The Slap

Эрен смотрел поверх монитора, не отрывая взгляда. Человек перед его глазами не знал, что за ним наблюдают: говорил по телефону, откинувшись на спинку стула, покачивал носком ботинка, смотрел в окно. Посмотреть там было особо не на что, стройка и дождь, смазывающий и так неприглядный пейзаж. Эрен погрыз ручку, которой минут двадцать назад начал записывать пару задач: бумага осталась едва тронутой. В углу он нарисовал своё лицо, только с зубами в пол челюсти. Хотел нарисовать ещё кое-что, но побоялся, что через плечо кто-то взглянет и поймёт. Что поймёт? Он и сам не очень знал. Тот, за кем наблюдали, повернулся спиной. Она у него была что надо, подумал Эрен — широкая, крепкая, какая-то удивительно прямая. Человек был невысокий, но из тех, с кем про это забываешь. Вот если подойдёт вплотную, тогда можно будет удивиться, что он, оказывается, упирается тебе в подбородок — а издалека вполне обычный. Но этот никогда к Эрену не подходил. Он осторожно смотрел, когда Эрен работал, хмурился на обычные рабочие проёбы, а когда Эрен опускал голову и что-то писал, смотрел жадно и зло. Эрен этого не знал. При этом они редко смотрели друг другу в глаза, даже при разговоре. Сейчас, пока Эрен только наблюдал, он мог спокойно рассмотреть человека целиком, и это никогда не надоедало. Рубашка, пиджак, часы на запястье, кольцо. Чёткая линия выбритых волос, небольшое аккуратное ухо с полузаросшим следом от серьги. Уставшие, напряжённые плечи. Человек будто почувствовал спиной чужой взгляд, развернулся в ту же секунду, и они случайно взглянули друг на друга. Эрен вздрогнул: жадный и злой взгляд, который не успели скрыть, прошёлся по нему. Он попытался посмотреть так же, и внезапно получил в ответ усмешку. Это продолжалось секунд десять; Эрен смотрел, приоткрыв рот, не замечал, что уже оторвал у ручки пластиковый хвостик. Когда его сопернику надоело смотреть, он развернулся обратно к столу: на том конце провода уже устали повторять «алло?» и теперь обиженно молчали. Эрен нахмурился, опустил глаза и сидел какое-то время в замешательстве, удивлённый своей наглостью. — Нужно сделать отчёт до конца дня, — подошла к нему со спины Саша. Эрен вздрогнул, выныривая из своих мыслей, и с негодованием шлёпнул её по руке. — Не трогай, — зашипел он, глядя как Саша тянется к той самой бумажке. — Не бей женщин, — весело ответила она, пихнув его в ответ. — Вообще, я пришла позвать пообедать. — Мы уже ходили, помнишь? — рассеянно ответил Эрен, возвращаясь глазами к человеку за стеклянной стеной, но момент был упущен. Тот закончил говорить, вернулся за стол и что-то сосредоточенно писал. — Мы были в столовой, а я хочу в кафе, — ответила Саша, прислоняясь бёдрами к столу. В руке у неё была зелёная папка с торчащими листами, на которых — сплошные графики и цифры. Из-за другого стола на Эрена и Сашу внимательно смотрел стажёр; он любил поесть чуть ли не больше Саши и знал, что та пошла подбивать Эрена на ещё один ланч. Саша улыбнулась ему и показала большой палец. — Сходи с Конни, — уловил интригу Эрен, — сама же сказала, что нужно сделать отчёт. Саша капризно нахмурилась, посмотрела туда же, куда и Эрен и истолковала отказ по-своему. — Ты его боишься ещё больше, чем мы, — сочувственно сказала она. Что они с Конни боялись, была истинная правда. Начальник считал их способности средними, поблажек не делал, а Конни, например, очень старался ради стажировки (хотя рекомендации ему было не видать). Саша же просто страдала, уже пятый месяц обделённая премией. Эрен только посмеялся её словам — ему-то премия приходила вовремя, на него не кричали и с ним обращались почти как с равным. Возможно, босс считал его не таким забавным: Конни и Саша начинали творить лютую дичь, когда нервничали, а Эрен просто засиживался и уходил позже. Может быть, его не так увлекательно было ругать. Или за те полгода, что Эрен здесь работал, он ещё ни разу не облажался. — Ладно, я принесу тебе капкейк, делай отчёт, — смирилась Саша, заметив, что Эрен опять задумался. Она положила перед ним свою зелёную папку с документами, похлопала по ней и ушла. Эрена все эти телодвижения интересовали слабо. Человек за стеклянной стеной всё ещё что-то писал, его брови сосредоточенно хмурились. Зачем он пишет ручкой на бумаге? Зачем передаёт Эрену папку с распечатанными документами, которые можно послать по почте? Это же глупо. Эрен улыбнулся, скользя взглядом по нахмуренному лицу: он бы хотел, чтобы эту записку на бумаге писали ему. Около пяти вечера человек вышел из кабинета, но не домой: пальто осталось на вешалке, он взял только ноутбук и телефон. Эрен чувствовал себя жалким, догадываясь, куда тот пошёл: выпить кофе в лобби на первом этаже. — Не ходи, — прошептал он самому себе, потерев нос и закрыв на пару мгновений глаза. Уговоры не помогли, лишь оттянули неизбежное: Эрен всё равно взял папку, заткнул за ухо ручку и неторопливо пошёл к лифту, игнорируя коллег и придавая лицу максимально задумчивое выражение. В лифте пахло остатками парфюма, который был слишком знакомым, и Эрен снова подумал, не уйти ли обратно наверх. Может быть, уволиться? Судя по всем признакам, давно пора. Он прошёл через лобби, невольно глазея по сторонам: высокий стеклянный купол накрывал собой несколько кафе, около пяти рабочих зон, мини-сад с зелёной стеной из плюща. Даже какое-то подобие водопада тут было. Иногда Эрен думал, что под этот купол поместилась бы половина его родного городка. В столице Эрена нередко одолевала грусть по своему дому, родительскому саду, поэтому даже жалкая стенка из плюща в лобби банка иногда помогала. В нужном кафе Эрен сел за пару столиков от того, за кем наблюдал. Он открыл папку, начал читать бумаги и делать пометки, потом вспомнил, что тут пьют кофе и прошёлся до кассы и обратно. Он чувствовал на себе чужой взгляд, но знал, что сейчас точно нельзя смотреть. Бумаги были интересными, данные в них — довольно обнадёживающими, и если до конца дня удастся свести всё вместе, он может рассчитывать на… похвалу? Чашка стояла под рукой и замечтавшийся Эрен ударился о неё запястьем, опрокидывая на стол. Горячий кофе и молочная пена потекли по столешнице, закапали на пол, на джинсы Эрена, отчего тот тихо взвыл. Бумаги не пострадали, но было больно и очень неловко; матерясь сквозь зубы, Эрен потянулся за салфетками и поднял голову — проверить, видел ли кто-то его. Невысокий человек с чёрными волосами, выбритыми на затылке, стоял прямо напротив, рассматривая Эрена как пятнышко на белой рубашке. Дистанция, которую они оба всегда держали, куда-то делась: он посмотрел ещё, потом быстро сел рядом с Эреном, протянул ему неоткрытую упаковку влажных салфеток и грозно взглянул на грязные мокрые пятна. — Хорошо, что не попало на документы, — сказал он, рассматривая чужие колени. Эрен впервые слышал его голос так близко. Эрен впервые был с ним один на один и впервые обращались именно к нему. Голос был низкий, уверенный и невыразительный, а рука — тёплая и твёрдая. Эрен успел это заметить, пока брал салфетки; ещё он увидел короткие, аккуратно подстриженные ногти, кольцо (не обручальное, нет), горизонтальный шрам на тыльной стороне у указательного и среднего пальцев. Эрен стал возиться с салфетками, оторвал у пачки клейкий клапан целиком, чуть не выронил их, и, от раздражения на самого себя, стал неловко тереть джинсы, не глядя на своего соседа. — Не суетись, — спокойно сказал тот. Он тоже взял салфетку, протёр стол сверху и по ободку, поставил чашку на блюдце и стёр кофейный след у самого края бумажного листа. Хмыкнул, посмотрев на приписку Эрена поверх диаграммы и наконец поднял глаза на него самого. — Спасибо, мистер Аккерман, — тихо сказал Эрен, прекращая размазывать кофе по своим коленям. Если тот встанет и уйдёт, они больше никогда не заговорят, подумал он. Чёрт, может и правда уволиться? Эрен потянул носом запах парфюма, который слышал ещё в лифте. — Леви, — ответили слева, не прекращая рассматривать Эрена. — Что? — Меня зовут Леви. — Я знаю, — тут же ответил Эрен и поднял глаза, забыв про свою растерянность. Конечно он это знает, как можно не знать имени своего начальника? Тот слегка нахмурился, будто разочарованный его ответом. — Это обнадёживает, — только и сказал он. Эрен, конечно, был торопливым и вспыльчивым, временами ему недоставало хладнокровия, но тупым он себя точно не считал. Поэтому, немного помолчав, попробовал снова (и на этот раз осторожно смотрел на человека рядом): — Спасибо, Леви. — Уже лучше, — ответили ему. Улыбки не было, но она скрывалась где-то внутри, прямо за этими словами. Может быть, едва заметная, но она точно была. Эрен воодушевился настолько, что приклеил клапан обратно к пачке салфеток, кое-как пригладил его и протянул вперёд, стараясь выглядеть серьёзным и благодарным. — Помощь была очень кстати, если бы не ты… — Вы, — последовал слишком быстрый ответ. — Извините. Если бы не вы, — поправился Эрен, — я бы умер. — От пятен кофе не умирают. — Вы не можете знать наверняка, сэр, — ответил Эрен. Он улыбнулся в чужое спокойное лицо, всё ещё протягивая салфетки. Их приняла всё та же тёплая рука. Внимательные серые глаза рассматривали его. Леви — можно, на ты — нельзя, прокручивал у себя в голове Эрен, и в груди что-то колотилось. Этого было ничтожно мало для самого Эрена, но достаточно для сегодняшнего дня. — Буду надеяться, что ты не умрёшь до вечера. Мне всё ещё нужен отчёт, — ответили ему, поднимаясь со стула. Удивительно, но стоя этот человек был не сильно выше сидевшего Эрена. — Я постараюсь, — ответил Эрен, чуть задрав голову. Он решил, что ни за что не пойдёт за ним, останется в кафе как минимум на двадцать минут. Как оказалось, искушение было слишком сильным. — Леви! — позвал он, когда тот был уже в дверях. С этого расстояния его небольшая фигура казалась ещё меньше, и произносить непривычное имя было не так страшно. Леви обернулся. — Спасибо! — громко сказал Эрен. Ответа он не дождался. Леви ушёл. В книжках, которые Эрен читал в детстве — про магов, вампиров и героев — сила настоящего имени всегда была велика. Им можно было призвать нужного духа, проклясть или лишить силы. Конечно, детские сказки оставались сказками, но Леви своими словами словно разблокировал что-то у него внутри. Его стало неожиданно много: на рабочей почте было много писем от Леви, в обед все говорили о том, что Леви сегодня сказал и сделал, даже Саша словно стала говорить это имя в десять раз больше. Будто Леви, обретя имя, потерял для Эрена свою недоступность — и теперь можно было и в самом деле протянуть руку и коснуться его. Как-то вечером, в разговоре с друзьями, Эрен аккуратно упомянул Леви, рассказывая про случай с кофе. Все, конечно, расспрашивали, что это за начальник, не псих ли, может быть повысит через год-два? В какой-то момент рассказывать о Леви стало почти обыденностью. Не то, чтобы у них было много совместных встреч. Леви приходил в офис не каждый день, а если и заглядывал — подолгу сидел в кабинете. Эрен мог наблюдать его со своего места, не более, и занимался этим с упорством человека, которому нужно подготовить очень много документов. После случая в кафе Леви стал обращаться к Эрену напрямую, не через Сашу: из-за этого в почте появились сухие, деловые письма. Один раз он даже похвалил его — всего лишь приписка в конце письма с отчётом, «хорошо, Эрен», но получить такое от Леви было непросто. Один раз, когда Эрен снова засиделся допоздна, Леви тоже был в офисе. В тот день он приехал утром, нетипично возбуждённый для себя, и, кажется, даже улыбнулся пару раз, посматривая на часы. Эрен рассеянно думал, что могло стать причиной, и смотрел в сторону стеклянного кабинета чаще, чем обычно. Леви был недосягаем, как всегда — уходил, снова приходил, звонил по телефону, что-то писал. Выпил три чашки кофе, минут на десять вырубился в кресле, устало прикрыв глаза. Эрен сходил на обед с Сашей, сфоткался брату у стенки из плюща и нарисовал на бумаге Леви в профиль, уже не особо переживая, заметит Саша или нет. Каким-то образом возбуждение Леви передалось и ему. В тот день они оба сидели часов до девяти: Эрен подбивал документы, Леви делал чёрт его знает что, складывалось ощущение, что ждал чего-то. Когда в офисе приглушили свет и даже уборщики давно ушли, Леви поднял голову от телефона и посмотрел на Эрена так, будто впервые увидел. Тот не смотрел в ответ, а что-то делал, сосредоточенно уткнувшись в монитор, и в уставших глазах прыгали синие строчки; в ушах торчали наушники и он слегка дёргал головой в такт музыке. Леви тихо обошёл ряды столов, встал за спиной у Эрена и какое-то время рассматривал розовую резинку, которой были затянуты волосы на затылке. Эрен и правда работал, а не играл в какую-нибудь тупую игру. Леви понаблюдал ещё немного, а потом шагнул ближе и положил руку на спинку стула Эрена. Тот качнулся назад, словно специально, и прижал спиной чужие пальцы: а потом дёрнулся и изо всех сил двинул стул назад, пытаясь развернуться и схватить его. — Сэр! — возмущённо воскликнул он, вытаскивая наушники. Будь Леви другим человеком, он бы, наверное, улыбнулся. Эрен держал его за запястье неожиданно сильно, будто собирался оторвать руку. — Хотел понять, что ты так долго здесь делаешь, — зачем-то сказал Леви, будто отвечая на вопрос. Эрен отпустил его, улыбнулся и весело заблестел глазами — усталость в них пропала. — А вы? — спросил он. — Жду важных новостей, — помолчав, ответил Леви. — И как? Эрен цеплялся за возможность поговорить с такой великолепной наглостью, что почти переборщил. По крайней мере, ему показалось, что Леви вот-вот уйдёт, поэтому он прикрутил улыбку и виновато посмотрел в сторону. — Простите, это не моё дело, — сказал он, — я делал этот отчёт, но данные никак не сходятся, и я слишком устал. — Доделаешь завтра, — сказал Леви, — иди домой. У тебя, думаю, есть дела и поважнее. Эрен недоверчиво посмотрел на него. Леви стоял слишком близко, можно было протянуть руку и снова взять его за запястье. Он был напряжён меньше, чем обычно, и смотрел на Эрена почти с любопытством. Не как на пятно на одежде, нет, чуть получше. — Думаю, у вас дома тоже, — произнёс Эрен прежде, чем подумал. Почему Саша и Конни так его боятся? Если Эрен сейчас встанет, он будет взирать на Леви сверху вниз, неужели этот усталый, красивый человек может так пугать? Леви спокойно продолжал смотреть на Эрена, всё ещё с любопытством — но появилось что-то ещё. Он смотрел вроде и мимо него, и в то же время ровно в глаза, будто забирая у Эрена всю его наглость. — Знаешь, я раньше работал не в банке, — неторопливо сказал Леви, — и там дисциплина была построже. Ты хороший сотрудник. Зачем он это говорит, рассеянно подумал Эрен, заворожённый моментом. Фигура Леви на фоне приглушённых ламп казалась тяжёлой и какой-то отстранённой. У него оказались широкие плечи, а под рубашкой можно было угадать крепкое тело. Эрен посмотрел внимательнее, стараясь при этом не упускать ни слова. — Я не могу воспитывать взрослых людей, так, как умею. Не тех, которые работают в банке, — продолжал Леви, не двигаясь с места, — но тебе это было бы полезно. Эрен нахмурился, дёрнулся на стуле — спинка упёрлась в столешницу, не давая ни шанса откатиться подальше. — О чём вы? — спросил он. — Ты слишком наглый и умный, чтобы бояться моих криков, — сказал Леви, — как Спрингер или Блауз. Эрен только вопросительно промычал. — Здесь помогла бы боль, — пояснил Леви, будто помогал ему решить простую задачку. За его спиной мигнула лампа, и Эрен мог бы улыбнуться драматичности момента, но ему было совершенно не смешно. — О чём вы? — снова спросил он, когда смог открыть рот. Леви шагнул назад, разрушая момент. — Не бери в голову, — сказал Леви как ни в чём не бывало. Он вернулся в кабинет, надел пальто, взял рюкзак, вышел и остановился только у выхода. Эрен сидел примерно в той же позе, только снял резинку с волос и теребил её в руках. Напуганным он не выглядел, скорее задумчивым. — Иди домой, — настойчиво повторил Леви, потом подумал и добавил, — и не разговаривай со мной так больше. *** — А что, вы часто после работы зависаете где-нибудь? — спросила однажды Имир, когда они сидели в кафе, убивая время до похода в кино. Эрен, как и все, часто рассказывал про офис: им всем не терпелось поделиться какой-то частью «взрослой» жизни, в которой было много встреч, совещаний, командировок и другой неинтересной рутины. Армин работал в социальном издании главным редактором, Имир пыталась быть пиарщицей на телеке, Эрен составлял скучные отчёты и менеджерил в банке, Жан всё ещё пытался собрать группу и не работал нигде. Микаса писала кандидатскую и тоже не участвовала в этом сомнительном соревновании. Райнер и Бертольд, которые сегодня идти в кино отказались, оба хотели быть каскадёрами, поэтому чаще всего пропадали либо на тренировках, либо на съёмках в массовке. — Зависаем? Нет, конечно, — удивился Эрен. Ему и в голову не приходило общаться с коллегами вне офиса. Друзьями он там не обзавёлся, ни к кому его особо не тянуло, а социальные потребности вполне удовлетворяла эта странная компания, которой они сегодня собрались в кино. — А Леви? — спросила Имир, выковыривая из коктейля Армина засахаренную вишню. — Он не стал бы проводить с нами время после работы. Мы не друзья, — удивился Эрен ещё сильнее. Друзья как-то притихли. Микаса заправила за ухо прядь волос и слегка улыбнулась, Жан закатил глаза. Армин смотрел на Имир и тоже улыбался. — Ты не узнаешь, пока не попробуешь позвать, — сказала она и погрозила Эрену черенком от вишни. — На что ты намекаешь? — нахмурился Эрен, с подозрением рассматривая друзей. Все они были какие-то уж слишком серьёзные и смотрели на него с жалостью. — Вчера ты сказал «Леви» около тридцати раз, — не выдержал Жан, — вот и думай, на что она намекает. — Я просто рассказываю вам о своей работе, — растерянно произнёс Эрен, — а вы… — Ты говоришь «Леви», а не «работа», — возразил Армин, сразу же подняв руки в примирительном жесте. — Мы ни на что не намекаем. — Просто я уже не могу это слушать, — снова сказал Жан, проверяя часы, — хорошо, что ты хоть в кино помолчишь. — Может, мне правда стоит зависать с «друзьями с работы»? — нахмурился Эрен, стараясь выглядеть максимально обиженным и задетым — на Микасу это действовало безотказно. Сердце у него при этом почему-то стучало о рёбра, почти билось в горле. — Эрен, всё хорошо, — сказала Микаса, сжалившись над его несчастным видом, — забудь. Если тебе неприятно, мы больше не будем. — Или пригласи Леви куда-нибудь, — вставила Имир, уворачиваясь от руки Эрена. Она показушно вскрикнула и спряталась за Армина, говоря что-то о своей широкой душе и бессердечных друзьях. Позже, в кино, Имир села рядом с ним и похлопала по колену, извиняясь. О чём был фильм, Эрен не особо помнил: ощущение, что секрет, который он так тщательно оберегал, вдруг раскрыли, слишком будоражило. Ему не хотелось «приглашать» Леви куда-нибудь. Он не мог себе представить, что они с Леви пойдут куда-то вдвоём, неважно, как друзья или как потенциальные любовники. Наоборот, в его мир Леви никак не вписывался — как ни крути, они не совпадали. Эрен не знал о нём вообще ничего, кроме тех крох, что перепадали в офисе: Леви старше, у Леви кто-то есть. Может быть, Леви вообще не интересуют мужчины. Леви может быть…пугающим. Леви раньше работал не в банке. Эрен основывался только на том, что видел, да на нескольких личных разговорах. Ему вообще повезло, что они разговаривали — Леви мало кого подпускал к себе, а Эрена, даже, пожалуй, терпел. Того злого, непонятного взгляда больше не было: хорошо это или нет, Эрен не знал. Странных пожеланий воспитывать Эрена болью тоже больше не звучало, а Леви вёл себя так спокойно, что тот случай казался почти бредом. Эрен, в свою очередь, тоже не повторял ошибок и был предельно корректен. Может быть, Леви просто был хорош в психологическом воздействии на людей и сумел надавить на нужные точки? Хотя нужные ли? Леви хотелось не пригласить в ресторан, а поцеловать, причём Эрен знал, что искусал бы ему весь рот. Когда он думал о подобном в офисе, то не знал, куда деться от ощущения, что его мысли подслушивают. Будто Леви сидел в кабинете, смотрел на Эрена и видел каждую грязную мысль в его голове. Сбегая в туалет, Эрен споласкивал лицо под струёй холодной воды, смотрел на себя в зеркало и думал, что на его лице совершенно точно всё написано. Лучше бы Леви его уволил. Первый раз Эрен осмелился передёрнуть в офисном туалете в тот самый вечер. Леви предположил, что у него есть дела поважнее — и как только Эрен остался один, он ушёл в туалет. Был и ещё один жалкий факт, который приходилось носить с собой: если бы в опен-спейсе не было камер, Эрен подрочил бы прямо там. Он пытался списать всё на нервное напряжение, но как только рука коснулась члена, в голове осталось только сосредоточенное, тяжёлое лицо Леви: и оно оставалось у Эрена перед глазами всё время, пока он не кончил. Стыдно было первые пару дней; потом здравый смысл перевесил и Эрен решил — физиологии не прикажешь. Он не делал ничего противозаконного, не нюхал чужое бельё, пока никто не видит и не дрочил на незаконно сделанные фотки. Если его тело хотело разрядки, кто он такой, чтобы этому сопротивляться? А Леви… Был самым привлекательным объектом для дрочки. Эрен повторял это себе всякий раз, как уходил в туалет, стараясь не превращать развлечение в привычку. Всё равно это случалось нечасто. Только один раз он почти испугался самого себя: когда случайно увидел, как Леви наклонился над столом, чтобы забрать папку с его дальнего угла. Из-за маленького роста он не согнулся, а упёрся бёдрами в край и почти лёг на стол; брюки на заднице натянулись, водолазка поползла вверх по пояснице и та секунда, за которую Леви тащил папку к себе, показалась Эрену бесконечной. Он почувствовал, как возбуждается, ещё не успев понять это. Вариант дойти до туалета через половину офиса был почти фатальным. Эрен несчастными глазами смотрел, как Леви идёт прямо к нему, придерживая папку рукой, и мечтал умереть. — Ты мне нужен на встрече. Пойдём, — сказал Леви и шагнул было в сторону, как обычно не ожидая что его ослушаются. — Сэр, подождите, — попросил Эрен. Он закрыл глаза, представил себе… Армина. Как он целует Армина? Нет, лучше Армина и какую-нибудь девушку. Микасу? — Эрен, — произнёс Леви где-то рядом, звуча очень удивлённо, — в чём дело? — Мне нужна секунда, сэр, — попросил Эрен снова, — пожалуйста. — Встреча не может тебя подождать, пойдём, — нетерпеливо сказал Леви и слегка дёрнул спинку стула Эрена к себе. Эрен всё ещё был возбуждён, но, кажется, успел немного сбить настрой. Он открыл глаза и посмотрел на Леви. Тот смотрел на него сверху вниз; почему-то они постоянно оказывались рядом, когда Эрен сидел и был ниже. Он взял со стола папку, положил её себе на колени и сделал тихий вдох. Сегодня Леви был не в пиджаке, а надел чёрную водолазку, которая вообще не скрывала его отличную физическую форму. Он почти всегда носил чёрные, серые и тёмно-синие вещи (белые рубашки были исключением), только костюмы с пиджаками — видимо, старался соблюдать дресс-код. Эрен никогда не видел его в чём-то подобном. Не хватало только тяжёлых сапог, о чём он бы сказал Леви, если бы не знал, что за этим последует. — Эрен, — снова повторил Леви, вырывая его из раздумий. Он дёрнул стул ещё раз, упёрся ботинком в ножку и окончательно развернул к себе. С другого конца офиса на них в ужасе смотрела Саша. — Уже встаю, сэр. Эрен вскочил, придерживая папку. Стояка, вроде бы, не было — только злость на самого себя и на Леви. Тот наконец-то сам поднял голову, вынужденный смотреть на Эрена снизу. — Я вижу, — произнёс он скучающим тоном, помедлив чуть дольше, чем нужно, — идём. Эрен послушно пошёл за Леви, недоумённо развёл руками в ответ на вопросительный взгляд Саши и аккуратно отодвинул папку от колен уже около лифта. Леви, к счастью, на него не смотрел, что-то набирая в телефоне. Стояк точно прошёл. — Ну и что это было? — спросил Леви через минуту, поднимая глаза от экрана. — Простите, Леви, — ответил Эрен. Ему нравилось произносить это имя. Он знал, что другие сотрудники бояться его говорить, хотя Леви не запрещает им напрямую. Эрен знал, что если назовёт Леви по имени, тот немного замешкается, а смотреть на это было приятно. — Извинение — не ответ. — Закружилась голова, — беспечно назвал Эрен первое, что пришло на ум. Позже, пока они молча ехали в прозрачном лифте вверх, у Эрена и вправду на секунду закружилась голова — то ли от запаха Леви, то ли от вида горловины водолазки, плотно обхватывающей его шею. *** Друзья мучили Эрена ещё неделю-другую, но постепенно желание подразнить его именем Леви сошло на нет. Он стал осторожнее, рассказывал больше про Сашу и Конни и один раз даже позвал их всех вместе в кафе вечером. Когда Имир спросила про начальника, Саша перестала есть, вздрогнула и попросила не упоминать этого злого коротышку в её присутствии. Конни сказал, что стажировка приносит ему больше боли, чем пользы, а Леви лучше бы сходить на курсы по управлению гневом. — Странно, а Эрен такого не рассказывал, — удивилась Микаса, когда Конни похоже изобразил Леви, яростно выговаривающего ему за ошибку в документе. — Потому что Эрен его любимчик. Леви его не трогает, — хмыкнула Саша с набитым ртом. Имир торжествующе подняла бровь. — Бред, я просто… — Эрен хотел сказать «лучше работаю», но вовремя заткнулся, — …я просто лучше умею от него отбиваться. — Ни разу не видела, — пожала плечами Саша. Имир хотела спросить что-то ещё, но Эрен быстро перевёл тему на музыку, попросил Жана рассказать о группе и даже пообещал ему помочь в организации первого концерта. Конни такое любил, сам тоже немного играл, и через пять минут все уже забыли, что хотели пообсуждать Леви. Эрен сидел тихо, стараясь не спугнуть им самим начатый разговор, но вскоре не выдержал. — Сейчас приду, — сказал он торопливо, выбрался из-за стола и ушёл в туалет. В этот раз умывание холодной водой не очень помогло. Чёртова Саша! Быть в «любимчиках» у Леви ему хотелось ещё меньше, чем ходить незамеченным. Эрен закрылся в кабинке, сел на крышку унитаза и зажмурился. Имя Леви словно застревало у него в горле: он попробовал беззвучно произнести его, чтобы избавиться от наваждения. Эрен представил, как позвал бы его вслух, сидя в офисном туалете — такая же кабинка, такая же дверь с замком, которую он не станет запирать. Если бы он позвал его, а Леви услышал, что бы он сделал? Зашёл бы внутрь, открыл дверь носком ботинка, чтобы не испачкать руки; посмотрел бы на Эрена и взглядом потребовал объяснений? Что бы Леви сделал, потянись Эрен к его ремню? Член уже упирался в джинсы; Эрен расстегнул молнию, развёл ноги пошире и обхватил себя рукой. Он снова позвал Леви, на этот раз шёпотом. Представил, как снимает с него брюки, ведёт носом по животу, вдыхает этот невыносимый парфюм, как держит Леви за ягодицы, прижимая ближе к своему лицу. Эрен шумно вдохнул, замычал сквозь зубы, погладил себя. Интересно, он бы позволил взять в рот? Держал бы за волосы, или стоял и делал вид, что просто терпит это? Эрен приоткрыл рот, впуская в себя воображаемый член, качнул шеей, быстрее двигая рукой. Он был так жалок. Видение стало слишком отчётливым, Эрен задыхался — то ли от своих мыслей, то ли от руки на члене, то ли от снова застрявшего в глотке имени. Он назвал его ещё раз, шёпотом, распахнул глаза и кончил на пол между своих широко расставленных ног. Леви присутствовал в воздухе, как непроизнесённое заклинание. Эрен вытер руки, член, попытался аккуратно смазать бумагой сперму с грязного пола. В голове было пусто и немного тоскливо. Возвращаться к друзьям не хотелось, обсуждать с ними Леви — тем более; Эрен сел обратно, потерянно достал телефон и уставился на несколько уведомлений, висевших на заблокированном экране. «Перезвони». «Это срочно». Пропущенный звонок там тоже был. Эрен поверил бы в любую мистическую дичь, но только не в такую банальную. Он смотрел на телефон, как дурак, пока не понял, что Леви звонит опять. Игнорировать было нельзя. — Эрен, — произнёс Леви в трубку, и ни от какого воображаемого «любимчика» не осталось и следа. Он звучал так зло и раздражённо, что Эрен вздрогнул. Разница между его фантазией и реальностью была слишком жестока. — Леви, — произнёс он голосом человека, который только что кричал на морозе. — Ты знаешь какой сейчас час? — спросил Леви. — Да, — ответил Эрен, посмотрел на часы и застонал. Он впервые забыл, что должен был прислать ещё один важный отчёт. — Я разочарован, — тихо сказал Леви. — Вы ещё в офисе? — быстро спросил Эрен, выбегая из туалета и на ходу подхватывая со своего стула пальто. Телефон, зажатый плечом, жёг ухо. — Не имеет значения, — резко сказал Леви. — Подождите! — громко сказал Эрен, игнорируя удивлённые взгляды друзей. — Я сказал, это… — Пожалуйста, Леви, я сейчас приеду, — попросил Эрен тише, махнув рукой Микасе. Она единственная смотрела на него почти с пониманием. Леви не стал отвечать и положил трубку, что обычно было очень плохим знаком. Эрен прикинул, что пешком доберётся до офиса за десять минут, а такси искать будет может и больше, поэтому просто рванул вперёд по улице, едва не сшибая прохожих. В лобби было тихо. Эрен пронёсся мимо закрытых кафе, неработающего водопада, перепрыгнул через турникет, игнорируя недовольный возглас охранника. — Я здесь работаю, — крикнул он, нажимая кнопки у лифта, — Эрен Йегер, посмотрите в базе! Охранник устало выругался. Лифт ехал слишком медленно и Эрен беспомощно переминался с ноги на ногу, пока мелодичный голос отсчитывал этажи. В коридорах было пусто, хорошо хоть лампы горели. В их опен-спейсе тоже никого не было — Леви в том числе. Эрен быстро подошёл к своему столу, сел, открыл нужные файлы и начал работать, даже не сняв пальто и рюкзак. Он, конечно, хотел бы извиниться лично, но и так тоже сойдёт. Всё равно отчёт был сделан почти полностью, ему нужно было где-то полчаса на правки и финальную проверку. Кто-то в офисе всё таки был. Эрен услышал шаги, но даже не повернулся. Какая разница. Шаги были торопливые — кажется, стучали каблуки. Женщина засмеялась, потом замолчала, удивлённо сказала «о!» и Эрен понял, что она идёт к нему. Он раздражённо дёрнул головой, не желая прерываться. — Малыш, ты в курсе, что сейчас уже не работают? — с любопытством спросила женщина, вставая напротив. Эрен потянул носом запах духов; они были ему незнакомы. Голос — тоже. Если женщина и работала здесь, за эти полгода Эрен её ни разу не встречал. — В курсе, — улыбнулся он, не отрываясь от отчёта. — Восхитительно, — почему-то обрадовалась она, — и что же ты делаешь? — Я не могу вам сказать, пока не узнаю, что вы сотрудник, — вежливо огрызнулся Эрен. — Я гость, — гордо сказала женщина, ткнув себя в грудь. — И чей же? — спросил Эрен, дописывая последнюю колонку отчёта. — Мистера Аккермана, — сказала женщина. Эрен поднял на неё глаза прежде, чем она договорила. Она была не то, чтобы красивой — но точно обаятельной. В расслабленном, женском офисном пиджаке, широких мягких брюках. Женщина смотрела на него с большим интересом, будто Эрен был бабочкой у неё на иголке, и почему-то ассоциация приходила именно такая. — Я тебя наконец-то заинтересовала, — радостно протянула она, нагибаясь пониже. — Ты очень красивый, ты знаешь? Эрен привычно улыбнулся. Ему было не очень понятно, почему гостья Леви вообще засматривается на других парней, но в целом… женщины постоянно обращали на него внимание. — Не интересует, — хмыкнул Эрен. — Ещё бы, — улыбнулась она, порылась в кармане брюк и достала оттуда шоколадную конфету. — Хочешь? — спросила она Эрена так, будто была колдуньей из пряничного домика. Конфета выглядела чистой, не помятой и вроде, даже, вкусной. Эрен смотрел на протянутую к нему ладонь и невольно улыбался — ему было всего-то двадцать пять, конечно его можно было купить хорошей конфетой. — Не раньше, чем он закончит отчёт, — произнёс Леви, обходя Эрена со спины. Женщина издала радостный возглас, бросила конфету Эрену в лицо и обняла Леви так, что он едва не оторвался от пола. Когда Эрен думал, есть ли у Леви женщина, ему и в голову не приходило, что она может быть такая. Он жадно смотрел на них: маленькая сценка на троих в этом неизменном углу у его стола была ему и неприятна, и интересна. Эрен хотел, чтобы Леви посмотрел на него. В самом деле, он же сбежал к нему в офис, бросив друзей. Но Леви повернулся спиной, и Эрен видел только сверкающие радостью глаза женщины. — Я надеялся, тут никого нет, — сказал ей Леви, словно извиняясь. — Это лучше, чем «никого», — весело ответила она, — мы прекрасно поговорили. Зачем он работает в десять вечера? — Потому что не работал днём, — ответил Леви, не поворачиваясь. Эрен покраснел, потому что днём он… и в самом деле не особо работал. — Ты ужасный руководитель, — сказала женщина. Леви хмыкнул, но отрицать не стал. Эрен чувствовал, что проваливается в какую-то чужую, личную сцену, но не мог позволить себе встать и уйти; они же говорили о нём, но так, будто его тут и не было. Если она собирается дотронуться до Леви… Эрен стиснул зубы и попробовал отвлечься на отчёт. Странная женщина тут же оживилась, возвращая своё внимание к нему. — Эрен, ешь конфету, — сказала она, — я специально тебе несла. Внизу был фуршет для начальников подразделений. Мы там как раз… — Ханджи, — почти умоляюще сказал Леви. Эрен ничего не понимал, его голова почти заболела от новой информации. Леви определённо не спал с ней. Или спал, но ничего больше — пара в отношениях так себя не ведёт. Она знала, как зовут Эрена. От количества вопросов, которые хотелось задать, застучало в висках. Леви схватил Ханджи за локоть и почти потащил за собой к выходу, прерывая её на полуслове — и Эрену казалось, что он теряет важного свидетеля. — Подождите! — громко попросил он, вставая. Ханджи махнула рукой. — Эрен, ты такой высокий! — радостно сказала она, будто сообщала об уникальном открытии. Леви продолжал тянуть её в сторону двери и на Эрена не смотрел. — Я скинул вам отчёт, — продолжал пытаться Эрен, — хотя бы прочтите письмо. — Он прочитает! — невнятно ответила за Леви Ханджи уже где-то у лифта. И вот Эрен уже был в офисе один. Он медленно разжал ладонь: от конфеты остался один смятый фантик да горячий, растекшийся по пальцам шоколад. Эрен закрыл файл с отчётом, выключил компьютер, написал Микасе и спросил, сидят ли они ещё, или уже разошлись. Леви сказал Ханджи, как его зовут? Или та сама где-то увидела? Эрен осмотрелся, пытаясь найти своё имя где-то на вещах вокруг — ничего такого не было. При желании, он ещё мог бы их догнать, особенно если оба пошли на парковку. Эрен посмотрел на телефон, открыл почту — в ответ на отчёт Леви буквально секунду назад написал короткое «спасибо». «Могу я задать вопрос?» — набрал Эрен в ответ, пока не успел передумать. Через минуту Микаса написала «разошлись, как ты ушёл». Ответ от Леви пришёл ближе к часу ночи. «Нет, не можешь». *** Жан пролил коктейль прямо на Армина, когда Эрен его толкнул. В клубе было так тесно, что они стояли, прижавшись друг к другу, как в метро в час пик. Армин только поджал губы и вытерся салфеткой, которую буквально отвоевал у бармена. — Где Имир? — безнадёжно спросил Эрен, таскавшийся с её бутылкой пива уже час. — Скорее всего, целуется с той блондинкой в туалете, — недовольно прошипел Жан. — Почему натуралам всегда тяжелее всех? — спросил Армин у Жана, и они оба уставились на Эрена с одинаковым выражением на лице. Эрен только развёл руками. В клубе играл какой-то беспорядочный плейлист, от некоторых песен люди оживлялись и начинали танцевать активнее, и тогда их втроём качало, как на волнах. Хорошо, что был забронирован столик, если они до него, конечно, доберутся. Райнер и Бертольд смотрелись за ним вдвоём максимально уместно: на Райнера было приятно посмотреть, он словно сошёл с рисунка Тома из Финляндии, а Бертольд дополнял его подведёнными глазами и необычно оживлённым выражением лица. Вот кому сегодня точно весело.. — Почему Микасы всё ещё нет? — спросил Жан, крутя головой. — Я ей звонил, здесь ничего не слышно, — ответил Эрен, — я попробую выйти на улицу. Эрен едва пробрался сквозь толпу, помогая себе бутылкой Имир и иногда ловя заинтересованные взгляды. Какой-то рыжий парень даже ухватил его за запястье, но Эрен безразлично выдернул руку и прошёл вперёд. В клубе сегодня выступали драг-артисты, поэтому народ был разнообразный: от гетеро-парочек и шумных компаний девчонок до накрашенных парней на высоких каблуках. Эрен пришёл сюда, в первую очередь, чтобы проверить самого себя — а в итоге скучал и больше пил, чем с кем-то знакомился. Леви никак не мог бы вписаться в такой мир. В этот клуб. Эрен не мог себе представить их сидящими за столом, держащимися за руки, как два образцовых гея. Может быть, Леви вообще им не был. Может, и Эрен тоже? Ни один из парней в клубе ему не понравился, никого не хотелось обнять, тем более поцеловать; никому из них не хотелось отсосать. Эрен стиснул зубы, запрещая себе думать об этом. Он набрал Микасу, уже выйдя на улицу под небольшой навес. Район был сомнительный: рядом торчали ещё несколько похожих заведений, гремел музыкой стрип-бар, через дорогу скрипел старый трамвайный путь, а ещё дальше — чернела река с отражавшимися в ней домами. А дальше была темнота. Эрен увидел Микасу прежде, чем успел позвонить. Она подбежала к нему и обняла, чмокнула в щёку и посмеялась над его растерянным видом. — Я случайно попала в соседний клуб, перепутала, — сказала она, не спеша заходить с Эреном внутрь. Они остались стоять у входа, рассматривая людей, тусовавшихся на улице. — Там интереснее? — спросил Эрен, всем видом показывая, как ему скучно. — Я что-то заподозрила, когда меня на входе попросили надеть красный или зелёный браслет. Красный — если тебя нельзя трогать, зелёный — если можно. — Трогать? — И спросили, буду ли я снимать обувь вместе с одеждой, — ухмыльнулась Микаса. — И что это за клуб? — поинтересовался Эрен с безразличным видом. — Не знаю, но там точно бдсм-вечеринка, — хмыкнула Микаса, — еле убежала. Уговаривали, говорили сегодня будет весело. — А зачем оставлять обувь? — спросил Эрен, забыв, что ему, вроде как, неинтересно. — Чтобы тебе могли её облизать, — ответила Микаса и рассмеялась, глядя на его озадаченное лицо. — Какой же ты неиспорченный, — с нежностью сказала она, потрепав Эрена по голове. Он недовольно замычал и увернулся, пытаясь избежать прикосновения. — Иди расскажи это Жану, — проворчал он, складывая руки на груди, — я ещё постою, потом найду вас. Микаса, всё ещё посмеиваясь, ушла, а Эрен остался стоять на улице. Он очень надеялся, что не слишком тёплая погода остудит его горевшее лицо. Сама мысль о бдсм-вечеринке была ему противна: трогать чужие тела, толкаться в тесном клубе почти нагишом, отбиваться от внимания неприятных людей… Нелепые маски из кожи, шорты (особенно на мужчинах за пятьдесят) — всё, что Эрен знал о таких вечеринках, ему не нравилось. Дыхание у него перехватило потому, что он подумал не о вечеринке, а о Леви. Если бы тот надел костюм из этих дурацких ремней, приблизился бы к Эрену хотя бы на расстояние вытянутой руки, то Эрен, наверное, умер бы прямо там. Леви и правда не подходил ни одному из этих клубов, не укладывался в этот мир, но зато он великолепно вписывался в мысли Эрена — в такие, от которых ему пришлось сейчас вдохнуть холодного воздуха ртом, чтобы хоть немного унять внезапное возбуждение. Можно трогать или нельзя, господи… — Эрен! — позвали его, отвлекая от страданий. Он обернулся на звук знакомого голоса: действительно, эта женщина умела кричать так, что забыть её было нелегко. Она снова была одна, снова выглядела как эксцентричная учёная, собирающаяся наколоть Эрена на булавку. — Ханджи, — улыбнулся Эрен, отлипая от стены. — Так ты и правда гей? — обрадовалась она, рассматривая вывеску, под которой он стоял. — Я и сам пока не понял, — честно ответил Эрен. Он вынул руку из кармана и протянул ей. — Спасибо, мне очень приятно, — Ханджи схватила его ладонь обеими руками и жизнерадостно потрясла. Её лицо было усыпано блёстками от бровей до губ, в декольте лежал золотой кулон с крылышками, широкие брюки снова скрывали фигуру ниже пояса. — Что вы здесь делаете? — спросил Эрен, поймав своего «важного свидетеля». Удача была слишком очевидной, чтобы не воспользоваться. — Я гуляю, приехала всего на недельку, — Ханджи развела руки, чтобы объять ими весь город, — посмотреть, как вы тут живёте. — А вы откуда? — спросил Эрен. Ханджи его умиротворяла. — Из Троста, — она показала рукой назад, очевидно в требуемом направлении. Эрен улыбнулся, узнавая — из Троста приехала и Саша. — Вы приехали сюда, чтобы сходить в гей-клуб? — дружелюбно спросил Эрен. Они с Ханджи смотрели друг на друга как люди, которые могли бы с равным успехом и подраться, и стать прекрасными друзьями. Эрен понял, что она не такая весёлая и легкомысленная, какой кажется — выправка у Ханджи была какая-то армейская, рука ощущалась слишком крепкой для такой беспечной женщины. С Леви она обращалась мило, но очевидно знала, что он за человек и едва ли боялась его хоть секунду. Эрен, например, не знал ничего. Ханджи посмотрела на него с одобрением, рассмеялась и поправила волосы, забранные в небрежный пучок. — Я была на бдсм-вечеринке, — ответила она, — но решила выйти подышать свежим воздухом. Там скучно. — У вас зелёный браслет? — спросил Эрен. — Конечно, — ответила Ханджи, улыбаясь, и снова сказала с каким-то удовольствием, — ты очень красивый и умный мальчик, Эрен. — Я уже сказал, что меня это не интересует, — он посмотрел ей в глаза, прекрасно понимая, что её это нисколько не интересует тоже. Он уже не был уверен, есть ли у неё отношения в принципе. — Хочешь знать, какой браслет у Леви? — спросила Ханджи. Эрен открыл рот, чтобы сказать «нет», но подавился вдохом. Ханджи снова рассмеялась, и по ней вообще невозможно было сказать, шутит она или нет. Эрен отдышался. Нет, эта женщина просто так его не возьмёт. Он посмотрел ей в глаза — добрые, смотревшие на него с участием, вроде как. — Хочу, — сказал Эрен. Голову ему кружила какая-то непонятная лёгкость. Ханджи пожала плечами, развернулась к группе людей на другой стороне улицы и помахала им рукой. — Леви! — закричала она так, что Эрен вздрогнул, хоть и ждал чего-то подобного. Леви развернулся, посмотрел на неё с выражением абсолютной незаинтересованности и скользнул взглядом по Эрену, узнавая. На Леви были джинсы, какая-то непонятная толстовка и куртка — если бы не Ханджи, Эрен его в жизни бы не заметил. А ещё он был не в ботинках, а в тяжёлых сапогах, вроде армейских. Рядом с Леви стояли мужчина и девушка. — У тебя зелёный или красный? — закричала Ханджи, показывая на своё запястье. Эрен хотел бы, посмеиваясь, наблюдать за этой странной сценой со стороны, но складывалось ощущение, что развлекается здесь в первую очередь Ханджи. Леви нахмурился, показал Ханджи средний палец и отвернулся. — Ну, что ты думаешь? — довольно спросила Ханджи, поворачиваясь к Эрену. Он был и в замешательстве, и в восторге одновременно. — Выпьете с нами по коктейлю? — спросил он вместо ответа, и Ханджи тут же кивнула ему. Столик, который забронировали Жан и Армин, был рассчитан на восьмерых человек. Когда к ним подошли ещё четверо, Бертольд без вопросов сел Райнеру на колени, Жан опустился на ступеньку в полу и с удовольствием опёрся спиной на стену, а Имир вообще ещё не вернулась. Ханджи села рядом с Эреном, беспечно покачивая ногой и отпивая свой ярко-зелёный коктейль. Незнакомый мужчина, друг Ханджи и Леви, сел рядом с Микасой, смущённо поздоровался и внимательно посмотрел на сцену — там пела какая-то драг-дива с короткими рыжими волосами. Девушка (видимо спутница этого мужчины) присела рядом с ним и улыбнулась всем по очереди, задержавшись взглядом на Бертольде с Райнером. — Красивый мейк! — восторженно сказала она, показывая на Бертольда. Тот расплылся в улыбке, сразу начиная рассказывать, что за карандаш он использовал и кто из сидящих рядом его научил. Второй пустой стул остался прямо напротив Эрена. Леви аккуратно подвинул его ногой, сел, словно боясь, что спугнёт кого-то. Он посмотрел на всех, сидящих за столом, посчитал стулья и спросил, обращаясь к Эрену: — С тобой больше никого? — Нет, сэр, — покачал головой Эрен, надеясь, что его слышно. Музыка гремела так, что гудело в ушах. Он понял Леви буквально по губам, догадался, что тот спрашивает про Сашу и Конни. На лицах друзей был написан плохо сдерживаемый восторг по поводу того, что они видели. За спиной у Леви Жан подвигал бровями и послал Эрену самый выразительный взгляд, какой только мог. — Спасибо, что позвал, Эрен! — крикнула Ханджи, хлопая его по колену. Эрен не мог не смотреть на Леви — это было вообще всё, чем он собирался заниматься. Вокруг его головы дрожали огни, сзади танцевали люди в какой-то нелепой, фестивальной одежде, все, кроме Леви, пили коктейли и болтали — он один сидел, всё ещё напряжённый и явно не очень довольный ситуацией. Эрен, до сих пор сжимавший в руке бутылку пива Имир, поставил её на стол и толкнул к Леви. Тот покачал головой, одними губами произнёс «я не пью» и дёрнул плечом. — Сними куртку, чего ты сидишь сам не свой, — громко сказала Ханджи, протягивая к Леви руку и хватая его за молнию. Мужчина и девушка засмеялись. Эрен только сейчас заметил, что у них на руках браслетов не было, ни красных, ни зелёных; девушка была в обычном чёрном платье, в ботинках на каблуках, а мужчина больше походил на её старшего брата, чем спутника. Кто они Леви? — Отстань, — отмахнулся Леви от Ханджи. Он не выдержал и указал ей взглядом на Эрена. — Мальчик никому не скажет! — опять заорала Ханджи. Удивлённый Эрен сидел, как во сне. — Что я не скажу? — спросил он, перекрикивая музыку. Леви посмотрел на него, как на идиота. — Вы же вместе работаете, — пояснила Ханджи Эрену, будто это было её самым простым открытием за день, — он переживает! — Я никому не скажу, сэр! — поспешно прокричал Эрен, и для верности закрыл себе рот ладонью. Что именно он не скажет? Вряд ли кого-то можно удивить походом в гей-клуб. Леви обвёл глазами остальных, вздохнул и наклонился к своему другу; они переговаривались пару минут, потом друг пожал плечами и расхохотался. Ханджи вскочила, обошла стол и через мгновение уже сидела рядом с Микасой: судя по горящим глазам подруги, та рассказывала про диссертацию, и в глазах Ханджи мелькнул такой же огонёк. Почему он ещё не знает, кто она такая? Эрен маялся, не в силах спокойно усидеть на месте. Он махнул рукой Жану, призывая его пройтись: друг с готовностью вскочил на ноги, на ходу ослепительно улыбнувшись глазевшей на них Ханджи. Микаса закатила глаза. — Красивый, — одобрительно сказал Жан Эрену в затылок, пока они толкались в очереди в бар. — Кто? — Леви, — Жан засмеялся и ущипнул Эрена за руку. — Жан, — застонал Эрен, не оборачиваясь. От его размеренной скуки не осталось и следа: с появлением Леви даже второстортный гей-клуб преобразился, и уходить из него совершенно не хотелось. Эрен улыбнулся какому-то смотревшему на него парню, пробрался поближе к стойке и кивнул бармену с самым дружелюбным видом. — Чай, пожалуйста, — попросил он. Жан у него за спиной засмеялся снова. — Малыш, ты уверен? — спросил бармен, рассматривая Эрена как больного. — Как никогда, — ответил Эрен. Пока он нёс свой несчастный чай обратно к столу, тот сжёг ему все пальцы. Эрен поставил дымящийся стакан чая перед Леви, а сам забрал со стола отвергнутое пиво Имир. Он аккуратно отпил, посмотрел на Леви — тот глазел на чай, не моргая. Ханджи тоже смотрела, но старалась не подавать виду; они с Микасой как раз приступили к обсуждению того, как надо писать научную новизну исследования. Леви поднёс чай к носу, понюхал, покачал головой и аккуратно сделал глоток. Эрен не знал, что это означало, но кипяток хотя бы не оказался у него на лице. Леви теперь сидел вполоборота — видимо, только что смотрел на сцену. Он был уже без куртки. На нём оказалась не толстовка, а та самая водолазка, и на груди и спине под ней явно виднелось что-то ещё — вроде ремней с пряжками. Эрен закашлялся, опустил голову и с силой провёл рукой по лицу; когда он осмелился снова взглянуть на Леви, тот уже смотрел прямо на него. Остальные, кажется, ничего не замечали: Жан вообще куда-то ушёл, Микаса ещё говорила с Ханджи, Бертольд и Райнер лениво обнимались, обсуждая работу, Армин сидел в телефоне. Друзья Леви тоже покинули столик, но их было видно в зале, среди танцующих. Чувствуя, что совершает что-то непоправимое, Эрен прошёлся взглядом по ремням — они, вроде бы, обхватывали плечи и подмышки наподобие портупеи, а дальше… Наверное, соединялись на спине. Когда Леви подносил руку со стаканом ко рту, было видно, как ремни плотно обтягивают мышцы. Из-под рукава торчал браслет, но цвет Эрен никак не мог разглядеть — слишком ярко сверкала сцена. Либо у него темнело в глазах из-за снова накатившего возбуждения. Леви наконец допил чай, перестал смотреть на Эрена, откинулся на спинку стула и достал телефон. Эрен полез за своим. «Я правда никому не скажу», — написал он, подумав минуту. «Прекрати мне писать», — ответил Леви через минут пять с другой почты. Эрен кивнул, сохранил её в своём личном аккаунте и с него написал «извините». «Меня это не волнует», — ответил Леви почти сразу же. «Я могу объяснить вам позже, лично», — написал Эрен, в котором было три коктейля и чёртово пиво Имир. «Спасибо, не нужно», — набрал Леви. Он грубовато дёрнул Ханджи к себе, отрывая её от Микасы, и что-то шепнул ей на ухо. — Леви уходит! — разочарованно прокричала она, словно кому-то, кроме Эрена, было до этого дело. Бертольд с Райнером красили Армину глаза. Наверное, одна Микаса вообще следила за тем, что происходит. Эрен не хотел, чтобы этот вечер так заканчивался. Леви здесь было не место, это правда — но часть Эрена очень ждала, чтобы ему сегодня повезло. Он всё ещё понятия не имел, чего именно хочет, только сам Леви имел значение; желать целоваться с ним в толпе людей было убого, думать о сексе в туалетной кабинке — и того хуже. Эрен бы забрал себе Леви целиком, и от этой мысли ещё больше захотел рассмотреть те ремни, потрогать их, может быть. В его голове это сплелось в одну большую больную фантазию, и даже подрочить на неё в туалете гей-клуба казалось чем-то неправильным. Он же здесь, перед ним, можно на самом деле протянуть руку и дотронуться. Леви встал, поставил стакан из-под чая на стол, посмотрел на Эрена открыто и зло. Он взял куртку, снова наклонился к Ханджи и что-то сказал ей. Она отрицательно помотала головой и скрестила руки на груди. Леви нахмурился, пожал плечами и пошёл от их столика с такой скоростью, что пока Эрен вставал, спина Леви уже затерялась в толпе. Кажется, теперь играла Бритни. Расталкивая перед собой танцующих под неё людей, Эрен терялся в ощущении полной сюрреалистичности происходящего. Возможно, он завтра придёт в офис и поймёт, что это было его очередной больной фантазией. Леви просто не могло здесь быть. В толпе то и дело мелькали черноволосые затылки, бритые или не очень, мужчин ниже Эрена тоже было полно — ни один из них не был Леви. Эрен рвался к выходу, как безумный, будто за ним кто-то гнался, и вылетел в пустой коридор к гардеробу помятый и взъёрошенный. Волосы растрепались, резинка с них куда-то подевалась, рубашка перекрутилась набок. Леви стоял у выхода и смотрел на Эрена чуть ли не с жалостью. — Подождите, — попросил Эрен, задыхаясь. Его проигнорировали. Леви стоял близко, но быстро передвигался: пока Эрен шёл до двери, тот уже выскользнул наружу. На улице, кроме клубов и домов, была ещё и та самая ночная темнота, и Эрен всерьёз испугался, что Леви затеряется в ней в своей чёрной куртке. Ему было страшно, волнительно и болезненный восторг щекотал горло. Эрен вышел на улицу, беспокойно всматриваясь вдаль и чуть не врезался в Леви, который стоял почти у самого крыльца под тем навесом, где ещё недавно была Ханджи. — Аккуратнее, — резко сказал он, собираясь отступить. Эрен схватил его за рукав, потянул на себя и попятился назад и налево — в нишу между двумя домами, где иногда кто-то курил. Леви шагнул за ним, раздражённо толкнул Эрена к стене и отошёл, рассматривая. — И что ты будешь делать? — немного неприязненно спросил он. — Разберусь по ходу, — ответил Эрен, улыбаясь, — дайте только начать. Ему было холодно и одновременно жарко, так, что всё тело трясло. Леви не ушёл. Эрен рассматривал его, будто видел впервые, и в груди поднималось чувство, которому он пока не знал названия. Болезненное и приятное. — Ты сопливый мальчишка, — нахмурился Леви, — и мой подчинённый. — Вы всё ещё не ушли, сэр, — парировал Эрен. — Я просто прикидываю, куда тебя ударить, — серьёзно сказал Леви, на секунду окинув взглядом фигуру Эрена. — Хотите воспитывать через боль? — улыбнулся Эрен, начиная что-то понимать. — Ты хотя бы умнее, чем остальные, — сказал Леви, подходя поближе. — По лицу, сэр? — спросил Эрен, рассматривая чужие тонкие губы. — Что? — Удар по лицу? — Эрен вдохнул побольше воздуха. Пальцы у него дрожали. Леви взглянул на них, на его живот, потом посмотрел прямо в глаза. Он ничего не делал, не двигался с места. Какой он красивый, подумал восторженный, восхищённый Эрен, я бы, наверное, мог за него умереть. И врезал Леви по щеке. Тот почти не дёрнулся. Эрен бил со всей силы, но Леви выдержал удар, только удивлённо вдохнул. У Эрена гулко стучало сердце, но руки больше не дрожали — и почти не чувствовался холод. Леви опустил глаза, дыша тихо и очень аккуратно. В темноте было плохо видно, с улицы светили только фонарь и пара неоновых вывесок, но каждая черта его изменившегося лица была теперь будто выжжена у Эрена в голове. Лицо у Леви порозовело, но не от холода или от удара — по щекам расползался совершенно другой румянец. Эрен приоткрыл от восторга рот. Он всё ещё чувствовал себя, будто во сне, но мысли теперь были гораздо яснее. — Подойдите, — сказал Эрен. Леви шагнул вперёд, поднимая лицо. Эрен смотрел в его глаза, живые и беспокойные, почему-то очень светлые, хотя зрачок и был почти во всю радужку. Леви мог бы убить его голыми руками, подумал Эрен с удовольствием — но пока этого не делает. Эрен знал, что Леви ещё и близко не на грани, и ещё откуда-то понимал, как его туда привести. — Нужно сказать это, сэр, — внятно произнёс Эрен, глядя на него и не двигаясь с места. В глубине глаз Леви что-то промелькнуло. Он сжал губы, прикусил нижнюю, ответил тихим вдохом. — Говорите, — повторил Эрен. Леви оставил губу в покое, моргнул. — Спасибо, — хрипло сказал он наконец. Эрен улыбнулся. Ему хотелось коснуться Леви, но показать этого было нельзя. Он аккуратно убрал руки за спину, вцепился пальцами в запястье второй руки и посмотрел на лицо лицо Леви, в то место, куда ударил. Под его взглядом тот покраснел сильнее, не смог сдержать ещё одного шумного выдоха. Эрен покачал головой, выражая лёгкое недовольство. Леви опустился перед ним на колени. Не разрывая зрительного контакта, он повторил чужой жест, сцепляя руки за спиной. Эрен слышал шаги, люди шли мимо них из клуба, и не думая заглядывать в этот полутёмный закуток — если бы они увидели их сейчас, о чём подумали бы? От вида Леви у своих ног Эрен захотел зарычать от удовольствия. — Уже лучше, — вместо этого сказал он, — но я хочу убедиться. Поднимите голову выше. Леви послушно запрокинул лицо, глядя Эрену в глаза. Волосы беспорядочно упали на виски, целиком открыв выразительное, ждущее лицо. Эрен ударил ещё дважды, с разных сторон, не торопясь и рассматривая реакцию тела Леви — она была восхитительна. — Спасибо, — снова сказал тот, когда Эрен прекратил бить. — Достаточно? — спросил Эрен. Правильный ответ был только один. — Нет, — хрипло ответил Леви, — можно до тебя дотронуться? Эрен снова улыбнулся. — Не сегодня, — ответил он, с удовольствием рассматривая чужие глаза, в которых билось желание. — Пожалуйста, — попросил Леви, переводя взгляд с лица Эрена на его пах. — Ещё одно слово, и нельзя будет прикасаться к себе, — сказал Эрен, едва сдерживаясь. —Пожалуйста, — произнёс Леви снова, плохо владея собой. Он слегка подался вперёд, сдержался и застыл. Эрен опустил руку к ширинке, расстегнул, достал пульсирующий от возбуждения член и сжал его в ладони. Леви с облегчением взглянул на него, открыл рот, чтобы что-то сказать. — Вам нельзя меня касаться, — произнёс Эрен, водя кулаком по члену. — Держите руки за спиной. Не шевелитесь. Смотрите на меня. Леви глядел на него в немом удивлении, застыв так старательно, что, кажется, едва дышал. Его глаза метались от руки Эрена на члене до его лица: чуть скрытого тенью, с сосредоточенно сведёнными бровями. Он прикрыл глаза, но следил за Леви из под ресниц, пока ладонь двигалась в неторопливом темпе. — Вам нельзя будет дрочить дома, сэр, — говорил Эрен тихо, внимательно глядя на подрагивающие ноздри Леви, — и вы напишете мне об этом, когда ляжете спать и когда проснётесь. Ещё вам нельзя будет сходить в душ до утра. Леви дёрнулся, как от удара. Эрен улыбнулся, задвигал рукой быстрее. — Я знаю, — мягко сказал он, — но вы не станете. Об этом тоже нужно будет написать. Леви застыл снова, глазами следил за рукой, будто загипнотизированный. Эрен ускорился: на самом деле он даже сдерживался, чтобы успеть сказать всё, что хотел. — Можете попросить, — произнёс он, проводя пальцем по головке. Он знал, что ему нужно, и Леви тоже это знал. От понимания такой простой истины Эрен застонал, сжимая ладонь сильнее. — Пожалуйста… кончи мне на лицо, — сказал Леви тихо, слегка задыхаясь. Эрен хмыкнул. — Ещё раз. Громче. Внутри, у него в груди, кажется была буря вместо лёгких. Ему хотелось закричать, укусить Леви, разорвать на части. Всё сразу. Но пока было нельзя. — Пожалуйста, — снова попросил Леви, — кончи мне на лицо. Он открыл рот, высунул язык, глядя Эрену в глаза. Это всё ещё была не та грань, но уже чуть ближе. От осознания того, что он сегодня получил, и что ещё получит, Эрен мысленно взвыл. Он провёл рукой по члену ещё раз, сжал его, взглянул на чёрные волосы, иглами лежавшие на красивом лице и беззвучно кончил на Леви, его покрасневшие скулы и высунутый язык. — Спасибо, — хрипло, невнятно сказал Леви, не двигаясь. Потом закрыл рот. Эрен позволил себе шумно вдохнуть. Он аккуратно придержал медленно опадающий член, посмотрел на Леви с удовлетворением. Эрен хотел, чтобы Леви помнил его вкус так долго, как человек способен такое помнить. — У вас есть влажные салфетки, сэр? — спросил он. Леви кивнул. — Достаньте их для меня. Эрен лениво проследил, как чуть дрожащая рука Леви скользнула в карман куртки. Пачка салфеток была новая, ещё не вскрытая; Леви с жадностью посмотрел на неё, отдавая Эрену. Тот понимающе улыбнулся. — Скажу иначе, — произнёс он, тщательно вытирая руку, пах и место на джинсах, куда попала пара капель, — вам нельзя как-либо очищаться, пока я не дам разрешение. Салфетками тоже. Леви снова кивнул. Эрен заметил, что у него слегка вздрогнул подбородок. Он неторопливо застегнулся, расправил спину, вернул Леви аккуратно закрытую упаковку. — Посмотрите на меня и повторите, что именно вы поняли. Леви открыл рот, замешкался на пару мгновений — казалось, ему трудно заставить себя произнести хоть звук. Сперма застывала на его лице и волосах белёсыми потеками. К тому времени, когда он доберётся домой, это будет выглядеть ещё прекраснее, подумал Эрен. А пока Леви будет ехать на такси… Член снова дёрнулся, упираясь в ширинку. — Я не должен дрочить… — хрипло сказал Леви, нахмурился, собираясь с мыслями, — и принимать душ. Очищать лицо, пока ты не разрешишь. Леви запнулся, подавился вдохом. Эрен кивнул, ожидая продолжения. — Я должен написать тебе об этом перед сном и с утра, — продолжил он после секундной паузы. Эрен утвердительно хмыкнул. — Можно задать вопрос? — спросил Леви, опуская взгляд в землю. Его стало почти не слышно. — Да. — Что будет, если я кончу без рук? Эрен неверяще рассмеялся. Он шагнул ближе, поднял ногу и провёл кроссовком по паху Леви, вслушиваясь в его… даже не стоны, скорее болезненно громкое дыхание. Эрен надавил сильнее, погладил под яйцами, всерьёз раздумывая, не ударить ли. — Это будет плохо. Вы напишете мне, если такое случится, — решил он, — и я скажу, что именно делать. Леви дышал открытым ртом, его бёдра мелко вздрагивали, когда чужая нога особенно сильно нажимала на член. — Сейчас вы пойдёте домой, — сказал Эрен, рассматривая склонённую, застывшую перед ним фигуру. Ему захотелось взять Леви зубами за ремни, которые он видел под водолазкой, и тащить так до самого дома. Эрен убрал ногу, шагнул назад. — Вызывайте такси, — разрешил он. Леви едва заметно кивнул. Он аккуратно опустил руки, сжал и разжал пальцы, будто проверяя, может ли. Потом полез за телефоном в карман, и синеватый экран осветил его взволнованное лицо. Эрен наблюдал, впитывая в себя каждую деталь. Возбуждение будто расплылось по телу, перестав концентрироваться только в паху. Голова плыла, Эрен только силой воли удерживал себя от того, чтобы не сесть на грязный асфальт прямо сейчас. Ему тоже нужно было попасть домой, но не раньше, чем он увидит, что Леви уехал. Возвращаться ли к друзьям в клуб? Или они уже все разошлись? Кто знает, может они пробыли в этой подворотне пять минут, а может и пять часов — Эрен потерял ощущение времени, оно скрутилось в какую-то бесконечную петлю, замоталось вокруг его шеи. — Приедет через две минуты, — подал голос Леви, убирая телефон. Эрен кивнул, выныривая из собственных мыслей. — Вы можете встать, — разрешил он. Темнота вокруг них сгустилась — погасла вывеска соседнего клуба, перестав подсвечивать землю кисло-розовым. Очертания фигуры Леви чуть размылись. Он поднялся с колен очень медленно, будто боялся упасть. Эрен его понимал, ему тоже казалось, что он в любой момент может оступиться. На лице Леви блестела сперма, ещё не до конца высохшая, загустевшая белёсыми потёками; он взглянул на Эрена долгим, нечитаемым взглядом. — До завтра, сэр, — сказал Эрен, услышав как снаружи останавливается машина. Леви кивнул, развернулся и зашагал прочь, сунув руки в карманы куртки. Его спина чуть дрожала, когда он выходил навстречу уличному свету. Потом Эрен услышал хлопок двери, звук отъёзжающей машины, и, наконец, остался совсем один. Он аккуратно вздохнул, сел на землю, закрыл лицо ладонями и тихо завыл. *** Микаса писала трижды. Сначала простое «Эрен, куда ты пропал?», потом «а, понятно» и потом ещё смайлик. Правда, к тому моменту, как Эрен пришёл в себя, вытер лицо и снова встал на ноги, у него было ещё несколько пропущенных от Жана, Армина — и снова от Микасы. Наверное, они решили, что Леви всё таки пошёл убивать его, а не трахать. «Я уехал домой», — написал он им всем, пока ждал такси. Возможно, завтра у него начнётся воспаление лёгких — пальто осталось в клубе, а на улице было дай бог плюс десять — но возвращаться к друзьям он физически не мог. Эрен знал, что что-то безумное написано у него на лице, и никакой выдержки бы не хватило пытаться это скрыть. Таксист пытался заговорить с ним, спросил, где теперь молодёжь проводит вечера, но Эрен ответил невпопад и такую странную дичь, что тот быстро заткнулся и остаток дороги с тревогой поглядывал в зеркало. Эрен представил, как рассказывает всё, что с ним сегодня случилось. Интересно, а Леви спрашивали о чём-то похожем, пока он ехал домой? Такстист невольно вздрогнул, услышав, как его странный пассажир смеётся и никак не может остановиться. Дома Эрен слегка успокоился. Он выпил воды, умылся, посмотрел в зеркало на своё дикое, будто чужое лицо, блестящие от возбуждения глаза. Это видел Леви, пока смотрел на Эрена снизу вверх? Ощущение своей власти над ним поутихло, уступило место сомнению: что, если Леви перепутал и принял Эрена за того, кем он не является? Как он там говорил, сопливый мальчишка? Эрен упёрся ладонями в раковину, всмотрелся в своё лицо, нахмурился. Он хотел понять, что такого в нём нашлось для Леви, что тот позволил… зайти так далеко. Это было всегда, или появилось только сегодня? Он вспомнил, как смотрел на Леви раньше, как дрочил на него в туалете — тогда это казалось ему просто влечением, но Эрен в то же время чувствовал и что-то… Не возвышеннее и чище, а наоборот. Он хотел вцепиться в Леви зубами, причинить ему боль, а потом забрать её. Когда он смотрел на Леви, то не чувствовал себя до конца человеком. Он словно был чем-то большим. Жаль, что Эрен не мог об этом спросить. По крайней мере, не в ближайшее время. Он взглянул в свои глаза, поймал их уверенный, лихорадочный блеск. Жёлтая лампа в ванной бросала на его лицо странные, жутковатые отсветы. Нет, пожалуй жалким он не выглядел. Ночью, около двух часов, Эрен получил сообщение. «Я сделал всё, о чём ты говорил». «И что это?», — ответил Эрен спустя пару минут, вытягиваясь в темноте на кровати. «Не трогал себя. Не использовал никакие… очищающие средства. Не кончил без рук». Эрен почти слышал неудовольствие и дискомфорт, сквозившие в этих строчках. А ещё — желание. «Хорошо, сэр. Спокойной ночи», — ответил Эрен. Его слегка трясло, когда он засыпал. *** Эрен изредка смотрел на разделяющую их стеклянную стену. Леви был в кабинете с самого утра, занимался своими делами: говорил по телефону, сидел за компьютером, иногда смотрел в окно. Он был одет в свой вечный костюм (на этот раз с чёрной рубашкой), аккуратно причёсан, лицо у него было совершенно обычное — только глаза смотрели по-другому. Он часто скользил взглядом по Эрену, будто ощупывая с ног до головы; Эрен смотрел в ответ, и они оба замирали в каком-то странном оцепенении. Эрена до дрожи интересовало, как далеко ему получится зайти. Он до сих пор ничего не знал: откуда взялась вчера Ханджи, что Леви делал в том районе, как часто он туда ходит. Неведение жгло, путало и так беспорядочные мысли. Проходя мимо, Саша похлопала его по плечу, и Эрен чуть не вскрикнул от неожиданности — так напряжены были нервы. Он достал телефон, написал: «Снимите пиджак». Леви заметил сообщение через минут десять, когда разговаривал по телефону. Он застыл, приоткрыв рот на полуслове; потом посмотрел на Эрена потемневшим взглядом, долго не трогаясь с места. Эрен подумал и написал ещё: «Сэр, я не буду нарушать рабочую субординацию. Только то, что касается лично меня и лично вас». Он надеялся, что этого будет достаточно; и, видимо, не ошибся, так как пиджак Леви снял. На его руке, плотно обхватывая запястье, сидел красный бумажный браслет. «Дождитесь сегодня, пока все уйдут», — написал Эрен через полчаса, принимаясь за отчёт. *** Офис опустел часам к десяти. Даже самые засидевшиеся сотрудники давно ушли; уборщики поменяли мусорные корзины, пропылесосили ковролин и смахнули пыль с незанятых столов; лампы приглушённо освещали только вытянувшуюся в кресле фигуру Эрена и замершего в своём кабинете Леви. Когда тишина стала абсолютной, Леви отошёл от стола, выложил из кармана телефон и направился в сторону туалета, тихо ступая по полу. Поравнявшись с Эреном, он замешкался, но тот ничего не сказал, позволяя идти дальше. Эрен посчитал примерно десять минут, прежде чем пойти следом. Он зашёл в туалет, прикрыл за собой дверь, машинально посмотрел на потолок, проверяя камеры (хотя их и не могло здесь быть). Леви стоял у раковин, рассматривая себя в зеркало; при появлении Эрена он развернулся, едва различимо вдохнул. В воздухе пахло мылом с лемонграссом. Эрен подошёл ближе, аккуратно взял Леви за запястье и приподнял манжет рубашки, рассматривая браслет. Он поднёс руку ближе к своему лицу — она тоже пахла мылом, была едва влажная, чистая, пальцы слегка дрожали. Эрен прикусил зубами браслет, рванул на себя, разрывая пополам — Леви снова вздохнул, поднял слегка покрасневшие глаза прямо к его лицу. Эрен отпустил его руку, выплюнул браслет себе в ладонь и выбросил в мусорку. — Леви, — позвал он, шагая вперёд и толкая его. Они упёрлись в стену, оказались между кабинками и рядом раковин. Эрен протянул руку к рубашке, провёл совсем рядом, не касаясь. — Расстегните, — мягко приказал он. Леви поднял руки, быстро стал выпутываться из рубашки. Эрен увидел крепкую, широкую грудь без единого волоска и восторженно выдохнул от двух кликеров в сосках. Он дождался, пока Леви расстегнёт все пуговицы, жестом остановил его и протянул руку вперёд. — Запомните, как я буду касаться вас, — сказал он тихо и с силой потянул за небольшое металлическое колечко. Леви вздрогнул, на скулах снова появился румянец. — Хочу пристегнуть вас к своему столу, — сообщил Эрен, оттягивая оба кольца к себе. Леви моргнул, поднял лицо к свету, приоткрыл рот. Эрен кивнул ему, разрешая, и Леви тихо, тяжело застонал. — Пожалуйста, — хрипло сказал он. Эрен почувствовал, как его с головы до ног захватывает удушающее, восторженное чувство. Ему хотелось сказать Леви так много. — Вы не знаете всего, что я хочу, — заговорил он, убирая руки и упираясь ими в стену по сторонам от головы Леви. Тот стоял, не двигаясь, и смотрел Эрену куда-то в шею. — Я хочу повесить вам на соски цепочку и обмотать её вокруг вашей шеи, — продолжал Эрен Леви на ухо, — пристегнуть к ножке кровати и выгнуть так, чтобы вам было тяжело дышать. Хочу поставить расширитель в рот, и чтобы вы внятно просили меня трахнуть вас туда. Мне нужно знать, что вы можете кончить только от моей ноги у вас на члене или от моей руки у вас во рту. Я хочу раздеть вас, поставить на четвереньки и уйти на несколько часов — и знать, что вы будете стоять, не двигаясь, если я прикажу. Вы меня понимаете? Леви застонал снова, потом ещё, его голос звучал совсем рядом с лицом Эрена, и он чувствовал, как лицо Леви горит. — Я хочу выпороть вас, сэр, — сказал Эрен, едва вдохнув, — засунуть в вас пробку и заставить ходить с ней, пока вы не попросите меня вынуть её. Мне хочется так много, что я, кажется, сейчас взорвусь, так и не сделав всё, что запланировал. Разденьтесь для меня. Леви зашевелился, потянулся к ремню, расстегнул молнию. Брюки упали вниз, звякнула об пол металлическая пряжка. Эрен отстранился, отошёл на пару шагов и подождал, пока Леви расшнурует и снимет ботинки и отложит брюки с бельём. Его член прижимался головкой к животу, покрасневший и возбуждённый. Как и весь Леви, он был очень красив. Глаза у него снова были живые, умоляющие, совершенно больные. — Дайте мне ремень, — попросил Эрен, протягивая руку. Леви передал ему его, держа петлёй. Потом, догадавшись, вытянул руки вперёд и сложил вместе. Эрен крепко обмотал его запястья. — Поднимите руки над головой, — сказал Эрен, — и развернитесь к стене. Можете упираться в неё только лбом. Леви сделал это молча, медленно переставляя ноги. Эрен с любовью взглянул на бритый затылок, на напрягшиеся мышцы шеи. Леви слегка прогнулся в пояснице, рубашка задралась наверх, открывая низ спины и бледные, крепкие ягодицы. Эрен неверяще застонал, впервые за всё это время чуть не потеряв самообладание — он увидел в Леви чёрную пробку, основание которой заканчивалось небольшим резиновым кольцом. Эрен не удержался, подошёл ближе и просунул в него палец, слегка потянув наружу. У Леви покраснела шея. — Вы невероятный, — впервые признался Эрен. Вообще, ему хотелось говорить Леви подобные вещи, но он боялся, что чувства — непонятные, странные, неуместные в таких отношениях — сотворят что-то непоправимое. Возможно, плохое. Но оказалось, что молчать он тоже не мог. — Я хочу засунуть свою руку так глубоко в вас, как только смогу, — сказал он ему в шею вместо очередного жалкого признания, — но вы пока этого не заслуживаете: сначала я хочу знать, что вы чистый. Сейчас я сделаю иначе. Не двигайтесь. Леви снова покраснел от стыда, застонал, тихо и жадно, выгибаясь сильнее. Его руки, связанные над головой, дрожали от напряжения. Эрен вытащил пробку, зажал её в зубах и расстегнул джинсы, доставая член. Он провёл им по ягодицам, собрал пальцами смазку, вытекшую после пробки — внутри Леви её было достаточно — и размазал по члену. Сердце колотилось у Эрена в горле. Он больше не мог говорить, только слушал, как Леви хрипло, тяжело дышит под ним. Он обхватил себя ладонью, толкнулся в кулак, прижался вплотную, дразня; под весом его тела Леви тоже качнулся вперёд, едва сумев удержаться в нужной позе. Эрен застонал, толкнулся снова, замычал сквозь зубы, до скрипа сжимая резиновое кольцо пробки. Он знал, что его надолго не хватит, но сегодня это было не главное. Эрен обхватил Леви поперёк груди, просунул палец в кликер на соске, потянул его. Леви тихо вскрикнул и слегка подался бёдрами назад. — Простите, сэр, у меня сегодня нет с собой презерватива, — невнятно промычал Эрен, втираясь в Леви бёдрами. Было слышно, как тот дышит открытым ртом, едва не давясь воздухом. Эрен толкнулся снова, потом ещё, и ещё, и ещё, умирая и снова возвращаясь; кажется, он издал звук, похожий на рык, когда Леви не то застонал, не то заскулил. Его руки дрожали в опасной близости от стены. Эрен представил себе лицо Леви сейчас, опустил голову к его шее и вдохнул до боли знакомый парфюм — и ему хватило этого запаха, чтобы кончить. Леви застыл, забрызганный спермой от пояса до низа ягодиц. Эрен перевёл дух, выплюнул изо рта пробку, почти перекушенную у основания, и вставил её обратно. Он вытер руку о чужой зад, жадно царапнул по нему ногтями, залюбовался на вязкие белые капли, стекающие вниз: если бы не уверенность, что впереди гораздо, гораздо больше, Эрен не выдержал бы такой издёвки над самим собой. Леви почти не дышал, весь дрожа от напряжения. Эрен перехватил его подмышками, прошептал «можете ненадолго расслабиться, сэр», и развернул лицом к себе, позволяя опустить связанные руки. Боже, какое у Леви было лицо! Эрен жадно всматривался в него, стараясь запомнить до последнего прилипшего ко лбу волоска. — Вы невероятны, — снова сказал он, прежде чем подумал. У Леви задрожали губы, руками он прикрыл пах и опадающий, мокрый от спермы член. Эрен улыбнулся так, что заболело лицо. — Я не разрешал вам кончить, — сказал он тихо, — придётся придумать, как это исправить. Одевайтесь. Он развязал Леви руки, помог одеться и более-менее привести внешний в порядок; покачал головой, когда Леви потянулся к раковине. — Нет, сэр, — предупредил он. Леви посмотрел на него с мольбой. — Чего ещё вы хотите? — спросил Эрен. В зеркале, как в чёрной воде, отражались два их лица: было видно, как Леви кусал губы, тяжело дышал, смотрел на Эрена и кажется, хотел сказать что-то важное. В глазах Эрена плясали безумные блики. — Поцелуй меня, — наконец попросил Леви, — а потом можешь делать всё, что обещал. Что захочешь. Мне… нужно то, о чём ты говорил. Он глядел на Эрена, не отрываясь. От глаз Леви у Эрена мутилось в голове, и то, что ему предлагали казалось тоже сном — может быть, плохим, он не понимал до конца. Эрен хотел вцепиться в Леви зубами, причинить ему боль ещё и ещё, а потом забрать всю себе. Хотел закричать. Эрен шагнул вперёд, склонился к чужому лицу, улыбнулся ему. Поцеловал приоткрытые, горячие губы, раздвинул их языком, взял Леви за горло и притянул ближе. Эрен укусил его, восторженно замычал, чувствуя как под пальцами на шее Леви быстро-быстро бьётся пульс. Кажется, он и правда мог за него умереть.