Без тебя мне холодно

      Снег. Он его ненавидел. Может, причина в том, что снег холодный, а он не любил холод. А может, потому что он жил уже больше десятка лет в забытой всеми, даже солнцем, деревеньке без жителей, за исключением его самого.       Мужчина в белоснежном одеянии сидел возле окна и недовольно фыркал, ёжась от холода, тянущегося сквозь щели с улицы. Чай уже в третий раз остыл, а подогревать ему больше не хотелось. Сделав глоток горького и неприятного уже на вкус напитка, закашлялся.       Оставил чашку на столе и, фыркнув снова, вернулся к постели. Тёплое одеяло едва ли могло кого-то согреть, когда температура в помещении была настолько же низкой, как и вне хижины.       Укутался, насколько это было возможно, и поджал ноги к груди, отворачиваясь к стене. Так наш герой и погрузился в сон…       — Учитель! Учитель, поглядите — это Вам, — юноша с яркой улыбкой на лице протягивал цветущую ветвь.       В груди что-то тяжело сдавило. Мужчина нахмурился, он совсем не мог понять своих чувств. Заметив, что его учитель не рад подарку, юноша уронил веточку из рук и убежал. Лепестки цветов груши разлетелись у ног мужчины.       — А-Жань!..       Но звать ученика было уже поздно… Кровавая дорожка тянулась в сторону, где он пропал из виду, и также окрашивала собой лежавшую ветвь на земле.       Открыл глаза уже глубокой ночью. Сон напомнил ему о том, чего он больше не может никогда вернуть. Грусть отразилась на лице, и он до боли прикусил губу.       — Мо Жань… — произнёс тихо на выдохе, при этом в голосе чувствовалась дрожь.       Один, два, три… Он уже перестал считать, сколько лет прошло с того дня. Тогда наставник потерял своего ученика и пришёл жить в деревню, вечно окутанную снегом. Так он надеялся хоть немного заглушить ту боль, которую ощутил после потери того самого тепла в груди, согревавшего его сердце прежде.       — Учителю не стоит грустить из-за меня. Я хотел бы, чтобы ты улыбался, — призрачный силуэт молодого человека появился рядом с мужчиной.       — Зачем ты пришёл? Глупый ученик…       — Я всегда буду рядом, чтобы ты не говорил, — прикосновения не могли согреть, но все же были едва ощутимы, и он мягко гладил по волосам, утешая учителя.       — Непослушный, — фыркнул и посмотрел на блуждающую душу.       Взгляд тёмно-фиолетовых глаз причил ему ещё больше боли. Тусклый, безжизненный…но по-прежнему сохранивший в себе нечто родное, знакомое одному учителю. Как будто всё внимание юноши сосредоточено только на нём.       — Глупый! Почему не послушал меня? Ещё и появляешься теперь здесь? Что ты у меня за ученик, Мо Жань… Бесстыдный!       Всю ночь учитель продолжал ругать ученика, а тот в свою очередь тихо бормотал нежные слова, отвечая на всё с ласковой улыбкой, и аккуратно перебирал пряди длинных шелковистых волос. Голос становился тише, иногда в нём слышалась дрожь, а порой и вовсе замолкал. Тяжело вздыхая, наблюдал за тем, как призрачные руки Мо Жаня распутывали его волосы. Непослушные, они путались меж пальцев. Воспоминания о том времени сначала туманно подбрасывали его сознанию образы, пока те не приобрели более чёткую форму. На площадке среди бамбуковой рощи Чу Ваньнин, увлечённо собирающий очередное полезное изобретение, украдкой поглядывал за тренировкой учеников. Их движения были довольно слажены и не требовали дополнительных наставлений, так что вскоре мужчина полностью погрузился в работу. Бледный свет луны едва освещал тренировочный плац, когда груда дерева и металла стала напоминать одного из ночных стражников, отличавшегося от них усиленными защитными функциями. Брови немного свелись к переносице, придавая лицу учителя более сосредоточенное выражение, пока он дорабатывал последние детали. Рука внезапно дёрнулась… Обернувшись на громкий звук, строго посмотрел на двух юношей. Мо Жань (тогда он был лишь на пару лет моложе, чем выглядела его оставшаяся душа в этом мире сейчас) с довольной ухмылкой прижал соученика к земле.       — Мо Жань. Сюэ Мэн. Что случилось?       Ученики успокоились и поднялись с земли, отряхивая ханьфу. В ответ первый так ничего и не произнёс, зато второй ученик, возрастом чуть младше, принялся яростно пытаться доказать свою правоту.       — Этот шелудивый пëс не уважает вас, Учитель! Он сказал, что хочет сделать с вами… — неожиданно Сюэ Мэн замолчал, а его сердитое выражение лица приобрело ещё более возмущённый вид. Со злостью зыркнув в сторону соученика, престыженно посмотрел на наставника и чуть склонил голову. — П-простите, Учитель! Я не должен повторять таких слов…       Ещë несколько раз он повторил извинения, только сильнее смутившись. Лицо юноши окрасилось ярким румянцем, то ли от стыда, то ли от возмущения. Мо Жань не смог сдержать усмешку, чем больше разозлил двоюродного брата. Сюэ Мэн раздражённо топнул и уж было хотел снова начать перепалку, когда заметил суровый взгляд учителя.       Чу Ваньнин однако не стал требовать объяснений по поводу их ссоры. Было ли ему интересно? Конечно. Только он сам не понимал, действительно ли ему нужно знать, что так и не смог договорить ученик. Волнение, ясно отразившееся в фиолетовых глазах в тот короткий миг, когда старший молча наблюдал за младшим, и пропавшее сразу же после его извинений. Что бы оно могло значить? По какой-то неведомой причине мужчина чувствовал, что все ответы были совсем близко. Верны ли его предположения? Тогда наставник лишь взмахнул белоснежным рукавом своих одеяний и наругал обоих учеников за драки во время тренировок, используя в придачу к словам веер, чтоб было ощутимее.       На этом воспоминание прервалось. Ваньнину всё ещё казалось невозможным перестать винить себя за то, что был слишком невнимателен во всём, что касалось их взаимоотношений. А что если бы заметил раньше? Было бы сейчас всё иначе?..       — В тот раз… Из-за чего вы с Сюэ Мэном поссорились? Что ты ему сказал такое?       — Учитель, а я уже расстроился, что тебе совсем не интересно было, — тихий голос блуждающей души звучал очень обиженно. Чу Ваньнин беспокойно оглянулся и замер. Улыбка, как будто его глупый ученик по-прежнему был жив. Даже будучи мёртвым А-Жань продолжал радоваться каждому слову учителя. Большего всего, конечно же, мужчину поразило, что этот улыбающийся призрак сейчас плакал. Боль в области солнечного сплетения, где-то там очень глубоко внутри, заныла сильнее, чем когда либо. Вместе с тяжестью в груди, нахлынуло опустошение.       — А-Жань…       Дрожащими руками учитель притянул к себе ближе ученика. Едва ощущая его призрачное тело в объятиях, поцеловал аккуратно в лоб. Пытаясь побороть тремор, ладонями вытирал щеки ученика, не замечая, что тоже начал плакать. Теперь уже он тихо говорил успокаивающие слова и нежно повторял «А-Жань».       — Прости, А-Жань. Учитель сильно ошибался… Позволь мне хотя бы сейчас поговорить с тобой обо всём. Расскажи мне, я выслушаю…