Пошёл нахуй!

— Ты с ним спишь? — Гог по-хозяйски развалился в кресле напротив. — Что? — до Эсбо не сразу доходит смысл вопроса. — Нет, конечно! Ты что, совсем с ума сошёл?! У него ж там не осталось нихуя! — Ну, готов поспорить, дырка-то у него на месте, — сладко тянет Гог. — Отжарил бы его как следует, глядишь, мужику бы и полегчало! — Ты совсем ебанулся! Иди в жопу! — А это запросто! — Гог улыбается пакостно-пакостно, в два шага оказывается рядом, поднимает расслабившегося Эсбо за майку и кидает лицом в спинку дивана, заламывая руки за спину и стаскивая другой рукой домашние штаны. Эсбо точно знает, что может вырваться, что он сильнее Гога, но он словно впадает в ступор. Ему снова двенадцать, в гараже пахнет жжёной резиной и раскалённым на солнце металлом, а капот раздолбанного фиата больно давит на рёбра и противно скрипит под их весом. Гог ненамного старше, но крупнее и значительно наглее, его слушаются, а пухлого мелкого Денни каждый норовит обидеть. Но Гог не позволит. А это… это их маленький секрет, и о нём они никому не расскажут. Ему снова шестнадцать, и он впервые подходит сам и целует Гога в губы. За что получает кулаком в челюсть и не может нормально ходить следующие три дня. Эсбо не вырывается. Он ненавидит себя сейчас почти также сильно, как в ночь пожара. Мать может вернутся в любую минуту, а он стонет и подмахивает, прогибаясь под этим больным ублюдком. Плевать, что подлокотник больно впивается в колено, а руки давно затекли. Плевать, что никакой подготовки и по бёдрам стекает кровь. Гог кончает через пару минут, ни капли не заботясь об Эсбо. Он небрежно поднимается и вытирает остатки спермы, смешанные с чужой кровью, о висящее на спинке стула полотенце. Эсбо тем временем натягивает штаны и зарывается в кресло, подобрав под себя ноги и опустив голову. — Вот так бы отпялил его разок. Побыл бы сверху хоть раз. Может, тебе б и понравилось! — Пошёл нахуй, — тихо шепчет Эсбо. — Нет, ну а что? Тебе же нравится! Кто только что стонал, как портовая шлюха, а? — Пошёл нахуй! — повторяет он. — А может, и не разок. Может, вам бы и понравилось. Трахались бы и лизались, голубки! — ПОШЁЛ НАХУЙ! — Эсбо срывается на крик и швыряет в Гога кружкой со стола. Тот уворачивается и с паскудным смешком захлопывает за собой дверь, наконец оставляя Эсбо в одиночестве.