Обязательства

      В классной комнате было непривычно тихо. Лишь сосредоточенное шуршание, скрип карандашей по бумаге и пыхтение нарушали тишину, так несвойственную Академии. Шикамару стоит перед столом экзаменатора со скучающим выражением лица и ждет вердикта. Мальчику уже надоело сидеть в душной комнате. Хотелось поскорее выйти на улицу, вдохнуть полные легкие свежего воздуха и улечься в тени раскидистой кроны большого дерева во дворе. Легкий прохладный ветерок, раздувавший тонкие занавески на окне, манил на улицу подальше от пропитанного напряжением помещения. Сквозь стекла можно было разглядеть краешек яркого неба с пушистыми белыми облачками.        — Это только тройка, Шикамару-кун, — вздыхает Ирука-сенсей, — если перепишешь, то можно улучшить оценку.       Легкая усталость, скользнувшая во взгляде мужчины во время просмотра работы мальчика, сменяется на внимательность, стоит тому перевести взгляд на ученика. Ирука-сенсей откладывает работу в сторону. Шикамару на минуту задумывается. Из-за тройки мать будет орать на него, ругать за то, что плохо учится.       — Шифр довольно легкий, — на пробу торгуется ребенок.        — Ты не сможешь писать отчеты о миссиях шифром, — в очередной раз вздыхает Ирука-сенсей, окидывая взглядом листок, испещренный палочками, черточками и мелкими закорючками, — тройка только за креативный подход.       Шикамару мог бы поспорить, что высокоранговые шиноби в основном пишут свои отчеты для хокаге как раз таки шифром. Он много раз видел, как отец так делает. Но спорить слишком запарно. Да и высокоранговым ниндзя мальчику становиться совсем не хотелось. Будь его воля, Шикамару бы вообще не стал шиноби. Но рождение в клане Нара единственным наследником главы лишило его права выбора.       Вдалеке, за стеной класса, раздавались детские голоса других учеников. Они еще не выпускники, поэтому могут позволить себе беззаботную радость и беспечность. Переписывать целую страницу текста не хотелось категорически, а мать все равно найдет повод для ругани, поэтому мальчик согласился:        — Пусть будет тройка.       Ирука-сенсей лишь качает головой, выражая свое неудовлетворение ответом. Перед выходом из класса взгляд Шикамару цепляется за светлую макушку. Наруто весь красный, смотрит на доску с вопросами почти с отчаянием, схватившись руками за волосы. Лист перед ним девственно чист.       После практической части экзамена, где они создают клонов, Шикамару уверен, что Узумаки абсолютно точно провалил экзамен и останется на еще один год обучения. Брюнет чувствует облегчение. Не то чтобы ему не нравился Наруто. Совсем нет. Они не особо ладят лишь из-за того, что блондин слишком шумный, активный и пытается привлечь к себе внимание. Находится с ним рядом Шикамару, привыкшему к спокойствию и не любившему активные игры, попросту слишком сложно. Энергозатратно. Это слово мальчик прочитал недавно в книге из библиотеки отца. И оно как раз идеально подходило для описания для их взаимоотношений. Шикамару слишком уставал даже просто разговаривая с блондином.       Мальчик не осуждал Наруто и даже понимал от части. Все из-за отстойных взрослых, которые за что-то так ненавидят обычного ребенка. А другие дети, повторяя поведение своих авторитетов, дразнят и даже избивают Наруто. Шикамару думал, что вести себя с ребенком так было совсем неправильно. В голове иногда даже мелькала мысль, что было бы неплохо подружиться с блондином. Отец был бы не против, да и Чоджи бы согласился, в этом Шикамару не сомневался. Но Наруто был слишком активным, а бегать с ним, раскрашивая всю деревню и скалу хокаге было слишком запарно. Пышущий энергией Узумаки не смог бы просто вместе почитать книжку или поваляться смотря в небо. Ему бы стало слишком скучно. Но несмотря на то, что Шикамару уверен, что они не поладят, иррациональное желание поговорить с Наруто преследует его день за днем. Он даже пытается несколько раз, но ничего хорошего из этого, конечно же, не выходит. Блондин лишь смотрит на него волком и ерепенится.       Увидев Наруто на распределении команд с протектором на лбу, Шикамару действительно расстраивается. Что бы его одноклассники не думали по поводу работы шиноби, но это не игра в догонялки на площадке. Это совсем не весело. Постоянно рисковать своей жизнью, убивать других — вот, что значит быть ниндзя. И мальчику действительно жаль Наруто. Потому что Узумаки совершенно точно не готов. Шикамару уверен, что веселый блондин погибнет на первой же серьезной миссии. Лишь знание того, что наставником команды 7 назначен печально известный Хатаке Какаши немного успокаивает расстроенного мальчика. Возможно, Наруто еще вернется в Академию.       Вечером, сидя в своей комнате, когда Шикамару замечает темнеющее на левом запястье имя, он думает, что кто-то его проклял. Он был умным и наблюдательным мальчиком, читал много книг. Да и сенсей в академии объяснял им на лекции под гомон взбудораженных одноклассников. На памяти Шикамару это была самая шумная лекция. Хотя мальчику она даже понравилась. Ирука-сенсей забавно краснел и бледнел, когда детишки задавали неудобные вопросы, ответы на которые знать были ещё слишком малы. Поэтому Шикамару прекрасно понимал, что значат имена.       Мальчик ещё раз с ненавистью прожег взглядом буквы, складывающиеся в имя теперь уже бывшего одноклассника — Саске. И, к сожалению, сегодня он видел только один недопоцелуй Учихи, из-за которого девчонки подняли так много шума. Перспектива стать соулмейтом самого взбалмошного мальчишки юного Нару, любившего тишину и покой, совсем не радовала. Мальчик отправился спать с надеждой, что какая-то девочка тайком ото всех поцеловала Саске.              Беспокойство за Узумаки преследует Шикамару постоянно. Когда он ест, когда читает, когда выполняет миссию, когда лежа смотрит на облака. И днем, и ночью, без перерывов на обед, без выходных и праздников. Наруто в Академию все-таки не вернулся, не понятно как заслужив расположение Копирующего ниндзя. Шикамару уже даже примиряется с мыслью, что этот совершенно непредсказуемый шумный мальчишка, не уважающий никого, даже хокаге, стал его соулмейтом. Постоянно погруженный в мысли об Узумаки, мальчик наконец-то понимает основную проблему блондина как начинающего ниндзя. И вместе с тем открывает для себя еще одну неприятную истину их и без того неприглядного мира. Сироте без поддержки клана не выжить. В Академии обучают лишь самым основам: метанию сюрикенов и кунаев, базовому тайдзютсу, самым простеньким техникам ниндзютсу и практически теории гендзютсу. Чтобы овладеть чем-то сверх минимума, который преподают еще и весьма поверхностно, нужно заниматься с опытным ниндзя. А чтобы выучить какую-то особенную технику, как искусство теней Шикамару, нужен шиноби из клана. Если у тебя такого наставника нет, то ты не обучишься. Если ты ничего не выучишь, ты умрешь. Все до того просто, что становится противно. Сироты и бесклановые дети в таких условиях превращаются в пушечное мясо, становятся скотом на убой.       И Наруто, которого все ненавидели, совершенно негде было найти наставника. Он выживал на чистом упорстве и своих клонах, которых мог создавать в огромных количествах. Даже тот факт, что Узумаки, к которым принадлежал блондин, был кланом долгожителей с превосходными техниками фуиндзютсу, ситуацию никак не исправлял. Потому что в Конохе не было ни одного взрослого Узумаки, который бы мог Наруто научить секретам их клана. Шикамару знает это наверняка, он много читал и искал. В наследство блондину от некогда великого клана достался лишь колоссальный объем чакры, который и спасал от неминуемой гибели его до сих пор.       Понять, почему команда номер 7 имела именно такой состав, было сложно. Становление Какаши Хатаке наставником Саске было логичным. Пользоваться шаринганом Учиху мог только такой же владелец шарингана. Но вот зачем нужно было пихать в команду еще и Сакуру с Наруто, Шикамару так и не разобрался. Официальная причина — уравновесить силу команды — казалась глупой и несуразной. Какаши-сенсей был просто отвратительным учителем, по скромному мнению Шикамару. Мужчина сразу выделил Саске как любимчика, видимо из каких-то личных побуждений. И занимался серьезным обучением именно его, оставляя для бесклановой Сакуры и необученного ничему Наруто лишь самые основы. Конечно, последний Учиха был важен для деревни. Но остальные генины команды с таким подходом точно погибнут. Шикамару ужасно злился. Неужели у жестоких, бесчувственных взрослых при мысли об этом совсем ничего не екает? Их поколению сильно повезло, что сейчас мирное время. Происходили лишь мелкие стычки между деревнями, не было ни крупных сражений, ни полномасштабных войн.       Весь Наруто состоял из сплошного везения. Он родился в удачное время, каким-то чудом дожил до сих пор, подружился с высокомерным Учихой, который признал блондина достойным себя соперником. Последнее немного раздражало Шикамару, но соревноваться с кем бы то ни было он не хотел, поэтому просто принял случившееся как данность.       Когда у Наруто наконец-то появляется наставник, это сразу становится заметно. Техника боя заметно улучшается, Узумаки овладевает высокоранговым ниндзютсу и призывом. Блондин становится увереннее в себе и перестает воспринимать всех в штыки. Жители деревни наконец-то начинают видеть его, а не тень запечатанного в Наруто зверя, о котором брюнет узнает совершенно случайно. Шикамару даже удается с ним подружиться. Но все портит Саске, который утопает в собственном прошлом и зависти. То, что Наруто уходит с жабьим санином обучаться, Шикамару воспринимает спокойно. Ведь с таким наставником Узумаки точно не пропадет.              Шикамару среди ночи просыпается от болезненного жжения в запястье и очень сильно злится. Имя Миюки появилось две недели назад, спустя полтора года, после того, как Узумаки ушел обучаться с жабьим санином. Буквы темнели с каждым днём всё больше, а сейчас и вовсе отдавали жгучей болью. Догадаться, что именно это значит, было несложно.       Полночи брюнет не может сомкнуть глаз, ругая Наруто на все лады. Утром Нара намеренно идёт к женщинам, известным в разных кругах за различные заслуги, и просит поцелуя у каждой, говоря, что хочет найти своего соулмейта. Первые пятеро восприняли это достаточно легко. Ни одна не отказала пареньку, лишь посмеиваясь с лёгкой улыбкой. Шикамару предположил, что к ним обращаются с подобными просьбами довольно часто.       Шестой была сама хокаге. Она удивляется такой просьбе от обычно невозмутимого и спокойного Шикамару, но громогласно хохоча, под поражённым взглядами Шизуне и Сакуры, громко чмокает его прямо в губы. От нее исходит лёгкий запах саке, а губы горчат, и Нара радуется, что пришел, когда Пятая уже опохмелилась и находилась в хорошем расположении духа.       Последнюю женщину он оставляет на поздний вечер. Шикамару приходится выложить все свои накопления и даже немного занять у отца под весьма сомнительным предлогом. К счастью, тот не задает никаких вопросов. В публичный дом его даже сперва пускать не хотят, но заметив протектор на плече все-таки позволяют пообщаться с девушкой, оставляя решение за ней. Проститутка вызывающе красива, лёгкие полупрозрачные одежды практически не скрывают роскошного тела. А Шикамару смотрит на голубые глаза и светлые волосы, думая, что даже для простого совпадения это слишком жестоко. Но отступать уже некуда. Изогнув в улыбке ярко накрашенные красным губы, девушка манит его за собой. Денег хватает всего на час, второй она Шикамару дарит по собственной прихоти, говоря, что ей нравятся смущенные девственники. Она жарко шепчет на ухо ему свое имя, настоящее, а не известный всем псевдоним. И все это время брюнет старается думать, что это вовсе не месть.              Наруто был все таким же шумным, ярким. Он светился будто тысяча солнц. И Шикамару правда был рад его видеть после долгой разлуки. Блондин громко смеялся, висел на нем, говорил всякие глупости. А Шикамару лишь незаметно улыбался в ответ. Это было одним из тех малочисленных действий, что он мог себе позволить. Повзрослев раньше своих лет, Нара четко осознал одну простую истину. Шиноби не могут иметь соулмейтов. Это прерогатива гражданских, которые создают пары, связанные самой чакрой, счастливо живут вместе, рожают детей, если соулмейт другого пола. Ниндзя же постоянно воюют, ведут скрытную жизнь во благо своей деревни и клана, рискуют, ведь каждая миссия грозит стать последней. Для шиноби соулмейт — это главная слабость, на которую никто не постесняется надавить побольнее. У Шикамару уже был четкий план жизни, составленный за него ещё до его рождения: успеть жениться и зачать наследника до того, как умрет на очередном задании. Но смотреть в бездонные голубые глаза, провести ладонью по мягким светлым волосам и улыбнуться, глядя на солнечную улыбку напротив ему никто не запрещал.              Он натыкается на Сакуру совершенно случайно. Просто проходил рядом, когда девушка сидела в тихом уголке парка, роняя слезы. И совесть не позволила ему идти дальше по своим делам. Шикамару останавливается, со вздохом смотря на чистое голубое небо, и все-таки решает подойти и узнать в чем же дело.       Харуно ужасно стесняется, что он увидел ее такой, долго не может начать разговор. Шикамару успокаивающе гладит ее по голове, не торопя. И в конце концов девушка решается. Она снимает напульсник с запястья, и Шикамару сразу все понимает. Рядом с бледным, почти выцветшим именем Наруто, словно черная клякса разрослось имя девушки — Карин.       — Саске-кун — мой соулмейт, — всхлипывая, говорит Сакура.       Ее легонько потряхивает. Шикамару вздыхает и садится рядом с девушкой на землю. Он не спеша достает сигарету и закуривает, заставляя девушку легко морщиться от летящего в ее сторону дыма. Сакура глубоко вдыхает, стараясь успокоиться, и через некоторое время продолжает говорить практически ровным голосом.       — Эта Карин появилась совсем недавно, и буквы сразу стали такими темными. Они с каждым днем все больше и чернее, а еще ужасно жгутся.        — Понимаю, — произносит Шикамару, выпуская дым из легких.       Он отгибает край рукава и туго перетянутого бинта на запястье, показывая девушке свои имена. Шикамару сам не может понять, почему решил с ней поделиться. Словно какое-то предчувствие, терзающее его, подсказало так сделать.        — И вряд ли это Карин, — усмехается брюнет, заставляя Сакуру наконец слабо улыбнуться.        — Не скажешь ему? — неуверенно спрашивает девушка.        — Нет, конечно. Какие соулмейты, мы же шиноби, — отвечает Шикамару, криво улыбаясь.       Зеленые глаза Сакуры становятся такими печальными, что смотреть в них физически больно. Шикамару думает, что вряд ли сможет ей чем-то помочь. Он практически наугад спрашивает:        — А ты хоть раз целовалась?       Девушка слегка краснеет и отрицательно мотает головой, короткие розовые волосы при этом мило колышутся. Брюнет придвигается к ней немного, кладет руку на затылок и легко, на пару секунд касается ее губ своими. Глаза Сакуры расширяются в удивлении, а румянец на щеках становится гуще.        — Теперь он будет знать, что ты здесь, — поясняет Нара, — у меня клановое имя, довольно запоминающееся.        — Спасибо, — шепчет девушка и в ее глазах загорается надежда.       Они сидят рядом до самого вечера, в уютном молчании. Шикамару неспешно курит, глубоко вдыхая и шумно выдыхая. Сакура укладывает свою голову на плечо. Им не нужно слов, простой молчаливой поддержки достаточно.       А на следующий день они делают вид, что этого разговора никогда не было.              Легкий ветерок приятно холодит тело. Снизу доносятся гомон голосов, шум стройки и скрип загруженных до верха телег. Небо наполняется ночной синевой, загораются первые звезды. Шикамару лежал на крыше, наслаждаясь покоем. После разрушения деревни хлопот прибавилось у всех. Хорошо, что не приходится спать на улице, ведь у Ямато-сенсея есть древесный элемент.       Неприятно ныла нога, и Шикамару отхлебнул немного саке из бутылки. По телу разлилась приятная легкость. Стараясь не тревожить ногу, Шикамару достал сигареты. Горький дым наполнил легкие, вызывая легкое головокружение. Тянущее под ложечкой чувство немного отступило. Еще ни разу за свою жизнь он не чувствовал себя настолько беспомощным. После того, как на месте Конохи появился кратер, Шикамару осознал, насколько он слаб. Все, что парень мог делать, — это сидеть на месте смотря в голубое, безобразно чистое, без единого облачка, небо, и слушать, как Кацуя-сан рассказывает о том, что происходит с Наруто. Шикамару хотел бы пойти и помочь, но его остановил отец. Да и сам он понимал, что противопоставить Пейну ему было нечего. И дело было даже не в ноге. Просто у Шикамару недостаточно способностей, недостаточно чакры, недостаточно силы… Он бы просто стал обузой.       Когда Узумаки вернулся с победой, действительно потрясающей победой, сумев превзойти Пейна морально, справиться с Кьюби и наконец-то получить всеобщее признание, Шикамару мог лишь со стороны смотреть, как восхваляют нового героя. Он словно тряпичная кукла висел на Чоджи и улыбался. И ненавидел себя за слабость.        — Ты как? — раздался голос над головой.       Шикамару медленно повернул голову и столкнулся взглядом с голубыми глазами. Наруто сидел рядом с ним, смотрел обеспокоенно. А брюнет даже не заметил, как тот подошел к нему. Улучшенные навыки Узумаки действительно впечатляли.        — Нормально, скоро выздоровею, — успокоил Шикамару, легко улыбнувшись.        — Ты разве не должен сейчас соблюдать постельный режим? — заворчал блондин.        — С чего бы вдруг? У меня всего лишь вывих, скоро пройдет.        — Ты должен лекарства пить, а не пьянствовать. Мы же несовершеннолетние, нам нельзя ни табак, ни алкоголь, — говорил Наруто все больше надуваясь, начиная практически бубнить себе под нос.       Шикамару лишь усмехнулся. До чего абсурдное правило. Умирать на поле боя несовершеннолетние могут, а вот пить саке нельзя. Это было настолько глупо, что пробивало на смех. Вся жизнь брюнета была соткана из таких противоречащих здравому смыслу и друг другу правил. Шикамару неловко приподнялся, скользя рукой по черепице, и с широкой улыбкой потрепал светлые волосы. Наивность Наруто казалась чрезвычайно милой.       Шумно заваливаясь обратно на спину, Шикамару придержал рукой попытавшуюся упасть бутылку, глубоко затянулся и со стоном выпустил дым. Завтра на спине точно будут синяки. Наруто неловко заерзал, словно не зная, что ему делать.        — Знаешь, Шикамару… Извращенный отшельник поручил мне миссию… Найти способ искоренить всю ненависть этого мира… А я совсем не знаю, как это сделать…        — Я не знаю правильного решения твоей проблемы, — после минутного молчания ответил Шикамару задумчиво, — да и я плохой советчик, потому что в отличие от тебя я похоронил живьем человека, убившего моего учителя, перед этим взорвав его. Довольно жестокая месть, не находишь? Я не смогу подсказать тебе, как ты сможешь победить ненависть этого мира, что годами копилась, становясь все более черной и жестокой. Но ты смог спасти всех погибших в этой деревне, сдержать свой гнев… Думаю, ты на правильном пути…       Наруто молчал, не отрывая взгляда от лица Шикамару. Он слушал внимательно обычно немногословного друга, пытаясь заглянуть в глаза. Но брюнет смотрел лишь на небо.        — Наруто, ты очень особенный… Я уверен, ты сможешь найти выход… Ты сможешь спасти всех нас от жестокости…       «Может быть ты сможешь спасти меня?» — подумал Шикамару, но не произнес вопроса в слух. На Наруто и так слишком много ответственности за судьбу этого мира, не стоит обременять его еще больше.        — Дай попробовать, — повернувшись, попросил Наруто, задумчиво смотря на сигарету в руках брюнета. Шикамару усмехнулся, сел, стараясь удержать равновесие и поморщился от болезненных ощущений в ноге. Собственная беспомощность действовала на нервы. Наруто придвинулся ближе, поддерживая рукой за спину, и второй поймал норовящую свалиться бутылку. Шикамару вздохнул, бросив взгляд на темнеющее небо. Находиться с блондином так близко было неловко. По телу разливалось подстегиваемое опьянением легкое возбуждение. Хотелось зарыться пальцами в светлые волосы, забраться руками под черно-оранжевую кофту, попробовать на вкус загорелую кожу.       Пока желание не оформилось в конкретные действия, Шикамару глубоко затянулся, пытаясь отвлечься. Брюнет неуклюже потянулся к карману, но Наруто перехватил его руку с сигаретой, поднося к лицу. Губы обхватили фильтр, отставляя до пальцев Шикамару считанный миллиметры. Одно неловкое движение, и имена выцветут, превращаясь в еле заметные шрамы. Нара напрягся, боясь отвести взгляд. Его сердце сбилось с ровного ритма.       Узумаки зажмурился, затягиваясь, словно нехотя отодвинул от себя руку Шикамару, крепче сжимая ее пальцами, и медленно выдохнул дым. Брюнет смотрел за всеми действиями жадно, боясь упустить хоть одну деталь. Они еще никогда не были настолько близко. Словно услышав чужие мысли, Наруто аккуратно подтянул Шикамару к себе, еще больше сокращая расстояние между ними. Голубые и карие глаза встретились.       Атмосфера становилась опасной, но у Шикамару не было сил отвести взгляд. Он чувствовал себя словно во сне, утопая в бездонном море напротив. Горячее дыхание блондина обжигало кожу, заставляя жар распространяться по всему телу.       Звон стекла и громкая ругань внизу заставили очнуться от наваждения. Наруто вздрогнул, неловко улыбнулся, отодвигаясь.        — Совершенно премерзкий вкус. Почему тебе это так нравится… — пробормотал блондин, отводя взгляд.        — К курению очень легко привыкнуть, — ответил Шикамару ровным голосом. Взгляд зацепился за яркий диск луны на небосводе, который было сегодня слишком хорошо видно, не смотря на еще не севшее до конца солнце. Мысли хаотично скакали по голове, и Наруто, хоть и отодвинувшийся, но так и не отпустивший брюнета, совершенно не способствовал душевному равновесию. Война с Акацуки еще не окончена, хоть их лидер и мертв, Узумаки все еще угрожает опасность. Шикамару не должен позволять минутной слабости взять над собой верх.        — Можно саке попробовать? — смущенно спросил блондин, продолжая улыбаться.        — Только не увлекайся, — согласился Шикамару, ругая самого себя в мыслях.       До глубокой ночи они сидели вместе на крыше, неспешно распивая алкоголь и раскуривая одну сигарету на двоих, в опасной близости друг от друга, едва не пересекая черту дружбы. И для Шикамару этот вечер стал самым ужасным и прекрасным одновременно.              Темари была замечательной. Они сошлись очень естественно и незаметно. Встречались раз в несколько месяцев, когда кто-то из них посещал дружественную деревню. Между ними не было ни любви, ни даже теплой симпатии на грани влюбленности. Они не были друг у друга первыми. И обоих все полностью устраивало.       Они не выставляли на показ свою странную связь. И Шикамару даже думал, что из Темари бы вышла неплохая супруга. Взаимного уважения достаточно для хорошего и крепкого брака. Темари никогда не пытается ему понравиться. Она яркая, несколько грубая, никогда не стесняется в выражениях. Они не задают друг другу лишних, неудобных вопросов.       Ночи в пустынной Суне холодные, дрожь пробивает не привыкшего к таким перепадам температур Шикамару. Темари горячая, прижимается к нему со спины грудью, кожа к коже, положив подбородок на плечо и вдыхая едкий запах сигаретного дыма. Она совершенно не стесняется ни собственной наготы, ни чистого запястья. В мире шиноби, что полон жестокости и смертей, где дети через одного становятся сиротами, а генины, так и не научившись пользоваться собственными силами, умирали на миссиях так ни разу и не поцеловавшись, такая девственная чистота зачастую обозначала лишь одно. Но Темари не терпит к себе жалости. Она сильная и расчетливая куноичи, заставляющая себя уважать. И лишь в моменты, когда Темари разделяет с Шикамару одну сигарету на двоих, смотря на алый закат, в глубине глаз можно заметить скрываемую от всего мира тоску.       Брюнет, зажав в зубах сигарету, упрямо пытается забинтовать свое предплечье. Но взгляд раз за разом цепляется за неровные буквы, которые уже доползли до сгиба локтя. Шикамару криво ухмыляется, думая, что почерк полностью отражает импульсивный характер его владельца. То крупный и округлый, то резкий и мелкий, буквы скачут неровно по коже. После спасения разрушенной до основания деревни и становления героем, Наруто кажется вознамерился перецеловать всю Коноху. Вереница имен ежедневно разрасталась, и все они были, не считая самого первого, так и не померкшего с годами, неизменно женскими. И Шикамару старается не думать о том, что соулмейт-мужчина для единственного наследника влиятельного клана — непозволительная роскошь.       Неожиданно Темари легко обводит несколько последних имен пальцем и задумчиво, скорее утверждая, чем спрашивая, говорит:        — Ты же знаешь, кто он…        — Знаю, — усмехается брюнет в ответ. Больше эту тему они не поднимают.       А на следующий день первым, что видит Шикамару после пробуждения, это застывшая Темари, до боли сжимающая свое запястье. На нем появилось сразу два имени. Нара аккуратно гладит девушку по плечу, выводя из транса.        — Я их знаю, буквально на днях у них родился ребенок. Живут через три дома, — шепчет девушка и на ее застывшем лице нет ни единой эмоции.       Шикамару молча помогает ей собраться и практически тащит на себе до нужного дома, потому что сама Темари идти не в состоянии. Укутанные по самые глаза шиноби недоуменно на них косятся. Только-только занимается рассвет. Парень терпеливо ждёт, пока им откроют дверь, объясняет растерянной матери ситуацию и тащит Темари дальше. Когда девушка наконец увидела младенца, на маленькой ручке которого ярче всех чернело имя Шикамару, то ее наконец отпускает. Темари захлёбывается беззвучными рыданиями и нежно целует ребенка в лоб. Имена выцветают, становясь практически незаметными. Девушку трясет в тихой истерике, ошарашенные родители переговариваются между собой. Такая разница в возрасте для шиноби настоящая катастрофа, но маленькая ручка крепко сжимает указательный палец девушки. Темари оседает на пол рядом с кроваткой и утыкается в нее лбом, шепчет на грани слышимости малышу, что обязательно позаботится, защитит от всех невзгод и впереди их ждет долгая и счастливая жизнь. Это настолько личное, что Шикамару незаметно уходит на улицу и закуривает, смотря на безоблачное светлеющее небо.       После этого он не видится с Темари до самого отъезда. Они скомкано, неловко прощаются, и Шикамару покидает Суну. А потом случилась война.              Душераздирающий вопль проносится над полем боя. Обычно тихая и спокойная Хината рыдает, срывая голос, обхватывая трясущимися руками труп Неджи. Из ее фиалковых глаз катятся слезы, хрупкое тело бьется в истерике. Она кричит-стонет-воет так истошно, отчаянно и надрывно, что в груди ее ужасающий плач отдается болью. Эта картина выжигается в памяти Шикамару раскаленным железом. Злая чакра, словно издеваясь, иногда делает соулмейтами родственников. Шикамару отводит взгляд, задыхаясь, не в силах смотреть на страдания девушки. Это слишком даже для него.       Повсюду запах крови, пыль забивает нос, от дыма слезятся глаза. Со всех сторон доносятся стоны раненных, металлический скрежет оружия и оглушающие взрывы. Шикамару чертовски устал. Он ведь не герой, он обычный ниндзя из толпы со средним запасом чакры и не слишком большим набором техник. А битва все длится и длится, противники все ужаснее и могущественнее. Это не то, с чем способен справиться Шикамару и любой подобный ему. Как никогда раньше, брюнет ощущает, что является слабостью Наруто, который сражается сейчас на пределе своих возможностей, представая перед всем альянсом полубогом.       Когда Шикамару задевает вражеская техника, практически до суха иссушая, он отчаянно цепляется за жизнь, ведь воспоминание о Хинате слишком свежи. Если он сейчас умрет, то они проиграют, ведь Узумаки слишком близко, он почувствует и все поймет. И никто не сможет вернуть его в нормальное состояние. Даже если между ними нет любви, смерть соулмейта — это чертовски больно. Намного больнее любой физической раны. Наруто, словно интуитивно чувствуя опасность, нависшую над ним, тянет к нему свою теплую чакру, спасая. И Шикамару она так обжигает, что почти больно.       Смотря на Мадару, отчаянно пытающегося дозваться до Первого хокаге, который игнорировал все полутона и намеки, брюнет думал, что у них до смешного много общего. Когда Нара попадает в гендзютсу, то лежит в пшеничном поле, смотря на яркое голубое небо. Колоски негромко шелестят, обдумываемые легким ветром. Брюнет считает лениво плывущие мимо облака и совершенно не хочет возвращаться.              Шикамару проснулся от жгучей боли в запястье. С момента возвращения он отрешенно наблюдал за тем, как наливается цветом то самое, первое имя. И сейчас боль в сто крат сильнее, чем это было когда-то с Миюки. Ведь тогда это была легкая юношеская влюбленность, а сейчас чувства настоящие, сильные, пронесенные сквозь года. В уголках глаз собираются слезы, потому что терпеть практически невозможно. В груди неприятно колет, и Шикамару тихонько скулит. Брюнет понимает, что несмотря на то, что уже очень давно все решил, принял жестокую реальность, он все равно надеялся до последнего. Где-то в глубине души, боясь признаться даже самому себе. И сейчас эта робкий, еле заметный росток надежды уничтожали, вырывая с корнем. Бросали на грязь и безжалостно топтались сверху. Нара всегда чувствовал, что именно этим все и закончится.       Когда боль стала совсем невыносимой, Шикамару поднимается, стараясь не потревожить беспокойный после смерти отца сон матери. Брюнет, держась за стенку, добирается до кухни, и каждый шаг набатом отдает в голову. Он выпивает по двойной порции снотворного и обезболивающего. И с трудом добирается обратно в комнату. Шикамару старается не думать о происходящем где-то в Конохе, фокусируя внимание на своих действиях, вкладывая в них всю энергию. Потолок кружится перед глазами, расплывается, теряя четкость. К горлу подкатывает легкая тошнота.        — Ты должен сейчас жену себе искать, а не трахаться с лучшим другом, придурок… — не сдержавшись, озлобленно шепчет Шикамару и проваливается во спасительную тьму.              В какой-то момент он понимает, что в его жизни стало слишком много Сакуры. Они начинают часто пересекаться в деревне и в резиденции. Она приветливо улыбается ему, угощает собственноручно приготовленными сладостями. Непринужденно разговаривает о всякой ерунде. Шикамару замечает наливающиеся синевой мешки под глазами и осунувшееся лицо девушки, но ничего не говорит. Сакура поначалу лишь робко касается его плеча, затем начинает держаться за локоть. С каждым разом ее прикосновения становятся все увереннее. Шикамару на автомате пьет обезболивающее три раза в день, вечером добавляя снотворное, и перестает что-либо чувствовать. Улыбаться Наруто как раньше становится все тяжелее, и брюнет старается свести их встречи до минимума. Он больше не треплет светлую макушку и не пытается заглянуть ему в глаза.       Однажды Сакура приходит в дом Нара в гости. Девушка быстро находит общий язык с матерью, сидит с Шикамару на террасе, положив голову на плечо и фыркает от сигаретного дыма. Они редко перебрасываются фразами, не говоря о самом главном. Их молчаливые посиделки начинают происходить слишком часто.        — Вы не соулмейты, — говорит как-то мать Шикамару, когда они сидят вдвоем за ужином.        — Не соулмейты, — соглашается брюнет практически безэмоционально.        — И твой соулмейт — мужчина, — продолжает женщина, на что Шикамару лишь кивает, — у твоего отца тоже был мужчиной, на предыдущей войне погиб, как и мой.       Парень кивает, показывая что услышал. Мать не рассказала ему чего-то нового. В детстве Шикамару был наблюдательным ребенком. Буквы на руках родителей были выцветшими, но все равно слишком темными, а имена на отцовской руке были лишь женские. Шиноби с детства учили, что долг важнее собственных чувств. Хоть Шикамару и всегда спал на занятиях, но эту истину заполнил очень хорошо.       Когда Сакура приходит в очередной раз, он предлагает ей сыграть в шоги.              В зале кафе было душно, запах барбекю щекотал ноздри. Они собрались небольшой компанией посидеть после тяжелого трудового дня. Шикамару тихонько переругивается с Чоджи из-за мяса и очень старается не смотреть на светлую макушку, выглядывающую из-за плеча друга. Он рад, что Акимичи такой широкий, но никогда не скажет об этом в слух. Напротив сидят Ино и Сакура, они переговариваются между собой. Голос Сакуры немного громче, чем обычно. Взгляд то и дело падает на сидящего рядом Саске. Но тот, хоть и соприкасается с ней боками, совершенно не обращает на девушку внимания. Он легко улыбается, глядя на сидящего напротив Наруто, и Шикамару решает, что на Учиху тоже не стоит смотреть.       Компания расходится только, когда совсем стемнело. Наруто и Саске уходят вместе, они живут в одном доме. Чоджи провожает Ино, на Шикамару — Сакуру. Они идут молча. Свет фонарей освещает улочки, людей почти нет. Коноха необычайно тиха, лишь из редких открытых окон доносятся голоса. Сакура берет его руку, переплетает пальцы и сильно сжимает, не опасаясь случайных свидетелей своей слабости. Уже у самого дома Харуно затягивает Шикамару в проулок, обнимает и беззвучно плачет. Парень обнимает ее одной рукой, а второй гладит по волосам. Девушку слегка потряхивает, а Шикамару лишь молчит. Слова сейчас будут лишними. Он бы тоже поплакал бы вместе с ней, но внутри иссушенная пустыня. Парень уже почти ничего не чувствует.       На небе виднеются звезды, при дыхании изо рта вырывается маленькое облачко пара. Ветер холодный, порывистый. Сакура отнимает голосу от его плеча, немного отстраняется и долго смотрит в его глаза. Ее щеки блестят от слез. Девушка, словно что-то для себя решив легко касается его губ своими, тут же отстраняясь. И скользит взглядом по лицу, оценивая реакцию.        — От этого не станет легче, — говорит Шикамару с вымученной улыбкой.       Сакура вздыхает и смущенно улыбается, отводя взгляд. Она снова утыкается в его плечо и чуть слышно произносит:        — Больно.        — Знаю, — на выдохе отвечает брюнет.       Сакура снова смотрит на его лицо, но уже иначе. Во взгляде царит решимость. Девушка упрямо поджимает губы и снова тянется за поцелуем. Шикамару понимает ее чувства, когда-то он тоже мстил. Сакура замечательная девушка. Она действительно хорошая, верная. Но Шикамару не хочет связывать с ней свою судьбу. Ведь он непременно привяжется к ней и, возможно, даже полюбит. А Наруто и так слишком много страдал в своей жизни. Шикамару очень не хочет причинять ему боль. Брюнет планировал найти девушку, возможно даже с помощью матери, которая его совсем не будет привлекать. Жениться на ней, завести наследника. И быть с этой женщиной исключительно из чувства долга, не отвлекаясь на посторонние чувства.       Когда Сакура отрывается от него, так и не получив ответа, Шикамару произносит ей практически в губы:        — Больно будет всем…        — Я знаю, — твердо произносит девушка и тянет его к себе за ворот жилета.       Она прикусывает нижнюю губу, требуя, настаивая на продолжении. И Шикамару сдается, обещая себе не заходить слишком далеко. Сакура целуется неуверенно и быстро теряется. Нара начинает вести ее так, как ему нравится. Он медленно изучает ее рот языком, лаская пальцами затылок. И Сакура легко подстраивается под такой ритм. Их поцелуй размеренно-тягучий. Они прижимаются друг другу в темноте, скрытые от чужих глаз, делят одно дыхание на двоих, разделяя тяжелое одиночество. И от этого становится немного проще. Они не торопятся расставаться, ведь впереди еще очень много времени.              Если бы Шикамару владел проклятьями, то обязательно бы наслал одно на Какаши-сенсея. Ведь именно с легкой руки Шестого он оказался в такой ситуации. Он сидел на полу рядом с низким столиком в доме Узумаки. Вокруг лежала куча книг и исписанных листов бумаги. Будущий хокаге должен усердно обучаться под руководством Шикамару. В комнате стояла духота, солнце пекло в этом году слишком сильно для осени.       Сам хозяин дома сбежал под предлогом покупки мороженного, но Шикамару знал, что на самом деле тот просто хотел сделать небольшой перерыв. Теория никогда не была сильной стороной Узумаки. Поэтому брюнет сидел сейчас, старательно разглядывая книжные страницы, под пристальным взглядом Учихи. Шикамару этот парень никогда особо не нравился. Слишком высокомерный, слишком зацикленный на прошлом, слишком… да просто слишком. Учиха создавал вокруг себя проблемы в ненормальных количествах и сам же увязал в них. А еще на нем был зациклен Наруто. И хотя запястье больше не жгло, бесить Учиха меньше не стал.       О том, что нездоровые отношения этой парочки вернулись в разряд условно дружеских, Шикамару сообщила Сакура. Сам бы брюнет никогда об этом не узнал, потому как продолжал пить обезболивающие. Шикамару даже умудрился угодить в больницу, переборщив с дозировкой. Плачущая Сакура ругала его, уговаривала не делать глупостей. Жалобно просила не оставлять ее одну со всем этим, ведь она точно не справится. А Шикамару мог лишь неловко улыбаться и избегать взгляда покрасневших глаз девушки, размышляя о том, что никакое обезболивающее не поможет заглушить ту тоску, что разлилась в его груди. И ошейник обязательств затягивался все туже на его шее, не давая сделать ни одного полного вдоха. Теперь Шикамару ответственен и за жизнь Сакуры. Ведь девушка действительно слишком хрупкая, чтобы выдержать все это. А Шикамару уже привык.       И вот он сидит с одним из источников своих проблем в небольшой комнате. Как Узумаки вообще в голову пришло оставить их наедине, Шикамару не понимает совершенно. Молчание стоит настолько напряженное, что его можно ножом резать. Брюнет пытается вспомнить хоть один момент, когда они с Саске нормально разговаривали, но не может.       А Учиха все смотрит и смотрит. Пристально. Навязчиво. Взгляд оседает неприятными мурашками на коже. И Шикамару бы давно ушел, если бы не дурацкая миссия. Надо было настоять и закончить сегодняшнюю тему. Но отказать жалобным голубым глазам было слишком трудно. Шикамару всегда шел у них на поводу, пусть это часто было совсем не явно.        — С кем? — наконец говорит Учиха, потирая пальцами запястье левой руки. Искусственной левой руки.       Шикамару сразу же понимает, что Саске имеет в виду. И начинает злиться. Обладая такими могущественным глазами, этот придурок дальше собственного носа не видит. Все ведь так очевидно, как вообще можно не понять.        — Идиот, — отвечает Шикамару агрессивнее, чем планировал. Губы поневоле криво растягиваются, и брюнет смотрит на Учиху со злой усмешкой.       Саске смотрит в ответ, лицо его искажается в ярости. Он резко подлетает к Шикамару и бьет по лицу. Брюнет от неожиданности падает на спину, сильно ударяясь затылком о деревянный пол. В глазах на секунду потемнело. Удар у Учихи тяжелый. Шикамару грубо хватают за ворот жилетки трясут, крича в лицо:        — Твое имя! Только твое гребаное имя!!!       Кровь из разбитого носа стекает по лицу, попадая в рот, разлетается каплями, пачкает светлую футболку Учихи, а тот рычит проклятья, не прекращая трясти. Шикамару скалится и говорит на выдохе:        — Больной ублюдок…       Саске резко притягивает его к себе, прижимается губами, тут же отталкивая. Шикамару с иронией думает, что это и поцелуем-то назвать нельзя, настолько в этом действии много агрессии. Учиха смотрит яростно и бешено и снова бьет так, что голова откидывается назад. Глаз начинает щипать кровь из рассеченной брови. И Шикамару начинает смеяться, гогочет в голос, как сумасшедший, и не может остановиться. Учиха бьет его еще раз и еще. А Шикамару не пытается даже сопротивляться, лишь хохочет-хохочет-хохочет…        — Саске! — раздается крик.       Учиху стаскивают с него, тот сопротивляется, что-то кричит. Шикамару обессиленно падает на пол и продолжает смеяться. Все лицо болит, на нем живого места не осталось, собственная кровь попадет в рот, металлический вкус раздражает язык.       Успокаивается Шикамару так же резко, как и вышел из себя. Он лежит, смотря на белый потолок, а в груди разливается вакуум. И радости, ни горя, ни обид, ни любви. Благословенная пустота. Голова немного гудит от боли, Шикамару стирает кровь с носа, смотрит на руку в разводах без единой мысли. Как же хорошо… Откуда-то справа доносится возня, Наруто что-то напряженно говорит, Саске озлобленно огрызается в ответ. Шикамару различает лишь интонации, не разбирая ни единого слова. В ушах звенит. Он не понимает, сколько так лежит. В какой-то момент Шикамару чувствует, как боль начинает накатывать волнами, с каждым разом все сильнее. Это раздражает его, разрушая идеальный вакуум.       Через силу Шикамару заставляет себя встать. Он идет в ванную, включает холодную воду. Смывает кровь с опухшего лица, а потом и полностью подставляет голову под сильную струю. Голова начинает болеть чуть меньше. Шикамару на автомате смывает кровь с жилета. С волос за шиворот падают неприятные холодные капли.       Выйдя в коридор, он сталкивается с Наруто. Тот хватает за руку, смотрит на лицо, скользя по ранам, в глазах плещется беспокойство.        — Шикамару, ты в порядке? — в голосе блондина тревога. Он пытается заглянуть в глаза, но Нара отворачивается.        — В полном, — отвечает Шикамару, криво усмехаясь.        — Давай обработаю, аптечка на кухне…       Но брюнет лишь отмахивается, мягко выдергивает свою руку из чужих цепких пальцев и уходит, не оборачиваясь.       Уже вечером, когда дома Шикамару курит, любуясь закатом, на террасу вылетает Сакура. Глаза девушки опухли, а лицо красное. Она смотрит со злостью и обидой, открывает рот, чтобы что-то сказать. Но взгляд зеленых глаз останавливается на опухшем, в синяках лице. Сакура шумно выдыхает, медленно подходит и садится рядом. Она кладет руку на плечо и спрашивает тихо, осторожно:        — Что случилось?        — Знаешь, я их обоих ненавижу, — отвечает Шикамару криво усмехаясь. Он сейчас искренен как никогда. Брюнет благодарит всех возможных богов за то, что он такой слабый шиноби. Будь Шикамару шиноби уровня Мадары, то непременно разнес бы этот проклятый мир до самого основания.              Какаши-сенсей ничего не спрашивает, когда Шикамару отказывается от миссии по обучению Наруто. Только смотрит долго и внимательно, словно пытаясь заглянуть в его душу. Сидящая в кабинете Сакура ничего не говорит, просто наблюдает со стороны. Шестой сам предлагает Шикамару дипломатическую миссию в Суне, и парень соглашается не раздумывая.       На рассвете следующего дня он отправляется в путь. И у ворот встречает Сакуру. Вчера у них состоялся тяжелый разговор. Шикамару рассказал, что именно произошло между ним и Саске. Но девушка почему-то не выглядит радостной, она скорее задумчива. И сейчас, отпросившись у Какаши-сенсея, направляется вместе с ним в страну Ветра. Шикамару честно пытается ее отговорить, но Сакура лишь отвечает:       Я сейчас слишком зла, чтобы принять правильное решение. Мне нужно проветриться. А путешествие в Суну вполне для этого подходит.       Они еще некоторое время спорят, но в итоге Шикамару сдается. А Сакура, упрямо поджав губы, идет за ним следом.       В деревне Скрытого Песка Шикамару встречает Темари, обнимает ласково словно старого друга. Рядом с ней маленькая девчушка лет двух. И Темари смотрит на нее, как на свое величайшее сокровище. Сакура ребенку нравится сразу, а вот к Шикамару девочка относится с недоверием и опаской. И на руки совсем идти не хочет. Смотрит внимательно, крепко обнимая Темари маленькими ручками, словно понимает, чье полупрозрачное имя занимает большую часть ее крохотного предплечья.       Сакура сначала удивляется, а потом, когда знакомиться с девочкой поближе, недоуменно смотрит на Шикамару, округляя глаза. Темари на это лишь смеется, а сам парень пожимает плечами. Все это дела давно минувших дней.        — Это твоя новая пассия, Шикамару? — спрашивает Темари, смотря с хитрым прищуром. От ее внимательных глаз практически невозможно что-то скрыть. Они слишком давно и хорошо друг друга знают.       Сакура смущается, щеки покрываются румянцем. Девушка отводит взгляд в сторону, но не отрицает. Шикамару лишь хмыкает, но тоже оставляет вопрос без ответа. Их отношения с Сакурой странные. Они не пара, но крепко связаны друг с другом. Общий болезненный секрет объединяет их сильнее любой любви и дружбы.       Шикамару чешет левое плечо. Оно сильно зудит в последнее время из-за россыпью появляющихся имен. Мужских имен. И парень запрещает себе думать на эту тему. И об Узумаки в принципе. День проходит неспешно, Темари отлично справляется с ролью гида, не позволяя им заскучать. И Шикамару почти счастлив, забывая о своих проблемах вдали от своих обязанностей, тяжелой ношей гнущих его плечи к земле. Вдали от Наруто, нежная любовь к которому смешалась с жгучей ненавистью, разрывая сердце на части.       Поэтому к тому, что Узумаки вечером собственной персоной появляется в Суне с вторым свитком от хокаге и сопроводительной запиской для Шикамару, брюнет оказывается совершенно не готов. Письмо написано личным шифром Нара, который тот придумал еще в Академии. Какаши-сенсей пишет о том, что Наруто, как будущему хокаге, нужна практика для переговоров, что казекаге — друг блондина и как никто другой подходит для обучения, что Шикамару давно обзавелся связями в Суне и будет отличным учителем. Все звучит настолько складно, брюнету даже возразить нечего. Шикамару уверен, что Шестой затеял все это неспроста. Возможно не стоило так явно избегать Наруто. В конце концов им в будущем предстоит работать вместе на благо деревни.       Наруто смотрит на него внимательно, и все, что остается брюнету, лишь выразить свое согласие на совместную работу, потому что явных, достойных причин для отказа у него нет. Все три представителя Конохи ведут себя профессионально, им даже вполне естественно удается показать дружелюбные отношения между собой. Но стоит остаться без лишних свидетелей, как атмосфера тут же наполняется неловкостью и неуютной тишиной. Шикамару даже не подозревал, что отношения Наруто и Сакуры стали настолько напряженными. И брюнет догадывается, из-за чего именно они ругаются, когда остаются наедине. Но вмешиваться Шикамару не собирается, его эта дележка Учихи ни коим образом не касается.       Наруто быстро находит общий язык с Темари и ее маленьким соулмейтом. Девчушка в восторге от жизнерадостного блондина, а куноичи Песка полностью поддерживает их дружбу. Узумаки охотно играет с ребенком и словно бы с трепетом смотрит на тонкие светлые буквы на руке. И Шикамару с ужасом для себя понимает, что осторожные прикосновения к его имени и взгляд потемневших голубых глаз заставляют сердце биться чаще. Брюнет боится оформить до конца мысль о том, что значат эти действия Наруто, потому что четко осознает, что после этого пути назад уже не будет.       Когда все вопросы урегулированы, а документы подписаны, то успешное завершение переговоров решено отметить дома у казекаге. Брюнет боялся, что Наруто сильно захмелеет и наговорит своему высокопоставленному другу каких-нибудь глупостей. Лишь спустя некоторое время он понял, что пить наравне с двумя джинчурики, хоть один из них и перестал быть сосудом хвостатого, было большой ошибкой. Шикамару был ужасно пьян, комната кружилась перед глазами. Брюнет рассеяно крутит в руках чоко, пытаясь сфокусировать взгляд на нем. Сакура, которая пропускала каждый второй тост, тоже выглядит неважно, хоть и трезвее его. А два монстра чакры ведут вполне культурную беседу.       Поступившая умнее всех Темари, которая присоединилась через пару часов после начала застолья, сделала атмосферу еще более дружелюбной. И Шикамару не знал, радоваться ее появлению или нет. Потому что с появлением девушки Наруто окончательно расслабился. Он сидел слишком близко к брюнету, постоянно касался руками, утыкался носом в шею, пытался напоить его еще больше и ходил хвостом, ни на секунду не давая от себя отдохнуть. Во время перекуров, Наруто курил исключительно с рук Шикамару, не соглашаясь ни на что иное, обнимал неуверенно стоящего брюнета, то ли помогая не упасть, то ли пытаясь лишний раз коснуться, приблизить к себе. У Шикамару, который уже практически не соображал, не было ни моральных, ни физических сил сопротивляться. И брюнет был искренне благодарен девушкам, что реагировали неоднозначно, но не оставляли их наедине. Сакура явно злилась и даже пару раз пыталась стукнуть наглого блондина, когда рядом не было посторонних, но тот ловко уворачивался. Темари выразительно играла бровями, высказывала пошлые намеки, из-за которых Шикамару лишь вздыхал, а Наруто посмеивался. Попытки брюнета как-то прекратить слишком близкий контакт ни разу не увенчались успехом. Шикамару понимал, что стоит им с Узумаки остаться наедине, случится катастрофа. Он слишком пьян, чтобы прислушаться к голосу разума, и позволит блондину все, чего бы тот не захотел. К счастью, спасла его сообразительная Темари, сумевшая отвлечь Наруто собственным братом и проводив брюнета до комнаты.        — Тебе повезло, что у вас отдельные комнаты, — посмеялась девушка.        — Согласен, — пробурчал Шикамару невнятно, каждое слово давалось с трудом. Ноги плохо слушались, Темари любезно предложила собственное плечо в качестве опоры. Завтра он обязательно извинится и как следует поблагодарит девушку.        — Он тебя сожрет, — серьезно сказала Темари, обеспокоенно смотря на лицо своего друга.        — Подавится… — на выдохе произнес Шикамару, продолжить фразу он не смог.        — Не смеши, он не постеснялся ни меня, ни Гаары, ни вашей Сакуры… Будь осторожен, он тебя целиком проглотит, если дашь слабину хоть на секунду. Вообще не ожидала, что у тебя есть такие ярые фанаты мужского пола, — продолжила девушка.        — Буду… остржен… осторожеееен, — согласился Шикамару. Сил спорить не было. Стоило ему только закрыть за Темари дверь в комнату, как парень, развалившись прямо на полу, провалился в сон.       Первые лучи солнца разбудили Шикамару на рассвете. Тело бросало то в жар, то в холод. Живот крутило, а голова раскалывалась. Неприятный налет на зубах и мерзкий привкус во рту заставили Шикамару подняться, кряхтя от боли в спине, и направиться в ванную, чтобы привести себя в порядок. После душа и чистки зубов стало заметно лучше. Брюнет пил ледяную воду прямо из-под крана, когда почувствовал, что сквозняк мазнул во оголенным и влажным спине и щиколоткам. Сменную футболку он забыл в комнате, а обувь была слишком влажной, после того, как он ее сполоснул.       Почувствовав горячие пальцы, неспешно поглаживающие позвонки между лопаток, Шикамару вздрогнул всем телом. Он резко поднял голову, посмотрев в зеркало на нарушителя личного пространства. В том, что к нему в очередной раз подкрался Узумаки, брюнет не сомневался. Наруто выглядел расслабленным, словно подобное для него в порядке вещей. Мятая футболка и растрепанные волосы делали парня ужасно домашним. Только слегка опухшее лицо выдавало похмелье блондина. Спускаясь пальцами ниже по позвоночнику, блондин произнес хриплым спросонья голосом:        — Доброе утро…       Голубые глаза жадно осматривали левую руку, которую Шикамару успел забинтовать. Брюнет выпрямился, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Неспешно закрыл кран, пока обжигающие кожу пальцы неторопливо спускались к поясу штанов. Взгляд невольно зацепился за оголенную левую руку Узумаки. В обществе шиноби подобное считалось практически неприличной глупостью. Наруто, через отражение заметивший интерес Шикамару, широко улыбнулся, показывая имена. Смотря на знакомые палочки, черточки и мелкие закорючки, брюнет удивленно расширяет глаза. Он даже не подозревал, что пишет этим шифром настолько часто.        — Доброе утро, Наруто, — ответил Шикамару сдержанно, старательно сдерживая эмоции. Он шагнул в сторону, прерывая прикосновение. Собирая свои вещи и выходя из комнаты, парень чувствовал пристальный взгляд, заставляющий напрягаться мышцы пресса.        — У тебя красивые волосы, Шикамару, — бросил ему Наруто вслед.       Лишь сильный самоконтроль не позволил Наре сорваться на бег. Оказавшись за дверью своей комнаты, он устало облокотился о нее, сползая на пол. Шикамару схватился за голову, ругаясь вполголоса. Черт бы побрал Хатаке Какаши. Они же не в детской сказочке, где все проблемы можно было бы решить поцелуем любви. Тот факт, что Узумаки теперь в курсе, кто его соулмейт, сильно усложнит Шикамару жизнь. Обязательства парня, как главы клана, как шиноби, как помощника хокаге, никуда не денутся. А что делать с таким Наруто, брюнет совершенно не представлял. Можно было бы попробовать поговорить с блондином, но Шикамару совсем не готов обсуждать это. Почему Шестой вообще решил вмешаться в их взаимоотношения? Он же опытный ниндзя, прошедший две войны, должен все понимать, как никто другой. Шикамару злился на Хатаке, за то, что тот подставил его. Злился на безбашенного Узумаки, который, несмотря на свои планы стать хокаге, совершенно не беспокоился о своей репутации. И совершенно не представлял, что ему со всем этим делать.              В последнее время, возвращаясь домой, он видит на мойке гостевую чашку. С таинственным гостем они никогда не пересекаются. Шикамару считает, что не вправе осуждать мать. Она молода, красива и является довольно талантливой куноичи. Но парень все равно испытывает раздражение. За отца немного обидно. Хоть родители и не были соулмейтами, чтобы хранить верность друг другу до конца своих дней, но они столько лет были вместе. Неужели никакой привязанности совсем не было?       Шикамару только в своей комнате снимает бинт. Он с недовольством подумал, что на левой руке осталось слишком мало места. Остается только надеяться, что, когда на Узумаки нападет очередной приступ любвеобилия, имена пойдут на грудь или спину, а не вверх, на лицо и шею. Шикамару задумчиво разминает слегка затекшую руку и не сразу замечает новое имя. Женское. Первое за несколько месяцев. Оно кажется Шикамару смутно знакомым. Парень устало прикрывает глаза, трет переносицу и вспоминает. Имя весьма экзотичное, он точно где-то его слышал. Почему-то в его мыслях оно произносится шепотом. А потом Шикамару резко вскакивает, одевается и в спешке направляется в сторону городка близ Конохи, потому что понимает, кому именно принадлежит это имя.       В воздухе медленно плывут снежинки. Пасмурное темное небо тяжело нависает сверху. Ветра практически нет. Мимо проходят люди, скрипят, проезжая, телеги и редкие повозки. Загораются первые уличные фонари. Шикамару курит, опираясь спиной о стену, сверля взглядом публичный дом на противоположной стороне улицы. Он стоит здесь уже больше часа, не решаясь зайти. В голове раз за разом проносится нервная мысль о том, что это все не совпадение. Но чего Узумаки пытается добиться?        — А ты повзрослел, малыш, — раздается справа знакомый сочащийся медом голос.       Шикамару смотрит на старую знакомую. Та укутана в плотный темный плащ с меховой опушкой, на голове цветастый платок. Если бы он не запомнил бы ее лица так хорошо, то на улице точно бы прошел мимо. Девушка все так же хороша, несмотря на первые едва заметные морщинки у уголков густо подведенных тенями глаз. Красные пухлые губы привлекают взгляд.        — Нашел свое соулмейта? — спрашивает девушка, прищурив глаза. Томный взгляд и легкая улыбка выглядят очень соблазнительно.        — Как-то не срослось, — нейтрально отвечает Шикамару. Он затягивается и через несколько долгих секунд медленно выдыхает дым. Тот долго клубится перед ним, рисуя картины в ледяном воздухе.        — Какая жалость… — произносит девушка, растягивая гласные, и продолжает уже в обычной манере с легким придыханием, — жизнь тебя изрядно потрепала, малыш. Глаза совсем как у старика. Ты тоже был на той войне?        — Все там были, — соглашается Шикамару.        — Кстати, ко мне заходил недавно симпатичный паренек, очень интересовался тобой…        — Правда? — уточняет брюнет больше для поддержания разговора, чем из удивления.        — Да-да, — хихикает девушка, на лице расцветает лукавая улыбка, — вот только денег у него совсем не было, я так расстроилась. Может зайдешь? А то пухленькие толстосумы уже поднадоели. Так хочется прижаться к молодому, твердому, горячему телу…       Девушка касается тонкими прохладными пальцами подбородка Шикамару, поворачивает его лицо к себе. Она целует его неспешно, слегка дразня языком. Смотрит в глаза внимательно, неотрывно. Отстраняется девушка плавно, не разрывая зрительного контакта.        — Ну так что надумал?        — Боюсь, я не еще расплатился с долгами после прошлого визита, — усмехается Шикамару.        — Какая жалость… — выдыхает девушка и уходит.       Шикамару провожает ее взглядом, пока она не исчезает в дверях публичного дома. Ее бедра покачиваются так, что это заметно даже с широким плащом. Напоследок она дарит долгий многообещающий взгляд. Парень против воли улыбается. Он докуривает сигарету, бросает на землю окурок и тушит. Выдыхая облачко пара в воздух, Шикамару окинув взглядом хмурое небо, неспешно возвращается домой.              Вокруг раздавались крики и возгласы. Кто-то крайне неумело бряцал на биве, а несколько пьяных голосов в разнобой пели по неровному ритму. Празднование было в самом разгаре. Вся их дружная компания молодых героев войны отмечала день рождения Шино. Клан Абураме расщедрился, выделив им целый гостевой домик. Они собрались здесь с полудня, развлекаясь до глубокого вечера, поэтому не привыкший к такому отдыху Шикамару облюбовал самый темный угол с прекрасным широким креслом, в котором сейчас пытался задремать. К счастью, дом был освещен довольно слабо, и парня в этом углу было практически не видно. Главное, чтобы никто не догадался сверху на него бухнуться.       Почувствовав, что его тормошат за плечо, Шикамару недовольно поморщился и приоткрыл один глаз. Улыбающаяся Сакура, смотрела на него расфокусированным взглядом. Когда девушка после небольшой заминки заметила, что ей удалось привлечь внимание, она негромко произнесла:        — Я устала, можно посидеть с тобой?        — Валяй, — отозвался Шикамару.       Девушка неловко плюхнулась к нему на колени и сразу же завалилась на грудь. Чмокнув парня в губы, она прислонила голову к спинке кресла, уткнув нос в шею Шикамару. Сакура немного поерзала, устраиваясь поудобнее, и практически сразу засопела, уснув.       Шикамару приобнял девушку, чтобы та с него не свалилась, и закрыл глаза. Но провалиться в сон ему не дало ощущение, что на него смотрят. Парень пытался сперва игнорировать, но назойливый взгляд никуда не хотел деваться. Брюнет открыл глаза, поудобнее перехватывая сползающую Сакуру, и мельком ища виновника. И столкнулся взглядами с разноцветными глазами Учихи. Лицо Саске аж перекосило, а взгляд источал ярость. Шикамару это изрядно позабавило. Он был достаточно пьян, чтобы не беспокоиться о том, что в порыве гнева Учиха способен одним ударом снести ему голову. На лице против воли расплылся злорадный оскал. Шикамару показал Саске средний палец и одними губами произнес:        — Придурок.       Нара прекрасно знал, что тот все увидит. Он чмокнул в макушку спящую Сакуру и подтянул к себе поближе, обнимая девушку уже обеими руками. Просто чтобы побесить этого кретина.       Учиха сквозь шумную толпу направляется в его сторону, Шикамару думает о том, что тот опять разобьет ему лицо, но совершенно не расстраивается. Можно сказать, что Нара наоборот ждет этого. В прошлый раз Саске неплохо помог ему избавиться от лишних мыслей в голове. Но неожиданно Учиху перехватывает Наруто, отводя в сторону. Блондин бросает на Шикамару недовольный взгляд и уводит своего друга из комнаты на улицу. Брюнет на это лишь раздраженно фыркает, прикрывая глаза.        — Воу, это было круто, Шикамару, — раздается сбоку голос Ино.       Парень обреченно вздыхает и смотрит недовольно на свою подругу. Завтра точно поползут сплетни по деревне.        — Отбил девушку у самого Учихи, единственного и неповторимого. Не боишься его мести? — с ехидцей спрашивает блондинка, понявшая, что смогла привлечь к себе внимание. Придерживающий ее за талию Сай смотрит заинтересовано, хоть лицо в целом практически не выражает эмоций.        — С чего бы мне его бояться? — фыркнул Шикамару и поморщился, словно проглотил лимон целиком. Он не любил, когда посторонние напоминали о его слабости.        — А давно вы с Сакурой встречаетесь? — тут же перевела тему Ино.       Шикамару окинул комнату взглядом, подавив очередной вздох. Помощи явно ждать неоткуда, а сама Сакура спит и не может вмешаться в этот странный и неприятный разговор. Когда блондинка повторяет свой вопрос, парень понимает, что проигнорировать его не получится.        — Может лучше обсудишь все это с Сакурой? — предлагает Шикамару в надежде, что его оставят в покое. Ино не хочет откладывать интересующую ее тему. И как бы парень не увиливал, она снова и снова пытается выведать у него хоть что-то. Шикамару не хочет подставлять Сакуру своим ответом. Их отношения до сих пор сложные, они не пара, но девушка явно с его помощью пытается избежать серьезного разговора с Саске. Девушка слишком обижена на своего соулмейта, хоть и сильно любит.       Для Шикамару же Харуно единственная защита от Наруто, общение с которым стало чем-то средним между рабочим разговором и беседой любовников. Девушка была единственной, кто в полном мере понимал, почему брюнет не рискует оставаться с Узумаки наедине. И хоть присутствие подруги блондина практически не смущало, но зато спасало от возможных прикосновений. Сакура стала таким же живым щитом для Шикамару, каким он был для нее. И брюнет с содроганием думал о времени, когда девушка все-таки сможет успокоить свою гордость и сойдется с Учихой.        — Ну тебе сложно ответить что ли?! — возмутилась Ино на очередную отговорку.        — У них слишком интимные чувства, что делиться с ими с окружающими, — с улыбочкой произнес Сай, и Шикамару захотелось его ударить. Подруга явно собиралась обижаться, а ее парень лишь подливал масла в огонь. Еще несколько подобных выкриков, начнут подтягиваться остальные, чтобы узнать, что же произошло.        — Ино, можешь присмотреть за Сакурой? — неожиданно раздался голос Наруто, — мне нужен Шикамару на пару слов…       Девушка бросает на возникшего из неоткуда Наруто недоверчивый взгляд, Сай смотрит заинтересованно. Но блондин широко улыбается, выглядит расслаблено, всем своим видом выражая дружелюбие. И только Шикамару замечает еле заметную напряжённость Узумаки. Но прежде, чем брюнет успевает хоть что-то возразить, Ино радостно соглашается. Шикамару остаётся лишь неторопливо следовать за Наруто через распевающих песни друзей. Пока они идут к выходу на улицу, брюнет успевает пару раз увернуться от неловко размахивающих рук и ног и даже придерживает заваливающегося на бок Кибу. Но вместо благодарности получает ощутимый укус в голень от Акамару.       На улице прохладно, двор практически утопает во тьме, только вдалеке виднеется свет в окнах главного здания клана. Резкие порывы ветра метут по застывшей земле еле заметный, мелкий, колючий снег, который наверняка растает с первыми лучами солнца. Стоящий у крыльца Учиха в компании Узумаки брюнета совсем не удивляет. Клон рядом с Шикамару развеивается. Два тяжёлых взгляда смотрят на парня, оставшегося в меньшинстве.Глубоко вздохнув, Шикамару поднимает взгляд на чёрное небо. За облаками не видно ни одной даже самой маленькой звёздочки. Холодный ветер облизывает кожу, лёгкий туман опьянения в голове рассеивается.        — Не мешай, — произносит наконец Саске зло, резко, — она должна решать сама.        — Сакура — не коза на привязи, ее никто силой не держит, — со вздохом отвечает Шикамару. Парень даже не надеется на мирное завершение разговора. Сакура, Саске и Наруто запутались в своих чувствах друг к другу, они втроём сплелись, словно сиамские близнецы, без возможности оторваться друг от друга. Каждое слово, каждое движение причиняет им ужасную боль, заставляя злиться. Но они не могут ненавидеть друг друга. Поэтому нашли крайнего — Шикамару. А сам брюнет сглупил, дав волю своим неуместными чувствам, нырнув в трясину отношений этой троицы, утопая вместе с ними. Когда Шикамару стал такой размазней?        — Ты сильно влияешь на Сакуру, она тебя слушает, — огрызнулся Учиха, сжимая кулаки. Он напрягся, словно пружина, готовый в любой момент сорваться.        — А сам поговорить не можешь? Или гордость не позволяет? — усмехнулся Нара.        — Шикамару… — произнес Наруто. В его взгляде и голосе было столько осуждения, что у брюнета судорогой свело горло. Непонимание собственного соулмейта, который должен был стать второй половинкой души, ударило больнее, чем все злобные фразы Учихи.       Уголки губ непроизвольно поднялись вверх, лицо исказила кривая улыбка в попытке защититься. Шикамару устало посмотрел на стоящих напротив него парней. Он понимал, что от него хотят. Чего ждёт прячущаяся за его спиной от собственного соулмейта, причинившего ей боль, Сакура. На что отчаянно рассчитывает Саске. О чем думает не определившийся Наруто. Все они хотят, чтобы Шикамару взял за всех ответственность и принял решение. Если он ошибётся, то останется виноватым.       На плечи словно свалился многокилограммовый груз, ноги того гляди подогнутся, не выдержав веса. Брюнет с тоской подумал, что если бы не Шестой, то Наруто бы даже не понял, кто именно его соулмейт. Шикамару всегда знал, что для блондина стоит не на первом и даже не на втором месте. Он едва ли в первый десяток входит. Наруто открыто говорил о своей любви Сакуре, привязанность к Саске показывал действиями. У блондина были мечты и цели, грандиозные планы на жизнь, друзья, которых он ценил безмерно. И где-то после всего это числился его неудачливый соулмейт, которого теперь и другом то назвать не получалось. В лёгких словно бы закончился воздух, а сделать новый вздох никак не получалось. Шикамару почувствовал, словно борется со всем этим несправедливо жестоким миром в одиночку.        — Какие же вы придурки, — со злостью говорит Шикамару, пытаясь избавиться от неприятного чувства в груди. Учиха подскочил к нему, пытаясь схватить за грудки. Но Нара ударил его первым. Он вымещал свою злость, обиду, не чувствуя боли ударов, не слыша никого вокруг. Оттащил его Чоджи, верный и надёжный друг, на которого всегда можно было положиться. Смотря на опухшее лицо Учихи и разбитый нос Наруто, Шикамару не чувствует ни капли раскаяния. Утром парень пропускает мимо ушей лекцию матери по поводу очередной драки.              Цепи обязательств душат, гнут к земле, опутывают все тело, лишая свободы. Но Шикамару, как истинный глава уважаемого всей деревней клана, держит спину ровно, гордо поднимает подбородок, смотрит на окружающих сверху вниз, пряча в глубине глаз усталую обречённость. Он не позволяет не единой лишней эмоции проскользнуть на своем лице, и несёт ответственность с подобающим его статусу достоинством.       Он заставляет свой мозг постоянно работать, заваливая документами, в свободное время читая сложную литературу. Не даёт себе ни минуты спокойного бездействия, боясь остаться наедине с собственными мыслями. Нужно всего лишь перетерпеть. Потом станет легче. А сейчас Шикамару старательно притворяется, что у него все хорошо. Он улыбается друзьям и знакомым. Брюнет на отлично справляется с работой в резиденции, получая все больше и больше полномочий от Шизуне-сан. Уверенно руководит своим небольшим кланом. И берет на себя принятие решений. Шикамару жёстко прекращает общение с Сакурой, настаивая на том, что ей пора уже разобраться со своим соулмейтом. Не замечает существование Учихи. И наконец-то серьезно беседует с Наруто. Последнее далось тяжелее всего. Но его голос не дрогнул, пока парень убеждал блондина, что тот должен озаботиться женитьбой, наследником и собственной репутацией, раз уж планирует занять должность хокаге. Шикамару даже вполне дружелюбно подкидывает идею, о том, что Хината может стать достойной невестой, ведь ее соулмейт погиб, а социальный статус высок.И наконец-то Шикамару вычеркивает из своей жизни всех троих, совершенно не щадя их чувства. Брюнету плевать на последствия собственного решения, ведь дальнейшее никоим образом его не коснется. Шикамару наигранно небрежно отвечает на вопросы друзей и вполне профессионально избегает неудобные вопросы Шестого.       Он просит мать найти ему подходящую невесту, отметая знакомых Сакуру и Темари, а также оставляя Хинату для будущего хокаге. У Шикамару нет особых пожеланий, о чем он сразу же сообщает, игнорируя обеспокоенный взгляд матери. По большому счету парню плевать, кто именно станет его женой. А о том, что найдут девушку с хорошей репутацией и родословной, можно было не беспокоиться.       Изводя себя до сильной усталости, Шикамару спал без снов иногда даже не доходя до кровати. Время приглушит ноющую боль в груди, осталось лишь дождаться, когда желание забиться в угол и скулить как побитая собака перестанет быть таким острым. По мнению парня, он отлично справляется с ситуацией.       Шикамару сидит на террасе, читая книгу. На страницы падают бледно-розовые лепестки с цветущего рядом дерева. Приятный ветерок ерошит распущенные волосы, забирается в складки широкой юкаты, отвлекая. Слова никак не хотят складываться, буквы скачут перед глазами, пряча смысл написанного. Взгляд на секунду цепляется за голубую высь с лёгкими белыми облачками, но Шикамару тут же одергивает себя, возвращая внимание к сложному тексту. Перечитывая абзац в третий раз, парень тяжело вздыхает. Информация никак не желает откладываться в голове, но оставаться без дела опасно для тонкого душевного равновесия. Когда за спиной тихо отъезжают седзи, брюнет рад отвлечься.        — Шикамару, к тебе… гость… — негромко произносит мать, кривясь на последнем слове. В последнее время она стала очень тихой и осторожной в выражениях. Это и радовало, и напрягало одновременно. Шикамару было бы проще, веди мать себя как обычно.        — Кто? — негромко интересуется парень.        — Учиха… — с явным неудовольствием отвечает женщина.       О том, что глава Нара с последним из Учих не ладят, не знал в Конохе разве что ленивый. Языкастая Ино распространила информацию по всей деревне, чем разозлила Шикамару. Они крепко разругались, когда поползли слухи, и с тех пор толком не разговаривали, хотя девушка извинилась уже не единожды. К счастью, истинная причина конфликта не стала достоянием общественности. Начала драки никто не видел, а участники хранили молчание. Хотя предположений строилось много, версия о том, что парни просто не поделили девушку людям казалась слишком банальной, чтобы быть правдой.Что по этому поводу думала мать, Шикамару не знал. Тема Учихи в доме не поднималась. Парню оставалось лишь догадываться, что на основании слухов и поведения сына могла предположить женщина.       Шикамару неохотно поднялся, и направился в гостиную. Игнорировать представителя другого клана в собственном доме было бы крайне невежливо, раз уж тот решился на официальный визит. А причина вежливо отправить Учиху за порог всегда найдется. Шикамару неспешно вошёл в команду, нацепив на лицо еле заметную покровительственную улыбку и холодный взгляд. Сидящий за низким столиком Саске, как и рассчитывал Нара, недовольно поморщился. Неспешно усевшись напротив гостя, брюнет лишь поднял градус раздражения.       Столешница была девственно чиста, подчеркивает отношение к гостю, но Шикамару не позволил себе улыбнуться. Если он даст понять, что одобряет подобные действия, то конфликт между Нара и Учиха может затянуться на несколько поколений. Противостояние кланов никогда не приводит ни к чему хорошему, чему есть множество подтверждений в истории. А Шикамару не маленький ребенок, чтобы из-за личных обид способствовать будущей войне. Учиха смотрит внимательно и выглядит явно напряженным.        — Нам надо бы поговорить, — наконец произносит Саске после небольшой заминки.        — Хорошо, — тут же благожелательно соглашается Шикамару.        — Наедине, — поясняет Учиха, бросая взгляд в сторону молчаливо сидящей у стены женщины. Шикамару кивает и говорит матери:        — Сделаешь нам чай?       Они молчат, пока женщина выставляет легкие закуски на стол. И даже когда та окончательно покидает комнату, Саске не спешит начинать разговор, медленно отпивая горячий напиток. Шикамару его не торопит, лишь лениво наблюдает за немного резкими движениями Учихи.        — Они скучают, — говорит тихо гость, решившись.       Нара ничего не отвечает на эту фразу, крутя чашку к руках.        — Ты нам нужен, — продолжает Учиха, вглядываясь в лицо собеседника.        — Не желаю участвовать в ваших любовных разборках, — ровно отвечает Шикамару, рассматривая чуть заметный рисунок на стенах. Саске недовольно морщится, но говорит дальше:        — Сакура мне недавно сказала, что если бы ты сделал ей предложение, то она бы согласилась.        — Мой клан не делал Харуно предложения, — не меняя интонации, равнодушно замечает Шикамару.        — Но невесту ты все-таки ищешь. А как же Наруто?        — Я уже высказал свое мнение ему, повторяться не буду, — сдержанно возразил Нара. Разговор с Учихой напрягал, заставляя раздражаться, но парень пообещал себе, что будет спокоен до самого конца.        — Ты его отшил и разбил сердце, — зашипел Саске, глаза злобно прищурились, — и Сакуре мозги запудрил, она никого, кроме тебя слушать не хочет.        — Это все? Если закончил, то могу проводить до выхода, — все также расслабленно поинтересовался парень. Пальцы сжали чашку чушь сильнее, пытаясь хоть куда-то сбросить нарастающее напряжение.        — Не все, — рыкнул Учиха, переходя на шепот, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, — я ее соулмейт, почему она любит тебя?       Шикамару изумленно уставился на парня напротив. Саске еле сдерживался, желваки играли, между хмурыми бровями залегла глубокая морщина. Переведя взгляд карих глаз на свой напиток, хозяин дома задумался, как тактичнее ответить сидящему напротив него парню. Собравшись с мыслями, Шикамару заговорил:        — Ты словно маленький ребенок, который не понимает граней эмоций других. Сакура любит тебя, всегда любила, еще с Академии. И это не изменилось. Но между вами произошло много вещей, да и Сакура больше не маленькая девочка, чтобы бездумно следовать за тобой. Она не станет слушать тебя, только из-за того, что ты выяснил, что она твой соулмейт. Ты можешь ошибаться, да и для Сакуры ваша связь давным-давно не новость. Между вами нет доверия. Его надо заслужить, ведь оно не идет в комплекте с любовью по умолчанию. А я для Сакуры друг.        — Друзья не целуются, — фыркнул Учиха больше из вредности, чем из несогласия.        — А еще не трахаются, но вас с Наруто это нисколько не смутило, — ответил Шикамару, закатывая глаза.        — С чего ты решил…        — Просвещать тебя еще и по поводу связи я не собираюсь, — отрезал Шикамару, отворачиваясь. В комнате повисла неуютная тишина, а парень задумался о том, что в незнании Учихи нет ничего удивительного. Сакура ждала его долгое время верно, не отвлекаясь на других.        — Ты мог бы быть с ними и помягче, — вздохнул Саске.        — Я не буду для вас нянькой, Учиха. У меня и без этого проблем хватает. А становится пятым колесом желания не совершенно, — недовольно ответил Шикамару. За пару минут перерыва он потерял концентрацию, утратив правильную интонацию.        — Ты не пятое колесо…        — Постороннему лезть в ваши отношения нет смысла, — перебил брюнет, желая поскорее закончить слишком затянувшийся разговор.       Учиха чуть слышно ругнулся, схватил Шикамару за руку притягивая ближе к себе и привлекая внимания. Саске, приподнявшись, положил руку на чужой затылок, мешая отодвинуться или отвернуться. Заглядывая в карие глаза, парень негромко, но очень эмоционально заговорил:        — Ты не посторонний. Ты уже давно часть наших странных отношений и чуть ли не их инициатор! А сейчас, запутав все к чертям, сбегаешь! Не смей бросать нас!        — Не перекладывай всю вину на меня! — спорит Шикамару практически шепотом.       Учиха опускает его и отодвигается. Нара злобно смотрит на него, пытаясь успокоиться. Когда дыхание приходит в норму, брюнет бесстрастно произносит:        — Тебе пора уходить.       Саске лишь кивает в согласии. Они размеренно идут до ворот, словно только что состоявшийся разговор был о чем-то несущественном, вроде погоды. Напоследок Саске бросает ему спокойно:        — Мы еще придем…       И на это обещание Шикамару лишь закатывает глаза.              Проклятая всеми богами троица не дает Шикамару спокойно жить. Вначале они робко приходят по одиночке. Саске просто заходит в его кабинет, когда Нара работает в резиденции, словно они хорошие друзья, садится рядом, и молчит, доводя парня до тихого бешенства. Учиха изредка бросает фразы, даже не пытаясь поддержать полноценный разговор. И наблюдает не отрываясь, словно оценивая, присматриваясь. Время от времени кивает сам себе. А затем уходит в совершенно неожиданный момент времени.       Сакура старательно носит ему обеды на работу, подлавливает, когда у Шикамару перерыв. Рассказывает о всех последних новостях, в том числе и о самых личных, сжимает в крепких объятьях на прощанье, шумно чмокая в щеку и не переставая улыбается. Вскоре к девушке присоединяется Ино и в кабинете становится слишком шумно. Но Шикамару лишь обреченно вздыхает, не стремясь их прогнать.       Тяжелее всего приходится, конечно же, с Наруто. Тот сначала крадется за ним бесшумной тенью, наблюдая лишь из далека. Но постепенно расстояние сокращается. Сначала он проскальзывает в его кабинет вслед за Саске, наблюдая за странными попытками друга подружиться. Затем начинает присоединяться с девушкам, заполняя собой все пространство кабинета, весело хохоча, рассказывая странные, но ужасно смешные истории с миссий и просто из жизни. Когда блондин обнимает Шикамару на прощание, тот чувствует себя ужасно неловко. Со временем стеснение у Наруто проходит окончательно, и он начинает забывать о существовании у Шикамару личного пространства. Блондин наедине обнимает Шикамару со спины, шумно дыша в шею, водит носом по коже. Приступы нежности накатывают на блондина неожиданно и зачастую в совершенно неудобные моменты. Поначалу Шикамару пытается ворчать на него, но довольно быстро это перестает Наруто отпугивать. И тогда брюнет смиряется.       Случайные и специальные встречи становятся все чаще, и Шикамару начинает казаться, что его пытаются взять измором. Когда они дружно приходят в его дом, парень понимает, что не кажется. Нара привычно пытается казаться высокомерным, недоступно серьезным, но Сакура, Саске и Наруто на это совершенно не реагируют, продолжая проводить свободное время рядом. Узумаки весело спорит с его матерью, свободно ориентируется в доме, и Шикамару понимает, что тот бывал здесь раньше. И думает, что поспешил с выводами о возможном отчиме.       Шикамару наблюдает за тем, как сближаются Саске и Сакура. Их отношения неуклюже неловкие, но очень осторожные. И это сильно отличается от его отношений с Наруто. Узумаки врывается в его жизнь словно ураган, грубо снося все препятствия на своем пути. Сперва блондин заключает вооруженное перемирие с матерью, получая свободный доступ в дом. Затем напрашивается помощником Шикамару, строя жалобные глазки Шестому, на что тот лишь лукаво улыбается и дает свое согласие. Наруто захватывает почти все время Шикамару и гостевую комнату в доме. Он, не стесняясь, приобнимает брюнета за плечи, держит за руку прямо на улицах шумной Конохи. Когда начинают ползти слухи об их отношениях, Наруто радостно большую часть подтверждает, делясь со всеми, конечно же по большому секрету, что Шикамару его соулмейт.       Мать постоянно ворчит про наследника, но никак не останавливает творящееся безумие. А Шикамару лишь смиренно принимает происходящее, он устал бороться. Наруто же бережно освобождает его от всех цепей обязательств, что за столько лет впились в мясо и кости, аккуратно перенастраивая жизненные приоритеты брюнета. И с каждым днем дышать Шикамару становится все легче.