- Михаэлис, убери руки из моих штанов!

      — Вот вы где!       Сиэль, едва успев выйти из туалета, и тут же попадает в крепкие руки в лице своего дворецкого, который тут же вцепляется в его плечо.       — Где вы бродите?       Граф, заметно морщась, вытирает ещё влажные руки о брючины, явно недовольный таким поведением слуги. А тот не дожидаясь ответа, грозно сопя, тащит его в церемониальный зал, полный приглашенных.       — Я вас везде ищу! Он уже появился, если мы не поторопимся, то он исчезнет, и тогда задание можно считать проваленным!.       Всё это Михаэлис скороговоркой вываливает на голову уставшего уже от шумной вечеринки Сиэлю. Тот аккуратно ведёт плечом, пытаясь, безуспешно правда, вырваться из крепкой хватки. Демон продолжает тащить его к массивным белым дверям, ведущим в просторную гостиную, и «пленник» предпринимает новую попытку избавится от цепких пальцев.       Как только они встают на пороге, рука исчезает, и Сиэль с сожалением разглядывая помятую ткань рубашки на плече, вздыхает. Он правой рукой пытается расправить складки, жалея тонкую дорогую ткань. Где-то в подсознании шевелится мысль: хорошо, что его не тащат за шкирку.       — Вон он, смотрите, — Михаэлис старается незаметно глазами указать на нужный им объект.       Высокий мужчина стоит с бокалом вина в окружении разряженных в пух и прах женщин и снисходительно им улыбается, иногда наигранно смеясь или пуская абсолютно несмешные шутки.       — План помните? — демон сипит, еле размыкая губы и не сводя глаз с цели визита, — мы подходим ближе, стараясь не привлекать внимания, и.       — Хватит, я прекрасно помню, что от меня требуется.       Фантомхайв перебивает напарника и тоже внимательно разглядывает мужчину. Ладошки его немного потеют от волнения, и он глубоко вздыхает пару раз, успокаивая невесть откуда взявшееся волнение.       — Клод и Алоис подстрахуют… Надеюсь…       Себастьян, не успевая закончить предложение, замолкает, оглядывая переодетого графа с головы до ног.       — Вы в таком виде и пойдёте?!       Тот понимает, что что-то не так с его одеждой и уж очень хочет съязвить про помятую кое-кем ткань рубашки на плече, как вдруг… видит и понимает, что демон имеет в виду.       Он опускает глаза и…       Мать твою!.       Край белой рубашки застрял в молнии на брюках.       Он, густо краснея, резво прикрывает пах руками.       — Я.я. — блеет он, вставая полубоком так, чтобы Михаэлис прикрыл его, и с силой дёргает бегунок на молнии.       Тот не поддаётся.       Сиэль начинает злиться.       Дёргает ещё сильнее и понимает, что… сделал ещё хуже. Теперь ткань застряла намертво. Он выдыхает и поднимает глаза на дворецкого. Ему очень стыдно смотреть на него, который с каким-то странно весёлым напряжением поглядывает на попытки графа привести себя в порядок.       — Неужели вы так и не научились одеваться милорд? Ну что же вы за человек такой? — наиграно удивляется Себастьян, наклоняясь близко-близко, чтобы чужие уши не услышали их. Правда потом хмурится, и даже чутка злится. — Идите сюда.       Он толкает Сиэля, стыдливо прикрывающего пах, в зал и тут же пихает за угол с каким-то разросшимся деревом.       Фантомхайв с немым вопросом смотрит в глаза напарника:       — Мы отсюда ничего не услышим, Себастьян! Чёрт, как же быть? — тараторит расстроенно он, — мы провалим задание и…       — Нас тут никто не видит, я помогу.       — Да что тут сделаешь? Посмотри, — он чуть ли не со слезами на глазах убирает руки от ширинки и, схватив пальцами застрявший кончик, трясёт его, — застряло…       Сиэль едва ли не теряет самообладание от расстройства, от того, что миссия не удастся, что они не добудут нужную информацию, что данных не хватит, и готовящееся нападение на Её Величество не предотвратить.       Пока он раздумывает невеселые мысли, Себастьян хватает его двумя руками за плечи и встряхивает, заставляя прийти в себя и посмотреть на него.       — Не теряйте самообладание, я сейчас всё поправлю. Ох, какой же вы проблемный…       Граф не успевает понять, как Михаэлис собирается помочь ему, а потом видит как напарник садится перед ним на корточки и вцепляется пальцами в его ширинку.       Сиэль пораженно замирает. Воровато оглядываясь, он с облегчением выдыхает — разросшееся растение надёжно скрывает их от нежелательных свидетелей… эм… этой сцены.       Пока граф пытается подобрать хоть какие-то слова, Михаэлис с силой дёргает бегунок молнии вниз, пытаясь вытащить ткань из плена ширинки.       Ничего не выходит!       А, немного успокоившись, переводит взгляд на чёрноволосую макушку — больше ему ничего не видно — и как-то рвано выдыхает. Себастьян сидит у его ног, почти уткнувшись носом в пах и шерудит пальцами в его ширинке.       Краснота заливает теперь не только щеки, но ползёт предательски на шею, облизывает ключицы и спускается в ворот вдруг ставшей тесной рубашки. Сердце его от этого вида на мгновенье замирает, подпрыгивает куда-то в горло, тормозит там и со всего размаху падает камнем в желудок. Ладони потеют, а руки начинают трястись.       — Се… Себасть… Се-басть-ян, — последний слог он практически выдыхает.       Дальше бедное сердце поднимается снова к горлу и начинает разбег, потому что демон поднимает на него вопросительный взгляд.       «О, господи…» — думает Сиэль, разглядывая приподнятые и приоткрытый рот. Из головы напрочь вылетает всё, что хотелось сказать. Сорвавшееся сердце качает кровь, и та, бесстыдно хлынув вниз, начинает жарить в паху, наливая конкретный орган. Перед глазами вдруг всё начинает плыть, а горло не может пропустить ни капли кислорода.       — Сейчас, подождите, тут намертво застряло… — пыхтит слуга, — надо расстегнуть и вытащить ткань…       Последние слова он договаривает, уже опустив голову и приближаясь к чужому паху вплотную, совершенно не замечая, какое влияние на него оказывают манипуляции с застрявшей в плен молнии рубашки.       Себастьян сильно тянет бегунок молнии вниз, но не настолько, чтобы случайно не поломать замок. Однако тот не поддаётся.       — Так, сейчас попробуем по-другому, — бубнит куда-то в пах графа мужчина.       Он просовывает пальцы внутрь полурасстегнутой ширинки и…       Сиэль чувствует, как ноги его слабеют, и того гляди позорно подогнутся, и вот тогда он точно свалится прямо на пол.       Горячая волна окатывает его с ног до головы.       Он инстинктивно дёргает задом, пытаясь отклонится от цепких демонических пальцев. Но Себастьян — до ужаса настырный — не обращая внимания на его состояние, резво хватает того за бёдра, на секунду замирает, поднимает голову и дёргает таз парня на себя.       Новая волна возбуждения накатывает.       Оооох, блиииин.…       — Стойте ровно, я уже почти закончил…       «Я уже почти закончил…» — должно было быть услышано.       «Яужепочти –за–кончил…» — пронеслось в затуманенной головой графа.       В голове Сиэля гулко, мысли его, разбежавшиеся по углам, каруселят, и он резко втягивает воздух носом, когда демон снова ныряет в ширинку, пытаясь пальцами изнутри растянуть её в разные стороны.       Волны жара друг за другом пронизывают.       Михаэлис продолжает тянуть ткань.       Снова не выходит.       Фантомхайв, старающийся незаметно дышать.       «Огосподибожемойненадопожалуйста!»       И резко замирает.       Потому что чувствует, как костяшки тонких длинных пальцев касаются его члена, обтянутого только тонкой серой тканью белья. Он невольно закатывает глаза и судорожно выдыхает.       «Господигосподигосподилишьбынезаметил!»       Естественно, если бы демон заметил такую реакцию, Сиэль сгорел бы со стыда. Благо тот был слишком сосредоточен открытием ширинки, чем тем, что происходит в буквальном смысле у него перед носом.       Себастьян, явно увлечённый процессом — застрявшая ткань завела демона не на шутку — и тот с яростным напором старается выиграть этот бой. Пыхтя, он снова и снова впихивает указательные пальцы в ширинку и тянет ткань в разные стороны, насильно заставляя молнию сдаться и почти расстегнуться. Только так, чтобы окончательно не сделать ситуацию ещё более безвыходной, сломав хрупкий механизм.       — Так, ещё немного, и я её сделаю!       Он почти рычит, а Сиэль…       Сиэль чуть ли не сползает по стене.       Он прислоняется затылком к дубовым панелям и закатывает глаза. В голове его хоровод образов, перед зажмуренными веками пелена, а в низу живота сладкая истома. Он чувствует как низ живота стягивает, скручивает спазмом, и бёдра самопроизвольно подаются вперёд. Сиэль, закрыв глаза, молится только об одном — пусть Себастьян вытащит пальцы.       Пожалуйста, пусть Михаэлис ВЫТАЩИТ СВОИ ГРЁБАНЫЕ ПАЛЬЦЫ!       Пока Фантомхайв уговаривает вселенную, Себастьян ещё раз резко дёргает молнию и с победным вздохом поднимает голову, радостно заглядывая в глаза графа.       — Всё, милорд. Я её…       Он опускает в голову и, не спрашивая разрешения — да и ни к чему, наверно, спрашивать — пальцем правой руки запихивает несчастный измятый уголок рубашки внутрь, а левой в этот момент хватает молнию и… останавливается. Не вынимая пальцев из ширинки, вдруг как-то мелко вздыхает и медленно поднимает нагло прищуренные в ехидстве глаза.       Заметил…       Сиэлю кажется, что всё.       Что он просто всё.       Он выпрямляется. Снова безрезультатно дёргает бёдрами. Себастьян, касаясь костяшкой указательного пальца напряженной плоти, не сводит с него глаз. А граф просто не может отвернуться. Его затягивает в по-демонически горящие омуты, в которых столько вопросов, что бедное сердце бьётся мелко-мелко в горле. Он судорожно проталкивает воздух в лёгкие и прикрывает глаза, приказывая себе расслабиться.       — Вот вы где! Мы кого-то страховать должны…       Алоис возникает из ниоткуда, заставляя Сиэля дёрнуться и в ужасе распахнуть глаза. Он будто со стороны видит картину, которую застал Транси: вот он, многоуважаемый Цепной Пёс королевы, стоит, прикрыв веки и откинувшись головой на панели, и пытается дышать, в то время как его слуга… на коленях… перед ним… и с пальцами в его ширинке…       божебожебоже       Алоис оглядев всё происходящее замирает с открытым ртом, так и не смея договорить то, что собирался. Правда спустя пару секунд снова попытался выказать своё недовольство.       — Вы что тут дела… — Алоис, не договорив, глупо моргает, потом вдруг как-то вздрагивает и делает шаг назад.       Клод бестолково стоит позади своего графа, сверля Михаэлиса странным взглядом, полным презрения.       — М-мы… это… ткань застряла, он… — Сиэль беспомощно переводит глаза на немо таращащегося на него Акутагаву, всё ещё сидящего у его ног, — а он… помогает.        Алоис и Клод переглядываются, первый выдыхает, вдруг начиная заикаться:       — Д-да. Да. Помогает.       В другой ситуации Сиэль, может быть, и возгордился бы собой — заставить этого неугомонного графа заикаться — это же почти как стать бессмертным.       Правда через секунду Алоис разворачивается и уходит в сторону, утягивая Клода за рукав, говоря:       — Допомогайтесь до конца быстрее, и идите уже работать, у нас как бы расследование…       Пока Сиэль соображает, как оправдаться, те уже отходят на приличное расстояние. Орать, чтобы привлечь внимание «напарников», он не планирует — достаточно ему внимания — поэтому просто вздыхает и не специально поддаёт бёдрами к лицу дворецкого. Тот, не поднимая больше головы, окончательно запихивает ткань. Он ещё мгновенье сидит на корточках, потом вздыхая, встает, пройдясь грудью по телу графа. Выпрямляясь и не отступая ни на шаг, он, прижимаясь, наклоняется прямо к уху и, застёгивая, наконец, побеждённую ширинку, хрипло шепчет:       — Я её сделал, — он отпускает язычок бегунка и ладонью проводит по возбужденному члену парня, слегка оглаживая его сквозь ткань, — а вы…       — Я… Себастья… я… — Сиэль судорожно пытается подобрать слова, выдыхая куда-то в шею напарника и отмечая стайку мурашек на чужой белой коже.       –… облажались, милорд, крупно облажались…       Михаэлис отстраняется, на секунду ловит взгляд своего господина, потом опускает глаза, разворачивается и уходит. Тот глубоко вздыхает, потирая переносицу. Низ живота тянет от неудовлетворённого желания.       «А я облажался…» — думает расстроенно Сиэль.       Он трясёт головой, поправляя брюки, застёгнутые брюки, выходит из укрытия и, широко шагая, догоняет демона. Тот косит глазами в его сторону и быстро говорит:       — Не отходите от меня.       Сиэль останавливается и переводит взгляд на него. Тот, не встречаясь с ним взглядом, продолжает:       — Нам нужно поговорить.       Сиэль глупо моргает. Михаэлис ускоряется и теперь граф смотрит на удаляющуюся фигуру, невольно отмечая широту плеч, подчеркнутые пиджаком, стройность тела и… и задницу, обтянутую лёгкой чёрной тканью брюк.       Поговорить надо.       Поговорить…       О, они поговорят. После расследования они обязательно поговорят…