Resident Evil (Сборник)

Крис выпрыгивает из вертолёта на площадку, где им нужно ждать весь руководящий состав, вместе с ещё двадцатью лаборантами и людями низких должностей. Все, судя по всему, друг друга знают, а вот на парня вылупляется сначала первая половина, а потом и вторая, которая замечает на бейджике брюнета надпись. «Лаборант A/W». Что означало то, что он был под прямым и единственным руководством Альберта Вескера. У большинства людей на бейджике было «Лаборант W/B», что означало некого Уильяма Биркина, который пускай и считался руководителем лаборатории «Амбрелла», за которой внимательно наблюдал лично Спенсер, но по факту был лишь заместителем всё того же Вескера. Редфилд за сорок минут ожидания вертолёта с ведущим составом, узнать успел столько, сколько за всю жизнь не узнал. Во-первых, он является вторым лаборантом Вескера. Первой была некая Реббека Чемберс, которая, как говорят, за своё место, Руководителю посасывала по сорок раз за день. Казалось бы, сиди под крылом Альберта, на должности его правой руки, плюй в потолок, но восемь лет назад, на девушку обратили настолько пристальное внимание, что ей пришла ужасно заманчивая вакансия. Своя лаборатория, оборудование, штат, а делать-то надо, тоже самое и не в овральном режиме. Она всё тщательно обдумала, как говорят, опять же, злые языки, а их тут много, на прощание Вескеру соснула и уехала куда-то во Францию, работать на прямых конкурентов как своего прошлого начальства, так и в принципе всей «Амбреллы». После того, как место лаборанта Ведущего руководителя резко освободилось, порог лаборатории отбивали богатые родители своих детей, предлагая мужчине и горы золотые, и дома до луны, и должности настолько государственные, что ты раз в год будешь ставить прививку президенту огромной страны, а получать будешь реально миллионы. Даже заместитель какого-то министра приезжал, до сих пор шишка крупная, но Альберт был неприклонен. Он давал отказ абсолютно всем, а когда в ход шли угрозы, он не брезговал взять какую-нибудь колбу с яркой, выжигающей глаза, жидкостью и капнуть ей на пол, а после объяснять, что о боже, если богатый человек не уберётся отсюда нахрен, вместе со своим заглотышем, то вирус окажется не на полу, а на идиоте с звонким кошельком, а ведь антидота нет, так что, скопытишься ты, в две секунды, а мы поплачем, но после незамедлительно вернёмся к работе, потому что таких долбоклюев как ты, у нас человек по двадцать за день. Рассказано это было, конечно, в очень грубой форме, но смысл был понятен как дважды два. Во-вторых, о биографии самого Альберта тоже много чего удалось узнать. Оказывается, мужчину ещё, чуть ли не с пелёнок курировала «Амбрелла» и, конечно же, лично Спенсер. Блондин ещё в школе начал показывать свои выдающиеся способности, поскольку умственно он был одарён выше крыши. В семнадцать годиков Вескер уже стал руководителем этой самой лаборатории, до этого за два года, получив несколько высших образований и влюбив в себя того же Озвелла. Был слух, даже скандал, что мужчина получил эту должность, потому что Спенсер вступил с ним в интимную связь, но последним это всё оперативно зачищалось. До сих пор, на самом деле, неизвестно, правда это или нет. Но, когда старик лично приезжает в Арклейские горы и лично его встречает Вескер, максимально официальный, даже без очков, двое ходят так, будто всю жизнь прожили под одним боком. Нет, Альберт этого, конечно не показывает, он как всегда сдержан, кратко и чётко отвечает на вопросы, ведёт диалог спокойно, в два слова. «Да/Нет». Зато Спенсер смотрит на мужчину настолько влюблёнными глазами, что даже сравнить становится не с чем. О таком, на самом деле, даже думать отвратительно и Крис больше, чем уверен, что всё это бред сивой кобылы. В-третьих, касаемо ситуации с Уильямом Биркиным, тут всё запутанее. Последний, не то чтобы Вескера не переваривает, а скорее не долюбливает. Дело в том, что второй «руководитель», моложе блондина на пару годков, но тоже не глуп. Началось всё с того, что Биркин окончил тоже образовательное учереждение, что и Альберт за три года, а не за два, хотя ему тоже обещали руководящую должность, в этой самой лаборатории. Уилл призжает, мечтая о том, как будет тут всех гонять, в том числе и своего соперника, а последний сидит, уже год, на своей неизменной должности, курит бамбук и химичит в личной лаборатории. Естественно Биркин встаёт на дыбы, добирается лично до Спенсера, с пеной у рта требуя объяснений, но в ответ получает объяснение того, что у блондина результаты более выдающиеся, а ещё, чего ты ерепенишься, ты его заместитель, докажи, что лучше и поменяетесь местами в считанное мнгновенние. До сих пор Уилльям доказывает, что лучше, набрав себе лишних рук для работы, но даже это не помогает быть конкрурентно способным с тем же Альбертом, который делает намного больше работы, но что самое главное, в свои единоличные две руки, вместо шестнадцати. Четвёртый пункт прерывается, когда слышен шум второго вертолёта, а минут через пять из него выпрыгивает, самым первым Вескер, с сумкой за плечом, в том же чёрном камбинезоне, только вот теперь действительно экипированный, а ещё с перебинтованным запястьем, где видно несколько пятен крови. За ним выползает Биркин, чуть не навернувшись, целый и не вредимый. Весь состав вылез из транспорта и только один блондин, своим внешним видом, заставлял думать о том, что он прошёл небольшую войну, выиграл и поехал сюда. Группа во главе с Альбертом, численностью, человек в сорок, направилась внутрь и рассосалась в течении часа по множеству разных кабинетов, комнат и лабораторий. Кабинет и лаборатория руководства, то есть Вескера, были в самых ебенях, на нижнем уровне и в конце коридора, расположенные напротив друг друга. В течении самого первого дня, как вся группа прибыла, самим руководителем было отдано распоряжение о том, что завтра начнётся работа над главными проектами, а после взял и скрылся, даже толком не взглянув на Криса. Биркину, как заместителю, было поручено показать новичкам, то есть Редфилду и ещё одному парню, Джозефу Фросту, всю лабораторию, от помещений уборки, до тех мест, куда доступ им запрещён. Это заняло около полутора часа до того момента, пока брюнет не забросил сумку на одну из двухэтажных кроватей и не достал телефон. Вообще, решение ехать сюда на попечительство Альберта, было принято не особо сразу, но и не в долгих раздумиях. Если брюнету действительно удасться достичь больших успехов, то разве, после выхода отсюда, он не станет зарабатывать куда больше? Может, он даже повторит судьбу той самой Чемберс. Сестра не знала об этом до того самого момента, пока Вескер, в снаряжении, явился за Редфилдом на джипе. Ему не долго пришлось объяснять ситуацию, а сестра, прикинув хуй к носу, попросила мужчину особо брата не мучать. Тот с серьёзным лицом кивнул, после чего повёз парня в пункт сбора персонала, за всю дорогу не сказав и слова, а молча ведя машину. Крис не раз успел отметить, что водит тот тоже хорошо. Скоростной режим не нарушает, поворачивает плавно и даже поворотники всегда включает. Уже на месте, Альберт не выходя из машины, но спустив окно, протянул бывшему студенту карточку-пропуск, после чего, всё так же без единого слова уехал. У парня начало появляться ощущение, что после того раза, Вескер решил яростно того избегать или, контактировать как можно меньше, что, конечно увеличивало тот самый осадок. Хотя, конечно, чего ещё ожидать? Это был секс, по сути с подачи Криса. И он об этом не жалеет, смотря в потолок, потому что решил занять верхнюю койку, на двух этажной кровати, которых тут было около шести. Конечно, мысли об этом мужчине не прекращаются не на миг, а смотреть на него, в том состоянии, в котором он есть сейчас, раненого и готового ко всему, вызывает специфичные чувства. Верить тем самым слухам Редфилд не собирался не в какую. Альберт тот человек, которому никто не нужен и ему проще жить в одиночку, чем с кем-то бок о бок. На самом деле, кажется, что даже на чувства тот не то чтобы скупой, а просто за сорок девять лет не научился их выражать. А когда это делать? Крис делает глубокий вдох, закрывая глаза, а после чувствует, как кто-то тыкает в бок. Увидев того самого Фроста, который в одной руке держал бутылку со спиртным, а до кучи и лучезарную улыбку, это заставило сразу расположить его к себе. — Слушай, ты же тоже новенький. Может это, бахнем, так сказать, за приезд и знакомство? Джозеф пускай и выглядел, как такой же человек, совершенно не понимающий ничего в вирусологии, но за бутылкой спиртного, они в отдельном помещении, где не было не души, разбирали основы, которые Крис начал понимать. Разговор был лёгкий, даже с матом, но максимально доходчивым и не напрягающим. Да, Вескер тоже чуть ли не танцы с бубном делал, но вот такой метод оказался самым действенным. К утру он пришёл в лабораторию руководителя подготовленным, в надежде, что мужчина продолжит что-то объяснять, даже покажет наглядно, но Альберт, смотря на него в очках, просто указал на пробирки в четырёх коробках и приказал их подготовить к работе. Крис понял, что блондин не собирается ничему его учить. Сам Вескер бегал туда сюда, смешивал, проверял, записывал, работал с микроскопом и так всё повторялось по кругу каждый раз, в самом разном порядке. Блондин существенно отличался от того, что было в университете. Там позволялось говорить в полтора раза больше, как-то проявлять свой характер, но в лаборатории Вескер молчал, словно воды в рот набрал, действовал отточенно и серьёзно, лишь иногда хмурясь из-за боли в перебинтованной руке, которая сильно мешала работать. На следующий день, Редфилд шёл с надеждой, которая через пятнадцать минут угасла. Уже на одном из десяти минутных перерывов, Фрост хлопнул парня по спине, зажав сигарету между зубов. — Да бля, иди ко мне! Биркин задание выдаст, я тебе всё растолкую что к чему, а вдвоём и освободимся быстрее, да научимся большему! А то так и будешь стекло протирать, пхаха. — Крис так и поступил. Подал два заявления, одно Вескеру, второе Биркину. С утра он думал, что Альберт, ну хоть какое-то подобие бунта поднимет, может спросит или ещё что, но после того, как эти двое пересеклись в коридоре, блондин молча выдал парню пропускную карту на верхний этаж Биркина, а после скрылся. Ничего не сказав. Было обидно. Даже неприятно. Сжимающее чувство в груди появилось в тот самый момент, когда Крис смотрел в широкую, крепкую спину блондина, который зашёл в лифт и направился дальше по своим делам. Пару дней Редфилд ходил подавленный. Он серьёзно настроился работать, учиться, получить всё-таки знания в этой вирусологии. Да, вместе с Джозефом, он работал, учился, получал знания. Но хотелось больше от Вескера, который и был знаком уже, да и что скрывать, который переспал с ним, специально ведь оставив на второй год. А потом выдал ему документы. Забрал в эти горы, а теперь вот так взял и бросил. Фрост пытался понять в чём причина, но Крис отговаривался, что не привык к такой деятельности и обычно работал руками. Ему просто нужно время. Привыкнуть. И перестать думать о Вескере, который в течении дня зашёл в лабораторию, что-то передал Биркину, который сам весь был в запаре, а после, даже не посмотрев на того, кто был его вторым лаборантом, вышел. Редфилд через не могу попытался узнать что-то у лаборантов Биркина. И узнал. Больше всего удачно ему удалось поговорить с Энрико Марини, который был заместителем Биркина в экстренных случаях. А ещё он не был лаборантом и слухов грязных не пускал, до кучи давно работая в этой лаборатории. На перерыве Крис сначала получил информацию, а потом её обработал. За два месяца до того, как лаборатория была закрыта на ремонт, Вескер частично перевёлся в информационный отдел при «Амбрелле», с отличием, в рекордные сроки сдал военную подготовку и выполнял работу поручаемую лично Спенсером. По предположениям самого Марини, Альберт в разведку ходил, козни диверсиями строил и просто выполнял уже боевые задачи, откуда и ранения. Он ещё до закрытия начал приходить побитый, но не одного дня не пропускал. Что же касаемо главного вопроса, то с той же Чемберс таких проблем не было. Та, пускай тоже и общалась с лаборантами Биркина, но они на пару из лаборатории не вылезали, работали и сдавали всё в срок, без единой задержки. Энрико не удалось ответить на вопрос Редфилда, почему вдруг Вескер резко решил так дистанцироваться от назначенного им же лаборанта. Но подкинул другое. — Есть у Альберта такой, скажем... Заёб. Он работает круглосуточно, но иногда у него что-то перемыкает и может получиться, что он возьмёт перерыв на неделю, скроется и начнёт яростно спиваться. Вообще, при медицинском обследовании, я говорил с закреплённым за нами психиатром, это может быть какой-то комплекс, вроде неполноценности. Ну, типо ему чего-то не хватает. А больше я не знаю, в чём его проблема. — Редфилд долго всё это переваривал. А потом попытался. Рабочая смена в лаборатории давно кончилась, практически весь свет на этажах был погашен, но в самом низу горела лампочка через одну, а в конце справа, над дверью горела красная табличка «Идёт работа». Крис постоял у двери пару минут, собрался, а затем зашёл, сразу увидел Вескера, который внимательно вглядывался в микроскоп, одновременно записывая результаты. Брюнет стоял у двери минут десять, думал, что может его заметят, но этого не случилось. Он подошёл ближе. Тот же результат. Когда был взят стул и Редфилд сел рядом с мужчиной, тот через пару минут всё же, за прошедшие дни, удостоил парня взглядом. А после вернулся к работе. Нервы начинали предательски сдавать. — Что происходит? — Крис серьёзен, хочет разобраться со всем прямо сейчас и здесь, сделав для себя какой-то вердикт. — Тебя что-то не устраивает? — Альберт не отвлекается, встаёт, надевает стерильные, резиновые перчатки и берёт в руки несколько колб, начиная помешивать содержимое, а после аккуратно переливать. — Был разговор о том, что я жить начну вирусологией. Но всё, что я делал под твоим руководством, это стекло натирал. Даже с Фростом я делаю и понимаю больше. — Вескер сделал глубокий вдох, поставил колбы на подставку, сорвал перчатки и даже снял очки, после чего подошёл к парню, облокотившись о стол раненной рукой, нависая и смотря прямо в глаза. — Я уже понял, что тебе нравится там работать. Ты получаешь то, что я тебе даю, работай и не мешай мне. — Альберта удалось вот так разговорить на банальном упрямстве и игре на нервах вот этим самым вопросом и констатацией факта, что это блондин должен всё показывать и рассказывать, что это он должен вместе с Крисом работать, а не в одиночку, сидеть в этой лаборатории. — Это даёшь не ты, а другие. — Вескер хмурится, рука на столе сжимается в кулак. — Я, Ведущий Научный Руководитель Альберт Вескер, и я требую к себе уважения. — Последний, вымотанный, немного взорвался, а ещё задался вопросом когда они перешли на «ты», когда парень себе это позволил. Крис не сдержал ухмылки, потому что с каждым словом этого человека, совершенно неожиданно, становилось всё больнее. — Вау, представляешь, а я, студент — лаборант, Крис Редфилд, которого ты в июне месяце, за милую душу трахал в задницу. — Блондин практически на грани, не выдерживает, потому что да, это так и есть, а отрицать это, тоже самое, что лишиться всей проделанной работы за все годы жизни. Просто взять и резко стать никем. — Тот факт, что я согласился на твой бред... — Это задевает за три мгновения, а брюнет уже не выдерживает. — Бред? Вескер, ты урод, моральный причём. — Это на пару секунд вводин Альберта в ступор, потому что, судя по всему, никто не смел с ним так разговаривать, а тут парень, который видимо, ничего не боится, берёт и говорит это ему в лицо. Бесстрашный тип, но решение глупое. — К чему ты устраиваешь все эти разборки? Мы в каких-то особых отношениях? Да ты мне в ноги падать должен. Даже если ты здесь нечего не добьёшься, информация о том, что ты мой лаборант, уже прописана. Стоит это увидеть какой-нибудь организации, тебя с руками заберут. — Вескер, едва сдерживаясь, бил по всем фронтам, как в принципе и умел это делать, без возможности хоть как-то противостоять. Да, Редфилд прекрасно понимает, что из-за того, что между ними произошло, на нечто большее рассчитывать не стоит, что нет смысла вот так бросаться детскими объвинениями, потому что это просто не возымеет никакого эффекта на мужчину, который сейчас просто разбивает что-то внутри. — Сильно обрадуешься? — Крис смотрит на мужчину не так, будто сейчас заплачет, но максимально разочарованно, готовым к тому, что его сейчас просто пошлют, выбросят. Верно, он просто использовал его, как проститутку на один раз. Отсосал, подставил задницу и молодец, гуляй, придурок. Альберт встаёт в полный рост, убирая перебинтованную руку в карман халата. — Отбой давно начался. Мы поговорим позже. — Казалось бы, что это даёт мизирную надежду, вот он, не отталкивает, просто хочет поговорить потом, ведь нормально сооброжать, когда ты не спал двое суток, сложно. Но Крис тоже встаёт, сжимая кулаки и закусывая губу изнутри, смотря на Альберта всё более ужасным взглядом. Последнему впервые становится неудобно, он чувствует себя не в своей тарелке, но берёт ситуацию под свой контроль. Пытается. — Иди, прошу тебя. — Редфилд срывается, вцепляется в чужой халат, сжимая его в кулаках, смотрит снизу вверх, когда взгляд голубых глаз, не то чтобы холодный. Отталкивающий. Неприятный. Непонятная боль разрывает, парень отворачивается, медленно отпускает чужую одежду, а после идёт до двери. — Пошёл ты. — Договорить не получается, но всё понятно и так. Брюнет выходит из лаборатории, оставляя Вескера одного. В районе кармана, на белой ткани халата, расползается кровавое пятно. Крис выдыхает, взглатывает, когда чувствует чужой язык на шее, касается пальцами чужой руки, которая быстро надрачивает, а сзади идёт бешенный темп. Парень стонет, но голос сзади просит быть потише и да, рот закрывается ладонью, а два сбитых дыхания дают понять, что удовольствия в этот самый момент более, чем достаточно. Лабораторный комплекс, комнат в котором целая куча, является пристанищем Редфилда вот уже пол года. И за это время много удалось добиться. Брюнет чувствует, как чужие зубы впиваются в шею, сильно прихватывая, а внутри разливается что-то горячее. Это совершенно иначе чувствуется. Но Крису мало, он разворачивается, взяв чужой член в руку, поднимает упавший рукав халата, начинает надрачивать, в полной темноте слышит чужое дыхание, а после фразу, что кто-то слишком ненасытен. Редфилд не отрицает, действует ещё быстрее и рука пачкается в чужом семени, а тело, взмокшее, прижимается к стене, руки водят по бедрам, талии, плечам, рукам. Их хозяин явно наслаждается телом, которое почти измотанно до конца, но ведь, это ещё не всё, хочется больше и на усталость можно немного забить. Член входит внутрь неожиданно и глубоко, сразу начиная втрахивать в стену, потому что, тебе так больше нравится, Крис. И эта чистая правда, которую отрицать не хочется, а вместе со стоном, выходит «Да», потому что хочется ещё глубже, быстрее. Так получается, снова повторяется, за последний час, а после они выходят, быстро попадают в туалет, умываются, смотрят друг на друга, не сдерживаются от долгого и жаркого поцелуя. Рефилд в отражении зеркала видит несколько красных пятен на шее, ухмыляется на выдохе, а после выходит из туалета, думая, что поспать удасться часа четыре до начала эксперимента, подготовка к которому была ужасно долгой и кропотливой. А затем останавливается, смотря на Вескера. Мужчина напротив стоит твёрдо, даже через очки видно, как он впивается взглядом в отметины, а сзади подходит Фрост, который немного задержался в туалете. — Время отбоя давно прошло. — Голос блондина холодный, официальный, частично гордый. — Извините, я попросил Криса помочь мне, а он не смог отказать, ну, вы знаете, божий одуванчик Редфилд. — Джозеф треплет парня по волосам, пока последний улыбается и даже смеётся, смотря на того, кто десять минут назад втрахивал его в стенку. — Да. Я знаю. — После этого Вескер величественно проходит мимо, ничего больше не сказав и не сделав. Брюнет оборачивается, ухмыляется, понимая, что до Альберта всё прекрасно дошло. В крупном эксперименте, по проверке одного из новых разбработанных вирусов, подготовка шла долгие пол года и все, кто так или иначе принимал в этом участие, подготавливаются, протирая оборудование, надевая защитную одежду, а после останавливаются, смотря на влетевшего с отдышкой Биркина. — Так, фух, наш чудесный руководитель опаздывает, поэтому начинаем без него. Готовность через пять минут. — Крис переглядывается с Джозефом, а последний пожимает плечами. Да, так всё случилось совершенно случайно, по пьяни, а как-то прекратить это не было и мысли. Кому какая разница и дело? Брюнет не то, чтобы хотел отомстить Вескеру. Нет. После того разговора, парень, прожелав всю ночь не сомнкнув глаз, принял решение, что без помощи этого гордого и эгоистичного человека добьётся всего сам. Да, он воспользуется тем, что ходит лаборантом под его именем, но учиться будет всему у того же Биркина, который вполне доволен Редфилдом. Эксперимент начинается секунда в секунду и действия у всех слаженные, работа идёт точно по расписанию. После того, как будет получен результат проверки, остаток дня можно будет отдохнуть. Крис ещё неделю назад попросил Джозефа скачать какой-нибудь боевик, чтобы вместе посмотреть, а тот и не был против, поскольку вкусы у них были схожие. И всё шло спокойно, прекрасно даже. Пока не появился Вескер. Оставляя за собой кровавые следы подошвы ботинок, сам весь перепачканый той же кровью. Когда Биркин, у которого он стоял за спиной, это видит, был слышен громкий вскрик, после тонна мата. Во-первых, придурок, стерильное помещение, какого хрена ты сюда припёрся?! Во-вторых, ты блять, где был, что это всё такое?! В-третьих, срочно прерываем эксперимент, перенос на после завтра, все на выход, нарушена стерильность. Крис сжимает зубы, потому что понимает, что Альберт сделал это специально. Именно Редфилд с Дозефом вложили самый большой вклад в этот вирус, а Вескер специально всё сорвал. Он мстительный и обидчивый до ужасного желания сблевануть. Альберт ухмыляется, понимает, что сделал, но чувствует себя довольным. Найти отговорку Спенсору можно найти за считанные секунды. После, мужчина провокационно смотрит на Криса. Это вызов. И брюнет его принимает, срывая перчатки и выходя вслед за руководителем, который останавливает его в дверном проёме, пачкая стерильный защитный костюм отпечатками крови на пальцах. — Экипировку сними, а потом лети, спортсмен. — Затем блондин, с той же гадкой ухмылкой уходит, пока Редфилд с остервенением срывает с себя защиту. Джозеф, который схватил брюнета за плечо, в попытке остановить, чуть не получает кулаком в нос. Вескер обнаруживается в кабинете, полуголый, а рядом лежит чёрный разгрузочный жилет и рубашка, залитые кровью. — А, мистер Редфилд. — Чёрные перчатки снимаются. Крис горя праведным гневом шёл по кровавым следам блондина, а попав к тому в кабинет, разозлился ещё больше. Истиричная сука, ревнивая до безобразия, сейчас улыбалась во все тридцать два зуба, которые хотелось выбить, снимая очки. — Вы чем-то недовольны? — Редфилд сжимает кулаки, а после смотрит, как мужчина расстёгивает ремень, смотря прямо в глаза. — Нечего не помешает мне повторить эту ситуацию. Начинай. Крис сосёт, не как в первый раз, а куда более умело, не отрывая глаза от Вескера, который с силой сжимает немного отросшие волосы, но так даже удобнее. Блондин толкается, видит, как парень хмуриться, а чужая глотка сжимается в спазме. — Привык к размерам поменьше? Отвыкай, ты будешь удовлетворять меня ежедневно. А если рискнёшь ослушаться, забудь о карьере вирусолога. Я живьём себя сожру за твои выходки, Редфилд, вытрахаю всего до такой степени, что мало не покажется. — Вескер не был зол, нет, он упивался своей властью над Крисом, который начал брать глубже и старался не обращать внимания на тот факт, что он и не привыкал к размерам Альберта. Разве можно привыкнуть, отсосав всего один раз этому ненормальному уроду, который буквально дал понять, что Редфилд станет его единоличной проституткой. Как и подозревалось. Но, Крис честен с собой. Это его вина. Но особого стыда нет, когда блондин вгоняет член с оттягом, задерживается внутри, а потом мучительно медленно выходит, а возвращаясь, достигает нужной точки и как только по кабинету проносится сдержанный стон, Вескер срывается, сжав чужие бёдра до синяков, вбиваясь с бешенной скоростью, необращая внимания, что Редфилд совсем не может себя сдерживать. — Хах, мне больше нравилось, когда ты не был так растянут. Сильнее сжимало, но ничего, я всё исправлю. — Крис грубо поднимается рукой, которая сжимает шею, а после бешенные толчки продолжаются и Редфилд не сдерживается, кончает на бумаги, раскиданные по столу. Вескер кусает в те самые отметки, оставляя свои, более глубокие, до самой крови, хотя её запах и привкус, в грубых поцелуях, изначально исходил от Альберта, который был весь ею перепачкан. В какой-то степени, Крис понял, что блондин не бессчувственный болван. Он ещё как прошибаем и это стало последней каплей в переполненной чаше терпения. Брюнет, на ходу одевая защитный костюм, влетает в лабораторию, смотря на всех, которые уже начали эксперимент с третьим типом вируса. Вескер действительно оказался точен в своих формулировках и обещаниях. Он действительно оттрахивал Криса так, что мало не казалось и причём успевал проделать это несколько раз за день. И теперь, Редфилд, не мог решится шагнуть дальше, потому что чувствовал, как по бедрам начинала стекать недавно полученная от Альберта сперма, что сейчас стоял со скрещеными руками и улыбался. — Опаздывайте, Мистер Редфилд. — Он был максимально садистичен в своих действиях, особенно это доказало, когда он вызвал Фроста в кабинет, в тот самый момент, пока ничего не знающий брюнет двигался на его члене, а когда Джозеф зашёл, Вескер, начиная бешенно надрачивать пассии, произнёс только одно. «Вы отстранены за несоблюдение инструкций и многократное нарушение дисциплины.» Это была ещё одна маленькая месть блондина, который с большим удовольствием наблюдал обалдевшее лицо соперника, особенно когда Крис, по блядски простонав, кончил прямо в руку руководителя. Эта ситуация заставила Редфилда бояться Альберта, которому, при большом желании, в голову, могло взбрести всё, что угодно. Но, слава богу, эксперимент, под чутким руководством и наблюдением того же Вескера, прошёл удачно, а полученные результаты заставили восклинуть «ура» почти всех. Кроме Руководства и замены Фроста, Пирса Нивенса, который молча стащил защиту дыхания, выдохнул, а после двинул в сторону раздевалки. Крис чувствовал пожирающий взгляд мужчины, потому что тот наверняка захочет «похвалить» лаборанта за проделанную работу. Шлепки раздаются на весь кабинет. Вескер двигается быстро, в своем темпе, вдавливая голову лаборанта в стол, сжимая волосы и иногда кусаясь за шею или плечи. Такое происходит уже на протяжении года, день за днём, точно и выверено эти двое большую часть дня работают, а ночью и в больших перерывах трахаются, но не где попало, а исключительно в кабинете, где, оказывается, была шумоизоляция лично по заказу блондина, чья свободная рука ведёт по талии, спине, плечам, издевается, начиная двигаться все медленнее. Хочет, чтобы Редфилд начал умолять его, но тот держится, сжимая кулаки, чувствуя, как внутри всё пульсирует вместе с членом Вескера, у которого терпения столько же, когда парень сосал ему в первый раз. Альберт вообще начал разные вещи практиковать, с того самого момента, как Крис действительно стал его единоличной проституткой. Казалось, что тот выбирает для себя тот самый вид секса, который в первую очередь устроит именно его. Но нет, уже столько времени тот в процессе постоянно что-то меняет. Одно остаётся неизменным, он кончает внутрь, максимально глубоко, чтобы вымыть это было нереально. Это наказание, одно из того множества, что приготовил Вескер. Редфилд уже успел смириться со всем этим и вечером, после отбоя, приходит к Альберту, совершенно измотанный, но готовый к тому, что его снова оттрахают. Вескер своим привычкам не изменяет тоже, пускай каждый раз выдаёт что-то новое. И, на самом деле, секс с тем же Вескером, ощущается уже, как что-то родное, то, без чего проблематично жить день. Редфилд всегда смотрит на это довольное, ухмыляющееся лицо, которое часто испытывает на прочность, издевается, но всё же, смотреть в эти пожирающие душу глаза приятно, внутри разливается то самое, ужасно тёплое чувство, что заставляет всё простить. Даже такое использование изо дня в день. Альберт уезжает из Арклейской лаборатории. Насколько — неизвестно. Он может вернуться уже завтра, а может и через год. Крис в первый день был даже рад, он наконец-то сможет нормально поспать, поэтому после отбоя тут же выключается. На второй день он чувствует себя более, чем бодро, а под конец смены, уже на автоматизме доходит до кабинета Вескера, который закрыт на три замка, простой с ключом, электронный с картой и отпечаток пальца. Такое чувство, что Альберт прячет мировую разработку, но нет, такая система была везде и каждый ключ, каждая карта была поставленна именно на определённую дверь. Так что, Крис не сможет открыть чужой кабинет своей картой, но, карта Биркина, например, вполне должна подойти. Нужен просто необходимый уровень допуска. На третий день, Редфилду кажется, что пускай блондин не возвращается ещё недельку, боже, никто тебе ничего не ебёт, не ревнует к каждой палке, нет этой недовольной или наоборот, довольной рожи. Рай, сказка, мечта, прелесть. На пятый день, затягиваясь сигаретой в отдельной комнате, Крис смотрит на один из укусов на руке, немного хмурится, начиная вспоминать, как Вескер оставил все свои метки. Подойдя к зеркалу и оттянув ворот рубашки, а после и вовсе её расстегнув, подняв футболку, на обозрение предстают расскусанные плечи, с огромными засосами, тоже на груди и даже животе. Крис понимает, что они не успеют все пройти до возвращения Альберта, от которого нет абсолютно никакой новости. Как обычно. Через полторы недели, закусив губу, Крис, посредь ночи, дрочит, в сумасшедшем темпе, но кончить не может, беситься, но не останавливается. А после резко изменяет положение руки, как это делал тот самый мужчина, что, в лаборатории, ухмыляется в половине случаев, смотрит с издёвкой, говорит с интонацией, будто всесилен, обладает всем, чем хочет, а в главную очередь, самим парнем, который задыхаясь, кончает, сползая по стенке туалета. Он начинает скучать. Спустя месяц, под конец смены, тот выпрашивает у затраханного работой Биркина его карту. Последний конечно ругается, пытается понять зачем брюнету это надо, но затем машет рукой и даёт нужное. Дверь отпирается и в лицо сразу бьёт два запаха. Самого Вескера и крови. Кабинет никогда не был в каком-то беспорядке, всегда всё убрано и чисто. Крис закрывает за собой дверь и медленными шагами идёт до стола, о который, в последний раз опирался, пока. Сматерившись Редфилд садиться в кресло, прокручивается на нём, словно ребёнок, а после гипнотизирует шкаф, с выдвижной дверцей. Но любопытно же, что Руководитель тут держит, а вдруг коробки с исскуственными членами? Крис оттодвигает дверцу, видит несколько халатов, пару одинаковых штанов и рубашек. Но один комплект особенно привлекает внимание. Та самая военная экипировка, которая отстирана и нет нигде какой-либо дырки или порванности. Редфилд хмурится, касается халата пальцами, а после втягивает запах. Выдыхает, чувствуя сжимающую боль в грудной клетке. Очень не приятно. Очень больно. Он не сдерживается, снова мастурбирует, но этого оказывается мало. Вход идут пальцы и это тоже больно, с непривычки, но, вскоре, доставляет удовольствие. Наверняка, смотри на это Вескер, его улыбка просто разорвала тому рот от такого, но его здесь нет. Нет месяц, два, три. Крис откровенно заебался его проклинать, думать о нём, понимать, что пока ты не вспомнишь о нём, то никогда не кончишь. И смотря в потолок, он снова начинает думать, как сильные руки касаются тела, как самый первый толчок заставляет выдохнуть, потому что выбивает воздух. Редфилд, будто под веществом, закрывает глаза, думая, а после подскакивает, когда смотрит на Пирса, который уже несколько минут зовёт его. — Тебя в кабинет руководства вызывают. — Крис срывается, бежит и даже если снова, в очередной раз собьёт этого мужчину, да и пусть, так ему и надо, бросил, заставил страдать столько времени. На самом нижнем уровне, выходя из лифта, парень видит, что дверь в чужой кабинет действительно открыта и он бежит, чувствуя, как сердце сейчас выскочит из груди. А после падает на колени, смотря на руководящего всем, счастливого Биркина и ещё несколько лаборантов, которые складывают всё в коробки. — Что...? — Это уже потом узнаётся, что результаты Биркина, наконец-то обогнали Альберта и Спенсер, которому все мозги вынесли, всё-таки поменял их местами. Только непонятно, что с самим Вескером. То ли у него гордость щимануло и он отказался от лаборатории с должностью заместителя, толи ему просто надоело колбы потряхивать и он окончательно перевёлся в информационный отдел, как говорил тот же Марини. Дело покрытое страшной завесой тумана. Клэр чуть не роняет тарелку, смотря на брата, которого не видела два с половиной года. Тот возвращается неожиданно, вообще без предупреждения и стоит на пороге, с сумкой, смотря довольно-таки безжизненным взглядом. Редфилд по своему собственному ушёл из лаборатории Арклейских гор, уже не со званием лаборанта, а работника повышенной степени. За два с половиной года Крис добился двух вещей. Это высоких знаний в вирусологии и любовь к такому человеку, как Альберт Вескер. Дома всё так же спокойно, сестра окончила образование и теперь работает в одном из крупных офисов, а по вечерам смотрит какие-нибудь глупые, местами смешные сериалы. Крис, после своего возвращения, недели две просто отлёживался, не желая никого видеть и с кем-то разговарить. Даже когда Клэр старается вытащить из брата хоть какую-то инфомарцию, когда вопрос касается блондина, парень сильно хмурится, отворачивается и говорит, что этого человека вообще терпеть не может, ненавидит с лютой силой и вообще, этот мужчина, такой. — Урод ненормальный. — Клэр выгибает бровь, сидя на кровати брата, который сам попытался превратится в червячка, закутавшись в одеяло и отвернувшись в стене. — Крис, он что, загонял тебя до такой степени, что ты теперь в таком бешенстве? Между прочим он заходил за неделю до твоего приезда, передал письмо. — Брюнет подскакивает на кровати, орёт, что о таких вещах, говорить надо сразу, а после требует письмо. Он надеется, что может там мужчина объяснит что-то, как-то успокоит истощенное сердце и разум, но вместо этого видит только одно. «До сентября, Мистер Редфилд. Вескер А. Дата/Роспись.» Запах крови, это то, с помощью чего легко можно узнать, близко ли бывший руководитель или нет. Но именно сейчас он прижимается со спины, сжимает бёдра, пока руки Криса сжимают металлические перекладины, чтобы не застонать. Теперь Альберт намечает встречи через письма, где кратко пишет дату, время и где он будет. Пускай теперь это не происходит каждый день, аппетит Вескера не чуть не убавился. В принципе, за всё это время он совсем не изменился. Крис касается светлой щеки, стаскивает с мужчины очки и смотрит в глаза, которые через пару секунд становятся удивленными. — Твой темперамент стал ещё более жалким, Вескер. — Последний удивлён, потому что не знает, что бывшего студента заставило так думать. Да, ему было известно, что после отказа в руководстве, через небольшое количество времени, брюнет покинул лабораторию. Да, это был отказ в руководстве, а не то что, Биркину наконец-то, спустя столько лет удалось его сделать. Даже близко не приблизился. Вообще, на такое поведение у Альберта была своя, личная, причина, которую игнорировать возможным не представлялось. Эта самая пальцами касалась повязки на плече, до этого расстегнув молнию чёрной куртки. В процессе раздевания, из кармана выпал полупустой магазин пистолета, у которого была треснута рукоять. Нештатная ситуация, которая заставила блондина действовать всё в более экстренном темпе. — Каждый раз, когда я вижу тебя, ты побит, ранен или весь в пятнах. Стоит быть осторожнее, если ты хочешь, чтобы это повторялось чаще. — Крис, проводя языком по члену, по сути, признавал тот факт, что Вескер имеет над ним своеобразное господство и блондин не сдерживается от довольной ухмылки. — Кто бы мог подумать, что этот студент будет жалеть меня. — Последний касается одного из шрамов на крепком животе и берёт больше, заставляя мужчину вдохнуть больше воздуха. Крис думает, что этот человек в его жизни успел побыть преподавателем, руководителем, а теперь был самым настоящим любовником, который в этот раз был совсем немного нежнее, чем раньше. Возможно, потому что сам сильно соскучился.