоже послала знак, говорящий о новом знакомстве, которое принесёт ему счастье, а его сердцу — радость.       И вот, сегодня, в жаркий знойный день они встретились уже в несчётный раз, пережив трёхдневную разлуку. Оба они вошли в лавку, тут же тихо выдыхая от царившей здесь прохлады. — Как дела твои, где пропадал три дня? — спросил Серёжа, чувствуя себя свободнее в лавке, без посторонних глаз; торговцы из соседних яток уже вели разные толки о том, кем был мужчина, так часто приходившим в Серёжину лавку. — Подарок тебе искал. Слишком уж хороша твоя лавка, остальные кажутся дурными, вот я и проходил три дня, — честно ответил Дима и, сунув руку в мешочек, который он всё время держал в руках, подошёл к Серёже.       Вынув руку из мешочка, Дима улыбнулся, волнуясь и до сих пор сомневаясь, понравится ли Серёже его подарок, и протянул ему сжатую ладонь, объяснив: — Нужно сказать заклинание. — Сим-сим откройся! — воскликнул Серёжа, сгорая от любопытства, и бережно взял Димину ладонь двумя руками, надеясь, что от ласки пальцы откроются.       И не прогадал. Ладонь раскрылась, и Серёжа увидел, что подарок его — новые чётки из красивого, аккуратно выделанного аметиста. — Да что же ты, Дима… Как же ты! — никак не мог собрать слова Серёжа и в конце концов, отчаявшись, осторожно забрал чётки и бросился Диме на шею. А тот засмеялся и прижал Серёжу к себе, радуясь не меньше потому, что в подарке своём он долго сомневался — Судьба дала ему на сомнения целых три дня —, понравится ли Серёже, ведь к своим старым чёткам он был очень привязан и даже рассказывал Диме истории, связанные с ними и с тем, как они терялись и возвращались множество раз, отчего Серёжа верил в их силу, как в силу настоящего талисмана, много лет оберегавшего его от бед. — В две руки разные возьму и самый удачливый буду! — захихикал Серёжа и, звонко поцеловав Диму в щёку, отстранился. — И до чего красивые, Дима! Смотри, как на солнце светятся! — он поднял чётки повыше, подставляя их под свет, бьющий из окна.       Фиолетовые камушки и правда засветились, внутри них стали явно видны светлые пятнышки, будто маленькие шёлковые лоскутки застыли в камне. — Спать с ними буду, веришь? — Серёжа лишь на миг посмотрел на Диму, тут же снова опуская взгляд на подарок, и едва не заплакал, до того красивыми были его новые чётки. — Верю, — ответил, смеясь, Дима, а глаза его переливались от счастья, каким наполнилось его сердце, когда он увидел, как рад был Серёжа и сколько восторга принёс ему такой маленький подарок. — Торговка сказала, аметист приносит гармонию и спокойствие. Я подумал, они дороже богатств и славы, которые обещали другие камни.       Куда важнее цены в подарке этом для Серёжи было то, с каким вниманием, как вдумчиво он был выбран и кто́ подарил ему эти чётки. — И я так думаю, — согласился Серёжа, усилием воли отрываясь от подарка, потому что оставлять без внимания гостя на такое долгое время было уже неприлично, пусть Дима и готов был наблюдать за восторгом Серёжи хоть до утра. — Ай, пусть весь мир подождёт! — решился торговец, махнув рукой, и побежал закрывать дверь в лавку, чтобы больше сегодня не пускать покупателей. — Гармония важнее богатств и славы! И любовь… любовь тоже важнее, — решил он, подумав немного.       Справившись с замком на двери, он подбежал к Диме, хватая его за руку и уводя в комнатку за лавкой, чтобы поскорее напоить его чаем и накормить припрятанными для особого случая сладостями.       Удивлённые покупатели до самой темноты заглядывали в окна лавки, но не могли увидеть хозяина. Ведь тот прятался в маленькой комнатке с мужчиной в простой курте. Из комнатки долго доносились весёлый смех и звон фарфоровых чашек; к ночи же они сменились тихими разговорами, закончившимися уже неслышным звуком поцелуя — то Дима коснулся губами пальцев уснувшего Серёжи, так и державших аметистовые чётки, а после уснул и сам.